Читать книгу Книга жизни. Письмо в будущее - Рафаэль Файзирахманов - Страница 16

В стране накопились страсти. Снова дурдом, как в 17 году.

– Опять неправильно живем? Когда же все будут довольны властью?

Родители суетятся. На сберкнижке 10 000 рублей.

Стиральная машина стоила 70 рублей. Через месяц стиральная машина уже стоила 2400 рублей. Инфляция. Три ноля зачеркнули. На книжке осталось 10 рублей.

Путч был в августе. Пролилась кровь. Кто-то ответит за все, но это будет не тот, кто нужен. Потом будет бесконечно массовый грабеж. Всем плевать на совхоз, на страну. Каждый под себя грести начал. Стало появляться много новых людей. Взгляды разделились, и люди начали видеть в себе новых русских, крутых ребят. Появились лохи, черти, бесы.

В Надеждинском хозяйство пошло в упадок. Зарплату уже никто не получает. Есть что-то надо. Крестьянин начал сдуру тащить еще пуще прежнего. В будущее никто не смотрел, только в бутылку. Все покатилось кувырком. Люди спивались, дети страдали. С этого времени началось понятие: «честных людей нет» или «в это время честными могут быть только лохи».

Мне уже второй раз подряд снится один и тот же сон. Будто бы я нахожусь в каком-то городе, посреди улицы, за штурвалом авиалайнера с пассажирами на борту. Я капитан. Нам надо взлетать. Набираю скорость. Впереди сопка. Поворот направо. Сопка мешает.

Проснулся.

– Вот блин! Снова не взлетел.

Я с друзьями играю на колхозных сеновалах в прятки. Печкин водит.

Я хотел подшутить над ним. Залез на самый верх стога. Высота 10 метров. Смотрю.

Сергей движется, весь в поисках. Меня он не видит и тот тюк, что в моих руках массой 15—20 килограмм. Я кидаю его вниз с расчетом на то, что он упадет перед Сергеем в нескольких сантиметрах. В моих расчетах отсутствовал элемент – заторможенность. Тюк летел очень долго и упал Серому прямо на голову. Серый упал и весь дрыгается. Мне стало смешно. Я подумал, что он притворяется. Смех прекратился, когда я понял, что он умирает. Я испугался. Быстро спустился к нему. Положил его правильно, чтобы не дергался.

– Что же я натворил? Серега! Прости! Я хотел пошутить!

Через два часа Серега простил, и мы с горем пополам к вечеру добрались до дому. Больше я так не шутил.