Читать книгу Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс - Страница 6

«Дарагая мисс Бенсон, эта робота ище даступна?»

«Дарагая мисс Бенсон, палуч. ли вы мои писм.? Я хочу быть вашей памошницей!»

«Малако, англиск. соль, кпуста.»

В течение нескольких дней Марджери получила три с трудом поддающихся дешифровке послания от Инид Притти, хотя одно из них, строго говоря, было списком необходимых покупок и предназначалось для бакалейщика.

Времени отвечать не было. Времени Марджери не хватало даже на то, чтобы как следует подумать. Удача благоприятствует тем, кто подготовлен, а у нее повсюду, куда ни глянь, валялись собственные списки и расчеты. Солонина, чулки, этанол, разрешение на поиск… Теперь, когда мисс Гамильтон стала ее помощницей, экспедиция словно обрела собственное дыхание. Мисс Гамильтон хотела вернуться домой к открытию Британского фестиваля[7], которое должно было состояться в следующем мае. Если они выедут в течение ближайших трех недель, то есть где-то в середине октября, то на всю экспедицию у них будет шесть месяцев, три месяца на дорогу и три месяца на сами поиски в Новой Каледонии, откуда им нужно будет в феврале отправиться в обратный путь. А три недели – это, можно сказать, ничто. Нет, это и впрямь просто безумие! Получалось, что они окажутся в Новой Каледонии в самое жаркое время года, когда там, как предупреждает преподобный Хорас Блейк, свирепствуют циклоны. Но даже эти мысли Марджери не останавливали, мечта об экспедиции полностью ее захватила. Хватит, решила она, один раз я уже отступила, но больше уж не отступлю, иначе всем моим мечтам придет конец.

Пора было заняться получением загранпаспорта.

Молодой человек за конторкой заявил Марджери, что потребуется месяц только на рассмотрение анкеты, которая, впрочем, заполнена неправильно, а потому ее вообще вряд ли станут рассматривать. Этот человек был худ как щепка, а ресницы у него были настолько короткими и бесцветными, что глаза выглядели побритыми.

– Но у меня в распоряжении всего три недели! – возразила Марджери. – И что конкретно неправильно в моей анкете?

– Во-первых, где ваша фотография? А во‑вторых, вы неправильно описали свое лицо.

– Чем же неправильно?

– Вы могли бы, например, описать свое лицо как круглое. Или худое.

– Ах, вот в чем дело! Значит, я только так и могу описывать свое лицо?

Она два часа проторчала в очереди в Центральном паспортном бюро. И все это время прямо у нее за спиной стояла женщина с жутким насморком, микробы от нее так и разлетались во все стороны. На этот раз Марджери постаралась снова как можно тщательней заполнить выданную анкету, а в той графе, где требовалось описать собственное лицо, она написала «интеллигентное». Фотографию свою она, впрочем, снова не приложила, но только потому, что у нее ни одной не было.

– Да любая фотография сойдет, – утешил Марджери паспортист, подавая ей новый бланк, – главное, чтоб на вас шляпы не было. Должны же у вас быть какие-нибудь старые фотографии?

Но, увы, и старых фотографий у нее не было. Их у нее не было вообще – ни старых, ни новых, ни в шляпе, ни без оной. Еще в юности она начала удалять собственное изображение из каждой фотографии, какая только попадалась ей в руки, и теперь это превратилось в привычку. Она и сама не знала, зачем до сих пор так поступает. Просто ей становилось лучше и спокойней, если с фотографии исчезала ее физиономия. Женщина с насморком, стоявшая в очереди следом за ней, принялась еще и кашлять, причем так, словно у нее бронхит, да и паспортист смотрел на Марджери с невероятным удивлением, как на древнее ископаемое. И, увы, ничто не могло изменить того факта, что ни одной собственной фотографии у нее не имелось.

– Если только вы не согласитесь принять такой снимок, на котором я без головы… – неуверенно пробормотала она.

Паспортист сказал, что не согласится. Ведь голова, сказал он, это самое главное. И послал ее в будку-автомат, где за небольшую плату можно было сфотографироваться.

Марджери считала себя женщиной интеллигентной – в анкете она так и написала, – однако на будку-автомат она смотрела, как на некий инопланетный артефакт. Особенно ее озадачила призывная надпись: «Фото, пока вы ждете!» Интересно, думала она, как можно получить свое фото, если вы в это время занимаетесь чем-то другим? Однако выяснить этот вопрос у паспортиста ей показалось неудобным, тем более та особа с насморком тоже подошла к будке, чтобы сфотографироваться. В общем, Марджери решительно вошла в будку, опустила в щель автомата монетки, сняла шляпу и на секундочку наклонилась к висящей на стене инструкции, желая проверить, все ли правила она соблюдает, и в это мгновение как раз последовала вспышка, так что в кадр Марджери попросту не попала. Она вышла из будки, снова встала в очередь, снова вошла и уже начала опускать в щель монетки, когда поняла, что их у нее не хватает. Разменяв деньги, она вернулась, но будку уже захватила какая-то парочка, которая не только воспользовалась теми монетами, которые Марджери успела опустить в автомат, но и прямо в будке занялась чем-то куда более увлекательным, чем какая-то фотография. Естественно, у Марджери тут же возникло желание вытереть после них сиденье стула – исключительно из гигиенических соображений, – однако она заметила, что собравшаяся очередь начинает проявлять недовольство, прекратила вытирать сиденье и поспешно села. Но то ли от растерянности, то ли от отчаяния села она слишком высоко, и в итоге на снимке получилась только нижняя часть ее лица. Да и в целом это выглядело не слишком похоже на голову человеческого существа. Пришлось снова менять деньги, снова стоять в очереди. Ее третья попытка была бы идеальной, если бы не одна доброжелательная особа, решившая, что Марджери нужна помощь. Она сунула голову за занавеску как раз в момент вспышки, и хотя теперь на фотографии Марджери получилась уже целиком, рядом с ней оказалось запечатлено лицо совершенно ей не знакомой темноволосой женщины, на котором читалось выражение изумления и глубочайшего раскаяния.

Была уже середина дня, когда она снова подошла к стойке паспортиста. Тот даже присел, пытаясь от нее спрятаться. («Но я же вас совсем не вижу!» – удивилась Марджери, заглядывая за стойку.) Паспортист быстро поставил печать на ее аппликационную форму и сказал, что, наверно, сойдет и так, а он на всякий случай пометит эти бумаги как срочные.

* * *

19 чулок (разрозненных, не парами)

1 серая юбка

1 серый кардиган

2 пояса с резинками

Иллюстрированный справочник «Жуки нашей планеты»

Книга Снодграсса «Насекомые, их образ жизни и среда обитания»

1 справочник «Редкие виды орхидей»

1 коричневое платье (пояс потерян)

1 французский словарь

30 пакетов овсянки

1 пара бутсов для лакросса

Карманный путеводитель по Новой Каледонии, составленный преподобным Хорасом Блейком

* * *

Дни пролетали как-то слишком быстро. У Марджери болели вены, кружилась голова, и она от напряжения все время так стискивала зубы, что челюсти потом было трудно разжать. А еще она должна была написать в L’Office Centrale de Permis в Новой Каледонии и испросить разрешение на въезд, а также с тем же вопросом обратиться в посольство Франции и в Британское консульство в Нумеа. Марджери казалось, что она не живет, а как бы парит над грудой проблем и вещей. Требовалось сделать запасы продовольствия. Подготовить оборудование, необходимое для коллекционирования насекомых и сохранения образцов. Уложить вещи в чемодан. Сделать прививки. К тому же, поскольку кражей ботинок из учительской занялась полиция, Марджери попросту из дома лишний раз выйти боялась, постоянно ожидая, что за дверью окажется человек в полицейской форме с ордером на арест.

Мисс Гамильтон писала ей каждый день, без конца излагая всевозможные новые идеи и предложения. Разве не забавно было бы одеться в мужское платье и нанять мулов? Честно говоря, нет, ответила Марджери. У нее имелось определенное предубеждение относительно мулов: когда она была подростком, ее довольно сильно укусил мул, и с тех пор она старалась любым способом избегать здоровенных желтых зубов этих вздорных животных. К тому же и денег у нее было маловато – гораздо меньше, чем ей хотелось бы потратить. А врать она никогда по-настоящему не умела – Барбара однажды заставила ее откусить и прожевать кусок мыла, когда она попыталась клятвенно заверить служанку, что не брала для сбора насекомых кухонное сито. Однако тех денежных средств, которые она унаследовала от теток, едва хватило бы только на дорожные расходы. И Марджери еще раз написала в Королевское энтомологическое общество, но там ей снова отказались помочь, а под конец еще и строго предупредили, чтобы она ни в коем случае не вздумала совершать экспедиции в северные районы Новой Каледонии. Точно такой же совет она получила и из Министерства иностранных дел.

Но деньги, наличные деньги были ей совершенно необходимы! И Марджери решила продать все свое имущество. В квартире остались практически голые стены. Снова и снова она смотрела, как отъезжает повозка, нагруженная вещами, а потом и мебелью, принадлежавшей ее теткам. Она понимала, что тетушки были бы в ужасе, да она и сама была в ужасе от того, что делает, но выбора у нее не оставалось. Как справедливо заметил покупатель: «Так все-таки лучше, чем если б вас вокруг пальца обвели». Хотя вряд ли это замечание можно было счесть полезным – многое было бы лучше продажи старинной мебели за бесценок.

Марджери посетила бюро путешествий и оплатила проезд двух человек в двухместной каюте туристическим классом на судне Королевского морского флота «Орион», идущем из Тилбери в австралийский город Брисбен. Обратно из Брисбена то же судно отправлялось 18 февраля. Агент в бюро путешествий показал Марджери красочную брошюру с яркими фотографиями – желтые шезлонги на палубе лайнера, море с такой голубой водой, какая бывает только в плавательном бассейне, изысканные каюты с букетами желтых цветов на столике, с желтыми покрывалами на кроватях и желтыми занавесками на окнах, но когда она спросила, можно ли ей взять эту брошюру себе, агент печально ответил «нет». В Брисбене Марджери зарезервировала номер на двоих в «Марин Отель», где им предстояло еще двое суток дожидаться рейса гидросамолета, который должен будет доставить их в столицу Новой Каледонии, Нумеа. Практически все, что осталось от ее сбережений, Марджери конвертировала в дорожные чеки и отправилась делать прививки от тифа и желтой лихорадки, после чего несколько дней совершенно не могла пользоваться левой рукой – от нее было не больше проку, чем, скажем, от третьей ноги, – а потом, наконец, начала собираться в дорогу.

На всей территории Новой Каледонии, писал преподобный Хорас Блейк, «удобства» крайне примитивны. Постарайтесь всемерно позаботиться о том, чтобы не подцепить инфекцию.

В очищенной от мебели квартире Марджери теперь высились башни туалетной бумаги и мешки со всевозможными средствами от кишечных колик и диареи, с порошками от лихорадки, таблетками для очистки воды, сульфамидными препаратами, рвотным камнем, тальком, английской солью и лавандовой водой; приготовлены были также два изрядных куска брезента, набор миткалевых простынь, две москитные сетки, карманный нож, сухие чернила, точильный ремень и точильные камни, иглы, нитки, шнурки, сетчатые хлопчатобумажные чулки, четырехмесячный запас мясных консервов «Спам»[8] и сгущенного молока, а также все то, что было упаковано в жестяные банки и продавалось без карточек – например, порошок карри и молотый кофе; ну и, разумеется, батарейки, бинты, хинин, щетки, бечевка, промокательная бумага, блокноты, карандаши, два гамака и палатка. Марджери доставили из магазина «Уоткинс энд Донкастер» все необходимое для профессионального коллекционера – сачок, «путер» (аспиратор с двумя резиновыми трубочками), специальные стеклянные сосуды для образцов, ботанизирки для умерщвления насекомых, запас этанола и нафталина для консервации, застекленные лотки-витрины, камфарные шарики от моли, вату, бумагу, этикетки и специальные булавки для накалывания насекомых, – но когда она распаковала коробку, почти все колбы и склянки оказались разбиты вдребезги, и ей пришлось тут же отослать их обратно.

Так странно было ей снова видеть все эти вещи – после стольких-то лет. Снова держать в руках «путер», взяв в рот один конец трубки и наведя второй на воображаемого жука. Жука следовало быстро «всосать» в трубку, но ни в коем случае не делая при этом резкого вдоха, а просто стараясь удержать насекомое в трубке и затем благополучно «выдуть» его прямо в стеклянный сосуд. Казалось, органы чувств Марджери втайне от нее самой сохранили память обо всех этих действиях, тогда как мозг давно уже отбросил эти старые знания за ненужностью.

Из одежды Марджери сложила в чемодан несколько привычных коричневых вещей, а также свое лучшее пурпурное платье для особых случаев. Она попыталась купить себе настоящий тропический шлем, но ей предлагали только шляпы от солнца. Она попросила подыскать ей какой-нибудь простой жакет с накладными карманами, снабженными клапанами, но ей объяснили, что подобную одежду носят только мужчины. А если мне необходимо время от времени что-то класть в карман? И дополнительно удерживать это «что-то» с помощью клапана? – спросила она у продавца, и тот, не растерявшись, предложил ей купить себе для таких целей сумочку. Сумки, на всякий случай пояснил он, продаются на первом этаже между косметикой и чулками. Отчаявшись найти подходящий жакет, Марджери сдалась, зато ей удалось отыскать в секонд-хенде нечто вроде шлема, больше похожего, правда, на форму для кекса. Запасы провианта и оборудование для лагеря она собиралась заранее отправить на корабль в ящиках из-под чая, а драгоценное оборудование для коллекционирования насекомых сложила в специальный кожаный «гладстоновский» саквояж, чтобы нести все это самостоятельно.

За пять дней до отъезда Марджери отправила свои ящики из-под чая в пароходную компанию, понимая, что в следующий раз увидит все это, когда будет уже на другом краю земного шара, хотя такое даже вообразить себе было невозможно – все равно что на голову встать. Счастливая, она вернулась домой, где ее ждало очередное письмо от мисс Гамильтон, оказавшееся необычно коротким.

Дорогая мисс Бенсон… Марджери очень медленно прочла о том, что мисс Гамильтон проделала свое личное небольшое расследование. Это звучало многообещающе, но катастрофы никоим образом не предвещало. Оказалось, что мисс Гамильтон вышла на связь с прежними работодателями Марджери и с сожалением вынуждена сообщить, что более не имеет возможности сопровождать ее в связи с неким злополучным происшествием, которым ныне занимается полиция Лондона. Марджери показалось, что внутри у нее что-то хрустнуло и сломалось. Она пошатнулась и хотела опереться о столик, всегда стоявший на этом месте, вот только столика там больше не было, и она, чуть не упав, налетела на стену.

Людям легче поверить в самое плохое из того, что о них говорят, чем в самое хорошее. И у Марджери возникло такое ощущение, будто мисс Гамильтон, проникнув в самые постыдные ее тайны, теперь с торжеством выкладывает их на тарелку всему свету на обозрение. Ее вдруг зазнобило, и она никак не могла унять эту дрожь.

Могла ли она ехать в такую экспедицию без помощника? Разумеется, нет. Во-первых, ей было бы не справиться со всем оборудованием, а во‑вторых, это было просто небезопасно. Обращаться к мистеру Мундику не имело смысла: этот тип превратил бы всех ее жуков в угли еще до того, как она успела бы подхватить их сачком. Оставался только один вариант, поскольку все прочие были исчерпаны и она уже скребла ложкой по дну. И тогда – за три дня до отъезда! – Марджери все-таки написала Инид Притти и предложила ей место своей ассистентки. Она лишь попросила ее взять с собой минимум вещей и путешествовать, так сказать, налегке, но непременно захватить шляпу от солнца, удобную обувь, три самых простых платья и одно для особых случаев. Она также посоветовала своей будущей помощнице полностью избегать в одежде яркой расцветки, перьев, помпонов, лент и тому подобного, что в данном случае неуместно и имеет отношение к самому дурному вкусу. Свое послание Марджери закончила подробным указанием места и времени их будущей встречи: в девять утра под часами на вокзале Фенчёрч-стрит; мисс Притти легко узнает Марджери по костюму в стиле сафари. Если честно, то смысл ответа Инид Притти понять было практически невозможно:

Дарг мисс Бенсон! Пжлста! Саглсн! Розов. шляпк!

Марджери написала в пароходную компанию и попросила включить в список пассажиров свою новую ассистентку Инид Притти. Итак, у нее имелись: прочный шлем, крепкие новые ботинки и помощница, у которой явно были проблемы с правописанием; новый загранпаспорт Марджери также получила, хотя на фотографии в нем вместе с ней оказалась запечатлена и некая темноволосая женщина, с которой она никогда даже знакома не была. Разумеется, она взяла с собой карманный путеводитель, составленный преподобным Хорасом Блейком, и прямо-таки роскошный набор инструментов для коллекционирования насекомых, а также такое количество туалетной бумаги, которого хватило бы для небольшого городка. Да, в последнее время ей случилось пережить определенные разочарования, но ведь это далеко не конец истории. Это еще только ее начало, начало неведомого замечательного приключения.

И это приключение она создавала собственными руками. Наконец-то она была на пути в Новую Каледонию!