Читать книгу Абсолютное доказательство - Питер Джеймс - Страница 13

Понедельник, 20 февраля

– Ужин на столе! – нетерпеливо позвала Имоджен. – И уже стынет!

– Иду, – отозвался Росс.

– Ты это говорил пять минут назад!

– Извини, сейчас иду!

Он аккуратно отложил в сторону толстую пачку бумажных листов – рукопись, доверенную ему Гарри Куком. В единственном экземпляре. Вот и слава Богу, сказал себе Росс. По крайней мере, никому больше не грозит тратить невозвратные часы жизни, стараясь разобраться в этой писанине.

Он быстро проверил на компьютере «Фейсбук» и «Твиттер», ничего особенно интересного там не увидел и поспешил по лестнице вниз.

– И как тебе? – поинтересовалась Имоджен, когда он вошел в просторную кухню, откуда открывался панорамный вид на залитую огнями долину Пэтчем.

– Прости. Я хотел прийти, когда ты позвала в первый раз, но как раз в эту секунду показалось, что я набрел на что-то интересное. Увы, только показалось…

Он пододвинул к себе деревянный табурет. Сатай из курицы, зеленый рыбный карри и салат из помидоров уже стояли на столе.

– Чудесно пахнет! И – ох, как мне сейчас нужно выпить! – С этими словами Росс достал из холодильника пиво.

– Хотела бы я к тебе присоединиться, – вздохнула Имоджен, поднимая стакан с минералкой. На столе перед ней лежали несколько блистеров с таблетками.

– Ну, может, если немножко…

– Нет уж, буду хорошей мамой! Вот когда Калигула появится на свет – вознагражу себя за все!

Росс промолчал – в этом он не сомневался.

Калигулой они прозвали будущего малыша три месяца назад, выяснив на УЗИ, что это мальчик. Имя жестокого римского императора нерожденный ребенок получил из-за того, что Имоджен страшно тошнило по утрам. А кроме того – так она говорила, – ничего нет хуже сюсюкающих мамашек, и она скорее умрет, чем сама начнет сюсюкать над сыном! Вот так малыш и получил это прозвище.

Поначалу, только поженившись, Росс и Имоджен думали, что детей не хотят. Во всяком случае, сейчас не хотят. Может быть, когда-нибудь потом… Так же жили и все семейные пары вокруг них – и за прошедшие годы их взгляды не изменились: лишь одна знакомая семья обзавелась ребенком. Вернувшись из Афганистана, Росс только укрепился в своих взглядах. Вспоминая обо всем, чему стал свидетелем, он очень сомневался в том, что в этот безумный и опасный мир стоит приводить ребенка. А кроме того – хотя об этом Росс старался не думать, – сомневался он и в том, что проживет с Имоджен всю оставшуюся жизнь. Он так ее по-настоящему и не простил. И больше ей не доверял. Какие из них родители?

Первые три месяца после его возвращения Имоджен, должно быть, снедаемая чувством вины, вела себя идеально. Нервы Росса были совершенно расшатаны, он почти не мог спать, а когда засыпал, с криком просыпался от кошмаров. Имоджен делала все, чтобы загладить свою вину, помочь ему восстановиться и вновь обрести душевное равновесие. Но затем – в последние несколько лет – Росс начал ощущать, что между ними больше нет близости. А потом она забеременела.

Уверяла, что не понимает, как это произошло, что аккуратно пила таблетки… Впрочем, Росс не доверял ей больше ни в чем. Скорее всего, она нарочно это сделала, думал он. В последней попытке спасти брак – или, может быть, ей просто приспичило завести ребенка. В последнее время они почти не занимались любовью – это случалось, может быть, раз в месяц.

Имоджен подняла стакан с минералкой.

– Твое здоровье! – сказала она.

Они чокнулись, глядя друг другу в глаза – ритуал, на котором Имоджен всегда настаивала. Затем, вновь подняв стакан, она добавила:

– И за спасение мира!

– Я все-таки не вполне уверен, что на роль спасителя мира Бог выбрал престарелого университетского преподавателя.

– Ну, в прошлый раз он выбрал нищего сына плотника!

Росс улыбнулся.

– А теперь выбрал еще и тебя. Пусть ты и не плотницкий сын, но зарабатываешь не больше Иисуса. – И она кивнула на стопку счетов на подоконнике.

– Что там? Что-нибудь страшное?

– Росс, у нас счета каждый месяц один другого страшнее. Думаешь, я достаю деньги из потайных сундуков? Вовсе нет: просто умею ловко жонглировать тем, что у нас на кредитных карточках. Росс, тебе нужны подработки. Я уже скоро работать не смогу, а нам совершенно необходимы сбережения в наличных!

– Ну… если у этой истории есть потенциал…

– Росс Хантер – человек, который спасает мир!

– Да уж, задача нелегкая.

– Но мой муж к этому готов?

– Да, твой муж к этому готов.

На мгновение Росс задумался о том, не рассказать ли ей, что сказал ему Кук о Рикки. И все-таки решил не говорить. Имоджен знала, что в момент смерти Рикки он испытал мистические переживания, но почему-то, несмотря на свое религиозное воспитание – или, быть может, как раз благодаря ему, – относилась к этому скептически.

– Как продвигаются у моего мужа дела с рукописью, которая поможет ему спасти мир?

– Твой бедный муж сейчас на пятьдесят третьей странице – из тысячи ста сорока семи – и, боюсь, уже теряет волю к жизни.

– Держись, мой храбрый воин!

– Хм… – Он отхлебнул еще пива. – Не хочешь тоже посмотреть? В конце концов, из нас двоих верующая ты.

– Хорошей христианкой меня назвать сложно. Хотя, знаешь, кое-что в Библии сказано четко: не стоит верить ни медиумам, ни тому, что приходит через них.

– А самой Библии-то можно верить?

Имоджен бросила на него укоризненный взгляд.

– Извини. Просто, на мой взгляд, все это очень странно.

– И что же? Эти странности открывают твое сознание – или старые раны?

– Ты о Рикки?

Она кивнула.

– Просто не знаю, что и думать. Я… сознание, как ты говоришь, у меня открыто. Я готов принять что-то новое. В последние дни много думал о Боге и религии, «погуглил» кое-что, посмотрел пару дебатов между Докинзом и верующими… И вот к чему пришел: если Бог есть – пожалуй, мне его жаль.

– Почему?

– Что бы он ни делал, окажется в проигрыше. Вот в этой деревушке священник молит его о том, чтобы не было дождя и деревушку не смыло наводнением. А в соседней крестьянин молит о дожде, чтобы вырастить урожай. И как Бог должен выбирать между ними?

– Он поможет тому, кто в большей нужде.

– Тогда такой случай: восьмилетняя девочка умирает от опухоли мозга. Кто тут в большей нужде: девочка, которая хочет жить? Ее несчастные родители, которые не хотят хоронить дочь? Или опухоль, которая хочет ее уничтожить? И откуда взялась эта опухоль? Ее создал Сатана ради развлечения – или Бог с какой-то целью?

– Милый, так нельзя думать!

– А как можно? Это, знаешь ли, первый вопрос, которым задаются люди: если Бог существует, почему он допускает страдания?

– Хочешь устроить со мной долгий богословский диспут?

Росс улыбнулся и потряс головой.

– Ну уж нет! Сегодняшний вечер я посвящу чтению. Чтению такой занудной тягомотины, что по сравнению с ней инструкция к пылесосу – просто-таки роман о Джеке Ричере[2]. Книге, которая спасет человечество, – или рукописи из Ада?

– Если ее передали через медиума, скорее второе. А завтра у тебя интервью в Бристоле?

– Да.

– Поезжай на поезде – сможешь почитать в дороге.

– Мне понадобится машина. Хочу на обратном пути заехать посмотреть на Колодец Чаши.

– Так поезжай на поезде, это даст тебе несколько часов для чтения, а для обратной дороги найми автомобиль. Ведь газета оплачивает твои дорожные расходы.

– Отличная мысль. Так и сделаю. Жаль, человек Божий не передал Гарри Куку свое откровение аудиофайлом – можно было бы послушать за рулем…

Жена покачала головой.

– Слишком опасно. А вдруг ты уснул бы за рулем?

– Тоже верно! – он улыбнулся.

– А мне из-за Калигулы пришлось отказаться от сказочного предложения, – пожаловалась Имоджен.

– Какого?

– Неделя ныряния на Мальдивах. На двоих, туда и обратно в бизнес-классе, все такое… А надо лишь написать статью в журнал о путешествиях.

Оба, Росс и его жена, увлекались дайвингом и имели сертификаты PADI. И отдохнуть под ласковым солнцем было бы сейчас очень кстати. Увы, с грустью подумал Росс, из-за ребенка о совместном подводном плавании придется забыть надолго.

– Жаль… Что ж, когда маленький засранец подрастет, обязательно с него взыщем!

Имоджен улыбнулась и протянула мужу свой телефон.

– Смотри, в «Инстаграме» сто девять лайков!

На фотографии Росс читал в кресле, а рядом с покорным видом сидел Монти. Подпись под фото гласила: «Монморенси терпеливо ждет, пока хозяин закончит с рукописью и поведет его гулять».

– Здорово! – ответил Росс.

После ужина, заполировав пиво половиной бутылки очень неплохого австралийского «Шираза», Росс вернулся в кабинет, захватив с собой остатки вина и бокал. Сел в кресло, наполнил бокал и снова углубился в чтение. Местами он, кажется, узнавал библейские цитаты:

Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая[3].

Через полчаса Росс отложил рукопись на пол, почувствовав, что ему необходима передышка. Подошел к столу, открыл «Твиттер» и набрал твит:

Как думаете, что могло бы стать абсолютным #доказательствомБога #естьлиБог

Отправив твит, журналист повторил то же сообщение в «Фейсбуке», а затем вновь принялся за чтение. С тоской продирался он сквозь занудный и малопонятный текст, все чаще зевал и тер глаза. Наконец голова его свесилась на грудь, и глаза сами собой закрылись.