Читать книгу Все сначала - Рина Аньярская - Страница 6

– Миледи, Вас желает видеть маркиза Линкольн, – доложила Эйда, входя в спальню едва проснувшейся Ирены.

– Анжелина? Сама? – приподнялась на кровати принцесса. – Наверное, что-то случилось… Хорошо, передай, что я жду её в 9 утра.

Через четверть часа в приёмной наследницы уже была первая леди: как всегда прекрасная, утянутая в чёрный бархат и увешанная чёрным жемчугом. Эйда унесла собаку с собой, оставив принцесс наедине.

– Кузина, тебе уже известно, что придумал для нас с тобой парламент?– повела бровями красавица, стараясь придать голосу как можно более безразличный тон.

– Ты же знаешь, я не интересуюсь тем, что делает парламент, – ответила Ирена.

Анжелина картинно вздохнула:

– Я тоже, как женщина, хоть и леди по праву, никогда этим не интересовалась, но вот вчера крёстный поведал мне, что наши лорды взбунтовались, – маркиза Линкольн сделала несколько шагов по приёмной принцессы Уэльской, прикасаясь к белой спинке софы тонкими пальчиками. – Они взяли на себя смелость решать, что делать нам с тобой, – обернувшись, выпалила красавица. – Какое будущее нам выбирать.

Её чёрные глаза буквально сверлили лицо наследницы. Ирена не могла понять, насколько дурными должны быть вести, если кузина прибежала к ней, едва узнав о них. Анжелина не унималась:

– За кого выходить замуж, например.

– Замуж? – изумилась дочь Тюдора.

– Да-да, именно так, – кивнула первая леди.

– Но с каких это пор парламент решает, за кого выходить замуж принцессам? Разве это не право короля?

– Мне тоже это очень интересно, – ехидно заметила красавица, продолжая ходить кругами по комнате, всем своим видом выражая недовольство. – И то, что они нам предлагают, меня лично совершенно не устраивает. Я думаю, что тебе это не понравится так же, как и мне.

– Анж, говори толком, что тебе стало известно, – сдвинув брови, отозвалась Ирена.

Но вместо ответа первая леди продолжала кружить по комнате, касаясь предметов мебели и продолжая язвительную тираду:

– Нет, я всё понимаю: титул женщины в нашем обществе определяется положением её отца… Или имеющимся титулом по праву. Но не могу понять, отчего Палата лордов вообразила, что я – дочь принцессы Марии Тюдор – должна выйти замуж по их первому требованию. Конечно, мой отец был всего лишь маркизом по праву. Но он родился сыном герцога королевской крови и унаследовал бы корону Наварры, если бы не умер раньше своего отца! А что теперь? Теперь они предлагают мне стать совсем другой герцогиней, – с этими словами Анжелина остановилась и обратила взор чёрных агатов глаз в бирюзовую радужку наследницы. – Ты знаешь, нам велено выйти замуж за первых пэров королевства.

Ирена почувствовала, что внутри всё похолодело.

– Как «за первых пэров»?.. Разве…

– Вот именно, – понимая ход мыслей принцессы, кивнула маркиза. – Никаких эрцгерцогов, никаких принцев парламент как кандидатуры не рассматривает. Война в Европе им мешает! – Анжелина картинно закатила глазки к небу и продолжила возмущённые речи: – Я всё понимаю, но – Джинджеффер э Лот!..

При этих словах сердце наследницы дрогнуло, от лица отхлынула кровь. Она мысленно поблагодарила Бога, что играющая свою роль кузина не видела её в этот момент.

– Всё-таки это… Это совершенно не та партия, с которой я могу смириться!

– Говори ты толком, при чём тут Джинджеффер э Лот?

Леди Линкольн снова обратила взор на сестру.

– Он, конечно, герцог, конечно, королевской крови. Но слишком свободолюбив. К тому же у меня нет ни малейшего желания выходить замуж за твоего фаворита.

– То есть тебе назначают в мужья…

– Да, Райта! Это просто великолепно! – ехидно ответила маркиза. – Я, во-первых, вообще не собираюсь в ближайшее время выходить замуж. И уж тем более за герцога Джинджеффера э Лот. Его поместье на севере Нортумберленда меня совершенно не устраивает! Или он, быть может, предпочтёт, чтобы его супруга жила в Эшерском лесу?

Анжелина картинно изогнула брови и рассмеялась, продолжая спектакль. Ирена уже не смотрела на неё, занятая своими мыслями.

– И, во-вторых, я не собираюсь без ума рожать мальчиков только ради того, чтобы вернуть стране салический закон!

Наследница встрепенулась, вновь обратив взор на сестру. Всё встало на свои места, и решение парламента показалось ей более чем прозрачным. Оставалось уточнить, кого же предлагали в мужья ей самой…

– Это какой-то бред! – фыркнула леди Линкольн.

Принцесса сделала шаг к кузине и осторожно промолвила:

– Но парламент не может заставить ни тебя, ни Райта вступать в этот брак. Вероятно, это всего лишь предположение…

Девушка растерянно развела руками. Маркиза криво усмехнулась, повернувшись к проёму окна:

– Да, такое же, как твой брак с Ландешотом.

– Что?! – вскрикнула наследница, уже не в силах сдерживать эмоций.

Сердце забилось с утроенной скоростью, лицо запылало. Первая леди обернулась на тревожный голос сестры и совсем другим, почти извиняющимся тоном произнесла:

– Ах, да, я забыла сказать сразу, кузина, извини. Тебе предписано стать женой нашего первого пэра в пятом поколении. И парламент признал его право по рождению выше, чем право второго холостого на сегодняшний день герцога королевской крови.

Ирена отрицательно покачала головой, не в силах произнести ни слова. После глубокого вздоха Анжелина продолжила свою цветастую речь:

– Конечно, они правы. Его герцогство старше ровно на два колена. К тому же принц Эдмунд был старше принцессы Екатерины. И хотя их дети не вписаны в «Акт о престолонаследии», по всем признакам, как представители младших веток дома Тюдоров, герцоги могут составить нам партии. И Ландешот в таком случае является пэром, достойным руки прямой наследницы. Поэтому именно его Палата лордов назначает в мужья тебе.

Стараясь взять себя в руки, Ирена отвернулась и отошла к зеркалу.

– Я надеюсь, это не окончательное решение. И последнее слово всё-таки будет за королём. Но что вообще происходит сейчас в парламенте? – девушка обернулась, пронзив кузину взглядом.

– Не знаю, – покачала головой первая леди. – Это лишь то, что передал мне крёстный. Ему новость так же, как и нам, совершенно не понравилась.

– А отец? – с надеждой в голосе спросила принцесса.

– Что «отец»? – пожала плечами красавица. – Его Величество вчера не соизволил явиться на заседание. Кстати, он зря так поступил. Дешторнак, вероятно, один не смог с ними справиться, даже несмотря на то, что на его сторону встал сам Бекингемский.

– Бекингемский… – повторила принцесса. – Бекингемский с нами?.. Это значит…

– Да, это значит, что дело принимает уже нешуточный оборот и речь идёт не только о внутренней, но и о внешней политике нашего королевства.

– Тогда я решительно не понимаю, почему они выбирают нам в мужья пэров Англии.

– Англия не хочет вступать в войну. А на континенте война идёт полным ходом. Им, понимаете ли, не хочется видеть на английском троне какого-то европейского монарха. А мы, понимаешь ли, должны разделить их мнение.

– Но что-то же можно сделать? – нервно спросила Ирена, чувствуя, что вот-вот задохнётся. – Ведь это не окончательное решение? Никаких бумаг никто не подписывал.

Анжелина медленно подошла к сестре, не сводя с неё глаз, и прошептала:

– А вот за тем я к тебе и пришла, кузина. Давай объединим усилия. У меня есть 11 кавалеров Ордена Подвязки. У тебя есть 40 рыцарей. Сколько из них имеют право пэрства?

– Немного, – отведя в сторону взгляд, гробовым голосом ответила принцесса, понимая, что в этой игре ей действительно нужна поддержка лордов по праву…

– У меня четыре пэра, – сверкнула глазами Анжелина, чуть наклонившись к её лицу. – У тебя, я так полагаю, только герцог?

– Да, пэром является только Джон Райт…

Наследница обратила взгляд на маркизу, та выпрямилась и прокомментировала ответ:

– Нужно чаще раздавать привилегии, дорогая кузина, чтобы обезопасить себя. Я знаю, на твоей стороне ещё много лордов. Так вот: обязательно настрой их против этого решения.

Видя, как горят глаза первой леди, Ирена понимала, что Анжелина искренна в своих словах. А красавица продолжала шипеть:

– Я жизнь положу, но при окончательном голосовании большинство лордов будет за мою позицию, даже если мне придётся разориться ради этого. Я совершенно не желаю становиться герцогиней Джинджеффер э Лот. И думаю, что тебя так же не радует перспектива стать женой Ландешота.

При упоминании кузиной титула несчастного герцога Ирена спрятала взгляд и задумчиво отошла в сторону. Первая леди видела, как сдвинулись брови принцессы, и поняла, что дело сделано: она заставила наследницу впрячься в одну с собой упряжку.

Глаза его были воспалены.

Ландешот не спал всю ночь и не пытался даже раздеваться. Он так и просидел в соломенном кресле в своей каморке, смежной с личным кабинетом, не отпуская мысли о предписании парламента ни на секунду.

В дверь слегка постучали. Тревожить герцога в его личных покоях осмеливались немногие. На пороге появился Джаспер Рид.

– Командир, как Вы?

Капрал, недавно возведённый в чин лейтенанта, оставаясь наедине с Ландешотом, позволял себе более дружественный тон, чем при других гвардейцах. Несмотря на юный возраст, он был правой рукой герцога и дорожил доверием своего начальника.

– Входи и запри дверь, Джас, – прозвучал ответ капитана-лейтенанта. – О чём судачат во дворце?

– Фрейлины болтают, что обе принцессы скоро выйдут замуж.

– А за кого, не говорят?

– Нет, – мотнул головой гвардеец.

– Уже хорошо, – вздохнул Ландешот, понимая, что утаить шила в мешке долго всё равно не получится. Он приподнялся, упёр локти в колени и, навалившись корпусом на сплетённые в кулак ладони, спросил: – Как думаешь, она меня примет сегодня?

– У неё утром была леди Линкольн.

Герцог поднял взгляд проницательных серых глаз на друга и покачал головой:

– Плохо… Очень плохо… Значит, она уже всё знает…

– Командир, я не имею права спрашивать, но неужели те сплетни, что поползли вчера по Виндзору, не безосновательны?

Джаспер внимательно смотрел в лицо первого пэра королевства. Его воспалённые глаза лучше всего говорили о том, какие муки переживал мужчина минувшей ночью. Ландешот встал и, отойдя к окошку, произнёс, не глядя на Рида:

– Парламент хочет, чтобы я женился на наследнице. А мужем маркизы Линкольн должен стать герцог Джинджеффер э Лот.

Лейтенант на миг потерял дар речи.

– Но, командир…

– Вот и ты это понимаешь… А почему лорды не понимают или делают вид, что не понимают, я не знаю.

Герцог обернулся.

– Вам нужно организовать охрану! – горячо сказал Джаспер.

– Меньше всего я сейчас думаю о себе, Джас… Меня волнует безопасность принцесс. Прикажи утроить караулы на их этажах.

– Непременно. Но я думаю, едва новость станет известна более широкому кругу лиц, недоброжелатели сразу зашевелятся. И Ваши, и второго герцога. Я, правда, плохо представляю, как отреагирует Англия на сообщение о свадьбе Маркизы Прилондонских краёв и Красного Джона… Это просто немыслимо!

– Согласен, такой брак мало кому понравится: против него будут и Палата лордов, и Палата общин по известным причинам.

– В случае с Вами, надеюсь, противников будет меньше. Объективных причин запрещать брак герцога королевской крови и наследной принцессы нет.

Ландешот грустно улыбнулся, прошёлся по каморке вперёд-назад, остановился перед юным другом и покачал головой:

– Только она ни за что на такое не согласится. Даже если ей король прикажет…

– Почему же?

Снова отвернувшись, Чарльз Кост подошёл к окошку и, облокотившись на него, ответил:

– Потому что она любит Райта. И это взаимно. А меня она и раньше избегала, теперь же ещё больше возненавидит… А я не знаю, как с ней поговорить, объяснить, что я не враг, что ни при чём, что идея не моя!

Рид отпрянул. Тень догадки об истинных чувствах Ландешота к наследнице мелькнула на его лице, но спросить он ничего не успел. Герцог снова вернулся в кресло и, тяжело опустившись в него, произнёс роковые слова сам:

– Да, я люблю её больше жизни. Ту, что избегает меня все годы моей службы при Малом дворе. Ту, что не приняла моих чувств, сказав, что ей нечем мне ответить. Ту, на которой, возможно, меня заставят жениться против её воли. И от этой мысли хочется умереть, Джас…

Выслушав рассказ названной сестры, юноша побледнел, как полотно.

– Что мне делать? – глядя в глаза Джерома, по-детски беспомощно спросила принцесса.

Они сидели на софе, как обычно при их душевных разговорах. Он держал её за руку. Ариэль, чувствуя настроение хозяйки, забилась под кресло и, если бы кто вздумал под него заглянуть, то увидел бы лишь горящие жёлтые глаза.

– В первую очередь идти к королю и выяснить, правда ли то, что сообщил леди Линкольн советник. Не исключено, что она просто играет с тобой.

– На игры не похоже, – покачала головой Ирена. – Мои фрейлины уже болтают о вчерашнем заседании парламента, которое привнесёт большие изменения в мою жизнь!

Остин Вендер встал и нервно зашагал по комнате. Наследница и её собака следили за ним глазами.

– Если это правда, то я хочу слышать мнение отца.

– Если это правда, и король согласится по каким-то нам непонятным причинам на предписание парламента, то какие последствия для вас четверых несут браки?

– Самые пакостные, – опустила голову Ирена. – Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к Ландешоту. Сейчас я не буду говорить о том, что как мужчина он мне неприятен. Это даже не главное…

Голос дрогнул, выдавая неискренность слов принцессы. Джером остановился и взглянул на хрупкую фигурку названной сестры. Он понимал: она могла положить свою свободу на алтарь английского трона и пойти под венец с любым заморским женихом, если так диктовала бы необходимость политического курса. Но к браку с английским пэром её душа готова не была…

– Важнее то, что исходя из «Акта Ассоциации» 1585 года, любого из нас легко можно втянуть в заговор и отправить на эшафот.

– Подробнее расскажи, я не знаю этих тонкостей.

Ирена подняла взор на названного брата.

– При живом короле, моём отце, прямых претендентов на трон двое: я и Анж. Все остальные – косвенные и побочные. Но если, например, какой-нибудь яростный фанатик Анжелины пожелает посадить после отца на трон её как регентшу при сыне, ему не составит труда придумать какой-нибудь плохонький заговор. Неуклюжая попытка убийства монарха приведёт к тому, что обвинёнными в государственной измене будут претенденты на трон. Самое страшное, что в положении «Акта» говорится: особа королевской крови, даже не участвовавшая в заговоре, который был организован третьими лицами в её пользу, подлежит физическому уничтожению. И этот «Акт» никто не отменял.

– А претендентов на наследство много… – подытожил Джером. – И сторонников у них хватает, а вот сколько у этих сторонников ума…

Девушка прикрыла глаза и утвердительно качнула головой:

– Да, даже друзья и сторонники неосторожными движениями могут подставить наши головы под топор…

Остин Вендер взъерошил волосы и почувствовал, как на лбу выступили капельки холодного пота.

– И человек-тень упорно втягивает меня в игры вокруг престола… Я подозреваю, что он таким образом хочет расчистить дорогу к трону вовсе не бастарду Брендборда, каковым меня считает… А леди Анжелине.

– Я почему-то думала так же до сегодняшнего утра… Но когда кузина пришла ко мне с искренней просьбой объединиться, чтобы не допустить браков… Я ей поверила.

– Как всё запутанно, чёрт возьми, – прошептал Джером, приблизился к названной сестре и, опустившись на колено перед софой, взял руки Ирены в свои ладони. – Петля затягивается… Нужно что-то делать.

– Нужно встретиться где-то подальше от глаз придворных и обсудить всё. Мы не можем взять и собраться в моих гостиных. Все пэры осведомлены о предписании. Не удивлюсь, если их жёны уже тоже в курсе дела. Любой наш сбор может показаться странным. Надо быть предельно осторожными.

– Давай устроим встречу в «Шоколаде», – предложил Джером. – Идеальнее места не найти. Не будут же следить за тобой и леди Линкольн ежесекундно сотни глаз английских лордов, ей-Богу. А Тайный совет, если и доложит Роквеллу, тот, думается, прекрасно поймёт, зачем мы встречаемся, если ему самому не по нраву это предложение.

– Пожалуй, ты прав. Мне надо посоветоваться с кузиной…

– Только для начала сходи к отцу, родная.

Монарх методично постукивал пером по бумаге, глядя в одну точку перед собой. Дешторнак сидел, подперев голову, и покачивал правой ногой, закинутой на левую.

– Странно, что принцесса ещё не была у нас, – молвил премьер.

– Значит, герцог не посчитал нужным осведомлять её раньше времени.

Граф перевёл взгляд на кипу неразобранных бумаг, понимая, что все эти дела подождут до тех пор, пока Его Величество не найдёт, что ответить парламенту.

Методичный стук пера начинал надоедать.

Молчание длилось ещё полчаса, прежде чем было прервано камердинером. Форс доложил о приходе Элиссы Английской. Король резко поднялся на ноги. Дешторнак обернулся к двери и тоже встал.

Наследная принцесса вошла бесшумно и сделала реверанс. Едва за ней закрылись двери, Ирена подняла глаза на обоих отцов и всё поняла.

– Идите сюда, дитя моё, – указывая на место рядом с собой, произнёс премьер. – Вероятно, Вам уже всё стало известно, и Вы решили узнать, что думает Ваш отец.

Не произнося ни слова, наследница проследовала к указанному ей стулу и обратила взор на короля. Ричард IV опустился в своё кресло со вздохом.

– Я уже отправил голубиную почту брату. Беда в том, что герцог Ротсей и герцог Кинтайр[15] уже сговорены. Но есть дети от Анжелики Валуа. Сколько у тебя младших кузенов[16], Ирена?

– Осталось двое, – гробовым голосом ответила девушка. – Джеймс умер три года назад.

– Джону и Вальтеру сейчас лет около 12?

– Да, Джону 13, Вальтеру 11, – подтвердила принцесса.

Король снова постучал пером по бумаге:

– Нехорошо… Они малолетние и тебе двоюродные по матери. Слишком близкое родство, слишком юный возраст… Парламент на это не согласится… Вот если бы нам удалось добиться согласия Его Величества на брак со вторым сыном…

– Роберту сейчас 22, – ответила побледневшая Ирена. – Но он не может жениться раньше старшего брата.

– Никто не может жениться раньше старшего принца! – откинув перо, раздражённо ответил король. – Потому я и попросил брата ускорить свадьбу Чарльза с Генриеттой Марией[17]!

Ирена вскинула ресницы – о том, что шотландцы подписывают брачный контракт с Францией, она не знала.

– Да, скоро будет заключён союз между Бурбонами и Стюартами, но пока это не то, о чём брат хотел бы распространяться, – угадав вопрос в глазах дочери, пояснил Ричард Тюдор. – Как ты помнишь, леди Элизабет отдали за Пфальцского курфюрста[18], и даже война в Европе не заставила Стюартов отказаться от заключения ещё одного брачного договора с немцами. Роберту прочат невесту из дома Гессенских. И вот это уже плохо…

Невольно девушка сравнила кандидатуры двух герцогов, с которыми ей, возможно, пришлось бы примириться. Старший кузен, Роберт, всегда был приветлив с ней, но сёстры часто жаловались на его вспыльчивость. Они не виделись уже несколько лет. Как изменился герцог Кинтайр, принцесса не знала. Но при всём этом он казался ей намного желаннее, чем Ландешот… «Быть может, просто потому, что я привыкла думать: мужем станет кто угодно, только не англичанин?» – пронеслось в голове Ирены.

– Но ведь вы с дядей не хотели династических браков между нашими королевствами, – напомнила наследница.

– Не хотели, – кивнул Ричард IV. – Но иногда внешняя политика вынуждает пересматривать внутреннюю. Стюарты – вторые претенденты на английский трон после Анжелины, и мне не хотелось бы перемешивать кровно наши ветви, не хотелось бы вносить смуту. Представь на миг, что ты выходишь замуж за второго шотландского принца. Таким образом он, перепрыгивая через голову старшего брата, становится претендентом на английский трон. В случае чего, Чарльз и Роберт превращаются в конкурентов.

– Дядя воспитал их достойными людьми, брат на брата не пойдёт, даже если не останется в Англии ни меня, ни Анж, – твёрдо произнесла Ирена. – Достаточно того, что голова его матери, их бабушки рассталась с телом на нашей земле[19].

Король вышел из-за стола, принцесса поднялась. Подойдя к дочери, Ричард IV взял её за плечи и сказал:

– Дай Бог, чтобы было так, как говоришь ты. Но я уже ни за что не поручусь, дорогая.

– Папа… ты не можешь согласиться с предписанием парламента, – едва слышно прошептала наследница.

– Не могу, – отрицательно покачал головой монарх. – Это ещё опаснее, чем выдать тебя за Стюартов. И тебе не нужно объяснять, почему?

Девушка отрицательно качнула головой.

– Но и отвергнуть его без весомых причин я не в силах.

– Что же делать?

– Я жду ответа от брата. Всё будет зависеть от того, есть ли у нас шансы заговорить о помолвке с Робертом.

– А если остановить переговоры с Гессенскими уже невозможно?

– Тогда я попытаюсь убедить парламент в том, что брак с Шотландией нам выгоднее. Надеюсь, одного из своих младших сыновей Джеймс нам отдаст на правах герцога Корнуолла, но не короля.

– Но папа, Джону – 13! Вальтеру и того меньше. А парламенту нужны дети от меня и Анж, и как можно скорее.

– Боюсь, что на брак с шотландцами они не будут согласны, – подал голос Дешторнак. – Именно по тем причинам, о которых вы оба уже сказали. Стюарты – вторые претенденты на престол после леди Линкольн. Слишком остро стоит вопрос о престолонаследии.

– Только если принять документ равноценный тому, который принимала королева-мать, – отозвался Ричард IV, отпустил дочь и вернулся в своё кресло. – Документ, который лишил бы младших Стюартов этого права, пока живы прямые потомки Тюдоров.

Ирена криво усмехнулась:

– Это развяжет лишь очередной заговор против нашего дома… Да и салический закон не вернёт, как хотят лорды.

Король снова вышел из-за стола и стал ходить по комнате вперёд-назад. Граф перевёл усталый взгляд с него на принцессу и проговорил:

– И более того, если мы получим Роберта Стюарта в мужья Ирене, то их потомки будут претендовать на оба трона. Джеймсу это не понравится. Ему тоже не нужны лишние претенденты на престол.

Принцесса покачала головой.

– Это какая-то ловушка…

Ричард Тюдор остановился и, повернувшись к дочери, горячо прошептал:

– Дорогая, я из кожи вон вылезу, но сделаю всё, чтобы не допустить ни того, ни другого брака. А если у меня это не получится, то есть лишь один путь: договориться с братом о фиктивном браке, в котором не родится наследников. Это не самое хорошее решение, но пока я не вижу иного выхода для тебя. Не в ситуации сегодняшнего дня.

Ирена кивнула: фикция с кузеном на общеполитическом уровне её устроила бы больше всего.

– Но если я не сумею убедить лордов, – в глазах короля что-то дрогнуло, и в груди его дочери от этого только похолодело. – Тебе придётся смириться с партией Ландешота. Я протяну время до совершеннолетия Анжелины, и она сама сможет отказаться от брака с Джинджеффером. Тогда мы вдвое снизим вероятность опасности вокруг вас. Если вывести из игры за престол сразу двух претендентов, то можно будет передохнуть.

– То есть шансы не заключать помолвку между Анж и герцогом Джинджеффером э Лот всё-таки есть? – язык едва подчинялся, но девушка задала этот вопрос вслух.

– В этом я практически убеждён. Их от ловушки мы убережём в первую очередь. Дальше останется дело за сторонниками маркизы. Если они не наделают глупостей и позволят ей выйти замуж спокойно за того, кого она выберет сама, исключая английских и шотландских претендентов на наш трон, то это спасёт её в дальнейшем.

– А Райт?

– Он не считается прямым претендентом, хотя является потомком Тюдоров по женской линии. Если отвести от него опасность брака с первой леди, то ему ничего не будет угрожать, не переживай. Не думаю, что кто-то устроит заговор в пользу герцога. Он воин, а не политик.

– Но Чарльз Кост тоже воин, а не политик! – возразила Ирена, чувствуя, как начинает заходиться сердце.

– Да, – кивнул король, не отрывая глаз от радужки дочери. – И я сделаю всё, чтобы он не стал королём в случае заключения между вами брачного союза. Я придумаю, как это сделать. Если герцог останется лишь герцогом и мужем королевы, то вам ничего не будет угрожать при условии, что Анжелина не родит законных наследников, претендующих на наш трон.

– Слишком много «но», – грустно ответила Ирена, едва сдерживая слёзы обиды.

Отец не исключал вероятности её брака с Ландешотом, и это ранило больше всего. Сердце ныло. Одна слеза всё-таки предательски скатилась по щеке. Король стёр каплю большим пальцем левой руки и мягко промолвил:

– Родная моя, но ведь всё равно рано или поздно пришлось бы расстаться с девичеством. Мне кажется, что Чарльз – не самый плохой вариант в таком случае… Хотя, конечно, у меня были на него другие планы… Если парламент настаивает на рождении сына, моего внука, то лучше дружить с союзниками, чем с неизвестно кем.

– Да, папа… – ответила принцесса и спрятала взгляд под опущенными ресницами.

Слова эти отозвались глухой болью в сердце.

Когда принцесса покинула кабинет короля, премьер задумчиво проговорил:

– Чарльзу тридцать… У них слишком большая разница в возрасте и опять же – родство… Если племянник поклянётся, что у него нет даже бастардов, это может остановить парламент от принятия решения в его пользу. Им же нужен сын, а у Тюдоров с этим всегда было плохо. Вон даже у Джинджефферов всего по одному мальчику в колене рождалось.

– В случае с королями это был бы идеальный вариант, – задумчиво проговорил Ричард IV, почёсывая коротенькую бородку. – Для престолонаследия одного выжившего мальчика более чем достаточно. А ведь ты прав, Вильям… Надо подумать о возрасте… Второй раз байка о престарелом муже не пройдёт: Ирене придётся рожать от того, за кого её выдадут замуж… Ландешот ещё в соку, но надо подумать о более молодом претенденте на её руку.

– Где же взять такого претендента, чтобы был молод, родовит, не являлся прямым наследником какого-либо трона и был на нашей стороне?

– Есть у меня одна мысль, – глядя сквозь цветной витраж окна, ответил Ричард IV. – Я обдумаю её, если получится убедить парламент дать мне отсрочку или заключить фикцию со Стюартами.

– Не нравится мне эта идея с фикцией, – крякнул Дешторнак. – В два счёта раскроется…

Король вопросительно посмотрел на друга.

– Девственность, – пояснил свои слова граф. – Это легко определит любой медик.

Монарх сокрушённо покачал головой и глубоко вздохнул.