Читать книгу Ярость и рассвет - Рене Ахдие - Страница 12

– Вставайте.

Шахразада застонала и накрыла голову подушкой. Однако это не помогло.

– Вставайте, сейчас же! – повторила несносная служанка.

– Уходи, – проворчала Шахразада.

В ответ Деспина отняла у нее подушку и ударила по плечу госпожи с такой силой, что та на мгновение задохнулась, но тут же подскочила, пылая от ярости, которая прогнала остатки сонливости, и воскликнула:

– Ты с ума сошла?!

– Я же сказала, что пора просыпаться, – невозмутимо отозвалась служанка. Не зная, чем еще ответить, Шахразада запустила другой подушкой ей в голову. Однако Деспина перехватила метательный снаряд и рассмеялась: – Вставайте, избалованная жена халифа, царица из цариц. Я все утро ждала, пока вы выспитесь. Но сейчас нам надо спешить.

Когда Шахразада наконец поднялась с постели, то заметила, что служанка снова безупречно одета и великолепно выглядит. Изящные складки нового наряда подчеркивали достоинства фигуры. Бледная кожа, искусно натертая благовониями, так и сияла в лучах солнца, проникавших с балкона.

– Где ты научилась такому? – с невольным восхищением проворчала Шахразада. Деспина подбоченилась и вопросительно изогнула изящную бровь. – Наряды, прически… все такое, – пояснила девушка, приглаживая спутанную гриву собственных волос.

– У себя на родине, в Фивах. Мать научила меня всем премудростям. А уж она была первой красавицей во всей Кадмии. Или даже на всех Эгейских островах.

– Ясно, – кивнула Шахразада, не сводя восхищенного взгляда с блестящих локонов собеседницы и рассеянно перебирая свои растрепанные волосы.

– Вот только этого не надо, – усмехнулась Деспина.

– Чего не надо?

– Пытаться вырвать у меня комплимент.

– Что? – возмутилась Шахразада.

– Я встречала таких девушек много раз: всеобщие любимицы, признанные красавицы. Вы вечно купаетесь в обожании, даже не осознавая собственной привлекательности, однако страдаете от потребности нравиться окружающим, как и остальные. Даже если вы не знаете, как подчеркнуть достоинства внешности, это не значит, что они остаются незамеченными. Но я могу этому научить. Хотя, похоже, моя помощь и не требуется, – подмигнула Деспина. – Очевидно, что халифу вы нравитесь такой, какая есть.

– Вряд ли можно назвать его разборчивым мужчиной. Сколько жен у него было только за последние несколько месяцев? Шестьдесят? Семьдесят пять? – парировала Шахразада.

– Однако он не посещал их покои, – поджала губы служанка.

– Что?

– Обычно девушек выбирали наугад, а после церемонии обручения… ну, вы и сами знаете, что случалось по утрам.

– Не обманывай меня, Деспина.

– С чего бы мне лгать? Из всех юных жен халиф посетил лишь вас. – Заметив недоверчивое выражение лица Шахразады, служанка добавила: – И если интересно, я не должна была этого рассказывать.

– Тогда почему рассказала?

– Сама не знаю, – она пожала плечами. – Может, хотела вам понравиться.

– Если хочешь завоевать мою признательность, лучше помоги выбрать наряд, – бросив на собеседницу тяжелый взгляд, заявила Шахразада. – А еще принеси еды. Я умираю с голоду.

– Я уже подобрала длинный камис и подходящие шаровары, – усмехнулась Деспина. – Одевайтесь – и можно будет идти.

– Но я еще не приняла ванну! Куда ты хочешь меня отвести?

– Вы хотите испортить сюрприз?

– Хочу знать, куда мы направляемся, – настойчиво протянула Шахразада. – Скажи немедленно!

– Хорошо, – раздраженно выдохнула Деспина. – Объясню, пока будете одеваться. – Она бросила госпоже выбранный наряд и указала на ширму для переодевания, после чего заговорила: – Прошлой зимой халиф отправился в Дамаск, чтобы посетить ассирийского правителя, и, когда гостил там, увидел новую купальню малика: огромный бассейн с водой, температура которой поддерживается специально нагретыми камнями. Считается, что пар творит чудеса с кожей. Как бы там ни было, халиф приказал построить похожую купальню здесь, во дворце! И ее как раз недавно закончили!

– И что с того?

– Очевидно, что именно купальня и является местом нашего назначения, – закатила глаза служанка.

– Очевидно, – фыркнула Шахразада. – Просто не понимаю, откуда такое восхищение.

– Оттуда, что купальня великолепная! И совсем новая. Вы будете одной из первых, кто насладится подобной роскошью.

– Значит, план халифа заключается в том, чтобы сварить меня заживо? – ядовито прокомментировала девушка, вызвав улыбку служанки, и вышла из-за ширмы. – Я готова.

Сегодняшний наряд из светло-зеленой льняной ткани был простого покроя. Облачение дополняли подходящие по цвету серьги с нефритом и золоченые шлепанцы с загнутыми вверх носами.

Шахразада откинула за спину косу и решительно направилась к выходу из покоев. Не обнаружив за дверями Воина, она оглянулась на служанку и поинтересовалась:

– И где же телохранитель?

– А, его освободили от выполнения обязанностей на сегодняшний день.

– Что? Но почему?

– Потому что мы собираемся посетить купальни. Он не может сопровождать нас туда, не так ли?

– Нет, но… – поджала губы Шахразада и заметила выражение лица Деспины, которая потянулась, чтобы закрыть двери. Она выглядела так, будто что-то скрывала. – Немедленно признавайся, куда делся Воин.

– Я же сказала. Освобожден от дел на сегодня.

– Это я поняла. Но чем он занимается в свободное время?

– Мне-то откуда знать?

– Ты знаешь все и обо всех.

– Но только не о Воине.

Шахразада задумалась. Деспина явно ее обманывала. Но с какой целью? Или реальным местом их назначения являлись вовсе не купальни? Может, от Воина избавились намеренно?

– Я никуда не пойду, пока не скажешь, где сейчас находится мой телохранитель.

– Во имя Зевса, вы упрямее осла, Шахразада аль-Хайзуран! – воскликнула служанка.

– Так и запомни. Это сэкономит время в будущем. А теперь отвечай мне.

– Нет.

– Сейчас же говори, злокозненная фиванка!

– Не могу, ослиная вы задница!

Отповедь невыносимой служанки заставила Шахразаду застыть с открытым ртом. Однако она быстро оправилась и сообщила:

– Послушай, мы можем либо стоять в коридоре и кричать друг на друга, либо ты сразу подчинишься мне, сэкономив время нам обеим. Когда мне было двенадцать лет, нас с лучшей подругой ложно обвинили в краже ожерелья. Четырнадцатилетний сын лавочника сказал, что отпустит нас за поцелуй от каждой. Я сломала нос негодяю, а лучшая подруга толкнула его в корыто с водой. Когда же прибежал его отец, мы все отрицали. В наказание мне пришлось просидеть под дверью нашего дома всю ночь. Я спала как младенец.

– И к чему вы это рассказали?

– Я никогда не проигрываю и не боюсь пролить кровь.

– Хорошо! – пристально взглянув на решительно настроенную госпожу, сдалась служанка. – Воин… участвует в состязании. Сегодня во дворце соревнуются лучшие фехтовальщики. – Она заметила расчетливо вспыхнувшие глаза Шахразады и простонала: – Вот! Именно поэтому я не хотела ничего говорить. Вам нельзя туда идти. Если халиф увидит…

– Он тоже участвует в состязании?

– Конечно.

– Ты должна помочь мне посмотреть турнир, – объявила Шахразада и добавила уже менее уверенно: – Халиф ничего мне не сделает.

– Не могу сказать того же на свой счет, – возразила Деспина.

– Тогда покажи, откуда можно наблюдать за состязанием так, чтобы никто не знал об этом?

– Давайте просто отправимся в купальни? – умоляюще протянула служанка.

– Конечно. Сразу после того, как посмотрим турнир.

– Помилуй, Гера-заступница. Кто бы знал, что такое престижное назначение станет причиной моей гибели.

* * *

– Это определенно самый глупый поступок из всех, что я совершила за шесть лет жизни во дворце, – тихо сказала Деспина, когда они скорчились за стеной, сложенной из сырцового кирпича и украшенной сверху решеткой. Оттуда было видно песчаную арену внизу.

– Если нас поймают, скажи, что я тебя заставила, – прошептала Шахразада.

– Даже не сомневайтесь, именно так я и сделаю.

– Ты когда-нибудь смотрела турнир?

– Нет, он не предназначен для посторонних глаз.

– И почему же?

– Не знаю, возможно… – Деспина осеклась, когда первый воин вышел на арену.

– Теперь я и сама догадываюсь, – слегка нервозно рассмеялась Шахразада.

Полуголый торс мужчины блестел от пота на полуденном солнце. На нем не было ничего, кроме шаровар и кушака. Ни камиса. Ни риды. Босой воин молча обнажил длинный скимитар. Клинок сужался ближе к рукояти и расширялся в месте изгиба. Острый кончик лезвия зловеще сверкал.

Фехтовальщик вскинул кривой ятаган над головой.

– А где же соперник? – спросила Шахразада.

– Не имею ни малейшего представления.

Воин начал поводить клинком в воздухе, разминаясь. Затем затанцевал по песку, нарезая дугообразными движениями ярко-голубое небо. Серебристое лезвие скимитара мелькало, как росчерки молний.

Когда мужчина застыл на месте, со всех сторон послышались одобрительные возгласы и свист.

– Должно быть, они начинают с разминочных упражнений, прежде чем приступить к состязанию, – предположила Деспина.

– Спасибо, что поделилась мудростью, о всезнающая фиванка.

– Если я сейчас столкну вас, то выглядеть вы будете уж точно не самым величественным образом.

Пока девушки переругивались, на арене несколько воинов уже продемонстрировали свои навыки. На песок шагнул великан с широкими плечами. Под бронзовой кожей бугрились рельефные мышцы.

– Да он может голыми руками раздавить мне череп, – прошептала Шахразада.

Деспина лишь хихикнула.

Воин обнажил тальвар, занес его над головой и на секунду застыл в этой позе. Клинок блеснул на солнце и словно растворился в воздухе, пока владелец сабли с немыслимой скоростью вращался, делал замахи и припадал к песку. А в самом конце разминки поднес свободную руку ко рту и дунул. С открытой ладони на лезвие тальвара перетекла струя пламени, которая охватила клинок.

Воин же занес свое полыхающее оружие над головой и с силой вонзил его в песок, гася огонь.

Зрители разразились оглушительными криками.

Шахразада и Деспина уставились друг на друга в немом изумлении.

– Я… я…

– Понимаю, – кивнула служанка.

Занятые обменом впечатлениями, они не заметили, как на арене появился следующий фехтовальщик. Шахразада взглянула вниз и неприятно удивилась своей реакции: при виде загорелого поджарого воина ее сердце замерло и забилось чаще. Она нахмурилась и поджала губы, стараясь не обращать внимания на то, как красиво блестел на полуденном солнце обнаженный торс халифа и насколько рельефными казались его мышцы.

– Несмотря ни на что, должна признаться, что всегда находила нашего правителя крайне привлекательным, – вздохнула Деспина. – Жаль, что он такой жестокий.