Читать книгу Мама, я прощаю тебя - Пётр Галигабаров - Страница 8

Тот день ей казался сном, словно она смотрела на себя со стороны.

Вот она целует маму, выходя на работу «на учёт». Вот она доходит до автовокзала и садиться в такси до Оренбурга. Водитель не из местных. Так надо для конспирации. Она садится и предлагает оплатить за все пассажирские места. «Хотите одна поехать», – говорит таксист. Она ощущает страх от мысли: «Изнасилует. Все мужики такие». Это явно голос матери. Но она превозмогает страх и утвердительно отвечает. «Деньги вперёд», – говорит мужчина: седые волосы, широкий лоб, патлатые брови с серебром, мясистый нос с открытыми порами, несуразно тонкие губы. Она платит, автомобиль трогается. И вот она, сидя на заднем сидении, пристегнувшись ремнём безопасности, едет по пыльной трассе из Акбулака в Оренбург.

Они договорились с психологом, что участвовать в арт-терапии она будет без оплаты, в рамках их работы по запросу онлайн. «Ты и так потратишься на проезд туда и обратно», – сказал мужчина.

До Оренбурга ехали в тишине, то есть без болтовни водителя и музыки. Её вполне устраивало. Можно было прислушиваться к переполнявшим её эмоциям: страх, радость, тревога, любопытство, стыд… И как они сменялись от мысли к мысли, от промелькнувшего за окном деревца к ветхому домику у дороги. «Я смогла! Я сделала это! Я решилась»! – звучало чаще и воодушевляюще. До улыбки на лице и согревающего «солнца» в груди.

– Приехали, – сказал мужчина, остановившись напротив двухэтажного здания с объёмной вывеской. «Джаз ресторан» гласила надпись. Стены из красного кирпича, двери из тёмного стекла.

Тогда она подумала, что никогда не была даже рядом с этим местом. Но на самом деле всего в трёх минутах быстрой ходьбы располагался цирк. Тот цирк, в который она так и не попала в детстве. Те самые слоны, которых она только понюхала. Точнее их испражнения, зловонявшие тем далёким летним днём на всю улицу…

«Никогда и рядом не была», – подумала она, проходя в сумрачное фойе бара и…

– Здравствуй! Приятно увидеть тебя не через камеру смартфона, – улыбнулся навстречу психолог, поднявшись с кожаного диванчика

– Здравствуй, Пётр, – ответила она…

Два часа когнитивно-поведенческой арт-терапии пролетели мгновенно, наполнив её уверенностью в том, что она сможет осуществить план. Они разбирались с мышлением и восприятием себя, и окружающего мира через создание аппликации, рисование. Она сидела за столом с семьёй: мама, папа, дочь. Их соседство оказалось лечебным, исцеляющим. Она ясно увидела свои ценности: семья, любовь, дружба, отношения…

– Да у тебя талант к аппликации, – сказала ей Марьяна. Арт-терапевт со светлыми волнистыми волосами, звонким голосом и ощутимой энергетикой. Она помогала тем участникам арт-терапии, у которых возникли сложности с пониманием жизненных ценностей, сильных качеств. Использовала Марьяна метафорические – ассоциативные карты.

– Хочешь, давай с тобой выберем карту, поговорим, – предложила психолог, наклонившись к ней. Она хотела, но постыдилась, поскольку работала с другим специалистом. «Дура», – потом в мыслях произнесёт материнский голос.

– Уважаемые участники арт-терапии, – громогласно объявил спустя полтора часа Пётр, – Посмотрите, пожалуйста, вам остались финальные штрихи! Вы определили собственные инструментальные ценности, выбрали качества, кстати, списки забирайте домой, сможете дополнить рисунок дома. Сейчас вы определили фундамент для уверенных действий! Пришло время конкретизировать сами действия…

И он объяснил, по какому принципу и куда врисовать, вклеить, вписать (кому как больше нравится) задачи: ограниченные во времени, реальные, достижимые.

Для неё эта часть оказалась самой тяжёлой. Будто она подписывала… «Приговор или вольную, приговор или вольную»?

– Чем тебе было полезно участие в этой арт-терапии? – спросил Пётр, когда люди начали расходиться: кто-то домой, кто-то в парк аттракционов, кто-то пересел за столик подальше и заказал пиццу.

– Многим, – выдохнула она, сдерживая желание обнять специалиста, – самим фактом того, что я здесь, пониманием своих ценностей, своего фундамента, своих помогающих сторон, образом той семьи, что работала рядом…

Возвращаясь на такси домой (молодой водитель – татарин, играла электронная музыка) она вспоминала детали. Она фиксировала внутри нюансы: как папа и муж оберегал девчонок своевременной и ненавязчивой заботой, предупредительно протягивая салфетки, ручки, клей, но оставаясь сильным и надёжным, не скатываясь в угодливого подкаблучника. Она раскрашивала детали новыми красками: запахом парфюма Марьяны, блеском металлизированной пасты, темнотой деревянных столов, ослепительностью ламп над головами… Что ещё?

Чай! Новое, ранее незнакомое. Она заказала габу Алишань. Она читала о нём и была уверена, что в её состоянии подобный напиток поможет уравновесить нервную систему, унять беспокойство. Она наслаждалась каждый мгновением контакта с чаем: цветом, ржаным ароматом, вкусом горячего, тёплого, остывшего напитка, послевкусием. Она осознавала свои эмоции в процессе: возбуждение, страх, радость…

Ближе к Соль-Илецку она вспомнила про маму, точнее пугающий образ ворвался в её светлые мысли. Но телефон не звонил. Она отсутствовала всего четыре часа и за это время мать не спохватилась. «Интересно, почему? Может, я вправду накручиваю себя, катастрофизирую», – подумала молодая женщина. На самом деле мать была очень занята и, воспользовавшись отсутствием дочери, перечитывала их, «свидетелей своего преступления». Она тщательно их оберегала.

«Этот день словно сон перед пробуждением», – подумала, шагая от автовокзала к дому, молодая женщина. А её мать убирала – прятала немых «свидетелей» в потайное место…

Воспоминание растаяло. Она снова дома на Мховой. Ей страшно. «Позвони, время подошло», – пришла мысль в голову. И она набрала по видео своего психолога…