Читать книгу Доктор из Этампа - Поль Монтер - Страница 4

Маленький Доминик Руссо появился на свет в конце осени, не дождавшись положенного срока. Адель, изнурённая скудной едой и тяжёлой работой, даже обрадовалась. Постоянная усталость и ноющие боли в пояснице отнимали у неё последние силы. Роды принимала мамаша Бижу, поскольку не желала тратиться на повитуху. Молодая Руссо надеялась, что ребёнок родится мёртвым и своей гибелью развяжет ей руки, но когда услышала, как старуха, кутая мальчика в грязное тряпьё, приговаривает, что парнишка чудо как хорош, просто красавчик и, видать, здоровьем его Господь не обделил, она слабо улыбнулась. Стало быть, дитя сеньора стоит того, чтобы сохранить ему жизнь. Приход скупщика детей вызвал у Адель ужас. Она уже не хотела обещанных десяти экю и, совершенно утратив способность размышлять, сбежала вместе с младенцем спустя всего два дня после родов.

Прачки, грубые и лишённые всякого сострадания, на удивление проявили участие к молодой матери. Где это видано – платить за такого отличного мальчонку какие-то десять экю? Если дитя не помрёт, то лет с четырёх сможет сам зарабатывать на хлеб. А это отличное подспорье для матери. И прачки на чём свет принялись поносить старуху Бижу. При всей своей развязности работницы искренне возмущались гулящими девицами. А всем известно, что Нинон Бижу была сводней. Вот прохиндейка! Решила схватить куш и там и там. Адель отправить на панель, а младенца к негодяю Жюлю.

– Ни за какие деньги я не стала бы ловить мужчин на улицах! – заявила широколицая Лили. – Это же настоящая пакость – отдаваться первому встречному!

– Точно! – хлопнув себя по бёдрам, вступила в разговор Марион. – Если у женщины больше одного любовника, то она потаскуха! Я всегда перехожу на другую сторону, если вижу гулящую девку.

– Да, подружки, пусть наша работа тяжёлая, но мы по крайности можем считать себя порядочными, – добавила высокая худая Катарина по прозвищу Жердь. – А что ни говорите, порядочная женщина куда лучше, чем шлюха.

После этой «глубокомысленной» фразы прачки согласно закивали, начисто позабыв, из-за чего разгорелся спор. Приход хозяйки заставил женщин вмиг приняться за работу, но шум воды и стук вальков постоянно прерывался возмущёнными фразами и грубыми словечками в сторону уличных девиц. Присев перекусить, работницы вспомнили про Адель, и прачка Луиза тотчас заявила, что в соседнем квартале сдаётся мансарда.

Новое жильё было ничуть не лучше прежнего. Та же вонь и грязь, что царила во всём Дворе чудес. Но плата была чуть меньше, к тому же за полтора экю сверх положенного хозяйка, что брала в починку чулки и прочие мелочи, согласилась присматривать за малышом.

О каком присмотре можно говорить в квартале бедноты? Просто чудо, что Доминик Руссо не помер ещё в младенчестве. К возвращению матери ребёнок был голоден и лежал в насквозь промокших грязных тряпках, мусоля огрызок фиалкового корня. По счастью, мальчик не страдал от простуд, невзирая на огромные щели в стенах и худую крышу. Не подавился корешком и не стал жертвой голодных крыс, что нагло шмыгали прямо по комнате, разочарованно натыкаясь на пустые миски.

Адель отнеслась к своему материнству спустя рукава. Она воспринимала сына как досадную помеху, что связывает по рукам и ногам, но стоило ей вспомнить, что сын мог оказаться в руках скупщика живого товара, как Адель мигом хватала малютку на руки и прижимала к себе. В деревнях младенцев пристраивали в бездетную семью или отдавали женщинам, и те растили ребятишек лет до пяти. Словом, пока дети не станут в состоянии пасти гусей или по мере сил помогать по хозяйству. Продажа ребёнка вызывала у Адель настоящий ужас. Уж работницы прачечной не скупились на рассказы о несчастных ангелочках, что редко доживали до того момента, когда начнут ходить. Грудных детей покупали попрошайки и подчас спокойно продолжали просить милостыню, держа на руках успевшего помереть младенца. А после шли к Жюлю за новым дитятей. Если ребёнок умудрялся выжить, то с трёх-четырёх лет он обучался попрошайничать. Детишки постарше воровали. Неспособные к воровству причиняли себе увечья, чтобы окончательно разжалобить прохожих. Прачки поминали некоего Мэтью, что вечно растравлял рану на руке и в итоге сгорел от лихорадки за три дня.

Впрочем, как только страх у Адель проходил, Доминик вновь оказывался предоставлен сам себе. Вечно грязный, одетый в лохмотья, он шатался по улице с такими же ребятишками и получал оплеухи от соседей, которых раздражали галдящие и путающиеся под ногами дети.

Прачка Руссо вела себя довольно неприметно и всячески избегала ухаживаний и вскоре прослыла скромницей. Стало быть, Господь простил овечку из своего стада и молоденькая женщина покаялась в своём грехе. И стоит ли удивляться, что спустя три года к ней посватался брат одной из прачек, вдовый башмачник Монтень.

Мужчина был непривлекателен внешне. С вечно нахмуренными бровями, сутулый, с непропорционально длинными жилистыми руками и пустым взглядом водянистых глаз. Однако Адель сочла такой поворот событий весьма лестным. Бедняжка и мечтать не могла о таком счастье. Антуан Монтень держал мастерскую в двух кварталах от прачечной, и Адель с радостью оставила тяжёлую работу, вообразив, что станет заниматься лишь домашним хозяйством. Но у мужа были свои планы, и жена стала дармовой работницей. Она прибиралась в мастерской, бегала по заказчикам до полудня. Затем мчалась на рынок, а потом принималась стряпать. Пока она отвлекалась от очага, прибирала в доме. А когда после ужина супруг садился выкурить трубку и посудачить с соседями, Адель чинила бельё. Словом, жизнь её ничуть не стала легче, но она была счастлива и, падая в постель от усталости, мечтала как-нибудь явиться в родную деревню и похвастать, как славно устроилась.

Грубый мужлан Монтень был вполне доволен женитьбой, хотя не испытывал к жене любви и мало-мальской нежности. Впрочем, он вовсе не обладал такими чувствами, а всего лишь радовался, что супруга молода и здорова и обходится ему куда дешевле, чем наёмная работница. Своих детей Антуан так и не нажил. Каждый младенец умирал во время родов, повергая Адель в отчаяние. А муж лишь таращил свои водянистые глаза и заявлял, что, стало быть, так угодно Богу. К чему плодить лишние рты? Пасынка Монтень невзлюбил сразу. Его раздражал мальчик с тонкими чертами лица, изящными руками и пронзительным взглядом синих глаз. Право же, рядом с Домиником отчим выглядел ещё неприглядней и уродливей.

– Вот чёртов дармоед! – вопил Антуан, сев за стол. – Только поглядите, как он кривит рожу! Ну конечно, господскому отродью не по вкусу печёный картофель. Ну так можешь убираться и ждать, когда лакеи поднесут тебе перепёлок.

Доминик с бешенством бросал взгляд на отчима и, швырнув ложку, действительно уходил из дому и возвращался далеко за полночь, когда Монтень уже спал.