Читать книгу Это не кино, или Вторник моей жизни - Рина Нарская - Страница 4

Бутылку мы осушили практически моментально. Кинув взгляд на старые настенные часы, я с удивлением обнаружил, что уже довольно поздно и пора бы, на самом-то деле, спать.

– А до станции здесь далеко, не знаете? – зевая, спросил неустанно целующуюся парочку.

Шампанское на голодный желудок сделало своё дело – меня слегка развезло, и стало не до такта. Хотя, возможно, будь я трезв как стёклышко, с этими двумя всё равно бы не церемонился.

Они миловались чуть ли не через каждые две минуты, причём, делали это до того открыто, словно сами жаждали внимания публики. Я уже успел заметить, что у Ромы проколот язык, а у Юли белые стринги, хотя никакого желания узнать такие подробности у меня не имелось.

Но влюблённые не оставили мне выбора. В какой-то момент я всё-таки подумал было спрятаться на кухню, но Жига предупредил мои поползновения каким-то дурацким вопросом.

В итоге я решил не париться. Хотят – пусть хоть ахаются здесь, их дело. А мне всё равно до утра идти некуда…

– Километра три, – отозвался Жигалин сквозь поцелуи. – Утром вместе пойдём.

Наконец, очередной романтический марафон был прерван, и Юля развернулась в объятиях Ромы, сев спиной к нему между его колен. Её щёки здорово горели. Она и до того периодически хваталась за них и повторяла, что это у неё такая реакция на алкоголь, но, если честно, выглядели такие оправдания как отмазка.

– Мы что, поедем обратно в Москву? – спросила она у Ромы жалобно.

– Предлагаешь сидеть здесь и ждать, когда за нами придут?

– Что за странные украшения у вас? – перебил я, наконец задав вопрос, который мучал меня весь вечер.

У обоих на запястьях рук – у него на левой, у неё на правой – красовались необычные серебристые браслеты с каким-то выступом-петелькой непонятного происхождения и предназначения.

– А, это я Ромке подарила! – обрадовалась девушка. – Смотри!

Она живо сняла с шеи цепочку, которая тоже оказалась не простой – на обоих концах её имелись замочки – и парой ловких движений соединила оба браслета.

– Прям наручники какие-то, – озадаченно протянул я, размышляя, понравился ли бы мне подобный подарок.

– Ты не понимаешь, это символ нашей любви! – рассмеялась Юля. – А у тебя есть девушка?

– Есть, – кивнул я, но тут собеседница вскрикнула оттого, что, похоже, уже забывший о том, что прикован, Рома резко подорвался куда-то и сильно дёрнул её за руку.

– Чёрт! Прости, – он припал на колени, ласково чмокнул тыльную сторону её ладони и отстегнул цепочку свободной рукой. – Больно?

– Просто жалко будет, если порвётся, – ответила Джульетта, едва не плача.

Я так и не понял, это ей так больно было, действительно, или она настолько дорожила своим «символом любви».

Жигалин притянул её за затылок и снова поцеловал, и я, чтобы не видеть этого в который раз, просто отвалился на спину. Растянулся на полу, вглядываясь в кружащуюся люстру и пытаясь остановить её движение силой мысли.

Через мгновение я понял две вещи – вращается не только абажур, но и потолок, и вообще, похоже, дело во мне, а не в них… Кажется, я устал, и меня неумолимо рубит.

Краем мозга вспомнив, что, когда смотрел время, было уже за полночь, а теперь, наверное, ближе к часу, я окончательно расслабился и, вероятно, отключился бы уже в следующую секунду, но тут бодро звякнули струны.

Не успел я приподнять голову, чтобы высмотреть, откуда звук, как он, этот самый звук, обрушился точно цунами, дёрнув разом все мои нервы и заставив буквально подскочить на месте.

Жигалин по-прежнему сидел на полу, только теперь по-турецки, и в руках его извивалась уже не Юлька, а видавшая виды гитара.

Почти весь её корпус был оклеен потёртыми наклейками, а верхняя дека безжалостно испещрена чьими-то росписями и загадочными рисунками. Я перевёл взгляд на безумца в красной шапочке. Он начал петь.

Два часа на поболтать,

Поболтать и всё успеть…

Пел, вернее орал, он самозабвенно, полностью отдаваясь музыке и никого при этом не стесняясь. Надо признать, и слух, и голос у него присутствовали, однако исполнял он в такой манере… Не знаю, как назвать… Совершенно дурной. Вот как раз солист группы «Звери» примерно так поёт, но у Жиги получалось ещё противнее, и делал он это явно с удовольствием. Ему нравилось измываться над струнами и над собственными простуженными голосовыми связками, нравилось искажать интонации и тянуть самые зубодробительные звуки, нравилось кривляться, в конце концов…

Не уверен, того ли эффекта он ожидал, но в итоге своего добился, потому что я снова закатился в дикой истерике, и сон как рукой сняло.

Рома, извини, но мне надо бежать.

Дела, пойми, дела, дела…

Глядя на улыбающуюся Юлю, он корчил такие комичные рожи… Я даже не знал, что люди так умеют. Выгибал в разные стороны брови, жалобно сводил их, втягивал щёки, крутил головой. В общем, смотреть на это без поросячьего визга было нереально.

– Москва – Ростов – Москва! 1 – закончил он и тут же, без пауз, начал наигрывать боем гораздо более спокойную мелодию.

На этот раз он запел своим голосом, как выяснилось, вполне себе человеческим и даже глубоким, и я сам не заметил, как заслушался.

«На что похожи облака?»

Спросил меня мой сын слепой…

И песня, как назло, оказалась такой прям… душевной, пробирающей до мурашек, а я спьяну так расчувствовался, что уже к середине второго куплета едва ли не пустил слезу.

Ну, что же, папка, ты умолк,

И у тебя дрожит рука?..2

Мелодия вводила в транс, Жигалин рвал сердце в клочья, Юлька шмыгала носом.

И когда гитара, наконец, смолкла, мы ещё долгое время сидели так, в каком-то немом оцепенении или даже затмении, втыкали каждый перед собой.

– Пойду отолью, – нарушил тишину Жигалин и, отложив инструмент, с трудом поднялся из неудобного положения. – Уф, ноги затекли…

Когда он вышел, я обратился к Юле:

– А серьёзно, что вы собираетесь делать дальше? Вас уже, наверное, родители ищут…

– Ну и пусть ищут, – буркнула она, утирая лицо. – Сами виноваты. Разве можно запретить любить? Мы уже не маленькие, чтобы за нас всё решать.

– А давно вы встречаетесь?

– Разве я не говорила? Летом познакомились. Нас родители на дачу притащили. Ну, у них за трёхметровым забором не видно же ничего, я даже не подозревала, что рядом такой красавчик ходит…

– А Рома красавчик? – перебил я.

Однако тут же пожалел, потому что посмотрела она на меня так, будто я пациент палаты номер шесть:

– А по-твоему, нет? – спросила тоном из той же серии.

– Ну, я не знаю, я не разбираюсь, – пожал плечами я. – Вроде бы обычный.

– Ничего ты не понимаешь! – фыркнула она, начав плести из своих длинных светлых волос небрежную косичку. – Он обаятельный, харизматичный… Знаешь такое слово? – и взглянула на меня. Я кивнул. Хотел сказать, что это-то я заметил, но, мечтательно заулыбавшись, она продолжила: – У него энергетика. А это намного важнее, чем статичная кукольная красота… Статичная – знаешь, что означает?

– Да знаю, я не олигофрен, – усмехнулся я, хотя её мнение, по идее, должно было меня расстроить.

– Ну ты извини, просто я сама многих вещей не знала. Мы же с Ромкой много переписывались в соцсети. Я когда что-то новое от него получала, быстренько гуглила… Только ты ему не говори, – осеклась она, обернувшись на двери, и откашлялась. – Ну, короче, вот. Он меня на велике катал… А потом мне родители выговор сделали. Это тоже ему не говори, но мои считают, что Рома бездельник и клоун, и что отчим у него ненормальный, и ещё много чего нехорошего, не буду всё говорить. Они у меня ноутбук конфисковали, представляешь? Вот прям сегодня утром. Сами на днюху подарили, сами же и отняли. А всё потому, что засекли, что мы опять с ним общаемся… – закончив с причёской, она задумчиво закусила губу и скосила глаза в сторону.

Всё то время, пока она рассказывала, я сидел напротив и пытался оценить её внешность её же методами. Нет, я не засматривался, как на девушку – красивей моей Алёнки всё равно никого нет – просто старался разобраться, есть ли в самой Юльке эта пресловутая «харизма».

Юлька определённо была симпатичной девчонкой. Слегка конопатая, с курносым носиком, чуткими зелёными глазами и невероятно открытой белозубой улыбкой. Вероятно, эта улыбка и была её главным оружием. Она часто появлялась как-то резко и как будто бы ослепляла внутренним светом, от которого сразу становилось теплей… К тому же ямочки на щеках только добавляли их обладательнице очарования.

В этом они с Жигалиным были очень похожи – на его искреннюю и лучистую, как у ребёнка, улыбку тоже невозможно было не ответить.

– Максим! – шепнула Юля, тревожно нахмурившись. – Тебе не кажется, что Ромка слишком долго?

– Слушай, ну, может, приспичило ему.

– Посмотри, – настороженно бросила она, прислушиваясь.

– Что посмотреть? – не понял я.

– Ну пожалуйста, сходи посмотри, где он, – она умоляюще сложила руки.

– Да прекрати ты, скоро придёт.

– Нет-нет, что-то слишком долго, – вдруг запаниковала Джульетта. – Я тебя прошу, Максим, пожалуйста, просто выйди и постучись к нему, или я сама пойду, – она ринулась в бой, но я успел поймать её за руку.

– Ладно, сиди, я сейчас.

Как говорится, вечер переставал быть томным. В нашем же случае, ночер…

––

1 «Рома, извини», гр. «Звери»

2 «На что похожи облака», «Шанхай», «Белый Орёл»и др. (дворовая)