Читать книгу Грехи купидона - Рейвен Кеннеди - Страница 16

– Мм… Арахно, я хочу заключить сделку! – отчаянно кричу я.

Она даже не удостаивает меня ответом. Не то чтобы я ожидала, что это сработает.

Вместо этого она поднимает костлявую руку и снова щелкает пальцами. Мгновенно вокруг нас возникает огненный круг и, словно лассо, притягивает нас с Белреном друг к другу спинами. От резкого движения я роняю колчан из рук, и почва рассыпается по земле, когда из него вываливается пародочервь. Я удивленно вскрикиваю, когда огненная веревка обхватывает наши талии. Она достаточно горячая, чтобы я мгновенно вспотела, но она не обжигает, если я не двигаюсь или не пытаюсь освободиться.

– Не шевелись, – говорю я Белрену.

Он так и делает, воздух наполняется запахом горелой одежды.

– Птички и рожки, – говорит Арахно, выходя вперед. – Рожки и птички. Хорошая еда будет для Арахно. Арахно уже пробовала. Всего лишь кусочек. Арахно жаждет большего.

– Стань невидимой, – шепчет мне Белрен через плечо. – Уходи.

– Я тебя не брошу, – возражаю я. – Любой уважающий себя шпион не стал бы так поступать!

Я почти оскорблена тем, что он предположил подобное. Если не считать того факта, что он не хочет, чтобы я умерла. Вот это мило с его стороны.

– Тогда у тебя есть другие идеи? Потому что я бы предпочел, чтобы нас сегодня не съели живьем.

– Ты и я, вдвоем, приятель.

Арахно начинает перемещаться по пещере, бросая в котел специи и… куски фейри. Мне приходится дышать через рот, чтобы не задохнуться от одного только запаха. Она принимается напевать какую-то песню о птице со сломанным крылом, которая не может улететь домой.

– Не очень приятно, – бормочу я.

– Какой у нас план? – спрашивает Белрен.

– Не переживай, Рогатый Съемщик. Я с тобой, – говорю я.

Как только Арахно поворачивается спиной, я становлюсь невидимой, вкладываю стрелу и стреляю, став телесной. Стрела попадает ей точно в спину… и отскакивает.

– Что за фигня?

Арахно медленно оборачивается. Жутко медленно. Я сглатываю желчь, которая хочет подняться в горло. Арахно вскидывает руки, и я резко вздрагиваю.

Странным движением Арахно создает огромный пузырь воды и отправляет его в меня. Он обволакивает мое тело, забирая весь воздух и заставляя барахтаться. Вода пытается проникнуть в каждое мое отверстие, обжигая глаза, давя на нос, уши и сомкнутые губы.

Арахно шагает прямо передо мной, и я вижу следы смерти и гнили на ее отвратительно идеальных зубах. Между ними все еще застряли крошечные кусочки костей и кожи.

– Стань невидимкой! – кричит Белрен, борясь с огненными веревками. Я слышу его искаженный сквозь воду голос, гораздо тише, чем он есть на самом деле.

Я пытаюсь, но не могу. Я пытаюсь снова и снова, но ничего не получается, и внутри меня разгорается паника. Какую бы магию она ни использовала против меня, она мешает мне войти в Завесу.

Когда Арахно снова щелкает пальцами, вода начинает медленно нагреваться. Я чувствую, как температура поднимается, поднимается, поднимается вместе с моей нарастающей паникой.

Я пытаюсь пробиться через магический пузырь, который не пропускает ко мне воздух, но он не лопается, что бы я ни делала. Я бросаю полный ужаса взгляд на Белрена. Я знаю, что, если открою рот и впущу воду в легкие, все будет кончено. Белрена держит огонь, а мне угрожает вода.

– Маленькая птичка может летать, но маленькая птичка не может плавать, – гогочет Арахно. – Маленькая птичка сварится. А Арахно любит вкусное птичье рагу.

Быть утопленным и сваренным – не самый приятный способ умереть. Я чувствую, как связь с парами корчится внутри меня так же, как корчится червь на земле позади. И хотя Окот, возможно, предал меня, у меня все еще есть три пары, которых я люблю, и я чувствую привязанность к ним сейчас больше, чем когда-либо за все время моего существования купидоном. Любовь – это то, что всегда было нужно людям. Любовь – это то, что всегда было нужно мне. Слезы наворачиваются на глаза, перед которыми появляются черные точки. Я люблю своих генфинов, но так и не смогла сказать им об этом.

Это единственное слово словно засело внутри меня, глубоко за ребрами. Я внезапно загораюсь им, в тысячу раз ярче, чем слабое розовое свечение моей метки купидона.

На одну секунду я замираю в водяном пузыре, глядя на встревоженное лицо Арахно, а в следующую из меня льется белый свет. Я открываю рот в негромком крике, и вода вливается в меня, пока свет расходится во все стороны.

Во взрыве звука и жара свет вырывается из каждой поры моего тела, мгновенно уничтожая магический пузырь и заставляя воду упасть на землю. Я не дышу, потому что мне это не нужно. Мои глаза смотрят прямо в перепуганное лицо Арахно, ее бесчисленные глаза моргают от шока, свет, исходящий от меня, настолько ярок, что она закрывается руками.

Но это бесполезно. Она не может бороться со светом, и он мгновенно ее поглощает.

В одно мгновение свет исчезает, и я падаю на колени, откашливаю воду и делаю глубокие, судорожные вдохи.