Читать книгу Мироздание - Рафаэль Май - Страница 3

* * *

В окна бил ливень. В аудитории было душно. Студенты занимались своими делами. На первых партах отличники решали какие-то задачи. На задних рядах секретничали две подружки. В стороне о чем-то спорили молодые люди. И от всего этого в стенах университета был такой шум, что казалось, ничто не сможет унять весь этот гул студенческой жизни.

Лео расположился в самом конце огромной аудитории. Он пролистывал книгу, которую прочитал уже трижды. Эта книжка была всего лишь конспектами лекций, учебным пособием, по которому он готовился к семинарским занятиям, последним изданием трудов профессора Блека, которое занимало чуть более ста страниц, но на них была собрана вся правда и неправда жизни. Книга была похожа скорее на брошюру, но Лео всякий раз зачитывался ею, как только брал в руки и каждый раз находил в ней что-то новое. Иногда, казалось, что эта тонкая брошюрка умещает и то, что есть, и то, чего нет в самых лучших энциклопедиях. Лео знал, что это не единственная работа профессора, и был, уверен, что таких работ еще будут сотни. Он уже знал все темы из брошюры наизусть, но чтобы хоть как-то скоротать время до начала занятия, снова и снова просматривал одни и те же тексты.

Марта уже полчаса наблюдала за Лео. Ее подруга Джесс рассказывала ей о том, как весело вчера было на вечеринке, на которую Марта отказалась пойти, о том, как познакомилась с жутко симпатичным молодым человеком, у которого ко всему прочему оказалось еще и отличное чувство юмора. Но Марта не слушала подругу, которая уже около часа расхваливала несметные достоинства Питера, так звали того незнакомца, который появился в баре под конец вечеринки и ушел по-английски. Разочарованная тем, что упустила такого красавчика, Джесс все говорила и говорила. Марта лишь поддакивала, показывая, что слушает ее, и изредка покачивала головой, делая вид, что сочувствует подруге, а сама все это время наблюдала за Лео. Она пыталась набраться смелости, чтобы подойти к нему и снова завести разговор, который обычно с ним никогда не клеился, но не знала, что скажет после того, как вчера нагрубила ему. Марта понимала, что ждать, пока Лео подсядет к ней, было бы немыслимо глупо – его полностью устраивала та компания, которую ему составляли его многочисленные книжки и энциклопедии, но все-таки продолжала надеяться.

– Почему он все время один? Неужели ему не скучно? Не одиноко? Чем он все время занимается? Он никуда не ходит. Целыми днями сидит в своей коморке и читает эти книжки. Как будто в мире нет ничего интереснее его энциклопедий, – посыпались один за другим вопросы Марты, которая перебила подругу своим монологом.

– Ты меня не слушаешь. Так я и знала, – возмутилась Джесс.

– Извини, задумалась о своем.

– О да, снова думаешь о своем Лео.

– Он не мой! – возразила Марта.

– Но ты ведь его имела в виду. Я права?

– Прекрати!

– А знаешь, вы с ним немногим отличаетесь друг от друга!

– О чем ты?

– Оба не от мира сего. Постоянно думаете о всякой ерунде… Говорите о всякой ерунде вместо того, чтобы по-настоящему наслаждаться этой жизнью. Оглянись, Марта! Неужели ты не видишь, сколько всего интересного тебя окружает. Не понимаю, что тебе мешает веселиться, гулять, ходить в клубы, знакомится с красавчиками. Ты всему этому предпочитаешь какого-то зануду, который даже не замечает…

– Все замолчи!

– Тебе не нравится, что я говорю? Ты просто понимаешь, что я права, и все мои слова – это сущая правда, – продолжала неугомонная Джесс. – Ты сама себе не хочешь признаться в том, что…

– Остановись! Ты меня не слышишь?

– Нет, дорогая, это ты меня не слышишь. И даже если, ты не хочешь, чтобы я это произносила, я все равно это скажу.

– Так-так. Вижу все в сборе. Отлично, – перебил Джесс только что вошедший профессор Блек. – Прошу прощение за опоздание: задержался в деканате.

– Мы потом обязательно продолжим этот разговор, – шепнула Джесс Марте.

– Девушки, я вам не мешаю? Я, кажется, вошел секунду назад. Думаю, у вас было достаточно времени разрешить все свои проблемы. А теперь самое время приступить к семинару. Как я предполагаю, тема будет интересна многим.

– О, очередная захватывающая и интригующая тема. Скука…По-моему, если кому и будет здесь интересно так это мистеру Лео… Лео… Как же его фамилия? Фамилия твоего воз?.. – Джесс не могла себя сдержать и снова обратилась к Марте, которая уже закипала от злости.

– Прекрати немедленно! – выкрикнула она, не дав договорить своей подруге.

– Уважаемые мисс. Еще одно замечание, и я буду вынужден попросить вас покинуть аудиторию. Считайте, это было последнее предупреждение, – равнодушно произнес профессор.

Джесс не волновало, удалят ее из аудитории или нет. Но ради подруги, которой в отличие от нее было не все равно, она решила все-таки немного успокоиться. Она достала из сумки плейер и, будучи уверенной, что на ее выходку профессор не обратит ни малейшего внимания, надела наушники и стала слушать клубные хиты, полностью всех игнорируя. Марта, взглянув на подругу и ни капли не удивившись ее самовольному поведению, вздохнула и покачала головой и, немного погодя, обратила свой взгляд в конец зала, где сидел в одиночестве Лео. Она была удивлена тем переменам, которые с ним произошли. Он заметно оживился с приходом профессора       Блека: в глазах уже не было того безразличия, которое она видела минуты две назад.

– Видно, не судьба. Подарок судьбы. Какую злую шутку сыграла судьба! Судьба… Как часто повторяем мы это слово? Наверное, достаточно часто, чтобы всерьез задуматься о его значении, – начал профессор, который любил долгие и продолжительные вступления. – Что такое судьба? Кто определяет судьбу человека? Кто способен ее изменить? Может ли человек управлять судьбой? И, наконец, как узнать свою судьбу? На эти и многие другие вопросы человек пытается найти ответы уже сотни лет, обращаясь к самым нетрадиционным методам познания – нумерологии, гаданиям, астрологии, черной и белой магии и даже к гипнозу. Кто-то связывает тайну имени и знак зодиака с тем, что ему предначертано. Скептик отвергает всякий не поддающийся научному осмыслению подход к объяснению этого слова, полагая, что в основе всего лежит закономерность, которая складывается из причинно-следственных связей, – тут он сделал паузу и заключил. – Итак, сегодня мы поговорим о судьбе.

* * *

Пахло только что сваренным кофе. Аромат был настолько сильным, что разбудил Джуну раньше, чем она сама планировала встать, и привел ее на кухню, где Софи уже готовила легкий завтрак.

– Привет. Не знаю даже, что сказать.

– Доброе утро! – улыбнувшись, сказала Софи. – Ничего что я хозяйничаю у тебя на кухне?

– Нет, что ты. Чувствуй себя как дома. И даже не спрашивай разрешения. Сколько времени?

– Я даже не знаю, как тебе это сказать и что посоветовать.

– Ты о чем?

– Взгляни на часы. Мои, твои, настенные. Все показывают разное время.

– Как?

– А вот так. На моих четыре. На твоих семь. Настенные показывают двенадцать.

– Сейчас мы узнаем точное время. Минутку, – Джуна нашла пульт от старого телевизора, который скромно стоял на кухне на угловой полке.

– Даже не пытайся.

– Что?

– Там ты точно не найдешь точного времени.

– Не понимаю.

– Биг Бен… стрелки его часов не двигаются уже порядка двух суток. Московская башня в Кремле. Часы снова стоят. И так повсюду.

– Считаешь, в этом есть что-то аномальное? Я думаю, всему можно найти логическое объяснение.

– Может и можно, – Софи взялась за кофейные чашки и предложила Джуне кофе. – Только вся проблема в том, что с электронными часами то же самое. Послушай новости, творится невероятное. Из-за того, что сбились часы, люди по всему миру опаздывают. Невозможно отсчитать время, чтобы наладить работу. Полный переполох.

– Судя по тому, что у меня дома уже есть утренние выпуски субботних новостей, – Джуна присела за стол и взяла газеты, которые лежали рядом, – можно предположить, что сейчас утро.

– По-моему, понятия логики уже не распространяются ни на что. Взгляни на страницу десять.

– Что там?

– Читай вслух, – Софи взялась за кофеварку и разлила кофе. Пока Джуна искала нужную страницу, она вынула из духовки свежевыпеченные булочки с изюмом.

– Что именно читать?

– Заметку в левом нижнем углу, – указала Софи.

– Ту, что “Ни следов, ни подсказок.”?

– Да.

* * *

Тема, которую выбрал профессор, понравилась многим студентам. Мистер Блек обладал редким даром: он умел заинтересовать в своем предмете даже тех, кто был совершенно равнодушен к нему и философии. Он любил диалог со студентами, студенты же не всегда поддерживали диалог со своим преподавателем. Немногие решались на дискуссию с ним, большинство предпочитали отмалчиваться. Но равнодушных не оставалось, пожалуй, только за редким исключением.

– Одолевало ли вас хоть однажды такое чувство, что вы приходите к одному и тому же результату, что бы вы ни делали и как бы вы это ни делали, что кто-то за вас уже все решил? – профессор Блек обратился к аудитории. – Иногда кажется, что определенные лица или случайные знакомства, непредвиденные поездки или запланированные путешествия словно были вписаны в нашу жизнь ещё до рождения. Кто-то или что-то решает, какой путь нам предстоит пройти, с кем доведется встретиться и даже когда и при каких обстоятельствах умереть. Этот кто-то или что-то и есть судьба. Но кто мне сумеет ответить, что такое судьба?

Желающих поделиться своими мыслями в зале не нашлось. Даже Лео воздержался, зная, что профессор сам ответит. Марта не любила говорить вслух то, о чем думает, но, прекрасно понимая, что это единственный способ привлечь в себе внимание, она собралась с мыслями и произнесла:

– Может быть, это некий механизм, который начинает работать с момента рождения и до конца нашей жизни.

– Каким бы ни был ответ, – профессор Блек как будто не слышал слов Марты, так уж он был устроен, что никогда не отвлекался на то, что не привлекало его внимания. – Ясно одно, бегать за судьбой – глупо, убегать от судьбы – бессмысленно. Она всегда сама нас найдет и направит.

Но сегодня Марта решила не отступаться.

– Судьба капризна, как ребенок и непредсказуема, как женщина. Она любит играть с человеком, подобно тому, как дети играют с куклами, и не против того, чтобы ей подыгрывали. Она любит шутить над нами, но не терпит подтрунивания над собой. У нее нет души: она не знает ни любви, ни злости, ни милосердия, но все же ее легко разгневать, – она читала, цитируя самого профессора. Она понимала, что этим его не впечатлит, но до профессора ей и дела то не было. Она все говорила. И смотрела на Лео. Он был абсолютно спокоен, также как всегда, но когда услышал знакомые ему слова, слова, которые он знал наизусть, в его лице что-то поменялось.

– Мы вельможи, жрецы, слуги своей судьбы, и потому покорность – это главное качество, которое мы должны воспитать в себе, а быть покорным судьбе – это главное правило, которое мы должны усвоить, – наконец, подхватил он, продолжив читать отрывок из той же книги, что была у Марты. – Конечно, благосклонность ее сложно заслужить, но вполне возможно. Она уважает и ценит трудолюбие, упорство и иные благие побуждения, всегда поощряет их, никогда не скупясь на подарки. Главное – уметь оценить ее благородство и щедрость…

Марта смотрела прямо в глаза Лео, а он смотрел на нее. И, казалось, в аудитории, да и не только в аудитории, в целом мире не было никого, кроме них самих.

– Судьбу нельзя изучить, как карту, – не дав договорить Лео, продолжила Марта, – Ее нельзя прочесть, как книгу. Нельзя увидеть, как Луну. Заглянуть ей в глаза, как женщине. Ее не заставить обнажится, она открывается в редких случаях самым посвященным.

– Судьбе не дашь взятку, но единственное, что ее может подкупить, так это человеческие благодетели – доброта, милосердие, любовь, верность, – как раз все то, что не свойственно ей самой, но перед чем она и все человечество благоговеет, – завершил Лео, закрыв брошюру.

Аудитория замолчала. Даже профессор не сразу нашел, что сказать. Джесс, которой и дела не было до философии, сняла наушники, когда увидела, что ее подруга о чем-то говорит. Марта продолжала пристально смотреть в глаза Лео, который впервые в жизни не отводил глаз в сторону. Они смотрели друг на друга так долго, что казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лео отвернулся. Она не знала, что чувствовал он и чувствовал ли вообще хоть что-то, но четко ощущала все то, что творилось в ее душе от его взгляда. Сердце стучало так, что отдавалось в висках, а вспотевшие руки дрожали.

Профессор медленно захлопал в ладоши, на что незамедлительно последовала реакция аудитории, которая его поддержала.

– Итак, из всего вышесказанного, можно заключить, что судьба не любит, когда вмешиваются в ее творческую деятельность. Она ведет нас, направляет, но всегда оставляет за нами последнее слово, предоставляя выбор. Мы всегда можем продолжить путь, остановится или повернуть обратно, – сказал он, подводя итог. – Таким образом, даруя нам привилегию самостоятельно принимать решения, она одновременно дарует возможность стать хозяевами своей жизни. Поэтому в уготовленном судьбой плане, то есть в плане, которому мы, казалось бы, должны следовать всю свою жизнь, могут появляться новые пункты, не предусмотренные ранее.

* * *

– Итак, – Джуна начала читать заметку. – События прошлой недели заставили вздрогнуть даже ученых и прочих скептиков. То, что произошло с русской деревней под Великим Новгородом и позднее нашло повторение еще не в одной точке земного шара, не поддается никакому логическому объяснению. Мирные жители этих поселений, которых в общей их сложности насчитывается около тысячи, исчезли в одночасье. На их месте не обнаружено никаких следов. И никаких подсказок. Пропажу родственников обнаружили несколько семей. Первоначально, как отмечалось, пропала всякая связь с жителями. А затем обнаружено их таинственное исчезновение. По словам очевидца, приехав к себе домой, он увидел, что поселок загадочным образом опустел, после чего он сразу обратился в полицию…

– Можешь, не продолжать.

– Слушай, это местные газетенки пытаются поднять свой тираж. Вот и выдумывают всякую ерунду.

– Не понимаю я тебя. Занимаешься, Бог знает чем. И сама же отрицаешь…

– Я ничего не отрицаю, – перебила подругу Джуна. – Просто нужно четко знать, чему можно верить, а чему нет.

– Допустим. Ну а как ты объяснишь то, что происходит сейчас?

– Ученые найдут этому объяснение. Или придумают это объяснение, – улыбнувшись, ответила гадалка.

– Скорее второе, – ответила Софи. – Все каналы трезвонят об одном и том же. Все это так жутко, что напоминает конец света.

–Не знаю, как у тебя, но у меня планы дожить до глубокой старости. И по графику конца света нет, по крайней мере, на ближайшие двадцать лет, – Джуна рассмеялась, складывая грязную посуду в раковину.

* * *

Профессор Блек закончил семинар на несколько минут раньше, сославшись на какие-то чрезвычайно важные дела.

– Лео, останься на минутку. Мне нужно с тобой поговорить.

Аудитория опустела в мгновения. Лео пробрался через последние ряды и подошел к преподавательскому столу.

– Вы что-то хотели мне сказать? – обратился он к преподавателю.

– Да, Лео. Я хотел предложить тебе кое-что, что, наверняка, тебя заинтересует. Ты слышал что-нибудь о международной конференции в Лионе, которая состоится через три недели?

– Что-то не могу припомнить.

– Да тут собственно и припоминать нечего. Это первая, и скорее всего последняя научно-исследовательская конференция, а вернее сказать ее подобие, где сотни ученых попытаются ответить на сотни вопросов.

Лео смутился. Он не понимал, к чему клонит профессор.

– Так вот, это хорошая возможность побывать во Франции и послушать красноречивых зануд в черных костюмах. Я предлагаю тебе составить мне компанию. Мне нужен кто-то, кто будет одергивать меня за уши, когда я буду засыпать на их докладах.

– Мне кажется, или вы действительно не желаете принимать в ней никакого участия? – Лео не почувствовал в словах мистера Блека ни капли энтузиазма, присущего людям, увлеченным наукой, хотя ему самому показался безумно интересным сам факт попытки найти ответы на все вопросы, на которых ответ не был готов. Лео только представил, что в огромном зале он услышит миллион теорий и гипотез.

– Скажем так, я не горю желанием, – ответил профессор абсолютно равнодушно.

– Зачем тогда вы едете сами и предлагаете мне?

– Это нужно не мне, а университету. Мое участие поднимет рейтинг факультету и кафедре в частности. А тебе, я так думаю, это действительно будет интересно.

– Но как же…

– Выражаясь проще, меня обязали, а обязывать тебя я не имею никакого права, но буду очень рад, если ты все-таки согласишься. Подумай, я тебя не тороплю. А когда примешь решение, сразу же сообщи мне.

У Лео на этот счет не возникало никаких сомнений, он не собирался упускать шанс, который выпадает лишь однажды.

– Да я даже думать не буду. Я согласен.

– Вот и отлично.

– Я тоже хотел кое о чем вас спросить и, если вы позволите, – Лео не успел договорить, разговор нарушил звонок мобильного. Профессор Блек вынул из внутреннего кармана пиджака телефон и незамедлительно ответил. Закончив диалог, он куда-то заторопился.

– Так что ты хотел спросить?

Лео понимал, что не получит внятного ответа на вопрос, который его беспокоил уже порядка трех недель, поэтому решил повременить с этим разговором.

– Да ничего особенного.

– Ты уверен?

– Да, мелочи.

– Ладно. В таком случае раз ты согласен, нам нужно будет встретиться, – профессор посмотрел на часы, – У тебя будет свободная минутка примерно в семь вечера?

– Да, конечно.

– Замечательно. Знаешь кафе за углом?

– То, что «Кэйк»?

– Именно. Если не возражаешь, там мы и обсудим детали нашего отъезда…

Профессор поставил Лео перед фактом и отправился к выходу, даже не выслушав, сможет он придти вечером или нет.

* * *

Пришло время обеда. В кафе нашлось немало людей, желающих что-то перекусить в обеденный перерыв. За чашкой кофе или чая посетители оживленно обсуждали время и прочие аномалии, о которых говорил уже весь мир. Прошло сорок минут с того момента, как в кафе должна была появиться Света. Роза знала, что подруга не отличается пунктуальностью, но тот факт, что она опаздывала уже почти на час, выводил ее из себя. Время от времени она посматривала на часы. Люди приходили и уходили, а Света так и не появлялась на пороге. Роза заказала уже вторую чашку кофе и, сделав несколько неудачных попыток дозвониться до подруги, в ответ услышала лишь длинные гудки.

Художница уже не надеялась на то, что ее подруга появится. Она сделала глоток остывшего кофе и собиралась уже расплачиваться за заказ, как вдруг невольно стала свидетелем разговора за соседним столиком.

– Может, все дело в солнце?

– Вряд ли. Я слышала, что это все какие-то магнитные аномалии выводят часовые механизмы их стоя.

Роза внимательно прислушалась к тому, что говорили молодые люди, с трудом разбирая слова. Она посмотрела на свои часы и увидела, что они стоят. Она постучала по циферблату, но стрелки не сдвинулись с места. Тогда она обратилась к проходившей мимо официантке:

– Извините, не подскажете сколько времени?

– Время, – сделав секундную паузу, девушка взглянула на часы, – час сорок пять.

– Пятнадцать минут первого, – произнес высокий худощавый мужчина в темно-зеленом клетчатом пиджаке свободного покроя. – Будьте добры, чашечку кофе со сливками, –попросил он официантку и тут же обратился к Розе. – Не возражаете, если я присяду?

Роза была немного смущена появлением незнакомца, но, оглянувшись и увидев, что все столики в кафе оказались занятыми, не смогла ему отказать.

– Да, конечно, – с этими словами она сняла с запястья часы и стала налаживать механизм. Она не знала, на какое время поставить стрелки. Ответ мужчины показался ей странным, а ответ официантки был больше похож на правду.

– Часы встали, – улыбнувшись, произнесла она, – наверное, вода попала.

– Кажется, здесь у всех такая проблема, – сказал он, немного отхлебнув кофе, который принесла девушка в униформе, – Я заметил, что вы скучаете. Или я не прав?

– Дело не в этом. Я просто жду подругу, которая никак не удосужится придти.

– Ваш кофе остыл. Может, еще заказать?

– О, нет, спасибо. Это будет уже третья чашка. Боюсь лопнуть.

– Зря, не верите.

– Простите, что?

– Вы поставили часы на час сорок пять. Сейчас пятнадцать минут первого.

Роза немного возмутилась. Ей казалось, что мужчина бредит. Да и все указывало на то, что он был не совсем здоров. Странный клетчатый пиджак, какие уже никто не носит. Безумный взгляд. Странный разговор, который он завел. Он был похож на сумасшедшего, который только что сбежал из психушки.

– Не утруждайте себя, – сказал незнакомец.

Роза сделала вопросительный взгляд.

– Часы встанут снова.

– Что?

– У двадцати трех человек из шестидесяти восьми, что находятся здесь, включая начальство и трудовой персонал, часы стоят. У остальных сорока пяти показывают неверное время.

– Вы бредите!

– Вы же прекрасно слышали все эти разговоры.

– Не понимаю, зачем вы все это мне говорите. Что вам от меня нужно?

– Пока ничего. Только время.

– Слушайте, я думаю, что мне стоит уйти.

– Прежде чем вы сделаете это, взгляните на часы.

Роза посмотрела на циферблат, не прошло и двух минут, а ее часы вместо часа сорока пяти показывали шесть тридцать. Она схватила сотовый телефон, на дисплее высветились цифры: 05:15.

– Что же это такое? – в ужасе воскликнула она.

– Время – всего лишь вечность.

– Что?

– Настоящего нет. Есть только то, что было, и то, что будет. Настоящее не есть настоящее. Настоящее – это лишь будущее по отношению к прошлому и прошлое по отношению к будущему, – абсолютно равнодушно произнес он. – Человек живет одновременно в своем прошлом и своем будущем. Прошлое – то, что мы не можем изменить. Будущее – то, о чем мы не можем узнать. Настоящее… Миг… Мгновение, которое мы не можем уловить.

– О чем вы?

– Невозможно оценить время. Разве можно оценить вечность?

– К чему вы клоните? Кто вы такой?

–Не смею вас больше задерживать, – он положил на стол несколько купюр и, встав, сказал последние свои слова. – Помните, время – странник в пространстве. Человек – путник во времени. Время находит то, что мы ищем. Время дарит нам истину, а вместе с ней и знание. Время не любит маски, оно беспощадно срывает их. Ваше время еще не пришло. Прощайте!

– Постойте! – Роза окликнула мужчину.

– И последнее…Часы … Теперь они отмеряют вашу жизнь. Не позволяйте стрелкам касаться двенадцати.

– Что все это значит? – Роза пыталась остановить незнакомца, но тот быстро скрылся за дверьми. Она не знала, как отнестись к словам того, кого увидела впервые. Слова его были непонятны, но так убедительны, что не давали ей покоя. Она прокручивала каждую его фразу у себя в голове, пытаясь понять, зачем он все это сказал, пытаясь найти смысл. Она попросила счет и, достав кошелек, хотела было расплатиться, как к столику, за которым она просидела уже больше часа, внезапно подлетела Света.

– Неужели соизволила явиться! – воскликнула Роза. – Я жду тебя уже битый час.

– Но мы же с тобой договаривались, что встретимся в двенадцать тридцать. Я приехала даже раньше на целых пятнадцать минут.

– Ты хотя бы знаешь, который час? – возмущенно произнесла Роза.

– Ну да. Двенадцать пятнадцать.

– Что? – Роза схватила подругу за руку и посмотрела на часы, которые действительно показывали пятнадцать минут первого. – Не может быть. Значит, он был прав.

– Кто был прав?

– Потом расскажу, – Роза недоумевала над тем, что слова этого странноватого незнакомца оказались верными. Она снова взглянула на свои наручные часы, которые показывали уже девять двадцать.

– Ладно. Да это и неважно. Ты не представляешь себе, что творится в городе.

– Что случилось?

– Все как будто с ума сошли. Магазины закрыты. На дорогах пробки. Представляешь, даже метро закрыли! – Света говорила так громко, что рядом сидевшие посетители оборачивались в ее сторону. – Нет, ты только представь!

– Поверить не могу…

* * *

Между приемами выдалась свободная минутка. И теперь Джуна возилась на кухне, пытаясь приготовить для гостьи очередную вкуснятину. Запахи были настолько соблазнительными, что ни один гурман не смог бы отказаться от сочного ароматного мяса и той выпечки, которыми она решила порадовать Софи. Обед уже был почти готов, осталось только достать пирожки из духовой печи и оформить порции. Джуна искала салфетки, как вдруг услышала дикий крик подруги из соседней комнаты. От неожиданности она выронила из рук тарелку, которая тотчас разбилась.

– Софи, что у тебя там? – крикнула Джуна и, так и не дождавшись ответа, спросила снова. – У тебя все в порядке?

Но ответа снова не последовало. Гадалка тут же поспешила в комнату, где обычно проводила сеансы гадания. Не успев выйти в коридор, она столкнулась с напуганной подругой, которая билась в истерике от испуга.

– Что случилось? – спросила она. – Что с тобой?

– Там в комнате, – Софи с трудом связывала слова. – Я видела у тебя в комнате девушку.

– Какую девушку? В какой комнате? – Джуна вновь и вновь задавала вопросы. – Дома кроме нас никого нет!

– Я же говорю, в комнате была девушка!

Джуна отпустила подругу и на пороге приоткрыла дверь в гадальную комнату, чтобы убедиться, что в там никого нет.

* * *

Роза подождала, пока Света съест фруктовый салат и выпьет чашку зеленого чая, и, наконец, когда она пообедала, они пошли в парк, который находился в двух шагах от кафе. Присев на лавочку возле фонтана, подруги обсудили все организационные вопросы, которые касались выставки. Света уверила Розу, что через пару дней помещение будет полностью готово принять ее картины.

– И самое главное, чуть не забыла, – полотна нужно отдать дизайнером, чтобы оформить их в багеты. Но это уже будет позднее, когда мы увидим сам зал.

– Отлично.

– Я думаю, все пройдет на ура. Точнее я не думаю, я просто уверена в этом, – сказав это, Света тут же выкурила сигарету.

В парке было не так много людей. Семейные пары, студенты, старики – все бродили по аллеям, усыпанным золотом осеннего листопада. Взгляд молчавших уже десять минут подруг неожиданно приковала дама, которая сидела на соседней скамье. Красивая солидная женщина что-то кому-то объясняла, иногда повышая тон настолько, что все ее слова можно было разобрать без труда. И ничто не привлекло бы внимание подруг, если бы они видели того, с кем эта женщина говорила, но рядом с ней не было ни души. Достав ключи от машины, она направилась к парковке, продолжая разговаривать сама с собой.

– С ума сойти, – возмущенно произнесла Света. – Город сегодня как будто с катушек слетел. Уже по улицам спокойно разгуливают сумасшедшие. Психам место в психушке. Так ведь? – обратилась она к подруге, которая провожала женщину взглядом.

– С чего ты взяла, что она сумасшедшая?

– А по ней не заметно что ли? Идет и разговаривает с невидимым другом.

– Ну не знаю.

– Ты сегодня сама какая-то странная. У тебя все хорошо?

– Не уверена в этом, – ответила Роза. – Знаешь, что если сумасшедшие вовсе не сумасшедшие?

– Хм, я тебя не совсем понимаю.

– Я имею в виду, что если они кажутся нам сумасшедшими – это вовсе не означает, что они в действительности такие. Это сложно объяснить, – Роза замолчала.

– Подруга, ты, по-моему, сама начинаешь сходить с ума.

– Ты не понимаешь, что я хочу сказать. Даже эта женщина… Может, она видит то, что не могут видеть другие, или слышит то, что не слышим мы. Может быть, есть такие люди, которым открывается немного больше, чем всем остальным. Им доступно то, что недоступным остается для нас.

– Откуда такие мысли?

– Знаешь, я сегодня встретила человека, который показался мне не совсем вменяемым. Когда он начал говорить, я даже подумала, что он бредит. Но сейчас я почему-то уверена, что он не был сумасшедшим.

– Это он вбил всякую ерунду тебе в голову?

– Да нет же. Он говорил странные вещи, из которых я ничего не поняла. Что-то про время.

– Ну о времени и часах все сейчас говорят. Как будто времени нет.

– Вот и он говорил то же самое.

– Брось, Роза, не забивай себе голову всякими бредовыми мыслями. У тебя сейчас есть дела поважнее. Выставка например, а сумасшедшие пусть подождут, – Света выкурила еще одну сигарету.

* * *

Комната была пуста. Все вещи были на своих местах. Ничто не указывало на то, что в доме кто-то был.

– Софи, там никого нет.

– Сейчас, может, и нет. Но было.

– Тебе показалось. Взгляни сама, тут ни души, – сказала Джуна.

– Я что, по-твоему, похожа на сумасшедшую?

– Тут никого нет! Успокойся! Ну и напугала же ты меня!

– Послушай, я видела ее. Она была в зеркале. И ты можешь мне не верить, но она там была.

– Да кто она, еще и в зеркале. Может, ты себя в отражении не узнала?!

– Она там была! Я видела ее! Своими собственными глазами. Она смотрела в зеркало и улыбалась. Красивая брюнетка. С большими голубыми глазами. Она смотрела на меня, – снова повторила Софи. – Я переезжаю. Я не останусь здесь больше ни минуты.

– Не веди себя, как маленькая девочка! У тебя просто форменная истерика. Куда ты собралась? В гостиницу? – спросила Джуна. – Нет. Ты сейчас пойдешь, пообедаешь, а затем приляжешь и немного поспишь. И больше никаких разговоров! Я тебя никуда не отпущу.

* * *

Она проснулась. Умылась. Приготовила себе завтрак. Все это она делала не спеша. Сегодня ей было некуда торопиться. Выходной… День, который она так ненавидит. Ей некуда было пойти. Некуда и не с кем. Ей не по кому было скучать. И самое противное, что никто не скучал по ней. Все, что она делала в эти дни, так это мечтала. Мечтала в одиночестве. И мечты – это единственное, что у нее было. Катя радовалась тому, что хотя бы в своих мечтах она могла быть тем, кем хотела. Так проходил день.

Сегодня она не могла находиться дома. На улице было холодно. Но это не остановило ее. Она надела черное пальто. Черный был ее любимый цвет. Взяла зонт. Закрыла дверь. Вызвала лифт. Вышла на улицу. Она шла. Под дождем. Снова… Дождь был единственным спутником ее жизни… Лучшим другом… Верным другом.

– Зачем жить?.. если рано или поздно все равно умрешь. Зачем любить?.. если в любовь никто не верит… Зачем страдать? если твои страдания никто не понимает… Зачем искать ответы на вопросы?… ведь нельзя найти того, кто на них ответит. Зачем играть роль?.. если она не твоя… Зачем бегать за счастьем?… если его все равно не догнать.

Зачем быть слабым?.. если все решают сильные. Зачем терпеть?.. если никто не может оценить этого… Зачем умолять?.. если твою просьбу все равно никто не услышит… Зачем искать?… если все равно не найти. Зачем надеяться?.. если все решили за тебя. Зачем мечтать?.. если этой мечте не суждено сбыться… Стоит ли жизнь всего этого?

Она искала ответы. Ответы на все вопросы, но ответить хотела лишь на один из них… на последний. Она хотела узнать, чего стоит ее жизнь. Но не знала, кто сможет на него дать вразумительный ответ.

* * *

Уолт убирал мусор, этикетки и банки из-под пива, оставшиеся после вчерашнего вечера. Питер вернулся домой раньше, чем он предполагал. Не сказав ни слова, друг принялся собирать свои вещи.

– Привет, Питер. Уж кого не ожидал увидеть, так это тебя. Неделя не прошла, а ты уже дома. Смахивает на аномалию, – подшутил над другом Уолт.

– Нравятся аномалии? Включи телевизор или хотя бы радио. Их там более, чем достаточно.

– Аномалии?

– Ах да, я забыл, ты же не вылезаешь из своей коморки. И не знаешь, что происходит.

– Не хочешь говорить, не говори. Я могу хотя бы узнать, куда тебя уносит на этот раз.

– Я улетаю в Санкт-Петербург. На несколько дней. А затем в Лион.

– Санкт-Петербург? Тот, что в России?

– Нет, тот, что в Африке.

– Дай угадаю. Ты, наверняка, хочешь попросить у меня денег. Но, Питер, извини, благотворительностью я больше не занимаюсь.

– Мимо.

– Россия… Тебе тут приключений не хватает?

– Это всего лишь на неделю. Наведаюсь к родственникам.

– Ты и за неделю найдешь себе приключения. Зачем тебе в Санкт-Петербург?

– Мне нужно кое-что сделать.

– Какие у тебя могут быть дела в другой стране? Это немыслимо.

– Послушай, я не желаю слушать нотации зануды-друга. Денег просить я тоже не собираюсь. Я хотел предложить тебе составить мне компанию, но, видимо, делать этого не стоит, – сказал Питер и направился к двери. – Удачи!

– Постой! Если ты подождешь, я быстро соберу вещи. В конце концов, не у одного тебя есть там родные.

– В таком случае поторопись. Надо успеть на ближайший рейс.

– У тебя даже нет билетов!

– Нет, но будут, если ты поторопишься…

* * *

Лео ждал профессора, но тот так и не пришел. Он сделал несколько звонков, но мистер Блек не ответил ни на один из них. Его не покидало какое-то странное тревожное чувство. Ждать было бесполезно. И осознав это, он решил вернуться к себе. Когда он подошел к дому, то у порога увидел Марту.

– Привет, я жду тебя, – улыбнувшись, сказала она.

– Чтобы не приходилось ждать, нужно предупреждать, когда собираешься прийти, – не заметив своей грубости, Лео вставил ключ в замочную скважину и отворил дверь.

– Не знала, что мне нужно спрашивать разрешения, чтобы зайти к тебе. В следующий раз я это учту. Извини. Судя по всему, я не вовремя, – не обращая внимания на то, как ее встретил Лео, она смотрела на него так, как будто не видела целую вечность, хотя с момента их последней встречи не прошло и пяти часов.

– Ты права, я не настроен сейчас ни на какие разговоры, если ты пришла поболтать о всякой ерунде, – совершенно черство произнес он.

Лео всегда был холоден, но таким, как сегодня, он не был никогда.

– Еще раз извини, – она надеялась, что он извинится в ответ за свой тон, но этого не произошло. – Я просто хотела попрощаться.

Лицо Лео не выражало ни удивления, ни печали, ни грусти. Но что-то в нем поменялось.

– Попрощаться?

– Я уезжаю. Из Кливленда. Навсегда, – дрожащим голосом произнесла Марта, еле удерживая себя от желания разреветься. – Хотела поговорить с тобой, но…

– Неожиданно. Не знаю что сказать… Но куда уезжаешь?

– В Европу.

– Я даже не знаю, что сказать.

– Ничего не говори, – тихо произнесла Марта. – Я пойду. Прощай.

– Пока, – Лео попрощался с ней как обычно, словно они снова завтра увидятся на парах в университете. В последний раз она посмотрела ему в глаза, пытаясь найти в них хоть что-то, что показало бы, что ему не все равно. Но не смогла. Она молча улыбнулась в последний раз. Повернувшись, стала медленно спускаться по ступенькам.

Она так хотела, чтобы он прокричал вслед ее имя, схватил за руку и попросил не уезжать, но вместо этого она услышала лишь звук захлопнувшейся двери. Слезы хлынули ручьем. Ни слов о том, что по ней будут скучать, что ее будет не хватать, ни просьбы дать адрес, чтобы писать письма, ни приглашения пройти домой, чтобы в последний вечер вдоволь наговориться. А ведь она думала, что она была одной из тех немногих людей, кому Лео доверял, к кому хоть как-то был привязан. Неужели она ошибалась…

* * *

Серые улицы. Серый дождь. Серая жизнь. Катя шла. Навстречу пустоте. В никуда. Не было грусти. Она уже привыкла. Привыкла к себе. К своей жизни.

Она шла, опустив глаза, как вдруг увидела возле себя красивую черную собаку, которая сразу же принялась нюхать ее ноги.

– Еще мгновение и она начнет облизывать ваши ботинки, – Катя услышала старческий мужской голос. Она подняла голову и сразу поняла, что пес оказался поводырем.

– Замечательная у вас собачка, – сказав это, она поняла, что это был единственный человек в ее жизни, который заговорил с ней на улице.

– Да, это мой лучший друг. Со смерти моей жены еще и единственный, – сказал он, почесав собаку за ухом. Катя молчала. Она увидела на лице незрячего человека столько радости и оптимизма, сколько не видела на лицах абсолютно здоровых людей.

– Извините, я мог бы вас попросить, проводить меня до дома №3, а то мой маленький друг не знает здешней местности, – улыбнувшись, сказал пожилой мужчина. Третий дом находился далековато, в минутах двадцати ходьбы. Кате некуда было торопиться, поэтому она согласилась помочь ему.

– Да, конечно…

Она смотрела на старика и не могла понять, почему он кажется ей знакомым. Она пыталась вспомнить, где же она его видела.

– Давно у вас собачка, – спросила Катя и только потом поняла, что вопрос был бестактным. – Извините. Глупый вопрос.

– Почему же глупый. Не так давно. Около года. Со смерти моей жены. Я ослеп в двадцать лет. Но всю мою жизнь меня окружали люди, которые любили меня и заботились. А теперь кроме моего Шнурка у меня никого не осталось.

– Наверное, вам тяжело пришлось, – Катя об этом только подумала, но слова опередили мысли.

– В моей незрячей жизни было то, чего, возможно, не было бы, если б я не ослеп. У меня была любящая семья. Верные друзья. Словом, все то, что есть не у всякого зрячего человека.

Катя замолчала. Глаза заблестели от навернувшихся на них слез. Она не могла выдавить из себя ни слова, боясь, что по голосу все станет ясно, и слепой увидит всю ее насквозь.

– Отчего может грустить такая красивая девушка, как вы? – он неожиданно спросил Катю.

– Что?

– Знаете, я уже давно научился видеть, будучи слепым. На ваших глазах слезы. Откуда они?

– Вы счастливый человек. Я вам искренне завидую.

– Счастье скоротечно. Не бойтесь быть несчастной. Бойтесь быть счастливой.

– Мне двадцать шесть лет. И я до сих пор не знаю, что такое счастье.

– Почему?

– Сама хотела бы найти ответ на этот вопрос. Я так многого хотела бы, но не получаю даже самого малого.

– Знаете, когда я еще видел, я мечтал стать художником, рисовать пейзажи. Я поступил в художественное училище, но все мне говорили, что я бездарность. И действительно мои работы были… Даже не знаю, как сказать, – тут он замолчал, а затем продолжил. – Знаете, как я ослеп? Я увидел, как на дорогу выбежал совсем маленький мальчик, ему было годков пять, не больше… Вы же знаете, как сейчас гоняют на дорогах, – старик сделал паузу. – Так вот, мне ничего не оставалось, как выбежать вслед за ним. Я успел его оттолкнуть… Удар бы настолько сильным, что я получил травму головы и потерял зрение. По сравнению с этим переломы казались мне ерундой. Кости срослись, а зрение так и не вернулось.

– Это ужасно.

– Да… слепой художник. Что может быть ужаснее. Только глухой музыкант, – старик расхохотался. – Но теперь не знаю, что было бы ужаснее, если бы это произошло или не произошло. Мальчик кстати этот через двенадцать лет стал чемпионом по плаванию среди юниоров. А я именно тогда и познакомился со своей будущей женой, с которой много или мало прожил тридцать девять лет, – старик, приостановился и снова почесал за ухом у своего пса.

– И теперь я думаю, все, что со мной случилось, должно было случиться. Это была неизбежность. Судьба, как говорится. Я должен был сделать то, что сделал. Так и ты, – старик незаметно перешел на «ты»

– Что я?

– Каждый из нас не сможет получить от жизни то, что хочет, пока не сделает то, что должен. И ты не исключение. Чтобы успеть сделать то, что хочешь сделать, тебе нужно сделать то, что ты должна сделать в этой жизни.

– И как мне определить, что я должна сделать.

– Иногда путем горьких ошибок, неоправданных надежд, долгих ожиданий нам приходится преодолеть сотни неверных путей, чтобы хотя бы на шаг приблизиться к тому, который будучи компасом в лабиринте жизни, поможет нашей душе не потеряться, не заблудится в ней… Не помню, кто сказал.

– Все так сложно.

– Такова реальность, дочка. Знаешь, с чем я всегда сравниваю эту жизнь. С марафоном… В ней, как в забеге на очень длинную дистанцию. Можно сдаться на самом старте, можно дать себя обогнать. Но никогда нельзя отчаиваться. Надо пытаться добежать до финиша первым, иначе никогда не узнаешь, что чувствуют люди, преодолевая черту. Главное верить в себя, чтобы в тебя поверили другие. Жизнь – самый тяжелый вид спорта, соревнования здесь гораздо чаще, чем в футболе или теннисе. Чемпионы жизни – самые крепкие и выносливые люди. Они не знают, что такое проигрывать и поэтому никогда не проигрывают…

Катя не заметила, как закончился дождь. Не заметила, как подошли ко двору третьего дома.

– Вот мы и пришли, – сказала она старику.

– Спасибо, ты мне очень помогла.

– Я даже не знаю, кто кому больше помог. Я вам или вы мне.

– Ты только не забывай одну вещь.

– Какую?

– Счастлив тот, кто больше страдает. Даже в моменты своей самой незначительной радости счастье такому человеку кажется безграничным.

Катя в последний раз взглянула на старика, который был одет в нищенский зеленый клетчатый пиджак. И вспомнила. Вспомнила, как видела его совсем одного без собаки вчера во дворе своего дома. Она поняла, что сейчас говорит с человеком, который вчера не позволил ей умереть.

– Вы спасли мне жизнь, – сказала Катя. Она много не могла понять из того, что произошло вчера вечером, и обо всем хотела расспросить старика.

– Я беспомощен, как дитя. Как я мог спасти тебе жизнь, Катя?

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – от недоумения вскрикнула она. – Я вам не говорила.

– Догадался.

– В мире сотни имен, а вы говорите, что догадались. Вы меня знаете?!

– Тебе пора домой. Поторопись, а то опоздаешь.

– Куда опоздаю? – Катя сморщилась. Она оглянулась назад и увидела, как над ее домом поднимаются столпы дыма.

– Вы, – она не договорила. Когда она вновь повернулась к старику, то увидела, что ни его, ни собаки уже не было. Ее бросило в жар. Она забежала в подъезд, который был пуст. Из квартиры на первом этаже вышла молодая женщина, на поводке у которой была та, самая черная собака, которую она видела секунду назад.

Выйдя на улицу, Катя увидела, как мимо пронеслись машины скорой помощи и пожарные. Она последний раз заглянула в подъезд и, посмотрев на хозяйку собаки, помчалась в сторону дома, откуда палило.

* * *

Джуна и Софи обедали молча. Софи практически не притронулась к еде, а Джуна наблюдала за тем, как подруга ковырялась вилкой в своей порции.

– Я знаю, в это сложно поверить, но я ее видела, – тихо сказала Софи, продолжая отделять овощи от мяса.

– Кого ее?

– Девушку. Она была очень красивой. С длинными черными волосами.

– Ты ее знаешь?

– Откуда я могу ее знать? Если бы я хоть раз ее видела, то подумала бы, что это галлюцинация. Неужели в это так сложно поверить?

– Несложно. Просто если, учитывать тот факт, что ты боишься зеркал…

– Да не боюсь я зеркал. И я смотрела на нее, как сейчас смотрю на тебя, – Софи замолчала. – В любом другом случае я подняла бы на смех того, кто рассказал бы мне подобную байку, если бы не видела это своими собственными глазами.

Джуна продолжала молчать. Она налила себе чая. Сделала глоток. И стала пристально вглядываться в подругу.

– Джуна, что это могло быть? – подруга испепеляла своим взглядом. – Может, мне сходить к психологу?

– Зачем к психологу?

– Не знаю. Может, он мне поможет.

– Не нужно к психологу. Я тебе верю.

– Что?

– Я же сказала, я тебе верю.

– Почему?

– Потому что знаю, что ты действительно видела то, что видела.

– И что же это?

– А что это, я не знаю.

– Тогда почему ты мне веришь?

– Софи, не издевайся надо мной. Ты же сама хотела, чтобы я тебе поверила.

– Тогда объясни мне, что со мной произошло.

– Мы видим только одну реальность. Так? А что находится там, где она кончается? – спросила Джуна.

– Другая реальность? – вопросом на вопрос ответила Софи.

– Возможно.

– А сколько их всего? Прошу, не говори загадками!

– Софи, не мучай меня вопросами! Откуда я все это могу знать. Я так, же как и ты, училась на факультете иностранных языков, а не на кафедре паранормальных явлений – не выдержав, Джуна повысила голос. – У меня есть книга какого-то очень известного американского профессора. Стюарт Блек, если я не ошибаюсь. Он писал про феномен зеркал.

– Где эта книга?

– Надо найти. Она в комнате.

– В той самой? – и догадавшись, каков будет ответ Джуны, Софи категорически отрезала. – Я туда не пойду.

– Слушай, ты же сама говорила, что девушка была в зеркале, а не в комнате!

– В комнате, в зеркале! Какая разница! – воскликнула Софи. – Она была там и точка. Не в гостиной, не ванной, а в этой комнате!

– Ладно, я одна схожу.

Джуна, не допив свой чай, встала из-за стола и пошла в комнату. Через минуту она вернулась, в руках у нее была большая немного потертая книга, которая больше смахивала на энциклопедический словарь. Переплет покрылся пылью.

– Я была права. Его зовут Стюарт Блек, – Джуна открыла книгу и стала листать.

– Может, посмотришь содержание? – предложила Софи и тут же открыла оглавление, где сразу же нашла нужную страницу.

– Страница триста сорок пятая, – сказав это, еще пару раз пролистнула огромную книгу. – Итак, «Реальности и зеркала или реальность в зеркалах?».

* * *

Лео искал информацию в интернете о конференции, про которую говорил профессор. На сайтах было вывешено много статей об этом событии. Лео просмотрел список приглашенных гостей, среди которых нашел и Стюарта Блека, план мероприятий, открытие и закрытие так называемого научного форума.

– Лео, – позвала его мать. – Тебе звонят из университета, – она передала сыну трубку.

– Да, я слушаю.

– Лео, тебя беспокоит Наталия, помощница профессора Блека, – послышался немного заплаканный голос женщины.

– Да, я понял.

– Тебе профессор говорил что-то про форум?

– Да.

– Тогда я не буду снова рассказывать тебе про него. Если ты согласен, то завтра зайди, пожалуйста, в деканат. Мы оформим документы. Во Францию ты поедешь с профессором Коул.

– А что такое? Я же должен был ехать с мистером Блеком.

– Он погиб, –сказала Наталия и повесила трубку.

– Что? – переспросил Лео, но в ответ услышал только телефонные гудки. Последние слова Наталии перевернул весь его мир с ног на голову. Его переполняли такие чувства, какие бывают, когда теряешь самого близкого друга. В голове закрутились разные мысли. Ведь он только сегодня видел его на семинаре. Слышал, как он подтрунивал над студентами, как воодушевленно рассказывал какую-то историю из своей университетской жизни. А теперь этого человека нет. И одна только мысль, что он больше никогда его не увидит, ужаснула его и почему-то заставила вспомнить о Марте. Он схватил куртку и помчался из дома, никого не предупредив, куда и зачем он убегает.

* * *

Все сгорело дотла. Ничего не осталось.

Катя стояла среди обгоревших стен убогой квартиры. Едкий запах резал глаза. Она не чувствовала ни капли сожаления. Она вообще ничего не чувствовала. Она не ощущала даже одиночества. Словно вместе с квартирой сгорело и ее прошлое.

Вокруг все обсуждали, что стало причиной пожара. Но Кате было все равно. Потеребив карманы, она нашла ключи. Улыбнулась. И выбросила их из обгоревшей рамы. Они ей были больше не нужны. Из внутреннего кармана он вытащила сотовый телефон и сделала звонок:

– Алло. Вероника, рада тебя слышать. Могу я немного погостить у тебя. Мне негде жить. У меня сгорела квартира… Отлично, тогда я поеду первым же поездом из Москвы. И, наверное, завтра уже буду в Петербурге. Спасибо…

* * *

– Иными словами это жизнь и жизнь после смерти. Во скольких реальностях может жить человеческая душа? А могут ли сны быть реальностью? Параллельные реальности… Параллельные миры… Существуют ли они? Могут ли существовать миры прошлого, настоящего и будущего, ведь прошлое, как и будущее, складывается ежечасно, ежеминутно, ежесекундно. Значит, на каждое мгновение истории должно быть по миру? Не многовато ли? А могут ли все эти реальности пересекаться? Может быть, это происходит тогда, когда сбываются сны или мы видим своих умерших родственников. Мы не можем об этом судить, лишь потому, что человеку дано воспринимать только, что он ощущает, видит и слышит, подобно зеркалу, которое показывает только то, что отражается. Но зеркала искажают действительность, они обманывают, а значит, зеркальное отражение – это лишь отражение искаженной реальности, а не действительной. Тайна зеркала непостижима. Лишь оно одно способно отражать несколько реальностей, которые могут пересекаться во времени и пространстве. Да и в самом зеркале, наверняка, есть еще один мир, зазеркалье, которое находится по ту его сторону. Мы можем судить о реальности предметов и явлений, реальных или нереальных относительно самого человека. Но реален ли человек? Ведь реально только то, что есть на самом деле. А есть ли мы на самом деле? Если нет, значит и мы нереальны, – закончила читать Джуна.

– И что же, получается, я видела?

– Не знаю, я уже ничего не понимаю, – Джуна замолчала, не договорив, что хотела. В дверь кто-то постучал.

– Ты слышала? – спросила Софи.

– Да, кто-то пришел. Открой!

– Почему стучат, а не звонят?

– Открой и узнаешь.

Джуна открыла дверь, но за порогом никого не оказалось.

– Что же это происходит? – прошептала гадалка.

* * *

– Я хотел извиниться за то, что был слишком груб с тобой, – сказал Лео.

– Уже не имеет значения, – ответила Марта.

– Ты слышала?

– О чем?

– Профессор Блек погиб.

– Да, весь университет на ушах стоит.

– Я об этом не знал. Сегодня мы договорились встретиться, но на встречу он так и не пришел.

– Видел дом на Вайт стрит? Там уже две недели идут ремонтные работы по его реконструкции. Рабочие не закрепили, как следует, леса. Когда они обвалились, профессор проходил мимо.

– Странно.

– Действительно, – Марта замолчала. Она ждала, что еще скажет ей Лео.

– И жутко глупо. Он занимался вопросами судьбы, а от своей убежать так и не сумел. Такая смерть для такого человека слишком нелепа. Словно она не его. Как будто она предназначалась не ему. Такие люди должны умирать от старости, а…

– Лео, скажи честно, ты пришел поговорить только об этом? – перебила его Марта.

– Честно, я даже не знаю, зачем я пришел, – он ответил, и они оба замолчали.

– Знаешь, я хочу тебе рассказать то, что не успел рассказать ему, – произнес Лео.

– Марта молчала. Она смотрела в его голубые глаза, пытаясь найти в них то, что искала каждый день, каждый раз, когда они встречались, когда оставались одни. Но не могла. Она видела лишь пустоту. Равнодушную пустоту. Она пыталась поймать его взгляд, хоть на мгновение, как тогда в аудитории, когда они сидели по разные стороны. Но Лео никогда не смотрел в глаза.

– Каждую ночь мне снится один и тот же сон, – начал он. – И в этом сне всегда одни и те же люди… Люди, которых я не знаю. Там есть ты и Профессор Коул. Сон снится уже на протяжении двух недель. Но лиц я не вижу, – сказал Лео и замолчал.

– Смешно.

– Что смешного я сказал?

– Я есть в твоих снах, но меня нет в твоей жизни, – шепнула Марта.

– О чем ты?

– Лео, я уезжаю. Неужели ты не понимаешь? Ты остаешься совсем один.

– Я не боюсь одиночества. Тем более что одиночество – это не порок. Порок – это то, что мы позволяем находиться рядом с собой людям, которых мы совершенно не любим, только потому, что боимся остаться одни. Скрасить себе одиночество не означает, что мы должны окружить себя людьми, и неважно, что они для нас значат и значат ли вообще хоть что-нибудь.

– А я?

– Что ты?

– Я что-нибудь значу? – спросила Марта. Лео не знал, что сказать. Он действительно не знал, кем для него была Марта.

– Ладно, можешь не отвечать, – сказала она и после минутной паузы добавила. – Для тебя никого нет.

– Как и меня нет ни для кого.

–Ты ошибаешься. Ты есть для меня.

– Жизнь абсурдна.

– Она абсурдна, когда в ней никого нет.

Нет. Она абсурдна, потому что мы ограничиваем поиск кого-то в рамках одного города. Но что такое один город, даже мегаполис, в сравнении с целым миром? И неудивительно, что в мире так много одиноких людей. Представь только, что кому-то и вовсе не суждено встретиться лишь потому, что эти люди живут на разных континентах и разговаривают на разных языках.

– Может и так. А ты не думал, что этот кто-то может быть совсем рядом, гораздо ближе, чем ты можешь себе представить, и он просто ждет, когда ты это поймешь, – Лео услышал в словах Марты гораздо больше, чем она пыталась сказать. Он посмотрел ей в глаза. Впервые… Их взгляды встретились. Наконец…Он понял. Понял то, чего не понимал раньше…

Марта впервые видела, чтобы на нее так смотрел Лео. Ей так хотелось закричать, обнять… Но было уже поздно что-то делать. Она уезжала.

– Мне пора.

– Подожди! – вскрикнул Лео.

– Не могу, – перебила его Марта. Она боялась, что он своими словами в очередной раз ударит в самое сердце. Она хотела запомнить его и их прощание такими, какие они были сейчас.

– Прощай. В этот раз навсегда, – Марта ушла, закрыв за собой дверь, а Лео остался стоять во дворе ее дома.

Странные мысли… Ощущения. Странные чувства…У него кружилась голова.

* * *

В аэропорте объявили посадку на рейс до Москвы. Уолт и Питер были одними из тех, кто первыми прошли на борт самолета. Они устроились на своих местах и ждали взлета.

– Почему мы взяли билеты до Москвы? – спросит Уолт.

– Прямого рейса до Санкт-Петербурга не было. Поэтому летим сначала в Москву. А потом до места назначения.

– А как будем добираться из Москвы?

– У меня там живет друг. Он нам и подскажет, как лучше добраться.

– Будем считать, что у тебя есть план.

– Какой еще план? Зачем нам какой-то план?

– Как зачем? – переспросил его Уолт. – Ты едешь в страну, в которой ни разу не был.

– Я был. И между прочим с тобой.

– Путешествие туристической группой не считается.

– Уолт, не делай так, чтобы я пожалел, что взял тебя с собой, – буркнул Питер. – У меня есть родные.

– Могу я задать тебе хотя бы один вопрос. Мы ведь не к твоей тете едем? Что за такие важные дела могут быть у тебя за океаном?

– Пустяк. Расскажу как-нибудь потом, – ответил Питер. – Это скорее задание. Мне нужно увидеть одного человека. Как только я с ним встречусь, мы сразу улетим из России.

– Не понимаю.

– А тебе и не надо ничего понимать. Можешь считать эту поездку своим отпуском. Расслабишься, погуляешь. Слышал, что Санкт-Петербург в России – это все равно, что Венеция в Италии? Может, и вдохновение появится, – ухмыльнулся Питер.

– У меня нет больше проблем с вдохновением.

– Неужели?

Уолт не стал ничего отвечать, зная, что другу это и не особо интересно. Все пассажиры заняли свои места, самолет вышел на взлетную полосу.

* * *

Лео достал с верхней полки все монографии профессора Блека. Он знал наизусть каждую его статью. Он листал одну книгу за другой. Как будто искал… Искал ответы… Искал подсказки. Он не знал, что делать, как быть дальше. Сегодня он потерял сразу двух своих самых близких людей. Смерть профессора Блека помогла ему понять, насколько дорога и близка ему была Марта. Помогла понять, но слишком поздно. Сегодня он потерял и ее.

В голове то и дело мелькал ее образ, слышались обрывки ее последней фразы. Слова ее теперь звучали по-новому. Он, наконец, понял смысл того, о чем она говорила раньше. Понял смысл того, что раньше считал бессмысленным. Но поздно. Было слишком поздно…

* * *

– Почему именно они? – задал вопрос кто-то.

– Они рождены для этого. Рождены для попытки, – ответил кто-то.

– А если они не смогут?

– Только когда они сделают то, что должны сделать, они найдут свое место в мире. В противном случае…

–Я вас понял, – перебил кто-то, и наступила тишина.