Читать книгу Любовь не ищет своего (сборник) - Протоиерей Павел Карташев - Страница 6

Четыре маленькие истории, которые вытекают одна из другой
Удар

Оглавление

Приезжал человек к нам в храм на службу. Исповедовался. Однажды попросил меня об отдельном разговоре.

– Вы кому-нибудь расскажите о моем опыте. Семейной жизни. Я не просто разрешаю, а даже и хотел бы.

– Кому рассказать? Дело все-таки деликатное.

– А чтобы попалось на глаза такому же, как я. Как я был когда-то. Влюбчивому. Только имени моего не упоминайте. Я не скрыть чего-то там хочу. Просто из-за родственников жены. И моих тоже. Их трогать не нужно, ворошить. Нам иногда кажется, что то, что мы переживаем, вот в таких вот именно тонкостях и особенностях не испытывал никто и никогда. И в общем, это так и есть, потому что меня второго нет. А с другой стороны, мы все родные, у всех сердце, и совесть у всех есть, и душевные боли. Короче, у меня сердце болит. Поэтому хочу вам рассказать подробнее, с начала.

Я с женой в какой-то период нашего совместного существования – вы, может быть, предполагали это, когда меня слушали на Казанскую, – как-то неладно стал жить. У нас вообще брак ранний, ей было восемнадцать, мне двадцать. Любовь такая бурная – кино. Однажды под забором прокопал лаз, чтобы незаметно цветы на террасе поставить на рассвете. У нее на даче. Ухаживал лихачески, с подвигами. Поженились. Я перевелся на вечерний, ну и работать устроился. Дочка родилась.

Очень мечтал о богатстве, из кожи лез. Потом как-то пошел, пошел по карьере. Ничего, небедно стали жить. Недвижимость прикупал, вертелся, но не об этом сейчас… Дочь выросла, непослушная стала. Короче, к сороковнику дело, а мне моя семья о-го-го как в тягость. Познакомился с женщиной.

– Понятно!

– Ну да-да. Все как всегда, и у нас ничего оригинального. Я уверял себя, что вот такая душевная, отзывчивая мне и нужна была с самого начала. Встречался с ней год, а жена, конечно, чувствовала. Дома я придирался ко всему, все меня раздражало и в ней, и во всякой мелочи. Потом пропадал по неделям и не звонил. И тут вдруг дочь исчезла на целых три дня. А появилась с хорошего похмелья. Говорит вызывающе: мне восемнадцать, ухожу к парню. Я ей в ответ нравоучение, а она мне матом. И козлом меня назвала блудливым. Кричит: «Вот скажи, скажи маме, что у тебя нет бабы! Соври, давай!» А я в запале и скажи:

– Ну есть женщина, и что?

Дочь смеется, а жена устало махнула рукой и ушла на кухню.

Потом Юля, дочка, чего-то прихватила, какие-то шмотки, и убежала. Я через час захожу к жене, а она сидит спокойно. Нет ни сцен, ничего – молчит. Еще через неделю я, все обсудив с моей подругой, сообщил жене, что решил по-честному уйти, что я ее больше не люблю:

– Спасибо тебе, Катя, за прожитые годы, но общего у нас ничего нет, даже поговорить как будто не о чем.

Она меня вроде так мирно отпустила, даже собраться помогла. И тоже говорит:

– И тебе спасибо.

Вы не поверите, мы на прощание обнялись. И я ушел. Как будто через себя ушел.

Прошло месяца два, а может, меньше, точно не помню. Звонит Юля, дочь.

– Пап, – говорит как ни в чем не бывало, – знаешь, с мамой че-то не тае. Ездит куда-то, наверно, в больницу. Похудела.

– Переживает, – отвечаю. – Время залечит, так бывает.

– Да? А мне кажется, тут серьезно.

– Слушай, это не она тебя подослала?

Я отключил телефон с досадой. Разозлился, даже хотел набрать Юльку и наговорить ей, что как же это она на отца матом кричала, а тут ни здрасте, ни прости. Но спустя минуту остыл и места себе не нахожу.

На следующий день поехал. Ключи от дома я сохранил, вошел – никого нет. И все как прежде, даже беретка моя, которую я не забрал, на полке, где и была. И кружка моя чайная на том же месте, на столе. Она пришла, и мне показалось, что не очень удивилась или вида не подала.

– Юля звонила, беспокоится о тебе. Чего там у тебя стряслось?

А она так безучастно, будто не о ней:

– Рак.

Я посмотрел на нее и понял, что да. И глупо спрашиваю:

– Как же это?

– Не знаю, – отвечает мне покорно. – Очень вдруг заболело. Начала проверяться, и вот сейчас поставили.

– И что, операцию теперь?

Она пожала плечами:

– Говорят, попробуйте. Деньги все-таки. Она уже большая, опухоль.

Мне все так противно стало, тошно. В моей тогдашней жизни. Я помню, как-то растерянно прошелся по комнатам, чего-то переложил. Потом говорю ей:

– Я сейчас.

Приехал к своей гражданской подруге, вещички собрал, написал записку коротенькую, что жена больна, и вернулся домой.

Операцию сделали через неделю. Когда я в больницу ездил, мне казалось, как я сейчас уже припоминаю, что я никуда и не уходил. Просто видел сон. Даже сейчас кажется, что не уходил. А ведь дело успел сделать, удар-то я нанес, и какой!.. Потом ее выписали, и вроде надежда появилась.

С работы я нигде не задерживался, потому что колоть ее надо было по часам, утром и вечером. Из-за пробок машину сменил на метро: опаздывать нельзя было. Иду к дому (это всегда без пятнадцати семь), а она в окне стоит (у нас квартира на седьмом этаже), или если я минуты на три-четыре раньше, то нарочно замедляю шаг, а она подходит, отодвигает занавеску и смотрит, как я иду. Зима пришла, я стал ее видеть еще отчетливей: силуэт ее в окне. Потом она перестала вставать. Я помню, она мне неожиданно сказала, незадолго (я подвожу столик с инъекцией, спиртом – ну там все, что нужно):

– Ты знаешь, я почему-то все думаю, что ты однажды придешь, что-нибудь узнаешь новое и сделаешь.

– Катенька, я делаю. Все, что нужно, мы делаем.

– Нет. Что-нибудь такое, что я поправлюсь. Конечно, глупо. Начинаю думать и сама удивляюсь, что так могу забываться. Но когда тебя жду, то все думаю, что ты обязательно что-то сумеешь.

Через неделю, да, или… Дней через восемь она уснула у меня на руках.

Михаил посмотрел на меня твердо, прямо в глаза. Я ничего лучшего не нашел, чем спросить:

– Давно она скончалась?

– Три года было в апреле, двадцать шестого. Знаете, как вчера.

– А дочь?

– А с дочерью нас это примирило. Хотя мы и не ссорились серьезно. Как будто оба виноваты. Она сразу присмирела, смягчилась. Но она-то что? Она ни в чем не виновата. Это совершенно ясно. Все зажег я. Мы отвечаем за детей, дети отвечают нам. Тут еще недельку назад объявилась моя старая подруга, та самая.

– И что? – В моем голосе послышалась, наверное, тревога.

– Да что вы! Ничего. Я ласково ее попросил больше не звонить. Два раза предавать…

Любовь не ищет своего (сборник)

Подняться наверх