Читать книгу Дорога в Оксиану - Роберт Байрон - Страница 16

Зенджан (5500 футов), 12 октября. – Мы по-прежнему здесь, но не оставляем попыток добраться до Тебриза на грузовике. Пока что путешествие продвигается не по плану. Грузовик должен был выехать в четыре часа. В половине четвёртого нас посадили в кэб и отправили к гаражу за Казвинскими воротами. В пять часов, уже оттуда, нас попытались вывезти на сломанном автобусе. Попутно выяснилось, что здесь никогда не было грузовика. В результате мы решили нанять другую машину, но перед отъездом потребовали от первого гаража вернуть задаток, чем вызвали там бурю негодования. Тем временем появился наш грузовик; водитель пригрозил полицией, если мы откажемся от его услуг. Мы не согласились.

На следующее утро в Казвине мы наняли другую машину. В этот раз водитель не стал закрывать боковины капота. Поэтому, когда на скорости сорок миль в час колесо поймало яму, а мой лоб треснулся о деревянную стойку, я задал виновнику тумаков по спине. Машина остановилась как вкопанная. Мы велели водителю продолжать движение. Он послушался, но стал держать скорость не больше десяти миль в час. Мы велели ехать быстрее. Он проехал так совсем немного, а затем снова сбавил скорость.

К р и с т о ф е р. Быстрее! Быстрее!

В о д и т е л ь. Как я могу ехать, если вы меня бьёте?

Р. Б. Езжай!

В о д и т е л ь. Как я могу вести машину, если ага91 меня не любит?

К р и с т о ф е р. Веди осторожно. Мы не испытываем неприязни, но ненавидим опасное вождение.

В о д и т е л ь. К несчастью, как я могу вести машину? Ага ненавидит меня. Мои дела плохи.

К р и с т о ф е р. Ты нравишься аге.

В о д и т е л ь. Как это может быть правдой, если я разбил ему голову?

И так на протяжении многих миль, пока мы не подъехали к полицейскому посту. Здесь водитель остановился, собираясь пожаловаться на нас. Оставалось только одно: жаловаться первыми. Мы выпрыгнули из машины и направились к посту. Встревоженный водитель предложил ехать дальше, так как стало очевидно, что если мы с такой поспешностью ищем полицию, то она окажется на нашей стороне. Мы согласились.

Случившееся стало для нас яркой иллюстрацией и предупреждением о том остром ужасе, который испытывают персы перед угрозой физического насилия.

Мы преодолевали милю за милей по прямой линии между параллелями горных хребтов. Купол92 Сольтание возвышался над пустыней. Пытаясь добраться до него, мы разрушили целую ирригационную систему. Здесь перед нами открылась совершенно иная Персия. Хотя до главной дороги оставалось ещё несколько миль, стало заметно, что мода на шляпы Пехлеви вновь уступила место старинным шлемам, изображённым на древних рельефах в Персеполе. Большинство жителей деревни говорили по-турецки. Подкрепившись кружкой курта93 и лепёшкой хлеба размером с шатёр, мы зашли в мавзолей.

Строительство этого замечательного сооружения было закончено монгольским принцем Олджейту94 в 1313 году. Яйцеобразный купол высотой около 100 футов опирается на высокий восьмигранник, окружённый частоколом из восьми минаретов на углах восьмиугольного парапета. Кирпич имел розоватый оттенок, но минареты изначально были бирюзовые. Вокруг основания купола сверкают обведённые ляписом лазоревые трилистники. На фоне плоской пустыни, зажатой среди глинобитных хижин, этот гигантский памятник Монгольской империи возвещает о зрелости среднеазиатской культуры, рождённой при Сельджуках, монголах и Тимуридах и взрастившей зёрна персидской архитектуры. Конечно, это в большей степени фасадная архитектура, прототип Таджа и сотен других святынь. Но она по-прежнему полна силы и содержания в отличие от её потомков, достигших лишь живописной утончённости. В архитектуре мавзолея есть смелость настоящего изобретения; изящество принесено в жертву идее, и результат, каким бы несовершенным он ни был, рождает триумф идеи перед примитивностью строительных технологий. Огромная часть великой архитектуры славится тем же. Как в этой связи не вспомнить о Брунеллески95.

Местная гостиница называется «Гранд Отель – Таун Холл». Мы не были к ней слишком привязаны, поскольку Хусейн Мухаммад Энгорани, местный представитель Англо-персидской нефтяной компании, пригласил нас на ужин. Он принимал нас в длинной белой гостиной с блестящим расписным потолком; даже двери и окна были обиты белым муслином. Из мебели стояли две латунные кровати с атласными валиками, кольцо жёстких диванов в белой обивке и перед ними маленькие белые столики с дыней, виноградом и сладостями. В центре зала, застеленного двумя слоями ковров, стояли три высокие масляные лампы без абажура. Нас сопровождал седобородый дворецкий в бежевом сюртуке, которого хозяин называл «ага».

В нашем рекомендательном письме было сказано, что мы хотим посетить Сольтание. Если мы будем возвращаться этим же путем, сказал хозяин, то он отвезёт нас на своём автомобиле. Лишнее беспокойство? Он бывает в Сольтание каждый день по делам или для занятий спортом. На самом деле, у него там дом для приёмов. По своей наивности я поверил всем озвученным любезностям. Но Кристофер представлял себе ситуацию намного лучше. После сытного обеда, во время которого мы ели руками, дворецкий сопроводил нас обратно в наш пустой чуланчик в «Гранд Отель – Таун Холл».

Я сижу на улице перед гостиницей, ибо утреннее солнце – единственный источник тепла. Напыщенный старик в клетчатом твиде, похожий на Ллойда Джорджа96, только что подошёл ко мне и представился как рейси-шоза, что значит «капитан шоссе», или начальник окружной дороги. Он сопровождал англичан в Баку, где наградой за его помощь стала большевистская тюрьма.