Читать книгу Переводы плюс (сборник) - Рахель Торпусман - Страница 4

Грусть ни о чем

Заполняет мне сердце.

Дождь за окном,

И тоска ни о чем.

Дождик поет,

Словно хочет утешить,

Льет, и течет,

И негромко поет…

Такая тоска,

Что я сам себе мерзок…

Сердце в тисках,

И такая тоска!

Отчего, почему?

Что за адская мука –

Страдать самому

И не знать, почему!

Доверься музыки гипнозу,

Найди нечетный, легкий ритм,

Который в воздухе парит

Без всякой тяжести и позы.

Не ставь перед собою цель

Не сделать ни одной ошибки:

Пусть точное сольется с зыбким,

Как будто в песне бродит хмель! –

Так блещет глаз из-за вуали,

Так свет полуденный дрожит,

Так звездный хаос ворожит

Над холодом осенней дали –

И пусть меж зыблющихся строк

Оттенок, а не цвет, мерцает:

О, лишь оттенок обручает

Мечту с мечтой и с флейтой – рог!

Держись подальше от дотошной

Иронии и злых острот:

Слезами плачет небосвод

От лука этой кухни пошлой!

Риторике сверни хребет,

Высокий штиль оставь для оды,

И рифмам не давай свободы:

Они приносят столько бед!

О, эти рифмы – просто мука!

Какой глухонемой зулус

Наплел нам этих медных бус

С их мелким и фальшивым звуком?

Стихи должны звучать в крови

И на внезапной верной ноте

Взмывать в неведомом полете

В иную высь, к иной любви.

Стихи должны быть авантюрой,

Звенящей в холоде ночном,

Что пахнет мятой и чабром…

Все прочее – литература.

В твою историю войти

О, мне ли ставить на успех

Ступая босиком на мех

Травы на трепетном пути

Испуган лед – он не в чести

Как ни наивен этот грех

Он вряд ли вызовет твой смех

Но торжество ему прости

Смотри растерянный герой

Под гром рубиновых ступиц

Огонь, рассеяв царства черни

Буравит крылья колесниц

Как смерть багровой полосой

Моей единственной вечерни

Это проще всего –

Полюбить существо

С рыжей, русой иль черной косой.

Кто же в них не влюблен!

Ну а я покорён

Лишь Далекой Принцессой одной.

Это легче всего –

Ублажать естество,

Миловаться с подругой земной,

Верным быть без труда…

Я же верен всегда

Лишь Далекой Принцессе одной.

Ибо слаще всего –

Не беря ничего,

Безответной любовью гореть,

Только ею дышать,

И шептать, и мечтать,

И Далекую Деву воспеть!

Ибо выше всего –

Обожать божество,

Открывая простор бытия!

Жизнь – не жизнь без мечты,

И мечта моя – ты,

О далекая радость моя!

Меня, целиком захватив,

Преследует старый мотив,

Пришедший из прошлого звук,

Заигранный тысячей рук.

Он мучит меня и терзает,

И только открою я рот,

Как он меня перебивает,

И мне говорить не даёт,

И поёт,

словно зовёт:

Падам, падам, падам!

Неотступно бежит он за мной.

Падам, падам, падам!

Он меня наполняет тоской.

Падам, падам, падам!

Как вернуть мне душевный покой?

Он летит и смеётся, меня скрутив,

Проклятый этот мотив!

Смеется и шепчет: «Давай,

Любови свои вспоминай.

Давно разрыдаться пора тебе

Над тем, что ты носишь в себе».

И я вновь и вновь вспоминаю,

Как молодость бьет в барабан,

И передо мной проплывает

Весь мой комедийный роман:

Всякий раз –

самообман…

Падам, падам, падам!

Это ворох бредовых страстей…

Падам, падам, падам!

Это мусор дешевых речей…

Падам, падам, падам!

Это шепот любовных ночей –

И всё для того, чтоб нарваться вдруг

На этот всё помнящий звук!

Падам, падам, падам…

Посмотри, до чего я дошла!

Падам, падам, падам…

Вся прошедшая жизнь ожила!

Он сожжет меня скоро дотла –

Не случайно он встретился мне в пути,

И от него не уйти!

Идея умереть за светлую идею

Бесспорно хороша – а я-то и не знал,

И раз чуть не погиб от рук живущих ею

За то, что я ее не слишком разделял.

Я понял, и с тех пор чистосердечно каюсь:

Я понял, что она бесспорно хороша!

От заблуждений всех охотно отрекаюсь,

Я умереть готов – но только не спеша.

Зачем спешить туда, куда всегда успею?

К тому же поспешишь – и насмешишь людей,

И выберешь не ту пресветлую идею,

Поскольку на земле полным-полно идей.

Представь себе, мой друг: ты умер за идею –

А через год она не стоит ни гроша!

Обидно, черт возьми! Так будем же мудрее,

И с радостью умрем – но только не спеша.

Когда бы рай земной оплачивался кровью –

Давным-давно уже мы жили бы в раю!

Кто к гибели зовет – пусть гибнет на здоровье,

Приносит в жертву жизнь – свою, а не мою.

История полна резни и эшафотов,

Старуха-Смерть идет, косою нас кроша…

Зачем же нам самим ей облегчать работу?

Я целиком за смерть – но только не спеша.