Читать книгу Живые тридцать сребреников - Петр Ингвин - Страница 6

И снова все как обычно: занятия, самостоятельные и с присутствием, умственные и физические, посещение музеев для приобщения к трудному славному прошлому и ощущения связи поколений… Начальный уровень тянулся долго, а пролетел незаметно. Затем было прощание с родителями, обещание звонить, напутствие отца и слезы матери… Для них Сергей всегда оставался маленьким, даже при вступлении во взрослую жизнь.

Получать образование второго уровня подросшие ученики явились с вещами. Рюкзаки с греющей душу мелочью и умные тележки с более крупным скарбом заняли все углы и полки гардероба, впереди ждало вселение в комнаты общежития, в общем – пришла долгожданная свобода, которую родители и учителя со странным упорством именовали ответственностью. Прав без обязанностей не бывает, а за слова и поступки нужно отвечать – эту примитивную мысль вдалбливали с первых дней жизни, но одно дело – отвечать за совершенное под контролем, и совсем другое – за то, что произойдет по собственной воле. И по собственной глупости. Без последнего никуда, чужие ошибки человек изучает, но учится исключительно на своих. Настало время их совершить.

Говорить о партнерстве в школьной среде считалось неприличным, строить планы – тем более. Если не смог показать себя в предыдущие годы, пенять не на кого. Получай, что дадут. Вариант с «не дадут» большинством не рассматривался, но нервишки пошаливали. А вдруг? Поэтому каждый выкладывался в учебе и старался показать себя лучшим образом со всех сторон. Ничто так не стимулировало, как существование одиночек.

Классы, где сдавали экзамены, теперь стали местом занятий. Стены-дисплеи занимали весь периметр вместе с дверью, трехмерными экранами работали также пол и потолок, отчего эффект полного погружения взрывал мозг. Не подвергая себя опасности сидеть над жерлом огнедышащего вулкана, присутствовать в джунглях чуждой человеку фауны или будто из ложи наблюдать, как зарождается Сверхновая – для усвоения материала это гораздо результативнее, чем тужиться, вглядываясь в мини-изображения и пытаясь понять, что же там происходит: укрупнение картинки мешало восприятию целостности вида, частное убивало общее. Отныне каждое занятие превратится в зрелище и врежется в память без дополнительных усилий, которые – для того и сделано – немедленно будут направлены на что-то другое, не менее необходимое для учебного процесса. Учительское кресло стояло у двери, парты, расходились от него подковой и окружали центр, где, если не демонстрировались голограммы пособий или химфизных опытов, следя за выполнением заданий ходил учитель.

За несколько дней, прошедших с выпускных, одноклассники не могли измениться, в то же время в каждом что-то стало другим. У шутников посерьезнели взоры и смылись с лиц ехидные улыбочки, у активных растерялся задор, а тихони приобрели странную солидность. Девушки, все как одна, держали спины ровными, подбородки вздернутыми, а взоры загадочными. Их тонкие талии компенсировались распираемыми мечтами бедрами и грудными клетками, которые налились взрослостью, как в столовой глубокие тарелки желейным десертом. Нежность наполнения зашкаливала. Парни соответствовали: гордые взгляды как бы свидетельствовали о непомерной отваге и бесконечной мудрости, а спортивные тела не оставляли сомнений в умениях, для которых их предназначила природа. Второй уровень, как ни крути. Не дети. Во всяком случае, того, кто рискнул бы убедить в обратном, могли поколотить.

Мира единственная отказалась взрослеть внешностью: прическа с забавными хвостиками на обе стороны превратила голову в спустившуюся с небес веселую звездочку, взор с искорками и ямочки на щеках добавляли колорита. Округлившиеся формы ничуть не мешали образу.

Сергей вздохнул и отвел взгляд.

Когда все расселись, вошел учитель, и в тишине ожидания перемен, так щекотавших нервы и внутренности, разнесся его ровный голос:

– Ваша учеба начиналась с изучения моральных правил, принятых в Союзе Конфедераций, которые кто-то по привычке называет религией. Это неправильно. На некоторых планетах до сих пор сохранились остатки религий древнего типа, но все, чего за последнюю тысячу лет достигла наука – благодаря сомнению, а чего не достигла за предыдущую тысячу – из-за веры. Религии заставляют людей не принимать других, даже отказывать им в существовании, однако, простая логика говорит: зачем ненавидеть людей из-за религии, если можно ненавидеть за глупость, хамство, невежество, подлость? Религии, как главный конкурент науки за мозги людей, кончились, когда труд духовенства стали оплачивать духовно, с тех пор граждане Союза руководствуются сводом этических норм. Эти моральные правила получили название водных принципов. Давайте повторим их.

Слаженный хор выдал выдрессированное до автоматизма:

– Первый принцип: будь чист, как вода.

– Второй принцип: смывай грязь мыслей и поступков с себя и других. Как вода.

– Третий принцип: действуй сам, и заставишь действовать других. Как вода.

– Четвертый принцип: преграды, что встают на пути, усиливают тебя. Как воду.

– Пятый принцип: остановка ведет к забвению. Как воду.

– Шестой принцип: того, кто отгородится от окружающих, физические и душевные болезни съедят изнутри, тепло убьет, холод обратит в камень, земля впитает. Как воду.

– Седьмой принцип: что сможешь сдвинуть, с тем и останешься. Как вода.

– Восьмой принцип: ищи свой путь. Как вода.

– Девятый принцип: не останавливайся на избранном пути. Как вода.

– Десятый принцип: капля не может ничего, поток – все. Будь как вода.

– Одиннадцатый принцип: всегда оставайся собой. Как вода.

– Общий принцип: будь как вода.

Не успело затихнуть эхо, Вик поднял руку:

– Можно вопрос?

– По водным принципам? Это через столько лет учебы?

– Нет, по религиям. – Вик поднялся. Все взоры устремились на него, и это прибавило ему сил, голос стал увереннее: – Вы сказали, что религии кончились, если не считать последних выдыхающихся анклавов, и что у цивилизации Конфеда есть только моральные правила, а религии нет. Хочу возразить.

Учитель улыбнулся:

– Довольно дерзкое заявление.

– Дерзость – не грубость, а лишенная лицемерия формулировка истины. – Вик обращался не столько к учителю, сколько к одноклассникам. – Разве наш общественный строй – не религиозный? Религия в социологическом и философском аспектах обычными людьми расценивается как правда, умными – как ложь, правителями – как полезность; исходя из этого, установленный у нас строй – полезная богатому классу религия. Я вижу здесь сплошные аналогии: комиссары по финансам и распределению – священники, богачи – святые, бедняки – грешники, даруемые материальным положением возможности – благословения. Сюда же добавлю седьмой водный принцип – «что сможешь сдвинуть, с тем и останешься», вместе с подтекстом остальных он укладывается в общую картину. Получается, что богатство – это рай, бедность – ад, деньги – бог. Все признаки религии налицо: у нас имеется система верования, разделяемая группой людей, которые исполняют определенные ритуалы.

Лица с открывшимися ртами скопом сдвинулись на учителя, словно их сквозняком развернуло.

– Признаки религии – это несколько иное, чем ты предполагаешь, – последовало спокойное доброжелательное разъяснение. – Религии предполагают сверхъестественное и делят людей на своих и чужих. Дальше углубляться не будем – твои мысли касаются экономики, о ней и скажем. Для начала вспомним общественный договор, который мы проходили. Каждый гражданин имеет гарантированный минимум, никто не обижен, а доходы и наследства богатых обложены налогами по системе, немыслимой для прежних времен. Повышаемая с размером дохода ставка – разве не средство против расслоения общества, в твоих терминах – рая и ада? Прогрессивная шкала налогов от нуля для начинающих постепенно повышается до девяносто девяти процентов, чтобы процесс зарабатывания привлекал не столько доходом, сколько азартом и приносимым удовольствием. Наиболее богатых отслеживают и держат на крючке, чтобы богатство не влияло на политику и сложившуюся систему взаимоотношений. Наследство также облагается по прогрессивной шкале, это заставляет не копить, а вкладывать в нечто реальное. В результате получается рай без ада, причем здесь и сейчас. Религии же начисляют бонусы исключительно для использования в жизни загробной.

Несколько растеряв уверенность, Вик не сдавался:

– Если человек придумал какую-то глупость, которую захотят посмотреть или приобрести миллиарды людей, с патента ему капают триллионы. После вычета налогов это десятки миллиардов. А у кого-то на руках тысячи, и это в лучшем случае. Разве справедливо?

– В вопросе заключен ответ, ты его игнорируешь. Если кто-то смог что-то создать – за это следует вознаграждение. Не смог – его кормит общество, а оно живет на средства тех, кто что-то делает. Люди веками пытались построить другие системы, но те себя не оправдали. Все социальные эксперименты привели к краху с миллионами жертв.

– Тогда еще один вопрос по вашей речи о религиях. В ее начале вы сформулировали: «Религии как главный конкурент науки за мозги людей…» Меня зацепило слово «главный». Это означает, что имеются другие.

Класс всколыхнулся:

– Разве есть что-то еще?

– Молодец, Вик. Есть.

В упавшей тишине стало слышно, как скрипят об пол чьи-то подошвы. Под испепеляющими взглядами виновный затих, единственными источниками звука остались стучавшие сердца.

– Это физиология, – упало слово, с некоторых пор сидевшее в голове каждого. – Сейчас поговорим о ней более подробно, а тебе, Вик, позволь дать совет, к которому рекомендую прислушаться всем: будьте внимательны к своим мыслям, они начало поступков.

Вик опустился на место.

Сергей, Мира и Вик сидели за партами рядом, в перечисленном порядке. Их дружба продолжалась. Так выглядело со стороны. А изнутри словно пружинка сломалась: учеба, встречи и разговоры походили на прежние, но прежними быть не могли. Будто красивая картина написана по холсту, где раньше была бранная надпись, и знание прошлого отравляло наслаждение от настоящего. О будущем теперь не говорили вообще, даже профессии не обсуждали. Мира предпочитала общение с Виком, а тот вновь стал дружить с Сергеем, чувствуя вину и благодарность. Последнее напрягало, пришлось вызвать товарища на откровенный разговор. Все прояснилось: в рассказе Вику о его спасении Мира опустила некоторые подробности и даже поменяла их, и получилось, что главную роль сыграла не она.

Вызванные догадливыми одноклассниками спасатели успели до наступления непоправимого. В медицинском отсеке первыми привели в чувство Сергея и Миру, с Виком пришлось повозиться, его нахождение на морозе оказалось критичным: когда лопнул один из старых, оставшихся еще от отца, ботов, Вик упорно не вызывал помощь – надеялся закончить с подарком, на который ушло столько сил. Связь он отключил еще раньше – не хотел, чтобы кто-то помешал и испортил сюрприз.

Версия, что именно Сергей нашел тело и бросился на выручку, позволила Вику вновь обрести друга… правильнее сказать – приятеля, и остаться в орбите отношений с Мирой. Ганс, Амелия и Герда подтвердили: Сергей очень беспокоился и даже игру прервал. И поиск со спутника начал именно он.

Мира отблагодарила за молчание по-своему – в общении не делала разницы между тем, за кем бежала, и тем, кто бежал за ней. Сделанная на эмоциях выходка – с риском для жизней и репутации – задним числом казалась безответственной и неблагоразумной, а кому хочется выглядеть глупой в глазах человека, который нравится? Еще и навязывающейся. Вот и получилось то, что получилось.

Отныне они общались (на посторонний взгляд – дружили) втроем, учеба и отдых в таком составе постепенно стали привычными, учителя приводили их в качестве примера настоящей дружбы и взаимопомощи. Так прошло время, и настал момент истины – день, когда далекое, казавшееся чем-то сказочным, невыносимо долгожданное партнерство из царства снов и грез переезжало в реальность.

Учитель ходил вдоль парт, не останавливая взгляд ни на ком конкретно:

– Физиология всегда давала о себе знать. Введенные религиями запреты заткнули пробку котла над костром инстинкта, и это медленно, но верно вело к взрыву. Давно известно: обиженные стараются обидеть, счастливые – осчастливить. Граждане задыхались под действиями запретов. Понятие греха надолго отравило людям счастье, а неудовлетворенный половой инстинкт принимал ужасающие формы – от необъяснимой агрессии и жестокости до погружения в беспричинную суицидальную депрессию. Частым явлением были убийства и самоубийства. Вспомним седьмой, десятый и общий водные принципы: что сможешь сдвинуть, с тем и останешься; капля не может ничего, поток – все; будь как вода. Издревле решением указанных проблем являлась семья. Напомню кое-что из древних мифов: «И сказал Бог: не хорошо быть человеку одному. Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть». Основой стабильности любой цивилизации является семья. Семья – это общество в миниатюре и одновременно гарант его целостности и безопасности. Человечество совершало ошибки, которые едва не привели его к гибели, и история доказала: именно семья – основная ячейка любого общества во все времена. Герда, попробуй дать определение семьи своими словами.

Беловолосая фигурка медленно распрямилась, взгляд растерянно пробежал по одноклассникам.

– Создание семьи – это… найти, с кем хорошо не только в радости, но и в беде. В смысле, что не того, с кем хорошо, а без кого плохо.

– Садись, отлично. Итого: счастливые семьи подразумевают счастливое общество, а с учетом физиологического аспекта верна и другая интерпретация данного тезиса: здоровая семья – здоровое общество. Если семейная жизнь не сложится, можно, конечно, попробовать еще раз, но повторяемая ошибка – это уже не ошибка, а стиль жизни. Не стоит доводить до повторения. Намного проще лить воду в пустой стакан, чем доливать в прежде наполненный чем-то неприятным. Каждый из вас прекрасно понимает, что плохая семья никому не нужна, а хорошая сама собой не сложится – ее нужно выпестовать и заслужить. Чтобы создать достойную семью, необходим опыт. Приобрести семейный опыт – один из двух столпов, на которых держится социальный институт партнерства. Второй – физиология. Для здоровья человеку требуется семья, но пока не встретится тот единственный, без кого, как сказала Герда, плохо, можно совершить множество ошибок. В свое время опомнившееся человечество закрыло путь для легковесных экспериментов. Человек в самые активные годы обязан думать не о нормализации гормонального фона, а об учебе, и осуществлять поиск не объекта для приложения чресел, а себя в этом мире. Для сброса негативного напряжения и направления энергии в целесообразное и плодотворное русло была создана такая форма общественного устройства, как партнерство. Достигшие первого порога ответственности получают все права взрослого, за исключением… Амелия, учитель спереди, а не сбоку. Продолжи, если уловила, о чем речь.

Сидевшая плечом к плечу с Сергеем по другую сторону от Миры и периодически задевавшая его коленкой, Амелия вскочила, возбужденно откинутые кудри вновь свалились на глаза, и для удобства она склонила голову набок. Вид получился хитрый, словно девушка собралась пошалить.

– Достигшие первого порога ответственности получают все права взрослого, за исключением права на создание семьи, – без запинки отрапортовала Амелия.

– В нескольких словах опиши отличие семейных отношений от партнерских.

– Семья предполагает общий бюджет, не определенное сроками совместное проживание, а также зачатие и воспитание детей.

– Садись и не вертись. Итак, партнерство. Это не только приятные права, но и обязанности. В партнерстве люди учатся делать то, что не хочется, чтобы достичь того, что хочется, и делать это как надо, даже когда кажется, что можно делать не в полную силу. Если партнерство не сложилось, не стоит разочаровываться, повезет в следующий раз. В то же время проживание без партнера служит замечательным фактором саморазвития, время в нем нельзя считать потерянным. Надежда на отношения так же приятна, как сами отношения, поскольку счастье – это, говоря обобщенно, не столько сама цель, сколько путь к нему. Подводим итог. Партнерство служит целям здоровья организма и общества, а также на практике доносит до сердца каждого непростую аксиому, что, как и во всем прочем, в отношениях есть неповторимые, а незаменимых нет. Переходим в практической части.

Сергей непроизвольно сглотнул. В животе таяло что-то сладкое и растекалось по организму, застилая глаза и заставляя руки дрожать.

Первое партнерство. Время пришло.

Перед каждым на парте всплыло окошко, учитель указал на него:

– Нужно вписать три имени в порядке приоритета. При взаимном совпадении в первой строчке пара автоматически считается одобренной. В противном случае рассматриваются совпадения по второму, затем по третьему уровням. Во время голосования соблюдать тишину, не переглядываться и не подсматривать в дисплеи одноклассников, любое нарушение приведет к удалению из списка претендентов на партнерство в этом триместре. Еще напомню, что удача не вечна, но неудача – тоже. Партнерство прекрасно иллюстрирует это. Кому не повезло сейчас, дождутся часа, и их желания тоже сбудутся. На этом построен алгоритм партнерства с его запретом трижды подряд выбирать одного: каждый гражданин первого порога зрелости должен обзавестись собственным опытом, положительным и отрицательным, и узнать, что все люди – разные, и что недостатки у всех свои, но недостатки одного – бесят, другого – влекут, а то, что вы считаете своими достоинствами, кому-то кажется недостатком. Этому вас научит жизнь в партнерстве, и тогда будущая семейная жизнь не окажется сюрпризом. Можно приступать.

Сергей настучал, от волнения не попадая в нужные буквы и срочно заменяя их: «Мира». Больше никого писать не хотелось. К сожалению, правила требовали трех претенденток, и после паузы ниже появилось: Амелия.

Плохая идея. Как бы это ни било по самолюбию, но Мира, скорее всего, выберет Вика, а несносный чернявый комок энергии вне сомнений первым впишет Сергея, это у нее на лбу написано. Значит, именно с ней придется жить ближайшие три месяца.

«Амелия» переехало на третью позицию, а вторую строку после некоторого колебания заняла Герда – спокойная, ровная, вдумчивая. А то, что чуточку заносчивая – не беда, это либо само пройдет, либо притрется и останется ее фирменным знаком, ведь личностью, как неоднократно повторял учитель, делают не столько достоинства, сколько недостатки.

– Принято.

Долгожданное произошло. Искрящее напряжение ощущалось кожей, каждый сидел как на оголенном токоприемнике, пока учитель с непроницаемым лицом проглядывал результаты. Коленка Амелии вновь коснулась бедра Сергея, ее лежавший на парте локоть пошел мурашками.

Смотреть в другую сторону Сергей боялся.

Раздалось:

– Чьи имена прозвучат, могут отправляться за вещами и готовиться к заселению, оно произойдет в порядке называния пар, как только автотележки получат адреса.

Начали объявлять. Низ живота жалобно ныл и поскуливал в предчувствии скорых изменений. Партнерство. Первый порог ответственности. Настоящая взрослость. Дожил.

Если бы только Мира выбрала его…

– Антон и Марта, совпадение по первой позиции. Поздравляю.

Двое вскочили, их руки сплелись, сияющие лица в один миг исчезли из поля зрения в тусклом коридоре.

– Валентин и Кристина, совпадение по первой позиции. Поздравляю.

История повторилась.

– Герман и Анна, совпадение по первой позиции. Поздравляю.

Затем четвертая пара. Пятая. Шестая. Ни одного имени из тех, что горели в мозгу, не звучало. Сначала это было странным, затем неприятным. Постепенно стало зловещим. Удивление сменялось паникой.

– Ганс и Амелия, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.

Внезапно побелевшее лицо Амелии превратилось в посмертную маску, в глазах застыл вопрос: «Как же так?!»

Ганс протянул ей руку. Вымучив улыбку, девушка встала, тряхнула черными кудрями и с гордо вскинутым подбородком удалилась с едва не подпрыгивавшим от счастья беловолосиком.

– Роберт и Герда, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.

Царственно поднимаясь, Герда оглянулась на Сергея. Сегодня она тоже просчитывала варианты, как любой в классе. И тоже ничего не понимала.

Осталось несколько человек. В голове не укладывалось: у него не сошлось ни с Амелией, ни с Гердой, которые не могли не вписать его одним из трех, просто не могли. Чтобы такое произошло… должно получиться с Мирой! А как же Вик? Он не мог написать никого не из их компании, а первой – на пари можно зуб дать, причем не один – вписал Миру. И если сейчас назовут их, то как же Сергей с его ушедшими с другими второй и третьей строчками?

Равнодушно прилетело:

– Сергей и Мира, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.

Если бы на голову рухнул потолок со всей многометровой толщей, разрушения в мозгах были бы меньше. Сергей поднялся, больше похожий на сомнамбулу, машинально протянутая ладонь повисла в воздухе: названная партнерша смотрела на Вика. Она на него т-а-к смотрела…

При этом на Вика было страшно смотреть. Если на Сергея будто бы упал потолок, то у Вика разрушился мир. Вдребезги.

Вик поднял руку.

Учитель отрицательно качнул головой: дескать, не сейчас, жди своей очереди.

– Но я… – Вик начал приподниматься вслед за Мирой, которой пришлось это сделать под взглядами нетерпеливо ждавших судьбы одноклассников.

– За разговоры без разрешения полагается наказание, и если не хочешь ухудшать положение – помолчи. Сергей и Мира, вас ждут.

В руку Сергея ткнулась девичья ладонь – ледяная, совершенно неживая. Мира бездумно переставляла ноги, глаза мертво глядели вперед.

Коридор вывел в гардероб, где Сергей накинул на плечи рюкзак и предложил, протягивая руку к вещам партнерши:

– Давай, помогу.

В ответ безжизненно донеслось:

– Я сама.

Их тележки с багажом активировались, каждая сообщила:

– Адрес получен, следуйте за мной.

Школьные коридоры ничем не отличались от таких же в поселке – столь же узкие, низкие и с навевавшим тоску освещением, а запутанностью даже превосходили. Неизвестное количество проведенных в молчании поворотов вывело в тупик со множеством дверей, у одной, с табличкой «113 Е-2», тележки затормозили:

– Ваша комната. Размещайтесь.

Тележки въехали в угодливо разъехавшиеся створки.

Сергей и Мира остались стоять снаружи. Мира смотрела назад. Сергей тоже ждал. Чего? Непонятно. Впрочем, остальное теперь роли не играет, главное случилось. Они с Мирой – партнеры.

В комнаты по соседству проследовал растянувшийся караван улыбавшихся или нервно косившихся друг на друга пар. Вика среди них не было. По условиям партнерства, если пары по каким-то причинам не сложились, оставшихся, не имеющих противопоказаний, соединяют учителя – с учетом мнения комиссии по психическому и физическому здоровью населения. В течение всей жизни комиссия внимательно следит за каждым, к ней стекаются все данные. Об учебе – с первого класса, о человеке – с самого рождения. Лучше сказать – с зачатия. Без рекомендаций комиссии не происходит ни одного значимого события в судьбе граждан Конфеда. Случалось, что кому-нибудь рекомендовали подождать с партнерством. Причины не обнародовались. Если с Виком произошло подобное…

Невозможно. Созревшему парню, однажды едва не погибшему в борьбе за внимание девочки, не могут рекомендовать подождать, он физически не готов ждать. Партнерство введено для решения проблем, зачем же плодить их на ровном месте? Оставшийся вне партнерства для знакомых станет объектом издевок, одноклассники заклюют его придумыванием обидных причин такого решения, а посторонние будут считать неполноценным с точки зрения психики или физиологии, намеренно искаженной, так как изменить ее в худшую сторону может только больной на голову человек. Все вместе будут недоумевать по поводу его нахождения среди здоровых и ожидать отъезда на лечение.

Мимо в новую жизнь двигалась очередная пара. Вихреобразный и оттого периодически опасный для окружающих Вадик возбужденно размахивал руками и непонятно как не запутывался в длинных ногах. Его сопровождала вечно задумчивая Нинель – грустная, потерянная, не поднимавшая лица. Сергей знал, что ей нравился Ганс.

– Это ваша? – Вадик кивнул на распахнутую дверь.

Жалко Нинель. Ей на тупые вопросы теперь отвечать весь ближайший триместр.

– Как угораздило? – Мира глазами указала однокласснице на Вадика.

– По третьей позиции и рекомендации комиссии.

Тележки одноклассников укатили вперед, и новоявленная пара прошествовала вслед за вещами.

– Нинель, – окликнула Мира, – Вик еще там?

– Ждет. Ему запрещено разговаривать.

– А вы чего здесь? – Вадик решил встрять в разговор с другой стороны.

– Идем, мое наказание, оставь людей в покое. – Нинель утащила партнера под руку, и они заняли последнюю свободную комнату в этом ответвлении.

Больше никто в другом конце не появится, места закончились. Не все одноклассники прошли мимо – это значит, что Вика поселят в другом коридоре. Простейший способ выяснить что-то – позвонить ему и узнать, что случилось. Наручная связь для школьников под запретом, из-за того что сильно отвлекает от учебы, оставались мониторы. Для этого нужно войти в дом.