Читать книгу В волне времени - Рене Луфф - Страница 9

Аканта, хотя и понимала, что поступок брата аморален, все же жалела его и всячески старалась оправдать. «Эта корпорация «Параллельный мир», гигантский сервер которой беспринципно торгует иллюзиями придуманной жизни, буквально заглатывает людей. Да, мой брат – слабохарактерный, он попытался найти альтернативу реальной жизни в гипнотизирующих продуктах гигантской электронной системы. А что? – подумала она. – Принял коктейль, погрузился в комфортный самообман лайка – и машина продаст любую жизнь, какую пожелаешь. Только плати! Там, в иллюзорном мире, все идеально. Нет никаких проблем, все происходит по самому блестящему сценарию. Реальная жизнь стала для брата тягостной, а иллюзия лайка – желаемой действительностью. Конечно, – огорчённо подумала Аканта, – мой брат пошёл на преступление: он предал Эо. Его купили за очень большие деньги. – К лицу девушки прилила кровь. – Брат точно впал в безумие! Но разве он виноват? – начала горячиться Аканта. – Это все индустрия обмана! Эо мог бы попытаться понять, но нет, для него мой брат – всего лишь зависимый… никто. А он рос без отца, со мной. Ненавижу! – подумала Аканта. – Ненавижу тебя, Эо! Если бы не Сет, что бы было с моим единственным братом? Лечение поможет ему, – мысли Аканты побежали быстрее. – Он избавится от «Параллельного мира». Но с тобой я поступлю безжалостно, Эо, потому что ты сам не умеешь жалеть людей! Что ты знаешь, кроме своей науки? Номики – вот твоё слабое звено! Берегись, Эо!»

Номики распахнул окно. Он жил в горах среди леса в небольшом деревянном доме: ему нравилось ощущать себя частью природы. Недалеко от него, рядом с Научным центром, был выстроен целый посёлок таких же деревянных домов, где размещалась команда Эо. Посёлок выстроили по общему архитектурному плану. Эо позаботился, чтобы членам команды жилось и работалось в комфортных для каждого условиях.

И только Дионис был единственным, кто жил иначе и любил подтрунивать над всеми. Он считал допотопным и нецивилизованным принятый командой образ жизни. В отличие от всех, Дионис обосновался в центре города, в серебристобелом небоскрёбе, зависающем в воздухе в нескольких десятках метров от земли и имеющем форму перекрученной цепочки ДНК, на каждом сужении которой располагался этаж, занимаемый двумя владельцами. Среди сотрудников Эо только один Дионис владел новейшей конструкции аэромобилем, и поначалу он долго кружил над посадочной площадкой Центра, демонстрируя последнее слово инженерной мысли поглядывающим в окна коллегам-«динозаврам» (мысленно он окрестил их именно так).

Для Номики всегда оставалось загадкой, по какой такой случайности Дионис затесался в их ряды, точнее, почему шеф принял его в команду. По воле шефа Дионис оказался последним новеньким, кто был взят на место брата Аканты и уже больше года работал на Центр. И только сегодня, о чем не знала команда Эо, брат Аканты получил неожиданно мягкий приговор, оказавшись в клинике для зависимых людей. Номики также подметил, что Дионис, в случае технической заминки, никогда не предлагал коллегам воспользоваться его аэромобилем. Но если только Номики начинал подсмеиваться над трепетным отношением Диониса к своей пафосной игрушке, Эо тут же вступался за него и убеждал всех в том, что в исключительной ситуации Дионис никогда не бросит команду и его аэромобиль непременно выручит науку. А пока у команды Эо был надёжный Игорь – пилот служебной, повидавшей виды машины с вечно ломающейся в самый неподходящий момент лестницей.

Как только Номики распахнул окно, вместе со свежим воздухом в его дом ворвалась белокрылая птица. «Надо же, опять соседи за саинами не уследили!» – подумал он, подходя к смелой птице, усевшейся на его столе и важно начавшей чистить перья. Птица была генетическим изобретением: оперенье и голова совы в хрупком теле голубя. «Что у него привязано к лапке?» – подумал Номики и попытался снять звуковое письмо – миниатюрный конус. Номики погрузил конус в прозрачный цилиндр, и прямо перед глазами его развернулось в метровую ширину улыбающееся лицо Аканты. Номики ощутил прилив крови к вискам, сердце застучало.

– Привет, Номики! Я подумала, что саин вполне заменит почтовую птицу и справится со своей романтической задачей. Приглашаю тебя на пикник в горы. Правда, я не готовлю на костре, но, может быть, ты удивишь кухней прошлых столетий? Кажется, шашлык ― твоё коронное блюдо? Завтра в пять часов вечера на Ромашковой поляне, если не возражаешь.

Изображение свернулось, превратившись в точку, и исчезло где-то над цилиндром. Номики, поражённый выходкой Аканты, свалился на стул. «Конечно, – подумал он, – от нее можно ожидать что угодно, но чтобы это?» Счастливое слово долго вертелось на языке, Номики никак не мог его выговорить, но всё же собрался с духом и произнёс: «Свидание! Это же приглашение на свидание, так понимать?». У Номики от счастья запело в груди. Но райская песня тотчас оборвалась под нажимом бескомпромиссной логики. «Не замечал, чтобы она хоть раз повернула свою гордую голову в мою сторону. Но, может быть, я плохо смотрел?»

На поляну Номики прибежал двумя часами раньше, раздираемый любопытством. «Хорошо ли это по отношению к Эо, другу и шефу, – подумал он. – Ведь она – представитель воюющей с нами компании. Не расценит ли Эо это свидание как предательство?»

Номики колдовал над костром, сложенным по всем правилам прошлого века. Ему пришлось взять разрешение, заплатить за ущерб и развести костёр строго на отведённой площадке.

В двадцать втором веке бережно относились к природе. Зелень буйствовала повсюду, аккуратно подстриженная, искусно высаженная. Но имелось и немало экзотических скверов и парков с искусственными цветами и деревьями. Это был век сверхпластичных технологий: все создавалось из лёгкого, гибкого, легко принимающего любую форму материала, который невозможно было повредить. Части инфраструктуры города, созданные из него, могли в случае необходимости за считаные часы видоизменяться на молекулярном уровне, преобразуясь в новые объекты. Все давно привыкли к небольшим светящимся, парящим «облакам», которые постепенно принимали облик жилых кварталов, транспортной развязки или парковых аттракционов.

Номики заранее нанизал мясо на шампуры, чтобы Аканту не шокировал шашлык в сыром виде, и закрепил их теперь на металлические палочки над костром, о мангале в конце двадцать второго века не помнили. Аромат шашлыка разносился по поляне. Номики к приходу девушки разобрал трансформер, превратив небольшую лёгкую вещь в удобные кресла и столик.

Аканта обрушилась откуда-то с высоты на скоростном цилиндрическом аэромобиле в костюме, плотно облегающем её идеальную фигуру. Девушка провела рукой по слабо мигающему табло, прозрачная дверь цилиндра открылась – и она вышла наружу, приветливо улыбаясь.

– О-о! Какой интересный запах! – она наклонилась над шашлыком. – А это безопасно?

– Абсолютно, – успокоил Номики, смело демонстрируя пробу одного из кусочков на зуб.

Аканта села в одно из кресел, вытянув длинные стройные ноги. Молодой учёный перешагнул через них и поставил на столик блюдо с шашлыком, расположившись напротив девушки. Аканта поставила перед ним маленький квадратный стерилизатор, в который Номики покорно втиснул обе ладони. Свой он неосмотрительно забыл дома, но девушки так любят чистоту.

– И как это есть? – спросила Аканта, с недоверием посмотрев на шашлык.

– Очень просто.

Номики снял ножом кусочки мяса с шампура прямо ей в тарелку, туда же положил запечённый перец и свежие, нарезанные дольками помидоры.

– А теперь вот так, – сказал он и стал поглощать еду.

Аканта наклонилась над тарелкой.

– Запах костра, – качнула она головой и, глядя на Номики, смело впилась белыми зубками в первый попавшийся кусочек.

– И как? – улыбнулся Номики.

– Ммм… магия! Кулинарный шедевр! – заключила Аканта. – Неплохо питались наши предки в двадцать первом веке.

Губы Аканты стали поблескивать от сочного мяса, и Номики протянул ей бумажные салфетки.

– Это что? Из какого музея антиквариат? – с удивлением спросила она.

– Это удобно. Гигиенические салфетки, – сказал Номики и продемонстрировал, как их нужно использовать.

– Гигиенические? – опять с недоверием посмотрела Аканта.

– Да, – улыбнулся рыжеволосый Номики.

Аканта промокнула губы и заключила:

– Ничего!

Съев изрядную порцию шашлыка, она что-то глотнула из маленького тюбика и удовлетворённо сказала:

– Что дальше по плану?

Номики обескураженно посмотрел на неё, и все тёплые слова, которые он готовил целый вечер, застряли где-то в горле. Аканта почувствовала замешательство Номики. Потянулась к нему, взяла его за руку и стала перебирать его узловатые, длинные пальцы.

– Рука великого учёного, – улыбнулась она.

Номики задержал её руки в своих, не в силах оторваться от её красивого лица.

– Почему ты так решила? – спросил он, не выпуская её рук.

– А разве нет? Разве не ты правая рука Эо? Над чем сейчас работаешь, если не секрет?

– Ты же знаешь, Аканта, над составлением расчётных диаграмм. Моя задача – прогноз последствий запуска проекта, проталкиваемого вашей компанией «Орион». Эо хочет, чтобы все было максимально точно.

– Ты работаешь один?

– Нас не так много. У нас маленький Центр, – улыбнулся он, обнимая взглядом Аканту.

– А подробнее можно?

– Что ты хочешь услышать, кроме того, что слышала на заседании конгресса?

Аканта убрала руки из тёплых ладоней Номики.

– А скажи, Номики, – начала серьёзно она, отклонившись на спинку кресла, – Эо знает о нашем отдыхе на природе?

– Нет, я ему пока не сказал, – в голосе Номики послышалось огорчение: он больше не владел руками Аканты.

– А ты бы хотел встречаться с такой девушкой, как я?

– Скорее, Аканта, стоило бы спросить у тебя, интересен ли тебе такой нудный учёный, как я?

– Мне? Да, – Аканта сунула прямо в руки Номики свои тонкие, отчего-то похолодевшие пальцы.

Номики нежно погладил их.

– Ты очень красивая, Аканта, – он посмотрел на неё с тоской и обожанием.

– А если твой шеф не даст согласия на наши свидания? Или ты не станешь отчитываться перед ним за каждый свой шаг в личной жизни?

– Он мой друг. Я скажу. Но решение, кого любить, приму сам.

Аканта наклонилась к нему и поцеловала в скуластое лицо несколько раз, очень нежно.

– Значит, мы можем встречаться?

– Я буду счастлив, Аканта!

– Тогда прошу, не говори пока ничего Эо о нас.

Номики спокойно взглянул на неё и кивнул в знак согласия.

«У меня неделя, – вспомнила Аканта. – Сегодня атаковать не стоит. Спугну Номики».

На следующий день Аканта не забыла напомнить о себе Номики. Курьер доставил ему саженцы – особый и редкий сорт груш, который Номики мечтал развести у себя в саду, но так и не выбрал для этого время. «Откуда она узнала? Никто из команды Эо не мог рассказать ей об этом», – он почувствовал, как теплая волна обволакивает его сердце. Вечером, чтобы сделать Аканте приятное, он пригласил девушку в небольшой ресторанчик в центре города. Но, к его удивлению, Аканта сделала контрпредложение – прогуляться вдвоём у моря, среди редких огней вечерней подсветки. «Рядом с нашим Научным центром? Неожиданно. Я люблю это место. Оно словно создано для уединённых размышлений. Но, видимо, не только», – обрадовался он. Номики не любил улиц города с их стремительным движением.

Он увидел Аканту, идущую вдоль берега моря, лёгкий ветер играл с шёлком её длинных волос. Номики поторопился догнать её. Он провозился у клумбы, срезая для девушки самые лучшие розы. И теперь, досадуя на самого себя, подыскивал слова для оправдания. Он неловко спрятал букет за спину: «А вдруг ей не понравится? Искусственные цветы идеальны. Стоило ли это того, чтобы так непростительно задержаться?» Но Аканта приняла розы с восторгом, не расспрашивая ни о чем, и в очередной раз в сознании Номики добавила себе бонусы.

Во время прогулки Аканта ни разу не обмолвилась о своих переживаниях из-за проекта компании, и Номики занимал девушку далёкой историей двадцать первого века, с юмором рассказывая о тогдашнем быте. Она слушала внимательно. «Не такой уж плохой парень, – мелькнуло в её мыслях. – Думала, сама буду весь вечер этого Рыжика развлекать. Фу! Кажется, можно ненадолго расслабиться. И ещё. Не забыть бы про поцелуй! На перспективу нужен аванс».

– Почему ты себе выбрала такое имя, Аканта? – вдруг спросил он.

– Мы все выбираем имена в шестнадцать лет. Вполне осознанно. А что?

– Мне кажется, оно не твоё, то есть я хотел сказать…

– Оно не моё, так звал меня отец, пока мне не исполнилось шестнадцать. Он обожал меня, хотя часто подшучивал, что имя «Острый шип» вполне соответствует моему характеру. Отец не дожил до моего дня рождения, – Аканта тяжело вздохнула. – В память о нём я оставила это имя.

– Прости, я не знал.

Номики бережно обнял девушку за плечи, рука на плече задрожала.

– А ты? Как звал себя ты до шестнадцати лет?

– Скорее, не я. Ребята придумали, – Номики собрался с духом. – Голова.

– Голова?! Почему так? ― расхохоталась Аканта.

Аканта отошла немного в сторону и руками измерила пропорциональность его фигуры.

– Все вроде бы в порядке, – подмигнула она. – Я бы даже сказала, идеальные пропорции.

– Ух, ― шумно выдохнул Номики. ― Не в этом дело. Слишком много читал, слишком. У моих сверстников столько сменилось имён до шестнадцати лет, каждый раз они придумывали для себя что-то новое, за мной закрепилась единственное – Голова. В шестнадцать, мучительно долго выбирая для себя имя, я остановился на Номики, что значит «касающийся закона», но сам я его понимал, как «жить по закону».

– Ты чувствовал себя одиноким среди ровесников?

– Нет, скорее, болезненно реагировал на каждую несправедливость. В принципе, со мной происходит это и сейчас.

– Значит, так, да?

Аканта остановилась напротив Номики, медленно обхватила его спину и сомкнула пальцы в замок.

– Значит, ты Голова, то есть очень умный? – хихикнула она.

Зелёные глаза Номики излучали тепло. Он погладил её по чёрным густым волосам, и его взгляд застыл на губах девушки. «Есть контакт!» – мелькнула победная мысль в голове у Аканты, прежде чем их губы сомкнулись в поцелуе. «Да, совсем не моё, – решила Аканта, когда они дальше пошли по пляжу. – Повторять поцелуй больше не хочется. Как бы тебя остудить, Рыжик?»

На четвёртый день их свиданий, которые Аканта неутомимо устраивала, Номики прибежал к морю первым и, завидев девушку, с нетерпением надавил на мочку уха и быстро начал пальцем правой руки перемещать какие-то цифры на ладони.

Аканта нежно чмокнула Номики в конопатую щёку, не отрывая глаз от его ладони.

– У нас есть интересные новости?

– У меня приятный сюрприз для тебя, Аканта. Ещё до конгресса, видя твои мучения из-за невозможности испытать ваш проект, я начал работу по ускорению зет-частиц. Мне хотелось быстрее прекратить войну между тобой и Эо.

– Так, так! – взгляд Аканты стал глубоким и проницательным.

– Смотри! – Номики провёл ещё раз пальцем по ладони, сменив картину зависших над ней цифр. – Вот эта формула позволит ускориться, то есть ускорить движение зет-частиц в два раза.

– И что это значит? – Аканта схватила его за локоть и задышала в лицо.

Номики посмотрел на неё с обожанием и замер, изучая красивые черты её лица.

– Номики! – Она тряхнула его за локоть.

– Так вот. Это позволит снизить риск землетрясений на двадцать шесть процентов ещё.

– Значит, тридцать два процента вероятности? Уже неплохо! – взвизгнула Аканта и начала целовать его в губы.

Она так внезапно прыгнула ему на шею, что худощавого Номики хватило всего лишь на пару секунд, чтобы устоять на ногах во время жаркого поцелуя на лету, потом он потерял равновесие и оказался лежать рядом с ней на холодном вечернем песке. Он смотрел на Аканту и так же радостно смеялся, как она. Её счастье приводило его в восторг. Аканта встала с песка и протянула Номики руку.

– Все должно быть наоборот, – улыбнулся он.

– Долго думаешь, Голова. Спине холодно! Ты все точно рассчитал?

– Я масштабно точно смоделировал рельеф зоны Иран – Кавказ ― Анатолийский регион, осталось сделать пару блоков для моей установки, испытать и записать научный результат. Я уверен, он докажет мои цифры! Но на это потребуется время. Ты довольна?

– Как?! У тебя все ещё нет блоков? Почему ты их не собрал? – разозлилась Аканта.

Номики нахмурился и заторопился:

– Вот, посмотри! – Он начал вновь водить пальцем по ладони, показывая ей внутреннее устройство блоков. Затем перешёл к принципу их работы.

– Стоп, стоп, стоп! – зажмурилась Аканта и закрыла ладонями уши. – Так, почему ты не собрал блоки?

Номики почувствовал себя некомфортно, точно на выволочке у шефа.

– На все нужны средства и время, Аканта. Я вообще-то собирался обрадовать тебя, – потухшим голосом ответил он. – Ничего не понимаю, что так тебя рассердило?

– Номики, – вдруг ласково начала она, – блоки будут готовы завтра же. Ты доверяешь мне?

Номики кивнул, глядя на Аканту с некоторым удивлением. Аканта заметила потерянность его взгляда.

– Спасибо! Вот с чего мне надо было бы начать. Прости, Номики. Спасибо за спасение мира между мной и Эо.

Имя ненавистного ей Эо она выдавила с глубоким усилием над собой, но Аканта знала, что его надо произнести – это понравится Номики.

Глаза Аканты наполнились слезами, но не потому, что её слова прозвучали искренне, а потому, что она страшно испугалась не получить доступ к изобретённому оборудованию. Она чуть не выдала себя, заговорив об этих блоках. Как бы Номики не догадался, что она скрывает от него за завесой разыгрываемых чувств.

– Что ты, Аканта? – Блеснувшие слезы в глазах прекрасной Аканты совсем растрогали Номики. – Я тоже за то, чтобы вы с Эо нашли путь к согласию! Возьми!

Он с готовностью свернул картинку на ладони и схватился вновь за чип на мочке уха. Аканта, смахнув слезы с лица, потянулась к своему чипу тоже. Через пару секунд рационализаторская информация по наноблокам была скачена Акантой. «Сет сделает все, чтобы завтра они были готовы! Конечно, эти блоки не раскроют секрет устройства установки в целом. И зачем? Пусть и дальше Эо носится со своими зет-частицами. Но блоки Номики продвинут нас к цели! Надо сворачиваться с этим свиданием: Сет рано ложится спать!» – судорожно подумала она.

– Спасибо, Номики, – поблагодарила Аканта и поцеловала Номики в губы так страстно, как только могла, чтобы инсценировать силу надуманных чувств. Затем она сделала шаг от него назад, опустив скромно глаза, и вдруг оступилась на ровном месте. Номики удержал её за руки.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он.

– Нога, моя нога, – изобразила боль Аканта.

– Идти можешь?

Девушка отрицательно покачала головой. Номики подхватил её на руки и понёс.

«Вот чудак! Он что? Пятьсот метров будет тащить меня на руках? Прямо к дверям моей компании? Этого ещё не хватало! У меня нет времени для такого удовольствия!» – решила она.

– Номики, остановись. Я вызову свой аэромобиль.

– Но как ты выйдешь из него сама?

– У меня под воротничком комбинезона обезболивающий пластырь. Наклей мне его.

Он осторожно опустил Аканту на песок и вынул пластырь. Спустя минуту Аканта помахала рукой Номики через стекло цилиндра и мгновенно взвилась в небо.

Весь следующий день Аканта никак не проявляла себя. И Номики, испробовав все пути отыскать её, впал в грустные переживания, еле закончив свои дела в Научном центре. Он переживал, что не может даже справиться, как её нога, и ему стало казаться, что Аканта упрекнёт его за невнимательность. Поздно вечером, устав от раздирающих изнутри сомнений, куда она пропала и почему, он решил выйти во двор и подышать тёплым воздухом, чтобы успокоить чувство возникшего смятения. И тут носом к носу столкнулся с Акантой на крыльце собственного дома.

– Привет, учёный! – весело сказала она и тряхнула пластиковым чемоданчиком в руке.

– Ух, внезапное появление, – отошёл на шаг от неё Номики.

– Напугала? – улыбнулась она. – В дом пригласишь? Или я не вовремя?

Он посмотрел на часы, и вокруг его глаз вытянулись длинные морщинки.

– Ну да, почти ночь, – пожала плечами она. – Но что может нам помешать? – весело сверкнули её белые зубы.

Они рассмеялись. Хорошее настроение Аканты быстро передалось Номики, и он совсем забыл получить ответ на вопрос, мучивший его весь день: куда она всё-таки пропала?

– Проходи, я всегда рад тебя видеть.

Он пропустил её вперёд. Она прошла, осмотрелась внутри деревянного дома. Провела ладонью по его бревенчатым стенам.

– Тепло. И запах какой-то лесной, – заметила она.

– Куда? За стол?

– Нет. В твой кабинет, – скомандовала Аканта.

– Кабинет? – Номики взялся за подбородок и, подняв брови, осмотрелся.

Везде, куда ни падал взгляд молодого учёного, были разложены, разбросаны, забыты части инструментария его научных опытов.

– Да-а, – протянула Аканта. – Значит, сюда, за стол.

И усевшись первой на произвольно выбранное место, мигом открыла чемоданчик.

– Ого? Это блоки? – удивился Номики.

Молодой учёный не мог поверить своим глазам: «Конечно, Эо сделал бы их для Центра не так быстро. Пришлось бы преодолеть массу финансовых затруднений, но Эо добился бы своего. Однако… когда?!»

– Блоки, – невозмутимо подтвердила Аканта. – Сегодня ночью начнём твой эксперимент. Меня возьмёшь с собой?

– К чему такая торопливость? – медленно спросил Номики, внимательно рассматривая блоки.

– Они идеальны, выполнены с точностью по твоим чертежам, – довольно кивнула Аканта в сторону своей добычи.

Номики оторвал взгляд от блоков и изучающе посмотрел на Аканту.

– Скажи мне, Аканта, я для тебя – ключ к замку, который ты так хочешь открыть? Любой ценой получить согласие конгресса? Даже ценой игры на чьих-то чувствах?

«Ты умён и наблюдателен, Номики. Но чувство ко мне делает тебя слепым. Я это знаю. Прости, у меня нет другого выхода», – с сожалением подумала она.

Лицо Аканты сделалось расстроенным, она прикусила губу.

– Я думала, ты оценишь мои усилия. Мне хотелось сделать тебе невероятный сюрприз. Ты даже себе не представляешь, чего мне это стоило!

Она встала, повернулась к нему спиной и, опустив голову, медленно пошла к выходу. В её походке Номики заметил какую-то беспомощность.

– Аканта, – позвал он девушку.

Она не обернулась. Он догнал её.

– Прости. Я, может, не так что-то понял, – он удержал её за плечи, и она, воспользовавшись моментом, всем телом прижалась к нему.

– Я искренне хотела порадовать тебя. Разве такому учёному, как ты, не терпится поскорее получить результат? – горячо зашептала она.

– Но блоки так дорого стоят, – тихо произнёс Номики.

– А ты? А твоя любовь? Разве она дорого не стоит? Я не знала, как получить твоё сердце, – губы Аканты задрожали, она опустила взгляд.

– Ты так хотела понравиться мне, Аканта? Но моё сердце, оно давно принадлежит тебе! – выпалил Номики.

Он мягко взял её за плечи и в чем-то долго и пылко начал убеждать, но Аканта уже ничего не слышала, она думала о своём, как ей заставить этого глупца сегодня же начать эксперимент.

Номики привёл её в свою лабораторию. Она была отстроена специально для него. И доступ к ней имели только он и Эо. Аканта тихо села рядом с внушительным макетом, разработанным специально для эксперимента. Он начал устанавливать блоки в процессор, с увлечением рассказывая о сути опыта. И вскоре, весь захваченный ожиданием результата, уже, казалось, не видел вокруг никого. Аканта незаметно удалилась в соседнюю комнату.

Когда Аканта отрыла глаза, в лицо ей ярко светило солнце. Она вскочила с деревянной кровати и выглянула в дверь. Номики безмятежно спал в совершенно нелепой позе где-то на «горах Ирана». Под рукой светился пластиковый диск. Аканта осторожно забрала его, вставила в компьютер и, пробежав глазами по ничего не значившим для неё цифрам, нашла конечный результат: тридцать два процента.

«Есть! – воскликнула она про себя. – Какой же ты умница, Рыжик! Жаль, не в моем вкусе!»

Номики не шелохнулся, сон буквально придавил его. Девушка осторожно сделала копию диска, надавив на свой чип за маленькой мочкой уха, а затем вернула диск обратно. Беззаботно усмехнувшись, она положила на «горы Ирана» пластиковую горошину, вновь коснулась своего уха и выпустила из горошины с десяток сердечек, повисших в воздухе над головой Номики. «Привет Рыжику от волновых полей и от меня!» – радостно подумала она и быстро выскользнула за дверь. Молодой учёный глубоко вздохнул во сне.