Читать книгу Лот Праведный. Исход - Ramiz Aslanov - Страница 20

Фарра лежит на перине. От него пахнет смертью. Он и сам чувствует этот прелый земляной запах, что идет от его липкого дряхлого тела. Свыкся он с этим запахом. Свыкся Фарра и с мыслью о скорой смерти. Скорее бы. Умирать не страшно. Страшно умирать брошенным и забытым. Страшно умирать, оставляя близких людей в неустроенности. А у него, слава Богу, все хорошо.

Аврам живет при стаде. Теперь он сам себе голова – делай что хочешь. Нет над ним отца, а под ним – люди рода, большинство. Все его слушаются, все уважают. Каждый делает свою работу и тем доволен. Хороший Аврам хозяин. Давно надо было поставить его над людьми. Жаль только, нет у него детей. Никак не родит ему Сара, а ведь такая красавица! Не подошли они друг другу. Стар для нее Аврам. Или она для него слишком молода. Хотя, с годами, разница стирается. Может еще и даст им Бог потомство.

Вот у Нахора все хорошо. Третьего сына родила ему Милка. Назвали Кемуилом. И опять беременна. Хорошо бы, если дочь – стала бы женой Лоту.

Ох, Лот, Лот, радость сердца исстрадавшегося! Внук любимый от сына любимого! Вот за кого душа беспокоится, вот за кого еще жить тянет. Всем вышел внук – и красив, и статен, и умен. И как умен! Когда стали жить в городе, завели лавку, начали торговать широко, сразу понадобился счетовод грамотный – чтобы читать и писать мог, чтобы не было в деле путаницы и воровства. Но разве такое дело доверишь постороннему? Вот и наняли учителя для внуков. Сели за таблички и Вуз с Уцем в один день вместе с Лотом, но только Лот науку мудреную осилил, и так быстро, – за полгода всего, – что учитель не поверил. Сказал: обманываете, внук ваш, видно, и раньше учился. А где он мог учиться раньше – гоняя коз в пустыне с матерью своей несчастной? А Вуз с Уцем только и научились птичек рисовать на табличках – зря лишь глину на них переводили. И вот теперь Уц с дядей своим скот пасет, Вуз в кузне подмастерьем, а Лот Нахору в лавке помогает. Хотя это еще как сказать – кто кому помогает.

Нахор торговец отменный, слов нет. Словно родился он для этого дела: покупает дешевле, чем продают, а продает дороже, чем покупают. Но в торговле не это главное, а счет. А Нахор только на пальцах считать и умеет. И пока он пальцы свои загибает, Лот уже все в уме пересчитал и говорит дяде, что причитается с покупателя, а что дать продавцу – и ни разу еще в счете не ошибся, сколько его не проверял дядя недоверчивый.

И болит за Лота сердце Фарры. Ведь кому многое дано, с того и многое взыщется. Не любит Лот в лавке сидеть. Не любит торговать. Тянет его на улицу, к людям. Тянет к сборищам, к музыке, туда, где жизнь кипит, где страсти бьют через край.

И тянет его к женщинам. Чувствует Фарра – много беды будет внуку его через женщин. Уже семнадцать лет Лоту. Сравнялся он почти ростом с дядей своим Аврамом, а в плечах даже шире будет. И ведь продолжает расти. Со всего города поглядеть на него девушки ходят, и молодые женщины замужние, и даже старухи иной раз зайдут.

Рассказывал однажды Нахор, что пришла как-то одна старая женщина почтенная в лавку, а в руках у нее корзинка. И спросил Нахор:

– Чем тебе услужить, госпожа?

А женщина в ответ:

– Не покупать я пришла, а одарить и просить милости.

– Какой же тебе милости надо от меня? – спросил Нахор.

– Не от тебя, – говорит женщина, – а от юноши, которого зовут Лот.

А Лота в то время в лавке как раз не было.

– И что же тебе надо от племянника моего? – удивился Нахор.

– А надо мне, чтобы помолился твой племянник за моего сына нерадивого перед Иштар. Чтобы вымолил он у нее для сына моего немного ума и удачи. Пьет мой сын и в кости играть заразился.

– А причем же здесь Лот, госпожа моя? – еще больше удивился Нахор.

– А притом, – сказала женщина, – что красив твой племянник как бог. А Иштар – женщина. И, может, польстится Иштар на красоту юноши и выполнит его просьбу?

Сказала так, оставила корзинку с подарками и ушла. Нахор даже не успел ей слово возразить. И смех и грех!

И хоть приказал Фарра следить пристально за Лотом, – не отпускать вечерами в город, – но неспокойно у старика на душе. Раньше хоть Милка в доме была, – не спускала глаз с Лота, – а теперь и ее нет. Ушла Милка рожать четвертого своего в стан: там привычнее все для нее.

«Надо бы сказать Нахору, чтобы привел в дом молодую служанку покладистую, – думает старик. – Пора уже Лоту мужчиной стать. Все лучше под присмотром, с девкой чистой, чем с какой-нибудь уличной».

И думает Фарра, что рано ему пока умирать. Пока Лот не пристроен – рано.