Читать книгу Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн - Страница 9

Пока мы с тетей Хильдой занимались ланчем, наши мужчины куда-то исчезли. Вернулись они как раз вовремя, чтобы сесть за стол. Зебадия принес интерком, а папа – провод, который он воткнул в разъем на стене и подсоединил к интеркому.

– Джентльмены, ваше чувство времени идеально, у нас все готово, – поприветствовала их тетя Хильда. – Что это у вас?

– Гостья к ланчу, моя дражайшая, – ответил папа. – Мисс «Гэй Обманщица».

– Еды хватит на всех, – сказала тетя Хильда. – Я поставлю еще одну тарелку.

Она так и сделала, и Зебби поставил на эту тарелку интерком.

– Она будет кофе или чай?

– Она не запрограммирована ни на то, ни на другое, Хильда, – сказал Зебадия, – но я благодарю тебя от ее имени. Дамы, меня очень интересуют новости из Сингапура и Суматры. Поэтому я велел своему автопилоту следить за ситуацией. Джейк пришел мне на помощь и сказал, что у него тут устроена дополнительная проводка на всякий случай, и это как раз такой случай. Гэй подключена к этой линии у себя в гараже, а здесь у нас двусторонний интерком. Я могу вызвать Гэй, а она может вызвать меня, если появится что-то новое – я изменил ее программы, и она продолжает поиск новостей из дома и Логана.

– Я добавлю новый выход в подвале, – подхватил папа. – Но твой дом здесь, сынок, а не в Калифорнии.

– Ну…

– Не спорь, Зебби. Это мой дом с того момента, как Джейкоб на мне женился … а значит, и мой зять может считать это место своим домом, ты же слышал, что сказал Джейкоб? Я права, Дити?

– Конечно, – согласилась я. – Тетя Хильда – хозяйка дома, а я просто горничная. Однако Уютная Гавань – и мой дом тоже, пока папа и тетя Хильда не выгонят меня пинком на снег. А пока он мой, он и моего мужа.

– Только не на снег, Дити, – поправила тетя Хильда, – Джейкоб будет настаивать, чтобы это случилось в теплый солнечный день, ведь он так добр и ласков. Но ты не останешься без крыши над головой, дочка. Мой дом в Калифорнии – мой и Джейкоба – давно стал твоим вторым домом, а Зебби уже много лет заваливается туда, как только проголодается.

– Видимо, я должен бросить в общий котел свою холостяцкую квартиру.

– Зебби, не подсовывай Дити свой ужасный топчан. Он весь в буграх, Дити! Торчащие пружины. Наутро вся в синяках. Зебби, забери у них залог и отправь свою мебель обратно в «Гудвилл»[44].

– Язва, опять ты выдумываешь. Дити, у меня в берлоге нет никакого топчана. У меня кровать королевских размеров, достаточно большая для троих – или шестерых, если они хорошо знакомы… Папа, меня все еще восхищает ваша Уютная Гавань. Вы специально приглашали архитектора?

– Пффф! «Архитектор» – грязное слово. У меня инженерное образование. А архитекторы копируют ошибки друг друга и называют это «искусством». Даже Фрэнк Ллойд Райт[45] никогда не понимал, что делали Гилберты. Его дома прекрасно выглядят снаружи, но внутри они жутко неудобны. Пылесборники. Мрачные. Лабиринты для крыс. Пфуй!

– А что насчет «Ньютры»?

– Если бы его не связывало по рукам и ногам строительное законодательство, профсоюзные правила и законы о планировке, то «Ньютра» могла бы стать шедевром. Но людям не нужны эффективные машины для жизни, они предпочитают горбиться в средневековых лачугах, как делали их одолеваемые блохами предки. Холод, сквозняки, антисанитария, плохое освещение – а ведь без этого можно было прекрасно обойтись!

– Я уважаю ваше мнение, сэр. Папа, здесь три камина… и никаких труб. Как? Почему?

– Зеб, я люблю камины, а в горах несколько поленьев могут спасти тебе жизнь. Но я не вижу причин обогревать окрестности и подавать сигналы о том, что мы здесь, и не желаю доверять искрогасителям, когда вокруг сплошные леса. Когда ты разжигаешь огонь в одном из каминов, автоматически включается вытяжной вентилятор. Дым и сажа удаляются электростатически, а фильтры автоматически очищаются, когда температура в вытяжке опускается ниже двадцати пяти по Цельсию. Горячий воздух проходит по лабиринту труб под ванными и под полами, проходит по всем этажам, оттуда в каменный радиатор под гаражом, затем в камеру, которая приводит в действие тепловой насос, что качает воду для дома. Когда воздух наконец выходит наружу вдали от дома, его температура почти не отличается от температуры окружающей среды, так что его может засечь только самый чувствительный теплоискатель. Тепловая эффективность плюс полная конфиденциальность.

– А если снег будет идти так долго, что ваше энергоблоки разрядятся?

– В запасе Франклиновы печи, трубы к ним и заглушки в стенах, которые можно убрать и подсоединить трубы к вытяжке.

– Папа, – вмешалась я, – а что у нас с Правилом Номер Один? Или его отменили прошлой ночью в Элко?

– Э? Президиум обязан заявить, что его действие приостановлено, пока Хильда не ратифицирует или отменит его. Хильда, любимая, много лет назад Джейн установила Правило Номер Один…

– Я его ратифицирую!

– Спасибо. Но сначала послушай. Оно имеет отношение к принятию пищи. Никаких новостей…

– Папа, – снова влезла я, – пока Правило Номер Один еще в подвешенном состоянии, может, у «Гэй Обманщицы» есть новости? Я на самом деле беспокоюсь!

– Нулевой результат, дорогая. Откуда вытекает тот забавный факт, что мы с тобой все еще считаемся погибшими дважды, и службы новостей, похоже, пока не заметили этого противоречия. Однако мисс «Гэй Обманщица» непременно сообщит нам, если появится новый бюллетень. Правило Номер Один никогда не применяется в чрезвычайных ситуациях. Зеб, хочешь, поставим интерком на ночь в вашей спальне?

– Я не хочу, но придется. Оперативное оповещение может спасти наши шкуры.

– Этот интерком я оставлю тут, а второй подключу параллельно в спальне и добавлю громкости, чтобы он мог тебя разбудить. Возвращаясь к Правилу Номер Один: никаких новостных программ во время еды, никаких газет. Никаких профессиональных дискуссий, никаких деловых или финансовых вопросов, никаких обсуждений здоровья. Никаких политических дискуссий, никаких упоминаний о налогах, внешней или внутренней политике. Чтение художественной литературы дозволено en famille, но не в присутствии гостей. Разговоры ограничиваются легкими темами…

– Ни скандалов, ни сплетен? – осведомилась тетя Хильда.

– На твое усмотрение, дорогая. Забавные сплетни о друзьях и знакомых, скандальные истории о тех, кто нам не нравится – ради бога! А теперь – желаешь ли ты ратифицировать, отменить, поправить или выдвинуть на обсуждение это правило?

– Я ратифицирую его без изменений. Кто-нибудь знает какой-нибудь свежий пикантный скандал, в который вляпался кто-то, кто нам не нравится?

– Мне известно кое-что о «Но Брэйне» – докторе Нейле Брэйне, – предложил Зебадия.

– Валяй.

– Я получил информацию из надежного источника, но не могу ее подтвердить.

– Не имеет значения, если это интересно. Вперед, Зебби.

– Ну, одна аппетитная студентка рассказала, что с ней случилось. Она попыталась предложить себя Брэйни в обмен на проходной балл по общему курсу математики, который требуется, чтобы получить хоть какую-то степень в нашем университете. Он рассчитан на то, чтобы выдающиеся, но не слишком умные спортсмены могли получать свои дипломы. Мисс Аппетитная ухитрилась завалить его, что требует исключительных способностей. Поэтому она явилась на прием к декану, именно к Брэйни, и выложила карты на стол. Он может давать ей горизонтальные уроки прямо здесь и сейчас, или на ее квартире, или на его квартире, или в мотеле, и везде, когда и где бы он этого ни пожелал. Но она должна сдать этот экзамен.

– Такое случается в любом кампусе, сынок, – заметил папа.

– Я еще не дошел до сути. Она всем растрепала эту историю, но ситуация ее не разозлила, а, скорее, оставила в недоумении. Она говорила, что так и не сумела донести до него свои намерения (по-моему, это невозможно, я видел эту девицу). Брэйни не принял ее предложения, не отказался, не выглядел оскорбленным и, похоже, вообще не понял, о чем речь. Он сказал, что ей лучше договориться с преподавателем о дополнительных занятиях и о переэкзаменовке. А мисс Аппетитная теперь всем рассказывает, что Брэйни у нас евнух или робот. Совершенно лишен сексуального чувства.

– Он, конечно, глуп, – заметила тетя Хильда. – Но я никогда не встречала мужчин, которые не понимают намеков, если немного постараться. Они всегда реагируют, даже если не питают интереса к моей симпатичной тушке. Правда, я никогда не испытывала свои чары на профессоре Брэйне, поскольку меня не интересует его тушка.

– Но, Хильда, дорогая, тогда почему ты пригласила его на вечеринку?

– Что? Из-за твоей записки, Джейкоб. Я всегда делаю тебе одолжения.

– Но Хильда, я не понимаю. Когда я говорил с тобой по телефону, я попросил тебя пригласить Зеба, поскольку я думал, что он – его кузен Зебулон, и я сказал, что не помешают еще два или три гостя с математического факультета, чтобы наша встреча не привлекла слишком много внимания. Но я не упоминал доктора Брэйна. И я ничего тебе не писал.

– Джейкоб, у меня есть твоя записка. В Калифорнии. На бланке университета с твоим именем.

Папа печально покачал головой.

– Язва, – спросил Зебадия, – записка была от руки или напечатана?

– Напечатана. Но с подписью! Подожди, сейчас все вспомню. Мое имя и адрес были внизу слева. Имя Джейкоба тоже было напечатано, но рядом была подпись «Джейк»… Ага… Вот текст: «Моя дорогая Хильда, спешу уточнить по поводу вчерашнего звонка… Не будешь ли ты столь любезна, чтобы пригласить доктора Нейла О’ Брэйна, декана математического факультета? Не знаю, что на меня нашло, но я забыл его упомянуть. Должно быть, от радости, когда услышал твой милый голос.

Дити шлет тебе свою любовь, как и я. Всегда твой, Джейкоб Дж. Берроуз»… И сверху над именем подпись от руки «Джейк».

Зебадия сказал мне:

– Ватсон, вы знаете мои методы.

– Конечно, мой дорогой Холмс. Черная Шляпа. В Логане.

– Мы это и так знали. Что нового мы узнали?

– Ну… папа звонил из дома, я это помню. Значит, у нас в телефоне стоит «жучок». Стоял, я имею в виду, поскольку огонь его наверняка уничтожил.

– Да, «жучок». Пожар могли затеять ради того, чтобы уничтожить его и прочие улики. Но теперь мы в курсе, что «Парни в Черных Шляпах» знали, что твой папа – и ты, но их интересовал именно папа – были прошлым вечером в Калифорнии. «Убив» его в Калифорнии, они разрушили все, что могли, в Юте. Профессор, я предсказываю, что скоро мы узнаем, что ваш офис был ограблен прошлой ночью – кто-то унес все работы, посвященные шестимерным пространствам.

Папа пожал плечами:

– Они мало что найдут там. Я отложил работу над итоговой статьей после того унизительного приема, который получила моя предварительная работа. Я работал над ней только дома, или здесь, и всякий раз, когда мы сюда приезжали, привозил заметки, сделанные в Логане, в этот подвал.

– Тут что-нибудь пропало?

– Я уверен, что сюда никто не вламывался. Да эти бумаги и не имеют особого значения – я все держу в голове. И к континуумоходу точно никто не прикасался.

– Зебадия, доктор Брэйн – одна из Черных Шляп? – спросила я.

– Я не знаю, Дити. Он может быть марионеткой или наемником в чужой игре. Однако он точно участник заговора, иначе они не рискнули бы подделать письмо, чтобы провести его в дом Хильды. Джейк, насколько сложно украсть бланк с твоим именем?

– Это легко. У меня нет секретарши, а за стенографисткой я посылаю, когда она нужна. И я редко запираю кабинет, когда я в кампусе.

– Дити, можешь принести бумагу и ручку? Я хочу посмотреть, как Джейк подписывается «Джейком».

– Конечно, – я все принесла. – Подпись у папы простая, я часто за него расписываюсь. У меня же его доверенность.

– Простые подписи сложнее всего подделать так, чтобы одурачить эксперта. Но им и не требовалось одурачивать эксперта – куда сложнее было сформулировать текст записки… а ведь Хильда не заподозрила в ней фальшивку.

– Похоже на правду, сынок. Текст очень походит на то, что я сам написал бы, если бы решил обратиться к Хильде.

– Изготовитель фальшивки наверняка прочитал множество твоих писем и прослушал множество твоих разговоров. Джейк, напиши тут «Джейк» четыре или пять раз, так, как ты изобразил бы имя на записке к другу.

Папа это сделал, и мой муж принялся изучать образцы.

– Нормальные вариации, – сказал Зебадия, а потом написал «Джейк» около дюжины раз, посмотрел на свою работу, взял чистый лист, расписался «Джейк» и передал его тете Хильде. – Ну, Язва?

Тетя Хильда посмотрела на подпись.

– Мне бы и в голову не пришло сомневаться – на листе с шапкой от Джейкоба, да еще и под запиской, составленной из его фраз. И к чему мы пришли?

– Застряли по дороге в грязи. Но теперь у нас есть новая информация. В это дело вовлечены по меньшей мере три человека, две «Черные Шляпы» и доктор Брэйн, который может быть, а может и не быть «Черной Шляпой». Как минимум он работает за деньги, или невольный союзник, или марионетка, которую они могут двигать, как игроки пешку по шахматной доске.

Хотя два плюс Брэйни – это минимум, вероятно, их больше. Подобную схему не придумаешь в одночасье. В нее входят поджог, подделка документов, минирование автомобиля, прослушка телефона, воровство и секретная связь между отдаленными пунктами, координация преступных действий в каждом из них… и, возможно, то, что случилось с моим кузеном Зебулоном. Мы можем предположить, что «Черные Шляпы» знают, что я не тот Зеб Картер, который спец в n-мерной геометрии, и меня списали как случайную жертву.

Которая их совершенно не беспокоит. Это ребята с фантазией, они могут прибить муху кувалдой или лечить кашель с помощью гильотины. Они умны, организованны, эффективны и лишены предрассудков. Единственный ключ к разгадке – их интерес к шестимерной неэвклидовой геометрии.

У нас нет ни малейшего представления, кто они такие – кроме доктора Брэйна, чья роль не ясна. Но Джейк, кажется, я знаю «почему», и отсюда мы узнаем «кто».

– Почему, Зебадия? – потребовала я.

– Принцесса, твой отец мог работать над другими бесчисленными разделами математики, и они бы не обратили на него внимания. Но так случилось… хотя не случайно, я не верю в «случай», что он выбрал именно эту область геометрии – единственную, которая правильно описывает, как устроено пространство-время. А поскольку он гений, как в теории, так и в практике, он увидел, что можно создать простое устройство – ошеломительно простое, величайшее изобретение со времен колеса – континуумоход, машину пространства-времени, которая открывает доступ ко всем вселенным Числа Зверя. Плюс к бесчисленным вариациям этого множества вселенных.

Однако у нас есть одно преимущество.

– Я не вижу никаких преимуществ! Они стреляли в моего Джейкоба!

– Одно серьезное преимущество, Язва. «Черные Шляпы» знают, что Джейк проработал всю математику. Но они не знают, что он построил свой искривитель пространства-времени, они думают, что у него есть только символы на бумаге. Они попытались дискредитировать его работу и добились успеха. Затем попытались убить… и промазали. Скорее всего, они думают, что Джейк мертв… и, похоже, они убили Эда. Но они не знают об Уютной Гавани.

– Почему ты так думаешь, Зеб? О, я надеюсь на это! Но почему ты так уверен?

– Поскольку эти парни не шутят. Они взорвали твою машину и сожгли квартиру. Что бы они сделали с Гаванью, если бы узнали? Сбросили атомную бомбу?

– Сынок, ты думаешь, что у преступников может быть доступ к атомному оружию?

– Джейк, это не преступники. «Преступник» – это элемент подмножества большего множества «человеческие существа». Но эти создания не являются людьми.

– Э, Зеб? Твоя логика ускользает от меня.

– Дити, прогони это через компьютер. Тот, что у тебя между ушами.

Я не ответила, я просто сидела и думала. Через несколько минут неприятных раздумий я сказала:

– Зебадия, «Черные Шляпы» не знают об устройстве в нашем подвале.

– Убедительное предположение, – согласился мой муж, – ведь мы все еще живы.

– Они полны решимости уничтожить новое направление в математике… и уничтожить тот мозг, который его создал.

– Вероятность близка к ста процентам, – вновь согласился Зебадия.

– Поскольку с его помощью можно путешествовать по разным вселенным.

– Логичный вывод, – подтвердил мой муж.

– Исходя из этой цели, люди делятся на три группы. Те, кто не интересуется математикой более сложной, чем нужна для подсчета денег. Те, кто немного знаком с другой математикой. И третья, маленькая группа, которая способна понять, какие возможности она открывает.

– Да.

– Но наша раса не знает ничего о других вселенных, насколько я в курсе.

– Да, не знает. Необходимое допущение.

– Но эта третья группа не стала бы мешать попытке путешествовать между вселенными. Они с большим интересом будут ждать, что из этого выйдет. Они могут верить или не верить, или не высказывать суждения. Но они не будут препятствовать; они будут рады узнать, что мой отец добился успеха. Радость от интеллектуального открытия – это свойство истинного ученого.

Я вздохнула и добавила:

– Других групп я не вижу. Если не брать в расчет кучку больных психов, эти три группы полностью описывают картину. Но наши противники вовсе не психи, они умны, коварны и неплохо организованны.

– В чем мы имели возможность убедиться, – эхом отозвался Зебадия.

– Следовательно, наш противник – не люди. Они разумные пришельцы из… откуда угодно.

– Или из когда угодно, – пробормотал мой муж.

Я снова вздохнула и промолчала. Быть оракулом – не самая приятная профессия!

– Язва, ты можешь убить?

– Кого убить, Зебби? Или что?

– Можешь ты убить, чтобы защитить Джейка?

– Можешь поставить свою чертову жизнь, что я убью ради него!

– Я не спрашиваю тебя, моя принцесса, я знаю Дею Торис, – продолжил Зебадия. – Такова ситуация, дамы. У нас есть самый ценный человек на планете, и мы должны его защищать, хотя мы не знаем – от чего. Джейк, твой отряд телохранителей состоит из двух амазонок, одна миниатюрная, другая среднего размера, обе, вероятно, в положении, и одного Трусливого Льва. Я бы нанял дорсай[46], если бы знал, на какую почту им писать. Или Серого Ленсмена и всех его приятелей. Но у нас есть мы, и мы постараемся! Avete, alieni, nos morituri vos sperminus![47] А теперь давайте откроем шампанское.

– Мой капитан, ты думаешь, стоит? – спросила я. – Я напуганна.

– Конечно, стоит. Сегодня я больше не в состоянии работать, да и Джейк тоже. Завтра мы начнем устанавливать аппаратуру в «Гэй Обманщицу», переделывать там все и перепрограммировать, чтобы она отзывалась на команды любого из нас. А пока нам нужно немножко повеселиться и хорошенько выспаться. Пить жизнь до дна лучше всего, когда ты знаешь, что каждый час может быть последним.

Тетя Хильда пихнула Зебадию кулаком в ребра.

– Ах ты болтливый засранец! Я собираюсь веселиться до чертиков и выставлять себя дурой, а потом взять мужа и уложить его спать, применив Патентованное Лекарство Матушки Язвы. Дити, ту же самую терапию я прописываю и тебе.

Внезапно мне стало легко на душе, и я сказала:

– Принято, тетя Хильда! Капитан Джон Картер всегда побеждает. Трусливый Лев? Как же! Кто тогда папа? Маленький Волшебник Оз?

– Я думаю, да.

– Все может быть. Папа, откроешь бутылку? У меня от этих пробок пальцы болят.

– Сию минуту, Дити. Я имею в виду, Дея Торис, царственная супруга Владыки.

– Нет нужды быть таким официальным, папа. Это будет неформальная вечеринка. Очень неформальная! Папа! Мне обязательно ходить одетой?

– Спроси своего мужа. Ты теперь его проблема.