Читать книгу Четвертая дверь - Поль Альтер - Страница 6

Приближался конец октября. Со времени появления духа миссис Уайт прошел месяц.

Разумеется, я подозревал подвох, трюк со стороны Латимеров – иначе как еще можно было истолковать настолько невероятное совпадение? Артур, скрытый от посторонних глаз, пишет на чистом листе вопрос, помещает его в конверт, который самолично и запечатывает. Все время, за исключением двух перебоев с электричеством, послание находится на виду. А затем… миссис Уайт отвечает мужу устами Элис. Женщины, принесшей весть из загробного мира.

Более того, конверт тщательно осматривался. Отворот не отклеивали, не разрезали, подписи с печатью тоже остались нетронутыми.

Но каким образом Элис смогла узнать вопрос Артура? Простое везение? Выстрел наугад? Исключено: слишком точным оказался ответ. Тогда как же?

Я вспоминал ночной кошмар Генри. Ровно в тот момент, когда погибла его мать, он проснулся, охваченный мистическим ужасом. А слова, произнесенные им в бреду? Я не мог объяснить их рационально. К тому же в последние две-три недели по деревне вновь поползли слухи о доме Дарнли. Кто-то видел свет в «роковой» комнате, иные со знанием дела рассказывали, как плохо спится Латимерам из-за странного топота.

К счастью, мою голову тогда занимали более важные мысли, сопряженные с первым годом обучения в Оксфорде, откуда я в итоге надеялся выйти со степенью бакалавра. Генри же провалил все, что только можно, и остался на второй год. Винить никого, кроме себя, он не мог: слишком уж редко посещал университет. Более того, и текущий учебный год грозил завершиться столь же печально. В последнее время удача совершенно отвернулась от Генри. После трагедии мой друг стал совершенно другим. Может, он запустил себя из-за смерти матери? Или страдал по Элизабет? Вряд ли. В любом случае, Генри будто отгородился ото всех. Споры с отцом стали почти обычным делом. Разум парня обуревало какое-то наваждение. Мы предполагали разные варианты, однако истины никто не добился.

Зная, что Генри доверяет мне, мои родители периодически расспрашивали о нем. Они часто высказывали дельные мысли, и я пытался передать их другу, но тот уклонялся от темы. Время от времени он напускал на себя беспечный вид, однако все мы понимали: это чистой воды лицемерие. Его настроение давно стало хмурым, а нервозность – заметной даже невооруженным глазом.

Я оторвался от размышлений и опустил взгляд на домашнее задание по французскому. Заботливая рука учителя не пожалела чернил и исчеркала красными отметинами почти весь мой текст. С некоторым раздражением я отбросил ручку, проклиная иностранную грамматику.

Часы показывали восемь. По субботней традиции, в бар уже следовало поспешить. Фред обиделся бы, если бы мы не пришли. По пути я решил заскочить за Генри.

Дойдя до особняка Уайтов, я услышал громкие голоса. Отец с сыном в очередной раз серьезно спорили. Я стоял, не решаясь сдвинуться с места, и не знал, как поступить, когда внезапно раздался скрип петель и на пороге показался Артур. Пылая от ярости, он с шумом захлопнул за собой дверь.

– Добрый вечер, мистер Уайт, – неуверенно поздоровался я.

– А, Джеймс, – пробормотал он с удивленным и одновременно раздосадованным выражением лица. – Добрый вечер, добрый вечер. – Голос его немного сипел. Подкрепив приветствие кивком, Артур торопливо отправился к владениям Дарнли.

Пока его силуэт все больше отдалялся, я отметил, что за последний месяц они с Виктором виделись почти каждый день. Эта внезапная близость выглядела довольно странно, ибо раньше их отношения оставались в рамках исключительно добрососедских. Мне захотелось обменяться мнениями с Джоном.

В комнате Генри горел свет. Я обошел дом по дорожке и заглянул внутрь. Мой нахохлившийся друг, сложив руки за спиной, сердито расхаживал по комнате. Внезапно он остановился, словно озаренный какой-то догадкой. Морщины исчезли со лба. Генри открыл ящик стола и вынул оттуда два резиновых мячика. Аккуратно поставив один из них на дверную ручку, он положил второй в карман.

Что же будет?

Генри отошел в угол комнаты, вынул из кармана мячик, несколько раз подбросил и поймал его, видимо, для того, чтобы лучше сосредоточиться, а затем с неожиданной силой швырнул вниз. Мячик отскочил от пола, от потолка, ударился о стену и попал точно по первому!

Браво, Генри! Вышло действительно мастерски.

Я побарабанил пальцами по окну и зааплодировал. Генри вздрогнул, но, увидев меня, улыбнулся.

Я показал ему на часы и сделал жест, будто умираю от жажды.

Фред налил две пинты пива и счел необходимым порадовать нас анекдотом. Я вежливо посмеялся и посмотрел на Генри. Тот тоже заставил себя улыбнуться.

– Генри, у тебя все в порядке? – спросил я его, когда бармен отошел.

Ответа не последовало.

– Почему ты все время ругаешься с отцом? – продолжил я, в полной мере осознавая свою бестактность.

Молчание начало меня раздражать.

– Из-за того, что заваливаешь экзамены?

– Нет. То есть да, но не только. Дело в деньгах. – Его глаза хищно блеснули.

– В деньгах? Но твой отец…

Генри поднял руку.

– Джеймс, – прервал он меня, – ты не сможешь понять, я не смогу объяснить. Прошу, не задавай больше вопросов.

– Элизабет?

Его пальцы сжались под столом: стрела попала в самое яблочко.

– Она порвала со мной, – сдерживая гнев, сообщил Генри. – И очень напрасно.

После того самого вечера, который мистер Уайт организовал в честь приезда Латимеров, Генри с Элизабет намеренно игнорировали друг друга. Пару раз Джон приглашал мою сестру на обед в один из лучших пригородных ресторанов, но Генри стоически молчал. Его гордыня пересиливала ревность.

– Да, наверное. Так как…

– Привет всем, – прервал нас хорошо знакомый голос.

– Здравствуй, Джон, – вяло откликнулся Генри и подал знак Фреду.

Джон, тоже уставший, тяжело опустился на стул.

– Тяжелый денек, – заметил Генри, разглядывая свои ногти.

– Да уж. Но ночь была еще тяжелее. В смысле, прошлая ночь, – Джон закрыл глаза и запустил пятерню в рыжие волосы.

Я ничего не понимал.

– Вам разве не сказали? – изумился он.

Возникла пауза.

– Странно, – продолжил Джон.

– Парни, пиво налито, – громко позвал Фред.

Он посмотрел на нас, но, не увидев привычной беззаботности и оптимизма, вздохнул и покачал головой.