Читать книгу Royals - Рейчел Хокинс - Страница 4

Опустив голову и прижимая сумку к боку, я торопливо иду к машине, которая стоит в дальнем конце парковки. Щелканья фотоаппарата не слышно из-за дурацкой песни Майкла (он тащится за мной, вытянув руку с телефоном, как будто преподносит его в дар) – но, во всяком случае, фантазии мне хватает, и голова заранее идет кругом, когда я рисую себе, какие получатся фотографии и что будет гласить заголовок. Не сомневаюсь, меня изобразят жуткой стервой. За минувший год, с тех пор как Элли начала встречаться с Алексом, я выяснила, что с точки зрения желтой прессы буквально во всем и всегда виновата девушка. Два месяца назад Алекс и Элли присутствовали на торжественном спуске корабля на воду, и во время церемонии Алекс хмурился и болезненно вздрагивал. В результате газеты написали, что моя сестра делает принца несчастным и что у него буквально разрывается сердце от назойливых требований обручального кольца.

А что было на самом деле? Утром в тот день Алекс сломал палец на ноге, неудачно споткнувшись на лестнице. Он испытывал физическую боль, а вовсе не переживал из-за неприятностей, которые якобы доставляла ему злобная американка.

Патриархат как есть.

Вот почему меня не перестает удивлять, что Элли бросилась в этот королевский омут с головой. Сами знаете, какое главное правило монархии. Если Элли выйдет за Алекса и у них родится дочь, а потом сын, угадайте, кто из детей будет править.

Рывком распахнув дверцу машины, я поворачиваюсь к Майклу. Песня закончилась, и он стоит, глядя в телефон. Такое ощущение, что он собирается запустить ее сначала. Я, разумеется, этого не хочу – и хватаю его за руку. Майкл вскидывает голову, устремляет на меня свои темные глаза, и на его губах появляется Та Самая Улыбка, которая почти так же всемогуща, как Двойной Прислон. А значит, надо пресечь это в зародыше.

– Их тоже пригласил ты? – спрашиваю я, кивком указав на черный джип.

Майкл оборачивается. Он, конечно, клевый и все такое, но ужасный лжец – я до сих пор помню один случай на контрольной по обществоведению, пять лет назад. Поэтому, когда Майкл с искренним удивлением качает головой, я облегченно вздыхаю.

Он, конечно, придурок, который продал наши фотографии с выпускного, но, по крайней мере, папарацци он не звал.

– Слушай, Майкл, – говорю я, болезненно сознавая, что объектив по-прежнему направлен на нас – в том числе на мою потную шею, на волосы, облепившие лицо, на отдаленное воспоминание о макияже, который я делала утром.

– Мы уже всё обсудили, – продолжаю я. – Я прекрасно понимаю, зачем ты это сделал. Надеюсь, гитара отличная, именно такая, какую ты хотел. Но между нами больше ничего нет. Вот так. Совсем, совсем ничего.

С этими словами я забрасываю сумку в машину, сажусь за руль и захлопываю дверцу. Майкл стоит с телефоном в руке, и я вновь смотрю на свою резинку у него на запястье и думаю, не потребовать ли ее обратно.

Нет, не стоит делать ситуацию еще более унылой. А поскольку миссис Миллер наконец доковыляла до Майкла, он и без того получит свое. Волосы у нее стоят дыбом от праведного гнева, и, когда она грозит Майклу пальцем, он – выше ее на целую голову – съеживается от страха.

Очень приятное зрелище.

Я выезжаю с парковки, не удосуживаясь посмотреть в зеркальце заднего вида.

Дорога домой не занимает много времени: наш район всего в паре миль от магазина. И любоваться по пути особо не на что. Когда мои родители переехали в Пердидо, это было довольно милое место. Ну, насколько может быть милым городок во Флориде, который не стоит на берегу океана. Но он до сих пор оригинальный и эксцентричный, здесь полно художников, писателей и старых домов, выкрашенных в безумные цвета. Ярко-зеленый, бирюзовый, «электрический фиолетовый», как я его называю – и всё это как попало наляпано на фасадах уютных бунгало и викторианских особнячков, похожих на кукольные домики.

С течением времени много интересных людей отсюда уехало, и в Пердидо начала воцаряться скука. Теперь здесь есть загородный клуб и, разумеется, поле для гольфа (когда оно только появилось, папа грозился переехать). Но хотя Пердидо уже не тот идиллический приют художников, он все-таки довольно приятен. Тихий, сонный городок. Как говорит мама, он слишком далеко расположен, чтобы кто-то всерьез им заинтересовался. Сегодняшний фотограф – первый, которого я видела за несколько месяцев. У папарацци всегда находились цели поинтереснее.

Например, Элли.

В Пердидо воцарилась скука, это правда, но нашего района она еще не достигла. Наш дом, честно говоря, один из самых скромных на улице – всего-навсего канареечно-желтый, а не, скажем, ярко-красный или темно-синий. Он окружен банановыми деревьями и бугенвиллеями. Их розовые цветы очень славно смотрятся на солнечном фоне стен. На крыльце висят китайские колокольчики – стеклянные и деревянные, которые звучат как флейта, и аляповатые ракушечные, которые повсюду продаются в сувенирных магазинах. Мама обожает эти штуки.

Но вовсе не китайские колокольчики привлекают мое внимание, когда я подъезжаю к дому, а большой черный джип, который стоит во дворе рядом с маминой машиной.

И внезапно я понимаю, откуда на магазинной парковке взялся фотограф.