Читать книгу Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун - Страница 8

– …называется «Непарность в сингулярности», – говорит Кэт Потенте.

На ней та же красно-желтая футболка с надписью BAM!, а это означает, что а) она в ней спала, б) у нее несколько одинаковых футболок или в) она герой мультфильма – мне симпатичны все варианты.

«Непарность в сингулярности». Так. Я знаю (спасибо интернету), что сингулярность – это гипотетическая точка в будущем, где кривая развития технологий переходит в вертикаль и цивилизация типа перезапускается. Компьютеры становятся умнее людей, и мы разрешаем им править бал. Или они берут себе это право…

Кэт кивает:

– Приблизительно.

– Но «Непарность в сингулярности»?

– Это быстрые знакомства для умников, – поясняет она. – «Гугл» каждый месяц проводит. Соотношение мужчин к женщинам очень хорошее. Или очень плохое. Смотря кто…

– Ты ходила.

– Ага. И познакомилась там с парнем, который программирует ботов для хедж-фонда. Мы какое-то время встречались. Он очень увлекался скалолазанием. И плечистый такой был.

Хмм.

– Но бессердечный.

Мы сидим в «Гурмэ-гроте», расположенном в светящемся шестиэтажном ТЦ в центре города, рядом с терминалом кабельной дороги, хотя, по-моему, до туристов не доходит, что это торговый центр: парковки тут нет. «Гурмэ-гротом» называется фуд-корт – возможно, лучший в мире: салаты из местного шпината, тако с запеченной грудинкой и суши без ртути. К тому же он подземный, туда можно попасть прямо из терминала: даже не надо выходить на улицу. Здесь я люблю воображать, что живу в будущем, в атмосфере радиация, а на пыльной поверхности земли заправляют банды диких байкеров, ездящих на биодизеле. Прямо-таки сингулярность, да?

Кэт хмурится:

– Так будущее представляли в двадцатом веке. После сингулярности мы сможем решать такие проблемы. – Она разламывает пополам хрустящий фалафель и дает мне половинку. – И жить будем вечно.

– Да брось, – возражаю я. – Древняя мечта о бессмертии, ну…

– Да, мечта о бессмертии. И что такого? – Кэт молча жует, затем продолжает: – Давай я попробую сказать иначе. Это покажется странным, особенно потому, что мы только познакомились. Но я знаю, что я умная.

Это однозначно так…

– И ты, по-моему, тоже. Так почему это должно закончиться? Мы могли бы столького добиться, если бы у нас было больше времени. Понимаешь?

Я жую фалафель и киваю. Какая интересная девушка. Судя по ее прямолинейности, Кэт была на домашнем обучении, но в то же время она абсолютно очаровательна. Думаю, способствует ее красота. Я смотрю на ее футболку. Все же, наверное, у нее гора одинаковых.

– Чтобы верить в сингулярность, надо быть оптимистом, – продолжает она, – что тяжелее, чем кажется. Ты когда-нибудь играл в «Самое счастливое будущее»?

– Судя по названию, это японское игровое шоу.

Кэт расправляет плечи.

– Давай сыграем. Для начала представь себе будущее. Счастливое. Без ядерных бомб. Представь, что ты фантаст.

Ладно.

– Мировое правительство… никакого рака… аэроскейты.

– Давай дальше. Счастливое будущее после этого.

– Космические корабли. Вечеринки на Марсе.

– Дальше.

– «Звездный путь». Телепортация. Можно переместиться куда угодно.

– Дальше.

Я немного туплю и вдруг понимаю:

– Дальше не могу.

Кэт качает головой:

– Да, это непросто. Хотя тут всего сколько, тысяча лет? А потом что? Что вообще может быть дальше? Воображение иссякает. Но это и понятно, да? У нас, по всей видимости, хватает фантазии лишь на то, что мы знаем, а для тридцать первого века у нас аналогий уже нет.

Я стараюсь представить себе обычный день в 3012 году. В голову не приходит ничего хоть более-менее адекватного. Будут ли люди жить в зданиях? Будут ли носить одежду? Воображение прямо физически перенапрягается. Мыслепальцы роются за диванными подушками в поисках хоть каких-то идей, но ничего не находят.

– Лично я думаю, что серьезные перемены произойдут с мозгом, – говорит Кэт, постукивая у себя над ухом – а оно у нее розовое и милое. – Я думаю, мы найдем новые способы мышления. Благодаря компьютерам. Ты ждал, что я так и скажу, – (да), – но это уже происходило. У нас сейчас не такой мозг, как у людей тысячу лет назад.

Стоп.

– Такой же.

– Жесткий диск тот же, но софт другой. Ты в курсе, что понятие личной жизни совсем недавнее? Как и романтика, разумеется.

Да, я вот задумался о романтике только вчера вечером. (Вслух я этого не говорю.)

– Каждая такая большая идея – это апгрейд операционной системы, – продолжает Кэт с улыбкой. Она в своей стихии. – Частично это заслуга писателей. Говорят, Шекспир придумал внутренний монолог.

О, внутренний монолог мне прекрасно знаком.

– Но по-моему, время писателей вышло, – говорит она, – и на этот раз человеческую операционку проапгрейдят программисты.

Я однозначно имею дело с девушкой из «Гугла».

– И что это будет за апгрейд?

– Он уже начался, – сообщает Кэт. – У тебя уже куда больше способностей, ты как будто находишься в разных местах одновременно, и это воспринимается нормально. Ты посмотри вокруг.

Я озираюсь и вижу, о чем она говорит: десятки людей сидят за столиками и видят на экранах своих телефонов места, которых вроде бы и нет, но которые им интереснее, чем «Гурмэ-грот».

– И это не странно, это не научная фантастика, это…

Она осекается, взгляд тускнеет. По-моему, Кэт решила, что перегнула палку. (Откуда я это знаю? У меня в голове установлено специальное приложение?) У нее раскраснелись щеки, и она так прекрасно выглядит, когда вся кровь прилила к коже.

– В общем, – наконец продолжает Кэт, – я просто думаю, что воображать сингулярность вовсе не лишено смысла.

Она говорит так искренне, что я улыбаюсь и думаю, как мне повезло, что такая умная и оптимистичная девушка оказалась рядом со мной в будущем где-то глубоко под землей, потому что в атмосфере радиация.

Я решаю, что пришло время показать Кэт улучшенную модель магазина, в которую я добавил временнóе измерение. Ну вы понимаете: всего лишь прототип.

– Это ты вчера сделал? – спрашивает она, вскинув бровь. – Впечатляет.

Я не рассказываю, что просидел всю ночь и еще немного утром. Думаю, Кэт справилась бы минут за пятнадцать.

Мы смотрим, как друг за другом загораются разноцветные лампочки. Я перематываю, мы смотрим еще раз. И я пересказываю ситуацию с Имбертом – как прототип предсказал его выбор.

– Может, просто совпало. – Кэт качает головой. – Нужно больше данных, чтобы утверждать, что тут действительно есть система. Может, ты просто видишь то, что хочешь видеть. Как лицо на Марсе.

Или как когда ты абсолютно уверен, что нравишься девушке, а потом оказывается, что нет. (Этого я тоже вслух не говорю.)

– Есть что еще добавить в визуализацию? Тут ведь данные всего за несколько месяцев?

– Есть другие книги учета, – говорю я. – Но это не то чтобы данные, просто описания. И переносить их в компьютер я буду целую вечность. Там все от руки, а я и собственный почерк едва разбираю…

У Кэт загораются глаза.

– Корпус естественного языка! Я как раз искала повод воспользоваться книжным сканером. – Она довольно улыбается и хлопает по столу. – Приноси их в «Гугл». У нас есть специальная машина. Ты обязан принести их в «Гугл».

Она прямо подпрыгивает на стуле, и ее губы так красиво изгибаются, когда она говорит слово «корпус».