Читать книгу Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер - Страница 6

На мгновение мелькнула ограда из штакетника, и фары погасли. Позади забора на возвышении тянулись к небу вытянутые пирамиды нефтяных вышек. Темная машина медленно проехала чуть дальше и остановилась напротив деревянного каркасного домика. На этой стороне улицы домов не было вообще – машину от нефтяного месторождения не отделяло ничего. В домике неярко горел свет.

Мэллори вылез из машины и пересек улицу. Дорожка из гравия вела к навесу. Под навесом стоял фургон. Трава вдоль дорожки изрядно вытерлась, а то, что когда-то было лужайкой, превратилось в лысую заплатку. Висела бельевая веревка, в свете луны тускло поблескивала проржавевшая сетчатая дверь на веранду.

Через задернутые занавески одинокого окна пробивались две полоски света. Мэллори вернулся к машине, бесшумно ступая по высохшей траве и утоптанной земле.

– Идемте, Аткинсон, – сказал он.

Аткинсон тяжело выбрался из машины и проковылял через улицу словно лунатик. Мэллори подхватил его под руку. Они подошли к деревянным ступенькам, тихонько поднялись на крылечко. Аткинсон нашарил кнопку звонка и нажал. В доме раздалось приглушенное жужжание. Мэллори прижался к стене, с той стороны, где открывающаяся сетчатая дверь оставляла ему свободу маневра.

Дверь беззвучно открылась, в проеме за сеткой на фоне тьмы появилась мужская фигура.

– Это Аткинсон, – промямлил адвокат.

Сетчатая дверь, не закрытая на крючок, распахнулась наружу.

– В чем дело? – прошелестел голос, показавшийся Мэллори знакомым.

Мэллори шагнул вперед, держа «люгер» на уровне пояса. Человека в проходе застигли врасплох. Мэллори приблизился к нему вплотную, цокнул языком и неодобрительно покачал головой.

– Слиппи, пушки у тебя, конечно, нет. – Мэллори выставил «люгер» вперед. – Поворачивайся медленно и без фокусов, Слиппи. В позвоночник что-то упрется – шагай. А мы следом.

Долговязый Слиппи поднял руки, повернулся и пошел обратно во тьму, спиной ощущая пистолет Мэллори. В небольшой гостиной пахло пылью и бесхитростной домашней пищей. Из-под двери впереди пробивалась полоска света. Долговязый медленно опустил руку и открыл дверь.

С середины потолка свисала голая лампочка. Под ней, безвольно опустив руки, стояла женщина в грязном белом халате. Вялые кисти, худоба, тяжелый и тусклый взгляд бесцветных глаз, копна рыжих волос. Пальцы ее непроизвольно дергались. Она издала какой-то заунывный стон – так мяукают голодные кошки.

Долговязый прошел к противоположной стене, прижал ладони к обоям. На его лице застыла бессмысленная улыбка.

Сзади раздался голос Лэндри:

– За дружками Аткинсона я послежу.

Лэндри тоже вошел в комнату, его рука в перчатке сжимала большой пистолет.

– Симпатичный домишко, – добавил он не без удовольствия.

В углу комнаты стояла железная койка. На ней, укутанная до подбородка бурым армейским одеялом, лежала Ронда Фарр. Белый парик съехал на сторону, обнажив влажные золотистые кудряшки. Лицо было голубовато-белым – маска с пятнами румян и губной помады. Она посапывала во сне.

Мэллори сунул руку под одеяло, нащупал пульс. Потом поднял веко и внимательно осмотрел перевернутый зрачок.

– Что-то в нее влили, – объявил он.

Женщина в халате облизнула губы.

– Укол морфия, – вяло выдавила она. – Ничего страшного.

Аткинсон сел на стул, на спинке которого висело грязное полотенце. Лучи незащищенного света впивались в его белую сорочку. На нижней части лица запеклась кровь. Долговязый, постукивая пальцами по засаленным обоям, смотрел на него с презрением.

В комнату вошел Макдональд. Его пунцовое лицо лоснилось от пота. Чуть пошатываясь, он оперся о дверной косяк.

– Привет честной компании, – сказал он вяло. – Мне за вас повышение полагается.

Улыбка слетела с лица долговязого. Он быстро нырнул в сторону, и в руке его невесть откуда появился пистолет. Тут же комната наполнилась грохотом, стуком упавшего тела, а потом еще бо́льшим грохотом.

Нырнув, долговязый словно поскользнулся и упал. Распростерся и замер в ленивой позе на вытертом ковре. Он лежал неподвижно, один глаз остался полуоткрытым, как бы наблюдая за Макдональдом. Худышка широко разинула рот, но не издала ни звука.

А Макдональд уперся в косяк обеими руками, подался вперед и зашелся кашлем. На подбородке выступила алая кровь. Руки медленно сползли по дверному косяку. Плечо дернулось, и он, словно пловец навстречу набегающей волне, махнул руками и рухнул оземь. Грохнулся ничком, из-под шляпы, что чудом удержалась на голове, неопрятными завитушками торчали мышиного цвета волосы.

– Два – ноль, – констатировал Мэллори и с отвращением взглянул на Лэндри; тот посмотрел на свой большой пистолет и убрал его в карман темного пальто.

Мэллори склонился над Макдональдом, приложил руку к виску – пульса не было. Нащупал яремную вену – тот же результат. Макдональд умер. От него по-прежнему разило виски.

Под лампочкой обозначился слабый след дымка, резко запахло порохом. Худышка, сложившись чуть не пополам, попыталась на корточках подобраться к двери. Мэллори пихнул ее в грудь и отбросил назад:

– Сиди здесь.

Аткинсон убрал руки с колен и потер друг о друга, словно борясь с онемением. Лэндри подошел к койке и, не снимая перчаток, коснулся волос Ронды Фарр.

– Привет, малышка, – небрежно сказал он. – Давно не виделись. – И вышел из комнаты со словами: – Подгоню машину поближе.

Мэллори взглянул на Аткинсона и спросил как бы между делом:

– У кого письма, Аткинсон? Письма Ронды Фарр?

Аткинсон медленно поднял голову – на лице застыло отрешенное выражение. Он прищурился, словно от яркого света, и заговорил каким-то туманным, нездешним голосом:

– Не знаю… Может, у Костелло. Я их в глаза не видел.

Мэллори фыркнул с хохотком, но на холодных линиях его лица это никак не отразилось.

– Если это правда – хоть со смеху помирай!

Склонившись над койкой в углу, он аккуратно укутал Ронду Фарр бурым одеялом и поднял – посапывать она перестала, но не проснулась.