Читать книгу Миры и Судьбы. Реальность и Фантазии. Мир №4. Том первый - Rita Kharkovskaya - Страница 7

Тихо притворив за собой калитку в огромных чугунных воротах, Регина вышла в переулок и медленно поплелась вдоль высокого забора, окружающего серовато-бурое строение, с узкими, напоминающими бойницы, забранными в решетки, окнами.

Переулок, усаженный уже начавшими возрождаться после долгой зимы, деревьями вел куда-то в неведомое.

Девушка никогда не была в этом районе, в здание с зарешеченными окнами она попала еще зимой и не покидала его все эти долгие месяцы.

Где – то вдалеке прозвенел трамвай и Регина пошла на веселый перелив звука, зная, что все трамваи в Городе у Моря так или иначе идут к вокзалу. Нужно добраться до него, а там посмотрим.

От свежего, наполненного весенними ароматами, майского воздуха у Регины закружилась голова. Девушка схватилась рукой за прут ограды, постояла немного, а потом и вовсе уселась на уже прогретый парапет, подстелив пальто, в которое ее обрядили полчаса тому и которое было вовсе не по-сезону в теплый майский день.

Регина прикрыла глаза и подставила лицо ласковому солнышку.

Со стороны, любопытному прохожему могла показаться, что девушка задремала, но переулок был по-прежнему пуст, любопытсятвующих не наблюдалось, никто не помешал Регине вспоминать и думать, расставлять события по-порядку, пытаться понять, как и почему она здесь очутилась и что делать дальше…

***

…на следующий день после визита к Аде, Регина запланировала посещение врача. Прежде чем начинать новую жизнь нужно было расставить все точки над i.

Выйдя из кабинета девушка буквально рухнула на стул в коридоре. В голове, налетая и спутываясь, вертелись – клубились мысли – вопросы.

Она беременна… ошибки быть не может… что же теперь делать? Идти к Марику и рассказать ему обо всем? нет, Регина не может этого сделать… но почему сейчас? Зачем сейчас ей ребенок? … надо добраться до дома, отдохнуть… что-то морозит и в сон клонит, перенервничала, наверное…

С трудом одевшись, девушка медленно поплелась к своей съемной квартире, жить в которой ей оставалось буквально несколько дней.

Срок аренды заканчивался, квартира в центре города стоила дорого, так что нужно было искать себе другое жилье. Подешевле и в менее престижном районе.

Холодный пронзительный ветер продувал насквозь прямую улицу, старался очистить город от скверны, сдуть весь мусор перед грядущим новым годом, выветрить, охладить и мозги и души.

Регина закрыла на ключ входную дверь, сняла пальто и, не имея ни сил, ни желания раздеваться дальше, прилегла на диван: " … вот сейчас отдохну немного и заварю себе чаю…»

Но до чая дело так и не дошло.

Начавший свирепствовать в городе грипп, валил не только самых слабых. Люди более крепкие заболевали тяжело и надолго, а уж дети или те, кто не отличался богатырским здоровьем, болели тяжело, долго и с непредвиденными осложнениями.

Регина загрипповала.

Оба Ангела сидели у изголовья девушки то впадавшей в забытье, то начинавшей бредить.

Оба Ангела смотрели на нее и друг на друга испуганными глазами.

Оба Ангела обнимали ее крыльями, стараясь как-то помочь своей девочке.

Но Ангелы умеют лечить души, а не тела.

Регине нужны были медикаменты, а купить их было некому…

Девушка почти все время была в полубессознательном состоянии, приходя в себя совсем ненадолго, лишь для того, чтобы попить воды и успеть подумать: «наверное это конец.»

***

До нового года оставались считанные дни, а потому, однажды утром, хозяйка съемной квартиры, решила наведаться в свое жилище и посмотреть, как там ее имущество.

Для приличия звякнув легонько дверным звонком, она открыла дверь своим ключом и вошла в полутемную прихожую.

По ноздрям шибанул запах давно не проветривавшегося помещения, в котором находится больной человек, не имеющий сил ни убрать дом, ни привести себя в порядок.

Именно на этот день пришелся криз болезни, и, приди хозяйка на день – два попозже, Регина уже пошла бы на поправку: жизненные силы беременной женщины увеличиваются многократно.

Но хозяйке нужно было выпереть «брошенку», над которой весело хохотали бабы в соседних дворах, и успеть сдать квартиру новому жильцу, с которого уже взят аванс.

Все еще не приходя в сознание, Регина продолжала бредить.

Она звала то какую-то бабу Олю (что за баба такая?), то Марика (ага-ага, зови-не-дозовешься, нужна ты ему, вобла сушеная, вон какую королевишну себе жидёнок отхватил), то о чем-то говорила-спорила то с Блондином, то с Чернокрылым (вот ведь сучка! тремя мужиками крутила, а такой овцой прикидывалась! надо будет бабам рассказать).

Хозяйка вышла в кухню и увидела ряд пустых бутылок, которые Регина так и не удосужилась выбросить. Пакет с мусором и объедками, собранный и забытый перед визитом к гинекологу, уже завонялся и наполнял кухню миазмами. В мойке стояла куча немытой посуды, в которой уже появились нити плесени.

Хозяйка гневно и брезгливо поджала губы: « Вот ведь сучка! Вот засранка! Ну я ее сейчас отчехвостю».

Женщина влетела в комнату и принялась тормошить Регину.

Голова девушки болталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Она что-то нечленораздельно мычала, так и оставаясь в полузабытьи. Хозяйка устала трясти «чертову девку» и плюхнулась на стул: " И что мне с нею делать? Что-то с девкой не то, надо что-то предпринять, а то сдохнет еще в моей хате, хоронить придется. А оно мне надо»?

Посидев в раздумьях с полчаса, выкурив несколько сигарет, хозяйка составила «план действий» и набрала номер психиатрической скорой помощи.

Слезливым голосом сообщила, что у ее жилички началась белая горячка, «чертова девка» буянит и бросается с ножом на хозяйку квартиры, устраивает погром, и «несчастная женщина» боится за свою жизнь.

– Ждите. Высылаем бригаду, – ответили на том конце провода.

Хозяйка обвела взглядом комнату.

Марик, уходя, не стал забирать ни телевизор ни видик, которые стоили немало в то время. В шкафу висела дорогая одежда.

«Вот и ладненько, будет мне в качестве компенсации за то, что срач в квартире убирать придется.

Хозяйка вынула из шкафа простыню и набросила на стоявшую в углу аппаратуру. Нечего посторонним на «ее добро» зыркать.

Вскоре раздался дверной звонок.

В квартиру вошли два дюжих санитара, привыкших усмирять запивших мужиков, внушающих одним своим видом страх и заставляющих забыть о всяких попытках оказать сопротивление.

– Ну где там наша алкашка? – спросил один из них, не сразу заметив укрытую одеялом до подбородка девушку.

– Да вот же она! Угомонилась только-только, дрыхнет.

Санитар подошел к Регине, отбросил одеяло.

Долго смотрел на продолжающую что-то невнятно бормотать девушку. Наклонился над ее лицом. Принюхался.

– Что-то темнишь ты, тётка, алкоголем от нее не пахнет.

Хозяйка схватила санитара за руку, сразу признав в нем старшего, и потащила в кухню.

– Смотри, сколько выбухала! – указала рукой на батарею бутылок.

– Да, красиво спилась девчушка, – ухмыльнулся санитар, сразу оценив и качество и стоимость того, чем когда-то были наполнены бутылки.

– Но забирать мы ее не станем, проспится и все. Нет тут и признаков «белки».

Хозяйка засуетилась, замельтешила. Нужно было что-то немедленно предпринимать. Жиличка ей и даром не нужна, а облюбованную аппаратуру она за короткое время уже привыкла считать своей.

– Да как же так, сынок! Она проспится и снова бухать начнет! Прирежет меня еще, не дай Бог, а кто отвечать будет? Узнают, что вас вызывала, а вы буйную не забрали, будут у тебя неприятности.

И уж чтобы окончательно уговорить санитара, понизив голос, добавила:

– Я отблагодарю, ты не думай.

В кошельке лежал аванс, полученный от нового жильца. Расставаться с деньгами хозяйке ох как не хотелось, но делать нечего, видик с телевизором дороже стоят. Она вытащила из кошелька две сотенные купюры и всунула в карман сначала одному, а затем другому санитару.

Деньги в кармане моментально становятся «своими», как только в него попадут, но санитар все еще продолжал сомневаться:

– Даже не знаю, что делать. В приемном сегодня Мегера на дежурстве. Вот заартачится, не станет девчонку оформлять, и куда я ее потом дену? Обратно тебе привезу?

– Не надо мне! Ты уж, сынок, постарайся, чтобы забрали ее на лечение, а это для вашей врачихи, – хозяйка извлекла из кошелька еще одну сотенную и сунула санитару в карман.

– Ну ладно, будь по-твоему (хозяйке). Рубаху доставай, паковать будем (второму санитару).

Регину приподняли в кровати и попытались надеть смирительную рубашку.

Словно чувствуя неладное, девушка (и откуда силы взялись) закрутилась ужом и попробовала вырваться.

– Да ты и в самом деле буйная! – усмехнулся санитар:

– А ну-ка успокоим мы тебя аминазинчиком, да галоперидольчиком угомоним.

Игла вонзилась в ягодицу прямо через одежду, и вскоре тело девушки обмякло, глаза закрылись, и она повисла в руках санитара тряпичной куклой.

– Вот так-то лучше. Давай рубаху.

Девушку обрядили в смирительную рубашку, дважды обмотали рукавами, завязав их на животе особым узлом. Санитары уложили ее на носилки.

– Документы есть у нее какие-то??

– Есть, наверное, сейчас гляну, – хозяйка вывернула сумочку Регины, из которой выпал паспорт:

– Вот, держи, сынок.

– Ну бывай, тётка! – дверь захлопнулась и хозяйка облегченно вздохнула.

В приемном покое санитары долго рассказывали дежурному врачу, которую все, и сотрудники и пациенты называли не иначе, как Мегерой, о том, как алкашка буянила и бросалась на всех с ножом, о том, как ее еле-еле успокоили, вкатив лошадиную дозу препаратов.

Делиться деньгами санитарам не хотелось, а потому страсти нагнетались изо всех сил. Мегера недоверчиво хмыкала, глядя на девушку, потом глаз ее загорелся, увидев, как блеснул в ухе крошечный бриллиантик.

– Ну ладно, раздевайте ее, в помывочную и в палату. Серьги из ушей выньте и мне дайте, сохраню и отдам, когда выздоровеет.

Санитары, ухмыляясь и понимая, что никто никому ничего возвращать и не подумает, вынули из ушей Регины дареные серьги и положили на край стола.

Мегера смахнула их одним движением в ящик.

– Тут у нее на шее еще какая-то побрякушка висит. Тоже вам отдать?

Мегера взглянула на кулон, все так же подвешенный на кожаном шнурке. Огромный камень, бледно-желтый металл, какие-то мутноватые стекляшки вокруг просто не могли быть драгоценностью:

– Зачем мне эта дешевка? В пакет с вещами и в камеру хранения. Пусть до выписки там лежит.

Под руки Регину оттащили в душ. Она немедленно сползла по стенке на пол и попыталась свернуться калачиком.

Но ее окатили холодной водой, на еще мокрое тело напялили полосатые штаны и все ту же рубаху, снова завязав ее узлом.

Ну так, на всякий случай.

Дни слились воедино. Уже неделю Регина была в психушке. Не успевало закончиться действие препаратов, как ей немедленно вкалывали новую дозу. С диагнозом «белая горячка» пришлось распрощаться сразу. Ну не похожа была девушка на пропитую аклкашку. Да и схема лечения «белочки» была совсем иной, более щадящей, без лошадиных доз психотропов. А «отрабатывать» полученную мзду было нужно, и потому в медкарте с первого дня «поселился» диагноз: Маниакально-Депрессивный Психоз в стадии обострения.

Спала температура, иммунитет справился с гриппом, но Регина по-прежнему была в полузабытьи, вызванном уже теперь лекарствами.

Оба Ангела все время были возле своей подопечной, тоскливо смотрели на то, как ее «лечат» и ничего не могли поделать. Затуманенный мозг девушки не воспринимал ничего.

Где-то там, в другом мире, люди весело отмечали Новый Год.

Ломились столы, сверкали фейерверки, грохотали, пугая собак, шутихи и хлопушки.

Так же невидимо промелькнуло Рождество.

Ничего не менялось в жизнях и судьбах несчастных постояльцев этого угрюмого дома.

В один из дней, подойдя к кровати Регины со шприцом, наполненным «отравой», дежурная медсестра, уже не в первый раз заметила, что девушка как-то странно поглаживает живот и что-то шепчет, непонятно к кому обращаясь. Медсестра немедленно побежала к Мегере:

– Что-то не пойму я, что с нашей пациенткой? Ну той, что с острым психозом перед новым годом привезли.

– А что с ней не так? Вроде ведет себя спокойно, потихоньку в овощ превращается, – Мегера гнусно захихикала.

– Так то оно так, но она все время живот поглаживает, часом, не беременная ли?

– Вот это будет номер! Ну ладно, завтра приедет гинеколог, пусть посмотрит ее.

Гинеколог подтвердил догадку женщин: да, беременна, уже десять недель.

Ни на секунду не задумавшись, Мегера отдала распоряжение:

– На чистку! Причем – немедленно!

Гинеколог смотрел на молодую женщину, безразлично лежавшую на кресле, казалось, даже не понимавшую где она и что с ней:

– Такая молоденькая. Может к родственникам обратимся, нельзя самим принимать такие решения.

– Нет у нее родственников! Бродяжка! И так взяла на себя обузу, приняла на лечение, теперь еще и беременной оказалась. Ни она не нужна никому ни ее выблядок. Чистить!

– Когда? – гинеколог все еще хотел протянуть время, а вдруг найдутся родственники девушки. Но Мегера была неумолима:

– Немедленно! И так срок почти критический. Сейчас анестезию вколем, чтобы дергаться не начала и делай все, как нужно да по-быстрому.

И, усмехнувшись, добавила:

– Что замер? Чай не в первый раз. Любят эти убогие ноги раздвигать, а нам за ними подгребать приходится.

В палату, находящуюся все еще под действием наркоза, Регину привезли уже без ее нерожденного ребенка.