Читать книгу Темные ущелья - Ричард Морган - Страница 18

Клитрен из Хинериона, новоиспеченный рыцарь-адъюнкт войска Лиги, оказался не каким-нибудь хлыщом, как рассчитывал Гил.

Он стоял на вершине холма, во главе небольшой группы мужчин в мундирах егерей, и по одной его осанке Рингил ощутил приближение неприятностей. В ней не было ничего притворного, ни малейшего следа показухи, адресованной соратникам, или бравады, предназначенной врагу. На самом деле, для человека, затаившего кровную обиду, Клитрен выглядел необычайно расслабленным. Он стоял, держа в каждой руке по низко опущенному мечу, не более напряженный, чем ремесленник со своими инструментами, обдумывающий начало рабочего дня. Не юнец – вероятно, на несколько лет старше Гила, – но сохранил хорошую форму: под нижним изгибом кирасы слева и справа открывался подтянутый торс. Ноги мускулистые, как у танцора, да и зад наверняка красивый и тугой. Широкие плечи, длинные руки, и под кольчугой легко угадываются натянутые канаты мышц на плечах.

– Ну что, Эскиат? – позвал он, когда Рингил приблизился на расстояние оклика. – Помнишь меня?

– Вообще-то, нет.

На самом деле, было что-то знакомое в этом лице, но это могло оказаться всего лишь сочетание обветренных черт и воинского спокойствия. Он несчетное количество раз сталкивался на войне с мужчинами такого склада характера, кое с кем дошло до противостояния, когда его командирский авторитет подвергли сомнению, и еще нескольких он убил в сражении, во внезапно наступившей неразберихе, которая последовала за поражением Чешуйчатого народа, когда Лига и Империя вернулись к привычным потасовкам за территорию и людские души…

Это мог быть любой из них.

– Врешь, пидор! – Ответ Гила, похоже, немного поколебал самообладание Клитрена. Спокойствие на его лице сменилось хмурым взглядом. Верхняя губа приподнялась, обнажив зубы.

Рингил чуть приподнял меч и щит, изображая пожатие плечами.

– Слыхал, ты расстроен из-за какого-то моего проступка – но, боюсь, тебе придется освежить мою память.

Клитрен дернулся вперед, и теперь его голос дрожал.

– Может статься, долбоеб, ты не помнишь моего лица, потому что в Хинерионе нанес мне удар в спину, как подобает трусливому пидору. Может статься, ты лучше запомнил Венжа, чьи кишки раскидал по улице, как дерьмо из ночного горшка, – и я, блядь, с твоими сделаю то же самое!

«А-а…»

Сквозь завесу смутно помнившейся лихорадки и слабости проступило лицо. И голос.

«Вот тебе и жизнь в отставке… так, приятель? Теперь ты охотишься на бандитов в чужой стране, по пятьдесят флоринов за башку».

Озаренный свечами полумрак конторы охотников за головами в Хинерионе. Мрачные смешки профессиональных убийц, ожидающих сигнала. Подступающая изнутри лихорадочная дрожь, которую он изгнал усилием воли, когда цеплялся за свое притворное обличье и жалкие остатки хорошего самочувствия, чтобы присоединиться к этой жестокой и дружной компании.

«Я горжусь тем, что разбираюсь в людях со стальным нутром. Мы в чем-то похожи – тебе доводилось командовать. У тебя есть звание, опыт. Будем рады, если ты поедешь с нами».

А потом была таверна, причудливый энтузиазм Клитрена по поводу их союза, Венж – задиристое дерьмецо у него на хвосте, – инстинктивная стычка, взгляды, которые наемник с топором бросал на Гила, уходя. И позже, на покатой мощеной улице – та же самая злорадная издевательская ухмылка.

«Так-так-так. Я так и думал, что не очень этот акцент похож на ихельтетский. Так и думал, что эта морда мне знакома».

За этим последовал танец явившихся из ниоткуда теней, и, пока Рингил наблюдал за бойней, как будто она не имела к нему совершенно никакого отношения, на лицо ему падали мелкие брызги крови, словно дождь.

Стоя на покатой мощеной улице – похожей, да не той, – он на миг почувствовал, как кружится голова от внезапного сопряжения прошлого и настоящего. От того, что ощутимый мир сжимался вокруг него, словно скомканный пергамент, брошенный в огонь.

«Неужели мы все такие? – пронеслась в голове мысль. – Пергаментные жизни, выписанные строчками и застывшие во времени до той поры, пока один за другим не сгорим, смятые и скрученные, не обратимся в ничто в пламени Фирфирдар?»

– Теперь, Эскиат, ты меня узнал.

Должно быть, прилив воспоминаний отразился на его лице. В голосе другого мужчины не было вопросительных интонаций, только уверенная ненависть. Гил вспомнил последний момент: Клитрен склонился над телом убитого Венжа, повернувшись спиной к Рингилу, положившись на товарищество или, может, просто от волнения.

«Иногда он бывал высокомерным маленьким засранцем. Но в заварушке лучшего товарища за спиной и придумать нельзя. Он пару раз точно спас мне жизнь».

И затылок Клитрена, словно приглашение…

– Теперь ты вспомнил, трус!

Рингил собрался, вытянул себя из шторма воспоминаний обратно в настоящее. Как будто расправил собранный парус. Он посмотрел Клитрену в лицо, которое теперь было знакомым.

– Да, вспомнил – в прошлый раз я тебя пощадил. Хочешь, чтобы я исправил эту ошибку?

Пальцы Клитрена напряглись на рукоятях двух мечей. Он оскалил зубы.

– Ну попробуй, пидор.

Но все же он не кинулся в атаку, отвечая на вызов. Имперцы подошли к Рингилу с флангов и стояли там, словно отряд бдительных теней. Их было только четверо, но каким-то образом с их появлением равновесие на улице изменилось, и возник новый шанс.

«Хватай его, Гил».

– Ладно, дорогуша – я весь твой. – Он послал Клитрену воздушный поцелуй. – Но, если дело личное, таким оно и останется. Понял?

Пауза. Наемник усмехнулся.

– Один на один? Да ты размечтался, блядь.

– А-а… значит, все-таки не настолько личное.

Над противостоящими отрядами повисла тишина – такая напряженная, что Рингил уловил тихий стон морского бриза, долетевший по крутым поворотам улиц и переулков города.

Егеря за спиной Клитрена зашевелились. Послышался ропот.

Хинерионец взмахнул рукой.

– Зачем мне это, изгой? Основная часть вашего войска уже разбита и отправлена на юг, включая ваших аристократов. Этот город у меня на ладони. Мои люди превосходят твоих в три раза.

Один из имперцев – видимо, кое-что понимавший по-наомски – закашлялся от смеха.

– Да что ты? Забавно, а мы их всего-то минуту назад вверх по этой улице гнали.

Егеря ощетинились. За плечом Рингила еще один морпех сплюнул на мощеную улицу и с трудом заговорил на северном языке:

– Валите в гавань, ищите своих, мразь пиратская. Теперь вы против имперских морпехов. Вам каюк.

– И дело даже не в этом, – мягко проговорил Рингил. Он не сводил глаз с Клитрена. – Верно?

Момент был важный – казалось, над всеми пробежала тень летнего облака. Клитрен дернулся. Кивнул. Повернулся к ближайшему из егерей.

– Капитан. Если я погибну здесь, вы обеспечите имперцам безопасный проход из Орнли на юг. Вы не…

– Мой господин! Мы…

– Заткнись и вспомни про свою присягу, мать твою!

Егерь подчинился, но с большим трудом. Клитрен выдержал короткую паузу. Снова заговорил, тщательно взвешивая каждое слово.

– Вы не будете их преследовать, позволите им уйти. Вы позволите им уплыть. Это понятно? Поклянись своей душой пред Темным Двором – дай слово, что обо всем позаботишься.

Короткое напряженное молчание. Все ждали.

– Клянусь своей душой пред Темным Двором, – проскрежетал капитан. – Я прослежу, чтобы всё сделали так, как вы приказали. Но они…

– Ну да, ну да. – Наемник дернул подбородком в сторону Рингила. – Твоя очередь. Проиграешь – твои люди сложат оружие и подчинятся. Хочу услышать это от твоих приятелей-морпехов. И предупреждаю, мой тетаннский весьма неплох – если попробуете меня наебать, я это пойму.

Гил кивнул. Он перешел на тетаннский и повысил голос, чтобы услышали все имперцы.

– Вы поняли условия?

– Это не сложно, – сказал тот, который уже говорил по-наомски.

– Да, – согласился другой. – Если вы надерете задницу этому куску дерьма, они сдадутся. Если проиграете, мы сделаем то же самое. Вы же не проиграете, верно, мой господин?

Рингил сдержал улыбку.

– Нет, я не собираюсь проигрывать. Но это мое и ваше слово, и мы выполним обещанное. Я второй после госпожи кир-Арчет в иерархии командования, и теперь, когда она в плену, экспедиция подчиняется мне. Если я погибну, вы проследите, чтобы командир Хальд выполнил мои условия.

– Будет сделано, – сказал морпех, который перерезал глотку раненому каперу, и эмоций на его лице отразилось примерно столько же. – Если этот пиратский сброд может хранить верность клятве, чем имперские морские пехотинцы хуже?

– Годится? – спросил Рингил Клитрена, снова по-наомски. Указал щитом на мостовую между ними. – Начнем?

Пространство для дуэли открылось вокруг них, точно под воздействием скрытого хитроумного часового механизма, словно зрачок в сгущающихся сумерках. Окружающие инстинктивно расступились, и дуэлянты начали двигаться – боком, осторожно, выискивая в действиях противника ошибку или слабину. Гил обходил склон по кругу справа, Клитрен позволил ему это, а сам ушел вниз и налево. Кожаные подошвы сапог мягко шуршали по брусчатке. Улицу рассекали косые тени домов, порожденные ранним утренним солнцем. Двое мужчин двигались сквозь широкие полосы тепла и прохлады. Чайка, сидящая высоко на крыше, пронзительно вскрикнула. Воздух был чист и светел.

«Лучшая погода с того дня, как я сюда попал».

Клитрен атаковал.

Вполне обычно – более длинный меч рубанул сверху вниз, более короткий нацелился в бок, – но очень быстро. Гил заслонился щитом от первого клинка, принял удар, в который была вложена лишь часть силы, услышал раздавшийся в утреннем воздухе приглушенный лязг. Он отбил короткий клинок Другом Воронов, развернув его вниз, – когда мечи скрестились, раздался жесткий скрежет стали о сталь. Он нанес косой удар вниз, продолжая тот же маневр, и Клитрену пришлось отпрыгнуть, чтобы острие не проткнуло ступню. Гил сделал вслед ему жесткий финт щитом, наблюдая поверх края за инстинктивной защитой наемника, желая выяснить, какова она, – и защита оказалась весьма неплоха, – а потом позволил противнику уйти.

Проверки, проверки…

Рингил потянулся внутрь себя, туда, где обитала магия, но икинри’ска оказалась слишком скользкой и беспокойной, чтобы за нее ухватиться. Даже кратковременное усилие вызвало приступ тошноты и мелкие искры в поле зрения. Никаких шансов, вообще никаких.

«Видимо, придется все сделать по-плохому».

Он начал неторопливо продвигаться к Клитрену, ожидая реакции противника. Хинерионец позволил ему подойти. Он занял высоту – пусть склон и был довольно пологим, – и Гилу пришлось бы атаковать сверху вниз, заплатив за это соответствующую цену. Наемник внимательно наблюдал, приоткрыв рот, и лезвия его мечей были направлены в стороны, словно приглашая обняться. Рингил ухмыльнулся и дружелюбно кивнул, как будто они о чем-то договорились, а потом резко прибавил скорость, развернулся боком и поднял щит, повторяя финт, которым уже один раз воспользовался. Клитрен его предугадал, не купился ни на него, ни на отвлекающую улыбку Рингила, не отвел глаз от взлетевшего Друга Воронов – и Гил, продолжая двигаться все так же боком, ударил его щитом.

Клитрен пошатнулся, взмахнул обоими клинками сразу, пытаясь парировать. Друг Воронов прыгнул в образовавшуюся щель быстрее, чем это мог бы сделать меч, выкованный людьми. Задел прикрытое кольчугой плечо, без труда рассек металлические звенья, как переплетение кожаных ленточек. Клитрен взревел и нанес ответный удар длинным мечом на уровне бедер. Гил резко опустил щит, отбил клинок и рубанул Другом Воронов по лицу противника. Наемник отпрянул, но кириатская сталь выбила пару искр, успев поцеловать щиток шлема, прикрывающий его щеку.

В происходящем ощущалась какая-то едва уловимая неправильность…

Рингил усилил натиск, не давая себе времени на раздумья. «Разберись с этим». Друг Воронов рванулся к горлу Клитрена, словно разъяренный волкодав, и скорее он тащил Рингила за собой, чем тот сам нанес удар. Наемник парировал коротким мечом, замахнулся вторым клинком сбоку. Гил принял удар на щит – он все равно уходил в сторону – резко опустил запястье и ткнул намного ниже. Друг Воронов зацепил кольчугу Клитрена выше бедра, под изгибом кирасы. И опять клинок прошел сквозь металл – в ясном утреннем воздухе брызги крови и струйка дыма были отчетливо видны. Гил развернулся и отступил, с силой выдернув меч, чтобы расширить нанесенную рану. Клитрен закричал и…

«Дым?»

…короткий клинок, возникший из ниоткуда, опускаясь, сверкнул. Со скрежетом ударил по кирасе Гила, отскочил, вынудил его отпрыгнуть. Он успел заметить, что Клитрен поменял хват на обратный – видимо, отпустил оружие, позволил мечу выкатиться из руки и повернуться под воздействием собственной тяжести, потом схватил его уже перевернутым и ударил сверху вниз, все за доли секунды и превозмогая боль от раны в боку. Гилу едва хватило времени, чтобы по достоинству оценить выдержку и скорость, необходимые для такого маневра, а потом внутри у него что-то на миг сжалось: оказывается, он все-таки сражается с равным себе. Затем он инстинктивно вновь вскинул щит, парируя еще один удар длинного клинка Клитрена, которого толком и не заметил.

«Какой еще, на хрен, дым?!»

Он попятился. Клитрен свирепо ухмыльнулся при виде пространства, которое образовалось между ними.

– Теперь ты готов умереть, пидор?

А ведь по левой ноге Клитрена должна была обильно струиться кровь из рваной раны над бедром. Гил почти видел, как она должна была выглядеть, как будто образ того, что должно было произойти, чередовался с раной, которую он на самом деле нанес противнику: это оказался всего лишь порез, как будто от ножа, и хинерионца он, похоже, совсем не беспокоил. «И не забывай про плечо, Гил». Еще один сильный удар должен был рассечь и вскрыть ткань мышц, должен был превратить любое мало-мальски заметное движение этой рукой в му́ку, от которой хоть кричи…

Но Рингил увидел, как Клитрен подбросил меч этой самой рукой, поймал его обычным хватом и при этом почти не поморщился.

Как будто это не стоило ему никаких усилий.

– Ну? – глумливо спросил наемник. – Это все, на что ты способен?

– Может, спросишь своего приятеля Венжа? – Гил отбросил дурные предчувствия, собрался. – Ты с ним очень скоро встретишься.

На последнем слове он бросился вперед. Друг Воронов взметнулся, приглашая парировать удар, а потом резко рванул вниз, стоило Клитрену заглотить наживку. Он метил в ногу противника. Но наемник каким-то образом опередил Гила и парировал длинным мечом, уведя Друга Воронов острием к брусчатке. Клинки скрестились, и кириатская сталь застряла.

Короткий меч взметнулся, атакуя на высоте головы.

Гил скорее почувствовал это, чем увидел. Ему оставалось лишь опустить подбородок и положиться на судьбу.

Клинок нанес ему свирепый удар по верхушке шлема, почти снес его с головы, потом соскользнул с металлического изгиба – и Рингил споткнулся, в голове зазвенело, шлем перекосился и сделался бесполезным, а рука едва не выпустила Друга Воронов.

Все, на что ему хватило сил, – это удержаться на ногах.

Раздался триумфальный возглас Клитрена, и внезапно Рингил почувствовал, как холодная рука мальчишки схватила его за плечо и потянула в сторону. Он поддался и услышал, как длинный меч наемника со свистом рассек воздух в том месте, где он только что стоял. Пошатнулся, восстановил равновесие, но мальчишка тут же дернул его снова, на этот раз повалив на мостовую. Он грохнулся на булыжники во весь рост, ударился головой. Почувствовал, как слетел с головы шлем, услышал, как он откатился со звоном, – и в тот же миг понял, что призрачная рука Джерина вцепилась в Друга Воронов, вынуждая его разжать хватку…

Он обессиленно перекатился на спину, щит немыслимой тяжестью придавил его левую руку, а правая была пуста. Клитрен приблизился и заслонил небо, как будто высокий, торжествующий бог, которого он умудрился разозлить. Он почувствовал, как острие меча вонзилось под подбородок, надавило и снова отпрянуло. Там, где оно коснулось кожи, потекла струйка крови.

Наверное, ему перерезали горло – просто удивительно, что он почти не почувствовал боли.

Клитрен присел на корточки, сунул пальцы левой руки в то место, куда воткнулось острие меча, а затем снова поднял их, вымазанные кровью Рингила. Недоуменно посмотрел на кровь, потом снова поднялся на ноги.

Плюнул Рингилу в лицо.

– Сраный герой. – В его голосе не было никаких эмоций. – Банду Серебряного Листа было сложней завалить, чем тебя.

Рингил, запоздало сообразивший, что горло ему все-таки не перерезали, не смог разобрать слов. Он знал лишь одно: призрачная холодная ладонь Джерина лежала у него на лбу, а другие руки, покрупней, но такие же холодные, тянули его куда-то, словно торопя уйти прочь в направлении, лежащем под каким-то невозможным углом к остальному миру.

Клитрен отвернулся, но потом ему пришла в голову какая-то другая мысль. Он широко шагнул вперед, снова приблизился и с размаху ударил колоссальным, божественного размера сапогом Рингилу в висок.

Небо погасло, словно кто-то задул все свечи.