Читать книгу Локдаун - Питер Мэй - Страница 8

– Ты что ему наговорил, мать твою?

– Сказал, что это место преступления и нам нужно его прочесать.

Лейн бросил на Макнила скептический взгляд.

– В общем, что бы ты там ни сказал, он весь на говно изошел. Ты хоть понимаешь, что сейчас на меня льется?

– Могу себе представить.

– Уверен? – Лейн посмотрел на часы и взял пульт, чтобы включить стоящий на полках с папками телевизор. – А знаешь, когда тридцать лет назад я приехал в Лондон из Глазго, то думал, что расстался с ковбоями вроде тебя. Здесь люди привыкли к хорошим манерам, усекаешь?

– Ага, угрожают вежливее.

Лейн сердито уставился на него.

– Вот уж не думал, что аккурат перед пенсией столкнусь с шотландским отморозком.

Он увеличил громкость телевизора. Снова передавали про смерть премьер-министра, и Лейн явно хотел послушать.

Макнил взглянул на фотографию в рамке, стоящую на полке за столом, – портрет главного инспектора и его жены. Странная парочка. Лейн – выходец из Глазго, из семьи копа старой закалки, рабочей лошадки. Он матерился почем зря, любил грубые хохмы и вечно лез в драку. Волосы он зачесывал с бриолином, а выбритые до блеска щеки с проступившими от пьянства венами щедро поливал одеколоном «Олд спайс». О его приближении можно было догадаться по запаху. С другой стороны, его жена была утонченной дамой, дочерью врача из Челси, любила оперу и театр и читала лекции по драматургии в лондонском университете королевы Марии. Жили они где-то на западе, в большом таунхаусе за городом. В обществе жены Лейн превращался в другого человека. Макнил понятия не имел, что она нашла в Лейне, но как бы то ни было, жена пробуждала в муже лучшее. Так иногда получается у некоторых людей. Макнил подумал, что, хотя Марта не пробудила в нем худшие черты, но и лучшие не оживила. Он завидовал семейным отношениям Лейна.

Он заглянул через открытую дверь в комнату детективов. Там дежурили только пара детективов с горсткой административных работников и полицейских в форме. Пандемия собрала свою дань и тут.

Что-то в новостях привлекло внимание Макнила, и, повернувшись, он увидел, как сидящие за столом мужчины в темных костюмах что-то бубнят в микрофоны. Все они были в масках, как и бомбардирующие их вопросами журналисты. Лицо человека по центру стола в последние несколько месяцев все стали узнавать даже в маске. У него были большие темные глаза под густыми черными бровями, контрастирующими с белокурыми волосами, стриженными под бобрик, и он носил очень своеобразные овальные очки в серебристой оправе. В бархатном, гладком голосе слышался легкий намек на иностранный акцент, происхождение которого невозможно было определить. То был Роджер Блюм, главный врач спецгруппы по борьбе с пандемией компании «Штейн-Франкен».

– Вот клопы вонючие! – выразил Лейн невысказанную мысль Макнила. – Чую, цена на их акции снова скакнет.

«Штейн-Франкен» – французская фармацевтическая компания, чье антивирусное лекарство «Гриппобой» Всемирная организация здравоохранения отобрала еще в преддверие пандемии в качестве потенциально наиболее эффективного средства от птичьего гриппа, если тот начнет передаваться от человека человеку. ВОЗ также предупредила, что такое развитие событий неизбежно. И в результате все страны мира, которые могли себе это позволить, заказали лекарство аж на три с половиной миллиарда евро. Одна Великобритания купила почти пятнадцать миллионов доз для лечения четверти населения. Первыми лекарство получили работники системы здравоохранения. Но средство не особо помогало. В лучшем случае облегчало течение болезни и укорачивало ее длительность, делая выживание более вероятным. Хотя при летальности почти в восемьдесят процентов спросом будет пользоваться любое средство, способное увеличить шансы.

На пресс-конференции «Штейн-Франкен» объявила о дальнейшем увеличении производства «Гриппобоя», чтобы удовлетворить возросший спрос. Циничный журналист из зала спросил доктора Блюма, связано ли увеличение производства с тем, что несколько развивающихся стран намерены производить собственные дженерики. Блюм с легкостью отверг явный намек на то, что его компания заинтересована лишь в сохранении монополии.

– Мы открыли новую фабрику во Франции специально под производство «Гриппобоя», – сказал он. – На следующей неделе она начнет работать. Это давно планировалось. Так что никакой спешки из-за конкуренции. Мы способны производить лекарство быстрее и лучше, чем кто-либо. И контролируем качество, чтобы обеспечить его эффективность.

– Ваша вакцина оказалась неэффективной.

Тон журналиста отражал всеобщее негодование в стране по отношению к тем, кто наживался на мировом бедствии.

– И это прискорбно, – ответил Блюм. – Не из-за примитивных соображений коммерции, а потому что вакцина могла бы спасти жизни.

– Так почему же она не работает? – раздался другой укоризненный голос.

– Потому что мы сделали неверное предположение, – с легкостью ответил Блюм. – Птичий грипп существовал уже давно, но лишь в 1997 году подтвердился первый случай заболевания человека. Тогда вирус передался человеку от птицы. Но с этого момента было лишь вопросом времени, когда птичий грипп объединится с вирусом человеческого гриппа и возникнет форма, передающаяся от человека человеку. Мы знали, что, когда это случится, весь мир попадет в беду. Пандемия была неизбежной и почти наверняка стала бы страшнее, чем испанка в 1918 году. Которая унесла жизни пятидесяти миллионов человек. Так и началась гонка в попытке найти способ победить грипп, прежде чем разразится эпидемия. – Блюм провел рукой по ежику волос на макушке. – И мы одновременно со многими другими попытались создать в лаборатории то, что выглядело бы для иммунной системы как передающийся через людей птичий грипп. Чтобы таким образом создать вакцину. Это значило объединить соответствующие гены птичьего гриппа H5N1 с обычным гриппом человека. Для этого мы выбрали штамм гриппа H3N2, которым чаще всего болеют люди. – Врач покачал головой. – Цель заключалась в том, чтобы поменять местами восемь генов обоих вирусов, один за другим, и посмотреть, какие комбинации создадут версию, легко передающуюся между людьми. Проблема в том, что таких комбинаций двести пятьдесят, и найти верную – все равно что выиграть в лотерею.

– Но вы решили, что у вас получилось.

– Да. Потому что, когда вирус и впрямь появился, мы обнаружили, что создали почти идентичный. Но вот загвоздка: он отличался ровно настолько, чтобы иммунная система не дала себя обмануть, и мы поняли, что потребуется минимум полгода, пока мы сумеем это исправить.

– А кто-нибудь в «Штейн-Франкен» может объяснить, почему эпидемия началась в Лондоне, а не в Азии?

– Это не наша задача, – обтекаемо ответил Блюм. Если он и уловил исходящую от журналиста враждебность, то не подал вида. – Такой вопрос следует задать агентству по охране здоровья. – Он ненадолго умолк. – Но не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться: достаточно одному инфицированному прилететь в Лондон, Нью-Йорк или Париж из Вьетнама, Таиланда или Камбоджи, и он посеет семена. В современный век путешествий мы все живем в одной большой деревне. И создали превосходный инкубатор для взращивания и передачи инфекций – в автобусах, самолетах и метро. Оставалось только дождаться катастрофы.

Программа переключилась обратно на студию, на горячие новости о гонке за власть, начавшейся после смерти премьер-министра. Тут Лейн потерял интерес и выключил телевизор. Он развернулся на кресле и оценивающе посмотрел на Макнила.

– Да ты просто хренов дебил. И к тому же уходишь со службы. Ты же хороший коп… – Он поколебался. Комплимент явно дался ему нелегко. Лейну определенно не хотелось этого признавать. – Мог бы даже через несколько лет занять мое кресло.

– К тому времени Шон почти закончит школу, – тряхнул головой Макнил. – С детьми не бывает вторых шансов. Невозможно повернуть время вспять и вернуться в детство. – Он посмотрел Лейну за спину, через выходящее на Кеннингтон-роуд окно. На магазины и рестораны напротив полицейского участка. «Замки и ключи Трафальгара», ресторан «У Пердони», мужская парикмахерская Питера и «Императорский тандур». Все это он знает лучше, чем собственного сына. Да и в обществе Лейна провел куда больше времени.

– Придется попросить тебя завтра вернуть свой «Гриппобой», как закончишь работу. – Макнил уставился на него. – Прости, Джек. Ты больше не на передовой. Ну, или скоро ее покинешь.

– Ну и ладненько.

Лейн хлопнул ладонями по столу.

– У тебя два часа, чтобы прочесать площадку, прежде чем я пришлю обратно строителей.