Читать книгу Доктор из Этампа - Поль Монтер - Страница 8

Спустя час, когда тюрьма полностью погрузилась в тяжёлую дрёму, нарушаемую лишь бормотанием умалишённых узников и храпом охранников, Доминик отчаянно заколотил в дверь, призывая на помощь. Раздражённый Купо приоткрыл окошко и грубо рявкнул:

– Какого чёрта?! Сейчас всыплю тебе, щенок, что своих не узнаешь.

– Господин! – Руссо пошире раскрыл глаза и скривил лицо. – Умоляю вас, позвольте мне сидеть в другой камере. Ради всего святого, я готов спать стоя в тесноте, только заберите меня отсюда!

– Ты ума лишился, щенок паршивый? С какой стати?

– Кажется… кажется, тот человек помер. Я и впрямь ума лишусь, если проведу ночь рядом с мертвяком.

– Вот лжец проклятый! С чего это Полторы Ноги помер? Накануне был здоровей здорового. Сиди смирно и заткнись.

– Ах, господин! – Доминик зашмыгал носом, выдавливая слёзы. – Молю вас! Этот человек внезапно захрипел и повалился на бок, изо рта у него пена так и хлынула. Я забился в угол и едва не обмочился со страху. А теперь он и вовсе затих и, кажется, не дышит.

– Проклятье, то ещё удовольствие таращиться на всякую падаль. Сдох и сдох, воздух чище будет. Ладно, взгляну, но сдаётся мне, что паршивый Полторы Ноги попросту притворщик. Эй, Эдмон, хватит валяться, твой единственный зритель уже намочил штаны, так что представление окончено.

Он подошёл к лежащему на полу узнику и пнул его мыском сапога. Но арестант не пошевелился. Купо склонился над ним и проворчал:

– Тьфу ты, мерзость! У него и впрямь вся рожа в пене. От одного вида сблюёшь.

– Так он и вправду помер? – стиснув руки, пролепетал Доминик.

– Погоди, надо проверить, дышит ли этот проныра.

Купо встал на колено и приложил ухо к груди Эдмона. Тотчас руки узника сомкнулись на его горле. Руссо, приоткрыв рот, смотрел, как пальцы его соседа впиваются в шею несчастного, словно железные клещи. Напрасно Купо пытался освободиться, глаза его закатились, тело задёргалось, изо рта послышалось сипение. Двух минут не прошло, как хромой скинул с себя обмякшее тело и выплюнул в ладонь обмылок.

– Вот и славно. Теперь шевелись, малец.

Пока Полторы Ноги прилаживал свою деревяшку, Руссо, поливаясь по́том и скрипя зубами от напряжения, оттащил тело охранника в угол. Эдмон обрядил его в свой камзол и нахлобучил шляпу. Кое-как натянув мундир, он выглянул в коридор и кивнул:

– А теперь дай мне опереться на твоё плечо, чтобы моя хромота не бросалась в глаза.

Обмирая со страху, Доминик вышел со спутником, отчаянно молясь, чтобы поход окончился благополучно. Действительно, они спокойно прошли больше половины пути, как внезапно их окликнул гвардеец, что дремал привалившись к стене.

– Эй, Купо, куда ты потащил щенка?

– Хочу отделать мерзавца как следует, – приглушённо произнёс Эдмон, хватая Доминика за ухо. – Такой пакостник этот мальчишка, воет и воет, словно волк на луну. Ничего, получит пару плетей и вмиг заснёт.

– Охота тебе волочь его куда-то? Мог бы двинуть ему по роже прямо в камере.

– Ничего, разомнусь немного, а то в сон клонит.

– А Полторы Ноги?

– Этот скот умудрился заснуть. Кажется, он здорово пьян.

За время беседы Руссо едва не поседел, и только когда беглецы двинулись дальше, он буркнул, что Эдмон едва не оторвал ему ухо.

– Небольшой урон за спасение, соплячок, – хмыкнул Полторы Ноги.

Эдмон и впрямь прекрасно знал Шатле. Теперь Доминик понял, почему его сосед обрадовался расположению камеры. Она была единственной, от которой можно было нырнуть в узкий проход, что шёл параллельно основному коридору. Полторы Ноги, прихрамывая, уверенно двигался вперёд в тоннеле, больше похожем на лабиринт. Пару раз беглецам пришлось замирать в нишах и томительно дожидаться, пока стихнут шаги охранников. Наконец спутники очутились в тесной каморке, под потолком которой было полукруглое оконце, не забранное решёткой. Эдмон подсадил мальчика, и тот рыбкой выбрался наружу.

Его чумазое лицо с волнением мелькнуло в окне:

– Видишь валун чуть левее окна?

– Да.

– Под ним славная верёвка. Опустишь один конец сюда, второй накрепко привяжи к кривому платану.

Доминик расторопно выполнил поручение и вскоре – хотя и с трудом из-за крупного сложения – на свободе оказался Полторы Ноги.

Когда рассвет занимался над городом, беглецы торопливо, насколько возможно при хромоте Эдмона, двинулись прочь. И хотя всё тело Руссо ныло от напряжения и усталости, мальчик был счастлив и уважительно поглядывал на спутника.

– Ну вот, соплячок, теперь я направлюсь в провинцию, а ты можешь отправляться на все четыре стороны, – заявил Полторы Ноги.

– Позвольте мне проехать с вами хотя бы половину пути, господин. Не стоит мне оставаться в городе.

– Ясное дело. Ещё чего доброго опять попадёшься и выложишь, как мы выбрались. Но мне неохота таскать тебя за собой. Так и быть, довезу тебя до предместья и проваливай.

– Идёт, – кивнул Доминик.

Эдмон, видно, был не промах – очутившись в одном из сырых мрачных переулков, он постучал в оконце, что было вровень с землёй, и хриплый голос тотчас спросил:

– Полторы Ноги? Кто с тобой?

– Мой костыль, тупица.

– Чего надо?

– Королевский фрегат и попутного ветра. Не мешало бы ещё парус покрепче.

– Идите к развалинам часовни, будет корабль.

fЭдмон присел на камень и утёр рукавом потное лицо. Сейчас при свете серого утра Руссо наконец хорошенько рассмотрел лицо своего спасителя. На вид Полторы Ноги был в годах, пряди тёмных волос изрядно тронула седина, лицо его было выбрито, и от проросшей за ночь щетины подбородок казался синеватым. Под грубыми чертами угадывался простолюдин, который воображал, что камзол и шляпа с пером придают ему лоску. Пока Доминик разглядывал спутника, подъехала повозка, запряжённая тощей кобылой. Одноглазый парень с кривым носом молча нырнул внутрь и вытащил узел с одеждой. Полторы Ноги мигом скинул мундир, который возница заботливо сложил, сунув себе за пазуху, и переоделся. Кривоносый кивнул и направился прочь, а беглецы забрались в повозку. Эдмон сел на козлы и надвинул шляпу пониже, а Доминик пристроился внутри, и когда заметил, что они выехали на просёлочную дорогу, совершенно расслабился и забылся сном.

Не доезжая до Этампа3, Полторы Ноги растолкал мальчика.

– Ну что, соплячок, перекусим и распрощаемся.

В придорожном трактире им подали похлёбку, остатки рагу и вино. За еду расплатился Эдмон и, оставив монеты на столе, он просто махнул рукой и отправился в дорогу.