Читать книгу Royals - Рейчел Хокинс - Страница 8

– По-моему, это как-то несправедливо, когда тебе говорят, что ты шлюха, хотя за минувший год у тебя был ровно один парень.

Даже через экран я вижу, как Эл напрягается. Она устремляет сердитый взгляд в крошечную камеру.

– Дэйзи, это не смешно.

Мы все – мама, папа и я – сидим в столовой, вокруг моего ноутбука. Элли в Эдинбурге, в квартире, которую снимает пополам с другой девушкой, своей коллегой по издательству; учитывая разницу во времени, она, как правило, говорит шепотом, когда связывается с нами в экстренных случаях по скайпу. На Элли по-прежнему деловой костюм (два часа ночи!), и, как ни странно, мне даже отчасти жаль ее. «Домой в пять – или умереть» – это практически мой девиз.

Возможно, именно поэтому я стараюсь не грубить.

– Поверь, Эл, я знаю, что это не смешно. Ведь именно мне пришлось удалить свою страничку на Фейсбуке. И, кстати говоря, она была не такой уж унылой. Я выложила туда фотки с прошлогодней поездки в Уильямсбург!

– Мне кажется, мордокнига – сейчас наименьшая из наших проблем, – замечает папа.

Он сидит рядом со мной и пьет клюквенный сок из винного бокала.

Мама курит. Она бросила десять лет назад, но по-прежнему выкуривает примерно три сигареты в год, когда что-то отмечает или когда нервничает.

И я точно знаю, по какому поводу она дымит сейчас.

– Подумаешь, какой-то один пост в интернете, – говорит мама, тыча сигаретой в неуклюжую глиняную пепельницу, которую я слепила для нее два года назад, когда увлекалась керамикой.

Предполагалось, что у пепельницы будет форма руки, но, честно говоря, она получилась похожей на клешню. Тем более что я покрасила ее в зеленый цвет.

– Это же не в газете и не по телевизору. Кто вообще читает, что там пишут в интернете?

– Гораздо больше людей, чем вы думаете. Даже у низкопробных блогов, вроде «Города королей», примерно миллион посетителей в месяц, – произносит голос за кадром.

Элли смотрит направо, а затем слегка поворачивает ноутбук.

На экране появляется женщина в кремовом жакете с клетчатым шарфиком. На вороте блестит золотая брошка. Гладкие темные волосы заправлены за уши. На вид ей может быть как двадцать пять лет, так и пятьдесят. Не понять.

– Мама, папа, Дэйзи, это Глиннис, – говорит Элли.

Теперь мы видим только половину ее лица, потому что большую часть экрана занимает Глиннис.

– Она…

Элли замолкает, и темно-красные губы Глиннис раздвигаются в улыбке.

– Давайте назовем мои функции посредническими, – предлагает она, выговаривая это слово с особым тщанием. – Я постараюсь уладить всё, что нуждается в улаживании.

Она вновь сверкает зубами, и папа издает недовольное ворчание. Он с такой силой ставит свой бокал на стол, что сок расплескивается.

– Знаю я вас, – говорит он, кивком указывая на Глиннис. – Вы – те, кто не позволяет ничему просочиться в газеты. «Звезда не может дать интервью, потому что устала». Как будто звезды устают.

Глиннис по-прежнему улыбается. Я впечатлена. Мой папа, в общем, самый мягкий человек на свете, но когда у него появляется этот пронизывающий взгляд, я живо вспоминаю, что когда-то он удерживал внимание целого стадиона.

– Пусть так, – бодрым тоном отвечает Глиннис.

В отличие от моей сестры и Алекса, у нее настоящий шотландский акцент.

– Ну, мы с вами договорились, Винтерсы? – спрашивает она.

Я чувствую, как при этих словах у меня между лопаток выступает холодный пот. До сих пор я рассуждала так: если делать вид, что в интернете ничего страшного не написано, то ничего страшного и не будет. Примерно так же, как думала, что свадебная суматоха меня не затронет – ну, за исключением того, что придется появиться на церемонии. Изабель сказала бы, что это наивно. Лично я считаю, что это самосохранение.

– Проблема с блогами, – говорит Глиннис, доставая смартфон и касаясь экрана, – заключается в том, что каждый новый вброс информации заставляет всех соревноваться, кто круче. «Город королей» размещает ссылку на твой Фейсбук, значит, «Голову с плеч» захочет твои фотографии из школьного ежегодника, интервью с подружками или бывшим парнем… короче, всё, что удастся раздобыть. За ними, конечно, последуют СМИ более высокого уровня, и, прежде чем мы успеем спохватиться, ситуация выйдет из-под контроля.

Я делаюсь насквозь мокрой, когда представляю себя на обложках журналов, с дурацкими заголовками поперек лица. Зачем прессе нужна я, если есть Элли, которая гораздо больше для этого подходит?

Глиннис продолжает говорить, а я борюсь с паникой. У меня уходит целая минута, чтобы понять, о чем речь. Я вновь перевожу взгляд на экран, только когда слышу «значит, надо спланировать приезд Дэйзи».

– Подождите… что?

Мама сидит, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди. Она смотрит на Глиннис поверх очков.

– Всё лето? – уточняет она.

Я смотрю на нее круглыми глазами.

– Послушайте, что происходит? Простите, у меня случился экзистенциальный кризис, поэтому я прослушала.

На экране вновь появляется лицо Элли – она наклоняется и устремляет на меня Грозный Взгляд Старшей Сестры.

– Может, попробуешь сосредоточиться на том, что касается тебя напрямую?

– Может, прекратишь злиться, учитывая, что всё это вообще происходит из-за тебя? – огрызаюсь я.

Мама касается моей руки и легонько качает головой.

– Не сейчас, девочки, – говорит она и мельком смотрит на Эл, по ту сторону экрана. – И тебя тоже попрошу.

Эл хмурится, и я вижу, как она оглядывается на Глиннис, которая дипломатично копается в телефоне, не обращая внимания на нашу разборку.

– План таков, – говорит Глиннис, по-прежнему не глядя на нас. – Ты приедешь на лето сюда. В Шотландию. В кругу Элеоноры и Александра будет гораздо проще уберечь тебя от нежеланных контактов.

– Не хочу ни в какой круг, – отвечаю я. – И потом, я не могу ехать в Шотландию. Мы с Изабель собираемся в Ки-Уэст через две недели.

Мама кивает.

– Действительно. И ты так долго об этом мечтала. Может быть, потом…

Глиннис придвигается чуть ближе, и ее улыбка превращается в гримасу.

– Извините, – говорит она, – но родные Александра настаивают, чтобы мы решили эту проблему как можно быстрее. Планы на лето уже составлены. Честное слово, гораздо проще было бы отправить Дэйзи в Шотландию сейчас.

– Проще для кого? – спрашиваю я, хотя это звучит глупо: разумеется, она имеет в виду королевскую семью и Элли.

– Дэйзи, мы хотим тебе помочь, – умоляюще говорит Элли, отводя волосы с лица.

Я впервые замечаю, какой острый у нее подбородок. В последний раз, когда мы виделись, сестра выглядела чуть более худой, чем обычно, но теперь я понимаю, что она сделалась совсем тощей. Под глазами у Элли фиолетовые тени. Обо мне написали один какой-то глупый пост, и то я выбита из колеи. Как чувствует себя человек, о котором пишут тысячи постов?

Но потом я вспоминаю, что Элли вынуждает меня отказаться от поездки, о которой мы с Изабель мечтали почти год. И что я теперь скажу подруге? «Извини, моя сестрица использовала свои связи, и я никуда не поеду».

Это всё очень глупо, но у меня сжимается горло.

– Нет, – говорю я. – Я не стану подводить Изабель из-за одного идиота в интернете. Мы так долго планировали эту поездку. В Ки-Уэст приедет Эш Бентли, а она наша любимая писательница, и…

Элли, вздохнув, воздевает руки.

– Господи. Изабель может приехать в Шотландию погостить.

Глиннис кивает и тычет в экран смартфона.

– Эш Бентли, вы говорите?

Еще несколько нажатий – и она улыбается.

– В следующем месяце у нее книжный тур в Британии. Я позвоню ее издателю и попрошу внести в график остановку в Эдинбурге. Мы привезем вашу подругу сюда, и она повидает Эш Бентли.

– Прекрасно, – говорит Элли и поворачивается ко мне. – Вот видишь? Всё улажено.

Я молча смотрю на сестру, а потом отвечаю:

– Нет, не улажено. Я не хочу, чтобы ваши люди тянули за какие-то там нитки. Я хочу увидеть Эш Бентли в Ки-Уэст, через две недели, с Изабель, как мы и планировали. И дело не только в том, чтобы взять автограф. Мы хотели на конвент. Это…

Я замолкаю, поскольку понятия не имею, как донести до них, что это событие, которого я страстно ждала. Для Элли это всего лишь мое очередное глупое хобби. Но для меня конвент должен был стать главным событием лета…

Глиннис откидывается на спинку кресла, уступая место Элли. Моя сестра нехорошо прищуривается и, понизив голос, просит:

– Мама, объясни ей.

Я поворачиваюсь и смотрю на маму, которая нервно проводит руками по волосам. Она светлая, как Элли (и я была такой же, пока не покрасилась), но волосы у нее пепельного оттенка и подстрижены нарочито небрежно. Они обрамляют лицо – мое лицо, только старше. И, когда мама смотрит на меня, я заранее знаю, что она собирается сказать.

– Ты поддерживаешь Эл, – говорю я.

Мама кладет руку мне на плечо.

– Милая. Это ведь честный компромисс. Даже более того.

Беда в том, что она права. Я понимаю, что пойти на маленькую раздачу автографов лучше, чем на огромный конвент, где мы будем просто лицами в толпе… но это была наша идея. Наш план, наш выбор. А в том, что предлагают мне сейчас, ничего моего нет.

Я молчу. Элли берет ноутбук и подносит его ближе к лицу.

– Это не просто какая-то случайная сплетня, Дэйзи, – говорит она. – Глиннис из вежливости не сказала тебе, но здесь это попало в газеты. И я бы очень хотела, чтобы мои будущие родственники повстречались со всеми вами и своими глазами увидели, что вы приятные и абсолютно нормальные люди.

– А мы нормальные? – спрашивает папа и тянет себя за волосы. – Какая досада…

Глиннис снова забирает ноутбук и озаряет нас бодрой улыбкой. Интересно, не слишком ли нагло прозвучит, если я посоветую ей убавить яркость. Потому что эта улыбка выглядит так, как будто Глиннис собирается нас съесть.

– Мы планировали семейный съезд ближе к свадьбе, – говорит она, – но, поскольку сейчас лето, получится еще лучше. Надеюсь, вы все согласны.

– Нет, – повторяю я. – Потому что у меня есть… как это называется? Предварительные договоренности. И потом, я еще не изучила протокол. Я могу сказать что-нибудь не то и вызвать международный скандал. Вдруг из-за меня Шотландия объявит войну Флориде? Что тогда, Эл?

Моя сестра сидит, зажав прядь волос в кулаке и слегка склонив голову набок. Она нехорошо прищуривается.

– Почему ты такая?…

Я пожимаю плечами:

– Наверное, в папу.

Папа, сидя рядом, повторяет мой жест.

– Похоже на то, – соглашается он.

Если бы Глиннис не сидела рядом, Элли, возможно, захлопнула бы ноутбук.

Мама, как всегда, выступает в роли миротворца.

– Так, хватит. Я ваша мать, и за мной последнее слово. Глиннис, вы полагаете, что, если отправить Дэйзи к вам на время предсвадебной суматохи, ей будет проще?

– Мама! – вскрикиваю я, но она предостерегающе вскидывает руку, продолжая смотреть на экран.

Глиннис отрывается от телефона и вновь сверкает людоедской улыбкой.

– Да. Чем больше у нас контроля над ситуацией, тем лучше. Я понимаю, что один глупый пост не выглядит чем-то страшным, но, поверьте, такие вещи склонны набирать обороты.

Она произносит это слово с таким выражением, что я буквально вижу перед собой маховое колесо.

Прежде чем кто-нибудь из нас успевает что-то сказать, Глиннис продолжает:

– Конечно, мы начнем с малого. Крупные, потенциально гораздо более стрессовые мероприятия начнутся только ближе к свадьбе. Нет необходимости сразу погружать Дэйзи в воду с головой – я имею в виду, сводить ее с их величествами.

Их величества. Королева и принц-консорт Шотландии, с которыми мне предстоит общаться.

Такое ощущение, что в моем животе раскручивается спираль.

– Изабель… – начинаю я.

– Она может приехать в гости, – спокойно договаривает Глиннис. – Мы всё устроим.

– По крайней мере, я должна поговорить с ней, – протестую я, но Глиннис уже не слушает.

– На следующей неделе маркиз Шербурнский устраивает у себя небольшой прием в честь Элеоноры и Александра. Там будут только родственники и близкие друзья – младшее поколение. Вам не кажется, что это идеальное начало?

Глиннис поворачивается к Элли. Кажется, моя сестра сомневается. Своими изящными пальцами она теребит волосы, и массивное обручальное кольцо посверкивает.

– Если… если вы считаете, что так будет лучше, – говорит она, и Глиннис похлопывает ее по плечу.

Ногти у нее такие же ярко-красные, как и губы.

– Вы серьезно? Я что, невидима? Вы продолжаете это обсуждать, хотя я сто раз сказала «нет»? – вмешиваюсь я, втиснувшись между родителями.

Папа тяжело вздыхает, и его худые плечи движутся под гавайской рубашкой.

– Поезд тронулся, Дэйзи, – негромко говорит он. – Лучше запрыгнуть, пока не раздавило.

– Я знаю, что ты очень хотела поехать в Ки-Уэст, детка, – произносит мама, – но я правда думаю, что Глиннис и Элли придумали отличный вариант. Подумай, как обрадуется Изабель, если ты пригласишь ее в гости в Шотландию! И Ки-Уэст тоже никуда не денется. Когда вернешься, можешь съездить туда в любой момент.

– Вот именно, – подхватывает Глиннис и делает одной рукой такой жест, как будто вручает мне ценный подарок. – Конечно, мы будем рады видеть в Шербурнском замке и вас, мистер и миссис Винтерс. Хотя, как я уже сказала, вечеринка планируется для молодежи…

– То есть для пьянства и разврата, – подытоживает папа, со вздохом выпрямляясь в кресле. – Нет уж, я свою долю получил, так что вечеринку можем пропустить. Сразу пойдем тусить с новой семьей Элли.

– Папа! – восклицает Эл.

Ее щеки становятся розовыми. Она поспешно взглядывает на Глиннис.

– Прости, прости, – говорит папа, небрежно помахивая рукой. – Я хотел сказать: знакомиться с новыми родственниками Элеоноры.

Элли теребит себя за волосы, и, если бы мое лето не пошло только что коту под хвост, я бы даже пожалела сестру. Последние два года она старательно придерживалась тактики «не складывать все яйца в одну корзину» – и вот теперь, из-за одного какого-то идиотского блога, корзины вот-вот свалятся ей на голову.

– Значит, договорились? – спрашивает Глиннис, наклоняясь к экрану так близко, что ее лицо почти полностью заслоняет Элли. – Семейство Винтерс едет в Шотландию?

Мы с мамой и папой переглядываемся, и после некоторой паузы папа торжественно поднимает бокал.

– Да, – говорит он – с таким густым шотландским акцентом, что у Эл глаза лезут на лоб. – Мы согласны.