Читать книгу Искушение - Питер Джеймс - Страница 6

Февраль 1982 года. Торонто. Канада

Джо Мессенджера в четверть третьего ночи разбудил резкий телефонный звонок.

Сначала Джо подумал, что звонит будильник. Потом, испугавшись чего-то, подскочил к телефону. Окончательно его заставил проснуться прозвучавший в трубке обеспокоенный голос ночной сестры из главной больницы Торонто. Джо включил ночник, расплескав при этом воду из стакана.

– Доктор Мессенджер, ваш отец зовет вас. Он очень хочет с вами поговорить.

Отец Джо был убежден, что в один прекрасный день человечество победит смерть. И наверное, поэтому и еще потому, что с семи лет Джо рос без матери, он не мог примириться с тем, что однажды умрет и отец.

– Как он? – с тревогой спросил Джо.

– Боюсь, он очень слаб… – ответила сестра и после некоторой заминки добавила: – Хорошо бы вам подъехать прямо сейчас.

– Конечно, я выезжаю, – поспешно заверил профессор.

Помолчав, она продолжила:

– Ему нужно срочно сказать вам что-то важное. Похоже, он хочет вас предупредить…

Джо натянул на себя синюю джинсовую рубашку, пуловер и вельветовые брюки, брызнул в лицо водой и забегал по мастерской в поисках ботинок. Он нашел носки, но ботинок нигде не было. Сгодились бы любые, так как идти предстояло далеко. Поспешно, сминая задники, Джо сунул ноги в мокасины, в которых обычно шлепал возле дома, схватил стеганую куртку и шерстяные перчатки. Нашел ключи от машины и выбежал в коридор.

Джо нырнул в лифт. Застоявшийся запах сигарет и приторных духов ударил ему в нос и вызвал тошноту. Желудок подвело. Нервы. Он поправил сбившийся на пятке носок, посмотрел на себя в зеркало, пригладил ладонями короткие светлые волосы.

Джо было двадцать шесть лет. Крепкую атлетическую фигуру, рост более шести футов и сильный характер он унаследовал от отца. Правильные черты лица и глубокие синие глаза достались ему от матери. Ни своей внешности, ни жилищу, ни машине он не придавал особого значения. Это сообщало ему некий шарм и оригинальность. Его главным увлечением, пожалуй даже страстью, была работа. Он уже получил звание доктора медицины, защитив в Гарварде диссертацию по неврологии. В настоящее время Джо занимался искусственным интеллектом и намеревался посвятить этой теме всю оставшуюся жизнь. Но при этом хотел идти иными путями, чем его отец, никогда не изменявший своему делу.

В зеркале лифта отразилось усталое, осунувшееся лицо с черными кругами под глазами. Вчера Джо работал допоздна, ничего не ел и, хотя не пропустил свою ежедневную гимнастику, находился буквально в стрессовом состоянии. Попытки забыть об умирающем отце ни к чему не привели. Все равно сон его всегда был тревожным и чутким.

Джо чувствовал резь в глазах. Они были влажными от усталости и пролитых слез: вчера ему удалось уснуть только к полуночи. Пока он еще мог чувствовать себя мальчиком, у которого есть папа, но понимал, что близится день, когда останется лишь память о лучшем в мире, замечательном отце.

«Интересно, что скажет отец», – думал Джо, спускаясь в лифте вниз. Это в стиле Вилли Мессенджера. Частенько ему приходила в голову какая-нибудь блестящая идея, а через несколько дней он уже занимался совершенно другой работой. Иногда он бывал глубоко обеспокоен силой и возможностями науки. Порой, как любой другой ученый, видел в этой силе только добро.

Лифт звякнул и остановился на первом этаже, двери разъехались. Джо пересек площадку, откинул задвижку и открыл дверь. Шагнув вперед, он неожиданно ощутил под ногами сырость.

Черт.

Снег валил хлопьями размером с мячик для гольфа, и такой «мячик» шлепнулся Джо прямо на нос. Следующий «снаряд» приземлился на голову и сразу же растаял, стекая на лоб. Снегопад был сильный. Джо приподнял вытянутую ногу, и снег моментально облепил ботинок. На мгновение Джо заколебался – не пойти ли переобуться, но времени было в обрез.

На парковке Джо нашел двухметровый сугроб в форме машины. Он сгреб снег с бокового стекла, часто моргая от попадавших в глаза снежинок, отряхнул ручку дверцы, вставил ключ и потянул ее на себя. Она с хрустом открылась, раскрошившийся лед насыпался в перчатку.

Джо мокасином смахнул снег с порожка, влез в кабину, выжал до конца педаль газа и повернул ключ зажигания. Аккумулятор, как и автомобиль, доживал свой век. Мотор завелся с трудом, но потом вроде бы ожил. Из выхлопной трубы вырывались клубы дыма. Вдоль дороги медленно ползла снегоуборочная машина. Свет ее маячка пробивался сквозь снежную завесу.

Погода разошлась не на шутку. Джо с трудом осилил три мили по направлению к Торонто. Он почти прилип лбом к ветровому стеклу, ежеминутно протирая его промокшей перчаткой. В снежной ночной круговерти свет передних фар его машины освещал дорогу не ярче свечи. Джо ехал наугад, как слепой. Он был полностью поглощен своим горем и едва ли осознавал опасность.

«Плимут» скользнул по больничному пандусу вверх на почти пустынную стоянку. Надписи на столбах были залеплены снегом. «ТОЛЬКО ДЛЯ…ЛА» – можно было прочесть на одном из них. «…УПР… К… НИЯ» – значилось на другом. Перед ним в углу и остановился Джо.

Потопав ногами, он стряхнул с обуви снег. Ночной охранник больницы оторвался от телевизора и с кривой улыбкой произнес:

– Проходите.

Джо нервно кивнул, проглотив ком в горле. Все вдруг показалось ему странным, нереальным, словно во сне. На черно-белом экране монитора перед охранником шел снег. Джо перевел взгляд на второй монитор – там тоже снег. И тут только понял, что это не фильм, а вид больничного двора.

Машинально Джо направился к лифтам и нажал кнопку на панели. В открывшейся кабине лифта он с удивлением увидел протеже своего отца, некого Блейка Хьюлетта. Раньше Блейк тоже работал над исследованиями в области нервной деятельности. Потом занялся криобиологией под руководством Вилли Мессенджера сначала в Штатах, затем здесь, в Торонто, в лаборатории при больнице по заготовке человеческих органов для трансплантации.

Блейк ничем не выразил своего удивления, как будто это совершенно обычное дело – встретить знакомого среди ночи в лифте больницы.

– Привет, – поздоровался Джо.

У них с Блейком были весьма непростые отношения. Они то держались на расстоянии, то вдруг Блейк начинал вести себя заботливо, как старший брат. Сейчас Блейк проявил внимание.

– Я к отцу. Мне только что звонили. Ты понимаешь, что это может означать.

Блейк положил руку на плечо Джо. Этот избалованный, богатый, благодаря унаследованному состоянию отца, хирург, специалист по пластическим операциям, отличался непоколебимой уверенностью в себе, граничившей с надменностью и самодовольством. Он был очень высок – шести футов и шести дюймов ростом, – худощав; его темные волосы были собраны сзади в маленький хвостик, открывая приятное лицо славянского типа. На Блейке было пальто в елочку, с поднятым воротником, и резиновая обувь.

– Я заглядывал к нему около десяти. Он выглядел неплохо, только, пожалуй, вид у него слегка усталый, – сообщил Блейк.

– Ты так поздно работал? – спросил Джо.

Блейк кивнул:

– Жертва дорожного происшествия – донор органов. Все думали, что пострадавший умрет, – на лице Блейка промелькнула какая-то странная улыбка, – но он не умер. Держи пальцы скрещенными за отца, – бросил он.

– Ты ведь придешь, правда же… если… – Голос Джо задрожал, в нем слышались слезы благодарности неожиданно проявившему участие Блейку.

– Я обязательно приду, но еще рано говорить об этом, Джо. Твой отец упрямый мужик, он встанет на ноги через несколько дней, вот увидишь.

– Конечно. – Джо с трудом выдавил из себя улыбку, вошел в лифт и нажал кнопку четвертого этажа.

Джо вышел из лифта, и двери за ним бесшумно закрылись. В давящей тишине коридора слышалось только гудение неисправной мигающей лампы дневного света. Оставляя мокрые следы на пахнущем свежей мастикой линолеуме, он прошел мимо тележек с чистым бельем и инструментами. Мимо закрытых и распахнутых дверей кабинетов, темной столовой. Мимо доски объявлений. Миновав вывеску «Палата Св. Марии», он свернул за угол.

Из открытых дверей кабинета падал свет, в его пятне обозначилась человеческая тень: там кто-то был. Тающий снег стекал за воротник. Джо поймал свое отражение в темном окне и увидел снежную корочку на волосах. Он смахнул ее рукой и потряс головой. У входа в палату его встретила медицинская сестра по имени Анна Вогель – имя значилось на приколотом к ее халату бейдже. Джо показалось, что он уже когда-то видел эту девушку.

Джо сконцентрировался на приколотом булавкой белом пластиковом квадратике с черной надписью. Один уголок откололся. Анна Вогель. Он смотрел на бейдж и боялся поднять глаза, чтобы не встретиться со взглядом медсестры, которая лишит его последней надежды. Джо смутно припоминал это лицо в оспинках, обрамленное волнистыми каштановыми волосами.

– Мне очень жаль, доктор Мессенджер. – Вот все, что она ему сказала. И только это расслышал Джо.

Он кинулся в палату, слезы застилали ему глаза, сознание случившегося переполняло болью.

– Папочка, папуля, папа!

Глаза и рот старика были закрыты. Джо почувствовал облегчение оттого, что сестра уже закрыла ему глаза. Он был бы не в силах сделать это сам. Лицо отца походило на спущенный футбольный мяч. Черные, словно нарисованные углем, борозды прорезали серые щеки. Неестественно розовый череп облепили спутанные пряди седых волос. Сердце Джо разрывалось при виде наглухо застегнутой полосатой пижамы: отец никогда не застегивал верхнюю пуговицу.

Неподвижность. Такая страшная неподвижность. Отец выглядел неожиданно маленьким, а ведь при жизни он считался гигантом.

Рядом на тумбочке стоял стакан с недопитой водой и лежала книга «Модулирование разума». Судя по закладке, она была прочитана на три четверти. Мысль, что отцу уже не суждено дочитать эту книгу, резанула по сердцу. Джо разрыдался, опустился перед кроватью на колени и взял руку отца. Крепко сжав ее, Джо ощутил еще сохранившееся слабое тепло. Когда-то ему, маленькому мальчику, эта рука казалась огромной и сильной. А сейчас она была словно из пластилина. Джо прижал ее к щеке. Ему вспомнилось, как еще вчера вечером, каких-то восемь часов назад, отец, стиснув изо всех сил его руку, сказал:

– Непременно сделай это, сын, хорошо?

Джо вспомнил свое обещание, снял телефонную трубку и набрал номер. Одновременно он просунул руку под пижаму и начал делать массаж сердца. Он зажал трубку между ухом и плечом и продолжил массаж обеими руками.

Несмотря на снег, бригада приехала очень быстро. Меньше чем через двадцать минут после зафиксированной смерти Вилли Мессенджер был доставлен в операционную. По крайней мере, Джо чувствовал удовлетворение от сознания, что когда-нибудь отец будет ему благодарен.