Читать книгу Долгое прощание - Рэймонд Чандлер - Страница 6
5
ОглавлениеВ меня Терри не целился, просто держал пистолет в руке. Автоматический, среднего калибра, иностранный, определенно не «кольт» и не «сэвидж». Сам Терри – бледный, со шрамами, с поднятым воротником пальто и в надвинутой по самые брови шляпе – словно сошел с экрана зубодробильного гангстерского боевика.
– Отвези меня в Тихуану. Рейс в десять пятнадцать, – выпалил он с порога. – Паспорт и виза есть. Поезд, автобус и самолет мне не подходят. Поработаешь таксистом за пять сотен?
Я стоял на пороге, загораживая проход.
– Пять сотен баксов и пистолет?
Терри рассеянно посмотрел на пистолет и сунул его в карман.
– Это для защиты, – сказал он. – Твоей, не моей.
– Заходи. – Я отступил в сторону.
Терри вошел и устало плюхнулся в кресло.
В гостиной висел полумрак – хозяйские кусты давно требовали обрезки. Я зажег лампу и вытащил сигарету. Закурил, не сводя с Терри глаз, зачем-то взъерошил и без того всклокоченные со сна волосы. В конце концов я натужно улыбнулся:
– Надо же, чуть не проспал такое утро!.. На десять пятнадцать, говоришь? Времени уйма. Пойду сварю кофе.
– Я угодил в серьезный переплет, сыщик.
Терри впервые назвал меня так. Впрочем, это вполне вязалось с его внезапным появлением, беспорядком в одежде и пистолетом в руке.
– Погодка сегодня на зависть. Старые добрые эвкалипты шепчутся о старых добрых временах в Австралии, когда под их кронами скакали кенгуру, а коалы ползали по веткам. Да вижу я, что ты вляпался, только давай обсудим это позже. Спросонья я туго соображаю. Нужна помощь мистера Хаггинса и мистера Янга.
– Марлоу, сейчас не время для…
– Тихо, дружище, тихо. Мистер Хаггинс и мистер Янг знают толк в своем деле. Кофе «Хаггинс – Янг» – лучший на свете, гордость и смысл жизни его производителей. Я исправно выкладываю за него денежки, но, согласитесь, не все измеряется деньгами. Мы еще услышим, как прогремят их имена.
Продолжая молоть вздор, я вышел, включил на кухне кран с горячей водой и достал с полки кофейник. Отмерил порцию кофе. От воды поднимался пар. Я наполнил нижнюю колбу, поставил ее на плиту и со щелчком соединил верхнюю и нижнюю части.
Подошел Терри, на миг прислонился к дверному косяку, затем пересек кухню и тяжело опустился на скамью. Его бил озноб. Я вытащил бутылку «Олд гранд дэд» и доверху наполнил стакан. Меньшим сегодня было не обойтись. Терри обеими руками поднес стакан ко рту и сделал жадный глоток. Стакан с глухим стуком выпал у него из рук, а Терри грузно откинулся на спинку.
– Чуть не отрубился, – пробормотал он, – словно не спал неделю. Всю ночь глаз не сомкнул.
Кофеварка забулькала. Я уменьшил пламя и внимательно следил, как поднимается вода. Затем повернул ручку на полную мощность и за секунду до критической отметки снова уменьшил газ. Размешал, накрыл кофейник и выставил таймер на три минуты. Аккуратный малый этот Марлоу. Кофе не терпит суеты. Даже револьвер в руке отчаявшегося гостя не может помешать приготовлению божественного напитка.
Я снова плеснул Терри бурбона.
– Посиди тут. И ни слова больше.
Второй стакан он поднес к губам уже одной рукой. Я быстро умылся и вернулся на кухню как раз к тому времени, когда зазвонил таймер. Я выключил газ и перенес кофейник на соломенную подставку в центре стола. К чему эти ненужные подробности? Бывают минуты, когда важен любой механический жест. Сверхчувствительные мгновения, когда привычные движения становятся волевым актом, и ощущаешь себя как переболевший полиомиелитом, который заново учится ходить, а все вокруг зыбко и шатко, и ничему нельзя доверять.
Осадок опустился на дно, с шипением вышел воздух, поверхность забурлила и успокоилась. Я снял верхнюю колбу и поставил ее в раковину. Наполнил две чашки и плеснул Терри еще немного бурбона.
– Тебе – черный.
Себе я добавил два куска сахара, машинально открыл холодильник и достал пакет сливок.
Наконец я уселся напротив Терри. Некоторое время он молчал и не двигался с места, но внезапно уронил голову на стол и начал всхлипывать.
Я спокойно вытащил из его кармана пистолет. «Маузер» калибра 7,65. Ничего не скажешь, красавец. Понюхал дуло. Магазин полный, в патроннике пусто.
Терри поднял голову, увидел чашку и отхлебнул несколько глотков. Он старательно избегал моего взгляда.
– Я никого не убивал, – произнес он.
– Во всяком случае, не в последнее время, иначе пистолет пришлось бы почистить. Из этого оружия не стреляли.
– Я все расскажу.
– Постой. – Обжигаясь, я проглотил содержимое чашки и снова наполнил ее. – Так-то лучше, но предупреждаю – выбирай слова. Если хочешь, чтобы я отвез тебя в Тихуану, ни в коем случае не рассказывай мне двух вещей. Первое. Ты слушаешь?
Уставившись в стену, Терри еле заметно кивнул. Шрамы на мертвенно-бледной коже сегодня особенно бросались в глаза.
– Итак, первое, – продолжил я не спеша. – Если ты замешан в чем-то серьезном, в том, что закон именует преступлением, – не говори мне. Второе. Если тебе известно о преступлении, совершенном кем-то еще, тоже не говори. Если, конечно, хочешь, чтобы я доставил тебя в Тихуану. Ясно?
Терри поднял глаза. На безжизненном, лишенном красок лице появилось осмысленное выражение. Кофе делал свое дело. Я плеснул ему еще немного, не забыв про бурбон.
– Я уже сказал, что серьезно влип.
– Это я понял. Не хочу знать, во что именно. У меня лицензия, она меня кормит.
– А у меня пистолет.
Я усмехнулся и швырнул «маузер» на стол. Терри смотрел на него, но руки не протянул.
– Собираешься держать меня на мушке до самого трапа? Мне приходилось иметь дело с оружием, поэтому предлагаю забыть о твоем несчастном «маузере». Хорош я буду, рассказывая в полиции, как подчинился под дулом пистолета! Конечно, если эта история дойдет до полиции, в чем я сомневаюсь.
– Решай сам. Раньше полудня к ней никто не войдет. Прислуге не велено будить хозяйку. Только около двенадцати горничная постучится и обнаружит, что спальня пуста.
Я молча прихлебывал кофе.
– Тогда она пойдет в гостевой дом позади главного здания. Свой подъезд, отдельный гараж и прочее. Иногда Сильвия там ночует.
– Похоже, задавать вопросы придется с осторожностью. А что, если она провела ночь в городе? – спросил я, нахмурившись.
– Одежда в спальне будет раскидана по полу, – не моргнув глазом продолжил Терри. – Сильвия аккуратностью не отличается. Прислуга сообразит, что хозяйка в халате поверх пижамы отправилась в гостевой дом.
– Ну, это еще вопрос.
– Так все и было. Неужели ты думаешь, будто никто не догадывается, что там творится? Прислуга знает все.
– Продолжай.
Терри с силой провел пальцем по здоровой щеке, оставив на коже алую полосу.
– А в гостевом доме, – медленно промолвил он, – служанка обнаружит…
– …мертвецки пьяную, надравшуюся в хлам, нализавшуюся под завязку Сильвию, – перебил его я.
– Пьяную? – Некоторое время он усиленно размышлял. – Пусть так. Сильвию не назовешь запойной пьяницей, неудивительно, что ее развезло.
– Вот и конец истории, – закончил я. – Или почти конец. Попробуем додумать на ходу. В последний раз, когда мы сидели в баре, я нагрубил тебе и ушел не простившись. Ты со своими признаниями у меня в печенках сидел. И только потом я понял, что ты вел себя так из-за нехорошего предчувствия. Ты рассказал мне, что загодя приготовил паспорт и визу – мексиканцы кого ни попадя в страну не пускают. Стало быть, уйти ты задумал давно. Мне и самому интересно, что заставило тебя терпеть так долго.
– Наверное, чувствовал, что должен быть рядом, что сгожусь на что-нибудь поважнее, чем ограждать ее от неумеренных амбиций ее папаши. Кстати, около полуночи я звонил тебе…
– Я сплю крепко и ничего не слышал.
– …а не дозвонившись, отправился в турецкие бани. На все процедуры ушла пара часов. Оттуда я тоже кое-кому позвонил. Машину оставил на углу Ла-Бриа и Фаунтин. К тебе пришел пешком. Никто не видел, как я сворачивал на твою улицу.
– Ты звонил мне из бань?
– Не тебе, Харлану Поттеру. Старик вчера улетел в Пасадену по делам. К нам он не заглядывал. Мне с трудом удалось его разыскать. Я сказал, что сожалею, но не останусь.
Терри не сводил глаз с кустов текомы за окном.
– Как он отнесся к твоим словам?
– Огорчился. Пожелал удачи. Спросил, нужны ли деньги. – Терри издал сдавленный смешок. – Деньги. Первые шесть букв в его алфавите. Я ответил, что в деньгах не нуждаюсь. Затем позвонил сестре Сильвии. Снова та же история.
– Тебе случалось заставать Сильвию с другими?
Терри покачал головой:
– Это было несложно, но я никогда не пытался.
– Твой кофе остынет.
– Спасибо, мне хватит.
– Так, говоришь, она не стеснялась? Однако ты снова на ней женился. Должно быть, твоя Сильвия – горячая штучка, иначе…
– Я не говорил, что святой. Какого черта я ушел от нее тогда? Почему не мог спокойно смотреть на нее потом? Да я лучше сдохну в канаве, чем возьму ее деньги! Она была замужем пять раз, не считая меня. Любой из ее бывших приползет обратно, стоит Сильвии поманить. И не только из-за ее миллионов.
– Она точно горячая штучка. – Я посмотрел на часы. – Почему ты решил лететь этим рейсом?
– Там всегда есть свободные места. Никому не хочется тащиться из Лос-Анджелеса через горы на «дугласе», если можно сесть на «конни» – и спустя семь часов ты в Мехико[4]. Вот только «конни» не приземляется там, где мне нужно сойти.
Я встал и прислонился к раковине спиной.
– Давай подытожим, только не перебивай. Сегодня утром ты явился ко мне сам не свой и попросил отвезти тебя в Тихуану. У тебя в кармане лежал пистолет, хотя это не значит, что я его видел. Ты сказал, что долго терпел, но вчера вечером не выдержал, обнаружив жену мертвецки пьяной в объятиях любовника. Ты решил подождать до утра, отправился в турецкие бани, откуда связался с ближайшими родственниками жены, чтобы сказать им, что сваливаешь. Куда – не мое дело. У тебя были документы, чтобы переправиться в Мексику. Как – меня не касается. Мы друзья, поэтому я не стал задавать лишних вопросов. Ты был не в состоянии сесть за руль, поэтому попросил отвезти тебя в Тихуану. Меня и это не удивило – ты человек эмоциональный, получил увечье на войне. Наверное, стоит отогнать машину в гараж.
Терри покопался в кармане и бросил на стол кожаный чехол с ключами:
– Думаешь, прокатит?
– Смотря с кем. Но я не закончил. С собой ты взял только ту одежду, что на тебе, и деньги, которые дал тесть. Все, что дарила Сильвия, оставил, включая ту красотку, что припаркована на углу Ла-Бриа и Фаунтин. Хотел начать все с нуля. Ладно, пойдет. А теперь я иду бриться и умываться.
– Зачем тебе эти хлопоты, Марлоу?
– А пока я бреюсь, выпей что-нибудь.
Я вышел. Он по-прежнему горбился в углу: шляпу и пальто не снял, но выглядел бодрее.
В спальне я повязал галстук. В дверях показался Терри.
– На всякий случай я вымыл чашки, – сообщил он и запнулся. – Я тут подумал… Может быть, лучше вызвать полицию?
– Вызывай. Мне нечего им сказать.
– Ты этого хочешь?
Я резко обернулся и сурово посмотрел на Терри.
– Да прекрати ты дергаться, в самом деле! – Я еле сдерживался. – Назад пути нет.
– Извини.
– Он извиняется! Парни вроде тебя только и умеют, что извиняться. И всегда не вовремя.
Терри развернулся и вышел в гостиную.
Я оделся и запер заднюю дверь. Когда я вернулся в гостиную, он спал в кресле, склонив голову на плечо, бледный и обмякший. Выглядел он жалко. Я тронул его за плечо. Терри проснулся не сразу и долго не мог понять, где находится.
– А чемодан? – спросил я. – Твой белокожий красавец все еще стоит на верхней полке в моем шкафу.
– Все равно он пуст, – равнодушно ответил Терри. – И слишком бросается в глаза.
– Совсем без багажа ты будешь бросаться в глаза еще больше.
Я вернулся в спальню, открыл шкаф и стянул чемодан с верхней полки. Квадратный люк на чердак был прямо над моей головой. Я размахнулся и зашвырнул чехол с ключами от автомобиля Терри на балки, стропила… как их там.
Стерев с чемодана пыль, я закинул внутрь пару новых пижам, пасту, запасную зубную щетку, пару дешевых полотенец, упаковку носовых платков, пятнадцатицентовый тюбик крема для бритья и одну из тех бритв, которые прилагаются к упаковке лезвий. Все новехонькое, ничего подозрительного. Хотя лучше бы, конечно, засунуть туда что-нибудь из вещей Терри. Добавил пинту бурбона, еще в магазинном пакете. Ключ оставил в замке. Терри в гостиной снова уснул. Я не стал его трогать. Открыл дверь, отнес чемодан в гараж и поставил на переднее сиденье «олдсмобиля». Затем вывел машину, запер гараж и отправился будить Терри.
Мы ехали быстро, но скорость не превышали, чтобы не привлекать внимания. За всю дорогу обмолвились парой слов, даже не остановились перекусить. Времени было в обрез.
Пограничники нас не тронули. На вершине горы было ветрено. Пока Терри покупал билет, я ждал в машине. Пропеллеры «дугласа» уже крутились, прогревая мотор. Красавец-пилот в серой форме болтал с четырьмя пассажирами. Один из них – мужчина ростом не меньше шести футов четырех дюймов – держал в руке оружейный футляр. Еще там были девушка в брюках, мужчина средних лет и высокая седовласая женщина, рядом с которой ее спутник казался еще ниже и тщедушнее. Были еще три-четыре путешественника, по виду мексиканцы. Похоже, посадка уже началась, но никто не спешил подняться по трапу. Стюард-мексиканец спустился вниз по ступенькам, и его соотечественники начали карабкаться вверх. Красавец-пилот продолжал болтать с американцами. Кажется, здесь не было даже громкоговорителей.
Рядом со мной был припаркован большой «паккард». Я высунулся из машины и скосил глаза на номерной знак. Когда уже я перестану совать нос в чужие дела и займусь своими? Я втянул голову в окно и заметил, что на меня смотрит высокая седая американка.
Вернулся Терри:
– Ну вот, все готово. Пора прощаться.
Я пожал протянутую руку. Терри держался почти молодцом, только выглядел смертельно усталым.
Я вытащил чемодан и поставил на пыльную щебенку. Терри сердито посмотрел на него.
– Я же говорил, мне он не нужен, – буркнул он.
– Внутри пинта превосходного бурбона. Пара пижам. Все новое. Не хочешь брать, снова сдай на хранение. Или выброси.
– Повторяю, мне он не нужен.
– И мне.
Внезапно он улыбнулся, подхватил чемодан и сжал мое плечо:
– Ладно, будь по-твоему. Запомни, что бы ни случилось, ты тут ни при чем. И ничего мне не должен. Мы несколько раз вместе выпивали, и я наговорил тебе кучу лишнего, только и всего. Да, в жестянке из-под кофе я оставил пять стодолларовых банкнот. Не сердись на меня.
– Напрасно.
– Мне не потратить и половины того, что у меня есть.
– Удачи, Терри.
Американцы начали подниматься по трапу. Из здания аэропорта вышел загорелый широколицый коротышка и принялся махать руками.
– Пора на посадку, – сказал я. – Я знаю, ты ее не убивал. Поэтому я здесь.
Терри вздрогнул, тело напряглось. Он отвернулся, затем снова посмотрел на меня.
– Прости, – тихо промолвил он, – но ты ошибаешься. Сейчас я медленно пойду к самолету – и у тебя будет время передумать.
Терри медленно шел к зданию аэропорта. Я смотрел ему вслед. Коротышка в дверях спокойно ждал. Кажется, его не слишком раздражала медлительность пассажира. Мексиканцы все такие. Коротышка с улыбкой похлопал чемодан по боку и посторонился. Терри скрылся внутри, а спустя несколько секунд вышел из противоположной двери и направился к самолету. У трапа Терри оглянулся. Не кивнул, не махнул мне рукой. Как и я ему. Он поднялся, и трап втянули внутрь.
Я сел в машину, завел мотор, дал задний ход и выехал со стоянки. Высокая седовласая женщина рядом со своим низеньким спутником махала платочком. Подняв пыльную бурю, «дуглас» медленно отъехал в конец поля и развернулся. Взревели моторы. Самолет начал медленно набирать скорость, за ним вилось пыльное облако.
Наконец «дуглас» оторвался от земли, и крылатый силуэт растворился в безоблачной синеве на юго-западе.
Затем я уехал. На границе никто на меня не взглянул, словно я был пустым местом.
4
Имеются в виду двухмоторный ближнемагистральный Douglas DC-5 на 20 пассажиров, выпускавшийся в 1940–1949 гг., и четырехмоторный авиалайнер Lockheed Constellation на 100 пассажиров, выпускавшийся в 1943–1958 гг.