Читать книгу Обитатели холмов - Ричард Адамс - Страница 6

Часть первая. Путешествие
2. Старшина

Оглавление

Правитель мрачный, чей удел тяжел,

Как сырость ночи, павшая на дол,

Скорее полз, чем шел…

Г. Воэн. Вселенная. Перевод Д. Щедровицкого

В тепле и темноте Орех неожиданно проснулся оттого, что пинал кого-то задними лапами. Кто-то на него наседал. Не пахло ни хорьком, ни лаской. Инстинкт не подсказывал бежать. Орех быстро пришел в себя и тут сообразил, что в норе их только двое – он да Пятик. И это именно Пятик, царапаясь и цепляясь, в страхе пытается перелезть через него, будто через ограду.

– Пятик! Пятик, да проснись ты, балбес! Это же я, Орех. Ты меня исцарапаешь. Проснись!

Орех стряхнул с себя Пятика. Тот забил в воздухе лапами и проснулся.

– Ох, Орех! Ой, что мне приснилось! Кошмар! Ты тоже приснился. Мы сидели в воде или на воде и плыли вниз по большой глубокой реке, а потом я сообразил, что мы плывем на доске, такой, как та, что видели в поле, только белой с черными полосками. Плыли мы не одни, и все прыгали и веселились. А затем я посмотрел под ноги и увидел, что доска эта из костей, обвязанных проволокой, и закричал, а ты сказал: «Поплыли! Поплыли все!» – а потом я искал тебя и хотел вытащить из какой-то дыры, а ты заявил: «Идет один старшина» – и уплыл в темный водяной тоннель.

– Бок, во всяком случае, ты мне расцарапал. «Водяной тоннель» – надо же! Чушь какая! Может, все-таки дашь мне поспать?

– Орех, беда! Дело дрянь. «Это» не ушло. Оно где-то здесь… рядом. И не уговаривай меня. Надо уходить, пока не поздно.

– Уходить? Ты хочешь сказать: уходить отсюда? Из нашего городка?

– Да. И побыстрее. Не важно куда.

– Вдвоем?

– Нет, нам всем.

– Всем? Не валяй дурака. Никто и с места не двинется. Решат, что ты просто спятил.

– Пусть решат, но мы должны пойти к старшине, можешь сам ему все рассказать. Или я. Вряд ли, конечно, он будет в восторге.

Орех первым побежал вниз по склону, потом снова вверх, туда, где темнел куманичный полог. Верить Пятику он не хотел, а не верить боялся.

Было чуть позже ни-Фрита, то есть полудня. Почти все кролики спрятались в норах и спали. Пробежав немного поверху, Орех и Пятик нырнули в широкий открытый ход, прорытый под песчаной проплешиной, выскочили с другой стороны и дальше помчались замысловатыми петлями, пока не углубились в лес футов на тридцать и не оказались меж дубовых корней. Там их остановил крупный, грузный гвардеец из ауслы. Шерсть у него смешно нависала над глазами, что придавало ему забавный вид, будто он был в шлеме. За это его и прозвали Тлайли, что означает Мохнатая Шапка, или, как еще можно сказать, Шишак.

– Орех? – произнес Шишак, принюхиваясь к нему в глубоких сумерках, стоявших под деревьями. – Тебя ведь зовут Орех, да? Что тебе здесь понадобилось? Да еще в такое время? – На Пятика, который ждал в стороне, он внимания не обратил.

– Нам нужно увидеть старшину, – заявил Орех. – Дело важное. Помоги, пожалуйста.

– «Нам»? – удивился Шишак. – Он что, тоже идет к старшине?

– Так надо. Поверь, Шишак. Я ведь не каждый же день прихожу сюда вот так «поболтать». Разве я когда-нибудь спрашивал разрешения увидеться с ним?

– Что ж, сделаю это для тебя, хотя наверняка получу по макушке. Скажу, что ты научился предсказывать. Он, конечно, и сам тебя знает, да вдруг по старости запамятовал. Подожди тут, понятно?

Шишак пробежал вперед по тропинке и остановился у входа в большую нору. Он что-то сказал – что именно, Орех не расслышал, – а потом его, наверное, позвали внутрь. Два брата остались ждать в тишине, которую нарушало лишь нервное ерзанье Пятика.

Старшину, согласно обычаю, звали Треарах, что означает Господин Рябинового Дерева. По какой-то причине иногда его называли еще и Тот Самый Треарах, может быть, потому – так уж вышло, – что рядом с городком рос только один треар – рябиновое дерево. Старшиной Треарах стал еще в молодости. Он и в те времена был не только силен, но и рассудителен, тверд и уравновешен, чем очень отличался от большинства кроликов, которые частенько действуют по настроению. Все прекрасно знали, что Треарах никогда не теряет головы и его не пугают ни слухи, ни настоящая опасность. Он хладнокровно – а злые языки поговаривали даже, что «холодно», – вел себя во время обрушившегося на городок миксоматоза, выдворив из городка каждого, кого посчитал больным. Тогда Треарах избежал всеобщего переселения, обеспечив полную изоляцию племени, и таким образом почти наверняка его спас. Именно Треарах справился однажды с одним необыкновенно назойливым горностаем, которого с риском для жизни увел к птичнику, где его и пристрелил фермер. Теперь Треарах, как и сказал гвардеец, постарел, но ум у него оставался достаточно ясным. Когда Ореха и Пятика впустили внутрь, старшина встретил их вежливо. Это гвардейцы из ауслы, вроде Ленка, могли нагрубить или испугать. А Тот Самый Треарах умел обходиться и без этого.

– А-а, Фундук. Ты ведь Фундук, верно?

– Орех, – ответил Орех.

– Орех, да-да, конечно. Орех. Как это мило с твоей стороны зайти в гости к старику. Я хорошо знал твою мать. А твой приятель…

– Это мой брат.

– Твой брат… – повторил за ним Треарах, и Орех услышал в голосе легкое предупреждение: «Не нужно больше меня исправлять, понял?» – Располагайтесь поудобнее. Не хотите ли немного салата?

Салат для старшины ребята из ауслы таскали с огорода, который был за полем, в полумиле от их городка. Задворники салат видели редко, кое-кто и вовсе никогда. Орех взял маленький листик и вежливо куснул, а Пятик отказался и сел с несчастным видом, хлопая ушами и глазами.

– Вот теперь можно и поговорить. Как ваши дела? – спросил старшина. – Чем могу быть полезен?

– Сэр, – довольно неуверенно начал Орех, – это все мой брат Пятик. Он всегда чувствует, если что-то неладно, и каждый раз оказывается прав. Вот, например, прошлой осенью он заранее знал, что нас затопит, а иногда заранее знает, где проволока. А сейчас он говорит, что нас ждет большая беда. Нас всех, весь городок.

– Большая беда? Что ж, понятно. Какая жалость, – произнес Треарах, но вид у него при этом был нисколько не огорченный. – А что за беда, интересно знать? – Он посмотрел на Пятика.

– Не знаю, – ответил Пятик. – О-очень большая беда. Т-так-кая б-большая! – Он замолчал, вконец потерявшись.

Треарах несколько минут вежливо подождал, а потом спросил:

– Ну и что же нам делать, хотел бы я знать?

– Уходить, – твердо сказал Пятик. – Уходить. Всем. Немедленно. Сэр Треарах, мы должны уйти. Все.

Треарах помолчал. А потом, обращаясь к Пятику, произнес на редкость проникновенным голосом:

– Мне никогда не приходилось переселять все племя. Это непростая задача. Как сам-то думаешь?

– Сэр, – начал Орех, – дело в том, что мой брат не умеет объяснять свои чувства. Он просто чувствует, и всё. Может быть, я непонятно говорю. Но вы наверняка разберетесь, что нам делать.

– Что ж, очень мило с твоей стороны. Надеюсь, так оно и есть. А теперь, дорогие мои, давайте минуточку порассуждаем вместе. Согласны? Сейчас у нас май. Так? Все заняты рытьем нор, все наслаждаются жизнью. Вокруг, на целые мили во все стороны, нет врагов, по крайней мере, насколько известно мне. Все здоровы, погода хорошая. И вы хотите, чтобы я сказал всему племени, что этот юный… э-э… юный… э-э… что у твоего юного брата предчувствие и что все мы должны сорваться с места и бежать куда-то – бог знает куда, – рискуя навлечь на себя всевозможные бедствия? Как вы думаете, что мне на это скажут? Все ведь обрадуются? Правда?

– Вам они не посмеют перечить, – неожиданно заявил Пятик.

– Очень любезно с твоей стороны, – снова сказал Треарах. – Что ж, может, не посмеют, а может, и посмеют. В любом случае мне нужно все как следует обдумать. Это, безусловно, чрезвычайно серьезный шаг. И кроме того…

– Но, сэр Треарах, у нас нет времени, – пробормотал Пятик. – Я чувствую опасность. Она как проволока на шее… как проволока… Орех! – пронзительно вскрикнул он, упал на песок и забился, словно в силках.

Орех прижал его к полу передними лапами, и Пятик затих.

– Прошу прощения, старшина, – сказал Орех. – Иногда с ним такое случается. Через минуту он будет в порядке.

– Какой стыд! Какой стыд! Бедняга, ему, наверное, лучше пойти домой да привести себя в порядок. Вот именно. Отведи-ка его домой немедленно. Что ж, чрезвычайно любезно с твоей стороны, Фундук, зайти в гости. Очень тронут. Я обдумаю твои слова, будь уверен. Шишак, ты не мог бы задержаться на минутку?

Расстроенные Пятик с Орехом бежали по тропинке назад, а из норы доносился набравший теперь резкость голос Треараха и отрывистые «да, сэр» и «нет, сэр».

«Предчувствие» Шишака оправдалось – он получил по макушке.

Обитатели холмов

Подняться наверх