Читать книгу Человек настоящий - Пётр Фёдорович Силенок - Страница 7

Для любого живого существа важно проявлять и реализовывать свою природу. В этом – суть самой жизни индивида: потребности, задатки и инстинкты даны природой не просто так. Всё, чем мы располагаем как живые существа, должно использоваться в жизни. И всё, чем мы располагаем как живые существа – есть наш жизненный потенциал!

Потенциал должен реализовываться. Но важно понять: то, как мы себя реализуем, есть либо благо, либо наоборот. Проблема использования (реализации) заложенного в нас потенциала далеко не так проста, как кажется. Я полагаю, что эта проблема напрямую коррелирует с такой категорией, как «счастье». Счастье – это чисто человеческое понятие, никак не сводимое к биологическому комфорту животного.

Прежде всего следует указать на специфику «заложенного потенциала» для человека по сравнению с практически каждым животным. Удельный вес готовых врождённых программ у человека сравнительно невелик. Всё, что «вкладывается» в каждого из нас – социально по своей природе. И основной механизм формирования «индивидуального капитала» человека – механизм социализации, актуализации и самоактуализации. Можно утверждать, что процессы использования индивидуального потенциала являются при этом также и процессами его формирования.

Специфика эта позволяет понять суть такого важного для каждого из нас явления, как «персональный комфорт». Именно физический и эмоциональный, душевный комфорт личности является во многом показателем благополучия человека. Благополучие – это в буквальном смысле благо, которое мы получили. Психологи и социологи стремятся описать категорию личностного комфорта через термин «удовлетворённость» (удовлетворённость трудом, отношениями, заработной платой, «товарами народного потребления», и пр.). Но феноменология комфорта личности практически не описана. Мне это обстоятельство представляется упущением, причины которого кроются в явной недооценке как персональной, так и социальной значимости этого человеческого феномена.

В то же время философская, религиозная и эзотерическая литература адекватно оценивает важность личностного комфорта и счастья для человека. В последнее время и в психологии стали появляться работы, посвящённые исследованию комфорта и счастья, как главных содержательных условий и даже духовных составляющих психического и психологического здоровья. В книге я квалифицирую категорию счастья как модус зрелой личности.

В достаточной степени неопределённая категория «счастье» может быть выражена через критерии личностного комфорта. Таким образом появляются эпистемологические основания для практического использования категории счастья.

Раскрывая эмпирические характеристики феномена личностного комфорта, нужно в первую очередь опираться на факт тесной связи комфорта и удовольствия. Согласно пирамиде Маслоу, смысл удовольствия заключается в удовлетворении физических и личностных потребностей.

Но что значит «момент удовлетворения потребности»? Мне представляется, что именно этот самый момент и есть краеугольный камень, разделяющий гедонистические и генеративные (творческие, эволюционистские) точки зрения на природу личностного комфорта. Очень легко, оказывается, тему удовольствия свести к банальному потребительству – «потреблению как поглощению». В этом случае удовольствие человека не будет принципиально отличаться от животного удовольствия. Нам известно, как и чем живут люди общества потребления, ориентированные на «поглощение социальных благ», для которых потребление становится главным принципом жизни.

Полагаю, что именно абсолютизация данного принципа и присвоение отдельными людьми права на его исключительное употребление лежит в основе всех реакционных теорий, войн и социальных катаклизмов. Чего стоит одна теория «золотого миллиарда»! А на уровне личности абсолютизация и доминирование принципа потребления – это путь к экзистенциальному тупику и несчастью.

Почему же так происходит? Разве это не противоречит теории потребностей? Разве библейский закон «накорми, а затем требуй добродетели» не работает?

Всё дело именно в абсолютизации и доминировании. Современное западное общество потребления, как и коммунистическое общество – не просто утопии, но, как показала практика, антигуманные системы, производящие потребительские идеалы и несчастных людей-роботов. Доминирующая идеология всегда носит внешний, навязанный характер. Человек не способен «переварить» и поглотить такое количество потребительских благ, которое ему в варианте доминирования предлагает общество (а зачастую и семья), без ущерба для собственной аутентичности. Никому из «руководящих умов» и в голову не приходит, что закон «не хлебом единым», как и любой закон, отражающий реальные закономерности бытия, абсолютен! И дело вовсе не в количестве или качестве потребительских благ. Дело в том, как именно блага достаются конкретному индивиду.

«Культура потребления» является очевидной глупостью, если она не вписывается в персональную философию и практику творческого вложения благ. Опыт исследования счастливых людей показывает, что именно позиция творческого вложения благ отличает их от обывателей – людей скучных и по большому счёту никчемных. Человек, который реализует свой творческий потенциал, получает удовольствие высшего порядка, ибо это полностью соответствует его истинно человеческой природе. То, что естественно для животного, противоестественно для человека. Потребительство обывателя есть реализация его животного начала, в то время как творческое созидание – истинно человеческое.

Философия и практика творческого вложения своего потенциала – это культура общества будущего. Лишь у немногих людей современности сформирована такая позиция. Для большинства непреодолимым соблазном остаётся удовольствие пассивного потребительства.

Можно условно выделить некоторые формы пассивного потребительства. Это:

– потребительство покоя и расслабленности (лень, безделье, праздность, трансомания);

– вредные привычки;

– бессмысленное «отвисание» в социальных сетях;

– развлечения различного рода как образ жизни;

– шопинги как ценностное времяпровождение;

– потребление беллетристики, эмоционально регрессивных фильмов —

и т. п.

В приведенных примерах пассивного потребительства прослеживается одна важная характерная для обывателя черта: смещение фокуса получения удовольствия вовне. Что-то внешнее является главным в получении удовольствия и стремления к нереализуемому комфорту. Ненасытность в получении такого рода удовольствия и невозможность личностного комфорта делает потребителя внешних благ неудовлетворённым и несчастным. Образ старухи у разбитого корыта из гениальной сказки Пушкина является тому наглядным примером.

Творческое вложение – раскрытие своего потенциала – есть аутентичный для истинной природы человека процесс. Человек в творчестве и созидании «возвращает» миру, социуму ресурс, вложенный в его социализацию и обучение. Именно персональный опыт – творческое действие, открытое вовне – есть интерактивный аутентичный эксперимент, опыт творчества. Человек всегда воспроизводит опытным путём заложенное в нём: либо опыт потребительства, либо творческий опыт. Творческий опыт, как аутентичный эксперимент, содержит в себе апелляцию к новому, неведомому ещё, таинственному. Тем не менее человек творческого уровня уверен в поддержке высших сил, высшего своего потенциала, который таким образом раскрывается. Основания для личностного комфорта обнаруживаются в естественности творческого самораскрытия и созидания, в его направленности «для других и на себя». Это есть формула счастья.

Именно уверенность творческой личности в поддержке своего раскрытого и потому осознаваемого высшего потенциала позволяет ему пребывать на пике удовольствия. Абрахам Маслоу назвал эти переживания самоактуализирующихся личностей пиковыми переживаниями. Легко видеть в этих переживаниях исследуемые нами категории личностного комфорта и высшего удовольствия.

Можно с полным основанием утверждать, что именно в творческом опыте самореализации человек имеет доступ к своему аутентичному проекту и поэтому счастлив по-настоящему.