Читать книгу Дашенька. Роман - Раиса Крапп - Страница 11

– Дашунька, ты что, именинница сегодня? Аж светишься вся. Или в лотерею выиграла?

Даша улыбнулась:

– Нет, не именинница. И не выиграла. Просто день хороший.

– Не угадал, выходит, – Костик обескураженно развёл руками. – А я уж собрался тебя поздравлять.

– Ничего, в другой раз поздравите.

– Хорошая ты девчонка, Дашуха. Ну, ладно, расти большая, да пусть найдётся тебе жених хороший! А, жених-то у тебя ведь есть уже! Тогда чего – мужика хорошего, чтоб любил и жалел.

– Ладно, я так ему и скажу!

– Кому? – насторожился Костик.

– Ну, кто мужем будет, тому и скажу, – улыбнулась Даша.

– А-а-а, – с готовностью заулыбался парень, – я думал, ты про Кирку. С ним ухо востро держать надо.

– Чего это?

– Да он… такой. Шуточки у него дурные.

– Неправда это. Кира добрый.

– Ага, нашла добренького, – недовольно буркнул Костик и машинально потёр пониже спины. – Ты вот ещё чего, Дашуха, погодь-ка… То ли говорить, то ли нет… В общем, тут ещё добренькие водятся.

– Это вы о чём? – вопросительно посмотрела на него Даша.

– Остерегаться тебе надо некоторых…

– Костя, я не понимаю, о чём вы говорите и о ком. Если, правда, чего сказать хотите, то говорите прямо.

– Прямо, так прямо. Алка Елецкая шибко злая на тебя из-за Кирки. Ну… что он с тобой ходит, а не с ней. Так ты, того, остерегайся её. Она дура и стерва, от неё любой пакости можно ждать.

Даша поморщилась:

– Костя, Алла, конечно, не подарок, но всё равно, зачем вы так? Кирилл у вас плохой, Аллочка – тоже, – она пожала плечами: – А кто хороший-то, по-вашему?

– Ты хорошая, Дарья. И я честно хотел тебя предупредить. Ладно, извиняй, коль что не так.

Но он всё стоял, строя какие-то непонятные гримасы: то поджал губы, то растянул их в виноватой улыбке, дёрнул плечами, потом сдвинул на лоб вязаную шапочку и почесал в затылке:

– А мож, это я дурак и есть, Дашуха, – неожиданно подытожил он свои ужимки, повернулся и пошёл прочь.

Когда Даша упомянула об этой встрече, Кирилл нахмурился:

– Опять этот придурок к тебе цепляется? Я же сказал, чтоб близко даже не подходил.

– Кира, да нормальный он парень, слишком уж ты к нему неравнодушен, – засмеялась Даша.

– Пустозвон и брехло, – упрямо возразил Кирилл. – Неужели ты не видишь? Едва рот откроет, жди глупости или пошлятины какой.

– Да ничего подобного. Он даже добрый совет дал, решил меня предостеречь.

– Это от кого же? Уж не от меня ли тебя опять спасать начали?

– Нет, не от тебя. От Елецкой. Сказал, что Аллочка злится на меня и может сделать какую-нибудь гадость.

– Алка?! – удивлённо переспросил Кирилл. – С чего это он взял?

– Не знаю, – пожала Даша плечами. – Да нет, это в самом деле ерунда. Ничего она не злится. Вот раньше, да, было.

– Хм-м, но с чего-то же Костик это взял. Надо мне с ним поговорить.

– Кира, – Даша поморщилась, – не обижай его, по-хорошему, ладно?

– Да не переживай ты за него, Дашунь, – засмеялся Кирилл. – Обещаю, что останется твой Костик живой и невредимый.

– Во-первых, он не мой, а во-вторых, ты к нему несправедлив. Он слабохарактерный. Найдётся хорошая девушка, которая в руки его возьмёт, он женится, и всё у него будет как у людей. Вот увидишь.

– Хорошая девушка? Да с ним вообще никто ходить не хочет, одно слово – Костик Шалый.

– Вот-вот, поставили клеймо на человека, а самого человека перестали под ним видеть. Потому он и лезет из кожи, чтоб увидели, заметили.

Кирилл про своё намерение поговорить с Костиком не забыл, и при первом удобном случае, когда рядом не было жадных до новостей и гораздых до сплетен языков, задал ему вопрос.

Случилось это в автомастерских, где Костя трудился слесарем, а Кира зашел забрать кой-какой инструмент. Дело было перед самым обедом, слесаря разошлись, кто домой, кто в столовку, в общем, кто куда. Один Костик замешкался на своё несчастье, хотя сроду не водилось за ним такого усердия, ну как вроде тому и быть – глаза поднял: вот он, Кирка, нарисовался – не сотрёшь.

– Здоро́во. Ты не знаешь, где тут Михалыч для меня ключи оставил?

– Вон, у тисков лежат.

– А, вижу. Костик, я всё спросить хотел, ты чего-то Даше насчёт Алки говорил?

Тут Костя и струхнул. Одно дело с Дашкой разговоры вести, даже приятно почувствовать в себе некое благородство защитника. И совсем другое – этот вот, дурной… сила есть – ума не надо. Как ему сказать, на что Аллочка его, Костю, подбивала? Кто его знает, Кирку, какая дурь ему в голову вдарит? А ну как с Елецкой разборки устроит? А для начала вложит горячих ему? Да на кой чёрт надо такое счастье?! Ох, язык поганый! Ведь мог бы сообразить, что Дарья передаст весь разговор Кирке, ой, придурок! Теперь хоть так, хоть так – всё одно крайним будешь. Вот и выбирай между хреном и редькой.

Всё это мигом пролетело в голове у Костика, тогда как он старательно крутил чего-то в моторе, склонившись так низко, что лица его Кириллу видно не было. Потом Костя разогнул спину, и, вытирая ветошью руки, испачканные солидолом, поглядел на Кирилла.

– Да так я… Показалось.

– Чего тебе показалось? Когда?

– Ну… когда-когда… Алка-то перед тобой хвостом мела, что, нет, скажешь? Это ты хоть кого спроси. А ты ей ноль вниманья, два презренья. Нет, скажешь? Так, думаешь, её теперь не берёт зло, что ты с Дарьей, а не с ней.

– Ты чего-нибудь слышал или видел? Почему ты заговорил об этом с Дашей?

– Да ничо я не слышал! У меня своей головы нет, что ли?

– Ох, Костик, ты Костик… Ты, конечно, голова, это хоть кто скажет. Только догадки свои, на будущее, держи при себе, идёт?

– Ну, я как лучше хотел, – пожал Костя плечами.

– А если сильно захочется рассказать чего, то давай прям мне, договорились? Про Дашу я тебе говорил уже. Помнишь?

– Помню-помню, – заторопился заверить Костик. – А я ей что? Я ничего плохого ей…

– Дак и не надо Даше от тебя ничего: ни плохого, ни хорошего. Держись от неё подальше, в следующий раз я ведь могу не быть таким смирным. Дарье спасибо скажи.

На том они и расстались. Костя не верил, что удалось так легко отделаться от Кирилла. Он радовался и злился на себя, на Кирку и даже на Дарью – ведь он ей сказал, не Кирке! Но одновременно чувствовал что-то неожиданно тёплое к ней: «Ишь как – Дарье спасибо скажи! Вот так тебе, дуролом рукастый, – думал он про Кирилла, – нашлась на тебя управа! Молодец, кнопка! Ну, а что передала разговор… Дак, а как? Тоже правильно. Но теперь всё, не дай Бог ещё какое слово вякнуть! Лучше язык откусить. Про меж Алки и Кирки оказаться – нет уж, ваши разборки мне нужны как прошлогодний снег. Да и не сделает ничего Алка, при таком-то стороже Дарья как в швейцарском сейфе».

Кирилл тоже некоторое время размышлял ещё об Костике, об Аллочке, и пришёл к выводу, что пустое всё, дурацкие Костикины фантазии. То ли он перед Дашунькой хотел выставиться («И не без успеха», – улыбнулся Кирилл), то ли… а Бог его знает, чего взбрело в пустую голову!

Алка… да, тут Костя прав, не раз парни посмеивались над Кириллом, наблюдая, как Аллочка строит ему глазки да шмыгает туда-сюда мимо, при том едва не задевает его. Кириллу её ужимки все ясны были, то забавляли, то раздражали, но, в общем-то, он мало обращал на неё внимания: «Дурочка молодая. Мнит себя Мальвиной, да и пусть играется, ему-то что».

Но то было раньше. Теперь Алка повзрослела, и это ей пошло на пользу, перестала дурью маяться.

Эх, не почуял Кирилл, как сильно он ошибается. А ведь тот разговор с Костиком Шалым мог переменить многие судьбы.