Читать книгу II. Аннеска - Поветрие - Страница 4

Ночь даровала мне право на сон. Укрытием для грез моих оказались корни одинокой ели, слегка возвышающиеся над твердью. Прижавшись спиной к одной из древесных основ, поросшей мхом, я мгновенно забылась, истощенная дневным шествием. Хвойная крона многолетнего исполина и капюшон, сокрывающий мою голову от ветров и дождя, были лучшими защитниками кратковременной дреме. Быть может, дикие звери и рыскали близ моего пристанища, но Господь, да славится Имя его, избавил меня от гибельной встречи с ними.

Вскоре хладный свет озарил мой взор – столь яркий, что закрытые веки не могли уберечь от его пронзительного жжения. Приподнявшись со своего природного ложа, я узрела пред собой пылающий шар, наподобие дневного светила, но сиянием походящий на луну. Я ощутила страстное, непреодолимое желание последовать за сим огнем, едва он начал удаляться от меня. Прошло мгновение, и вот я уже стремилась за сей сферой, паря над землей, преодолевая в одночасье леса, реки и горные гряды. А далее мир будто бы раскололся на мириады кусков, и я очутилась в полом пространстве, где то здесь, то там в недвижимости застыло собрание самых разнообразных предметов. Подвешенные за незримые нити в пустоте покоились церковная утварь, домашний скарб, военное снаряжение и сотни тысяч иных вещей. Но я прорывалась дальше, сквозь них, пока еще могла уследить за своим властным проводником.

Внезапно все исчезло – сущее озарилось подлинным солнечным светом, осветив твердь, сотканную из облаков. Минуло еще мгновение, и из недр сего покрова возникла церковь необъятных форм, вокруг двенадцати вершин которой беспорядочно летали существа, обращающиеся то в золотых птиц, то в ангелов с копьями в руках. Лестница, состоящая из тридцати трех ступеней, вела внутрь дома Божьего, и я знала, что должна быть внутри него, дабы познать суть вещей. Но это было невозможно, ведь стоило мне шагнуть с первой ступени на вторую, как количество ступеней впереди увеличилось вдвое. И так было каждый раз, когда я делала новый шаг вверх. Духовное бессилие поразило меня тогда. Я опустилась в изнеможении наземь и погрузилась в стенания.

Стоило упасть моей первой слезе, как раздался оглушительный грохот, и небеса треснули, подобно яичной скорлупе. Железными кусками они падали на твердь, что ныне стала уже чистой медью, разя золотое воинство Божие и все сущее. Не устоял и Храм Господень, ибо провалился он в саму преисподнюю с магменными реками, где его мрамор обратился в обсидиан. С падением Святилища сгинула и я, пав в огненное озеро, где моим костям было суждено гореть и не сгорать вечно, а душе ощущать бесконечную боль от пламени неумолимого. И сие было справедливо, ибо нет прощения тем, кто не сумел превозмочь богоотступническое уныние. Ибо уныние есть там, где угасает вера в Бога, надежда на Него, любовь к Нему.

Апокалипсис моего бытия и всего мира оказался не чем иным, как сном, что по пробуждению лишив меня всякой стойкости и воли. Шаг за шагом, подобно живому мертвецу, теперь уже бессвязно бормоча молитвы, я продолжала свое странствие в неизвестность. Пробиравший меня озноб и тяжесть моего жалкого одеяния, потемневшего от дождевой влаги, как упорные и верные поводыри все быстрее и стремительнее влекли меня к теперь уже подлинной кончине от болезни и слабости.