Читать книгу Огонь памяти - Родион Александрович Вишняков - Страница 7

Темная вода, в которой отражалась стена деревьев высокого берега, пенилась белыми бурунами под носом корабля. Шли на веслах. Шесть двоек гномов, подчиненных ритмичному звуку барабана, синхронно откидывались назад, протаскивая в толще воды широкие лопасти весел.

Тут все знакомо. За прошедшее с его последней поездки на корабле время ничего нового панцирными мореходами придумано не было.

Руд сидел на корме корабля, на тесно пригнанных друг к другу бочках, среди вязанок дров, тюков и двух мокрых корзин. Рядом на свободных местах расположились панцирные коротышки из парусной команды, время от времени перебрасывающиеся фразами со стоящим на своем посту рулевым.

Ветра почти не было, и чистое солнечное небо не давало надежды на скорую перемену погоды. Полдень давно прошел, но на открытом пространстве жарило нестерпимо и кормовые сновали между весельными парами, не переставая.

С момента отплытия Руд видел Харманта лишь раз. Хозяин корабля вынырнул из-за болтающегося вялой тряпкой паруса, прошел на корму, высунулся за борт и что-то там долго рассматривал. Затем выпрямился и, бросив вслух проклятие заросшему старому рулю, двинулся в обратный путь.

– Помощь нужна? – предложил Руд, когда он проходил мимо. Гном не ответил и, не меняя угрюмого выражения на лице, исчез за парусом.

Человек только пожал плечами.

– Не приставай ты к нему, парень, – один из парусной команды, прищурив глаза от яркого света, посмотрел на Руда. – Он злится на себя и на тебя. Нечего ковырять его старые раны.

– Очень интересно. И в чем тогда причина? – Руд повернулся к заговорившему здоровым глазом. – Знаю, он не хотел брать меня на корабль, но, хоть убей, не могу понять, почему.

– Ты тут ни при чем, – гном пересел ближе. – Тебя, я слышал, Рудом зовут? А меня Дровмиром, – коротышка почесал шею под одним из колец живорожденной брони. – Дело не в тебе лично, а вообще в людях.

– Поясни.

– Чего пояснять-то? Ты же был на Костяной пустоши. Или я ошибаюсь?

– Ошибаешься. Я не был в той битве.

– Ха! – воскликнул второй гном невероятно хриплым, как будто скрежещущим голосом. – Я выиграл.

– Заткнись, Краворн.

– Давай, давай! – второй коротышка подсел рядом и пихнул первого в бок. Тот вытащил откуда-то небольшой красный самарант и нехотя протянул его Краворну. Победитель спора мгновенно схватил добычу:

– Вот он, мой дорогой! Вернулся! Больше я на тебя спорить не буду.

– Да как так-то? – опешивший Дровмир повернулся к Руду. – Я думал, ты был там.

– Нет. Не был.

– Ну, а до этого? Может, ты защищал какой-нибудь из ваших штатов?

– Нет.

– Значит, тебе не понять Харманта.

– А ты расскажи, – Руд посмотрел на гнома.

– Да чего тут рассказывать? – Дровмир махнул рукой. – Когда до нас дошла новость о Второй войне, король принял решение о всеобщем сборе. Каждый из мужчин взял в руки оружие, и мы выдвинулись на юг, в один из десяти и трех пунктов сбора. Мы спешили, так как понимали, что каждый из потраченных дней приближает победу нашего заклятого врага, ибо уже знали об истинном положении дел на фронте. Армии ближайших к Степи трех штатов были почти полностью уничтожены. А их остатки, в основном, из северных округов, не имея общего командования, были обречены на гибель в ближайшее время. Та же учесть должна была постигнуть и войска второй линии ваших земель. Но тут в дело вмешались маги Калантора.

– Это я уже слышал от одного знакомого наймита, – кивнул Руд. – Армия магов и ополчение Свободных земель шли на помощь племенам орков. Хвала Богу, среди них нашлись умные головы, которые смогли донести до государей штатов и их советников, что необходимо объединить силы.

– Но и это заняло у вас чересчур много времени. Слишком долго ваши государи решали, кто из них должен посадить свою задницу на главное место.

– Хорошо, когда король один, – Руд усмехнулся. В памяти всплыли обрывки рассказа Нерамана о том периоде Второй войны.

…Выдвинутые к южным границам Пангатола и Реланта пограничные армии людей уничтожаются в кровавой мясорубке с полчищами серых, ведомых несокрушимой волей своих королей. А между ними – отряды магов пытаются сдержать натиск несметных лавин, применяя свои способности. Мастера разрушающей ветви магии пытаются отыскать на поле битвы разум серого короля и сокрушить его, лишив централизованного управления многочисленные отряды степняков.

В это время Объединенный штаб Армии Человечества принимает свое первое решение: оставить гибнущие отряды на своих позициях с целью сдерживания врага. Оставить Линматор, Эстарон, другие провинциальные города и поселения, отвести все боеспособные соединения на север, к границам, в сторону которых уже выдвигаются отряды людей с третьей линии штатов…

– Так в чем нас обвиняет Хармант? – Руд оторвался от кратких воспоминаний.

– А ты хорошо его рассмотрел? Его броня может тебе кое-что рассказать. Пока ты шлялся бездна знает где, Хармант стоял в первых рядах на Костяной пустоши. Он был одним из первых, кто увидел, как выставленные перед ним ряды ваших солдат дрогнули и разбежались. Как их настигали выпущенные вперед конные отряды ратусов. Как лошади рвали зубами и топтали орущих в панике трусов, пытающихся спасти свои никчемные жизни, а серые всадники стрелами, копьями и короткими кривыми мечами выкашивали их десятками десятков. Сносили головы, протыкали насквозь, как домашнюю живность в загоне. Фронт был прорван, и передовому отряду нашей армии, чтобы восстановить его, пришлось с походного марша бегом перестраиваться в оборонительные порядки.

На лицо Руда легла тень, и он поднял голову. Перед ним, заслонив собой солнце, стоял хозяин корабля.

– И пока такие, как ты, человек, отсиживались в тихом месте, я видел своими глазами, как моего отца и брата наскочившая галопом конница серых тварей втоптала в землю. Я до сих пор вижу их раздавленные головы и обломки брони, перемешанные с кровью, землей и костями. Я видел, как двоих других моих братьев окружили и подняли на копья. Как рядом со мной две серых лошади вцепились в беднягу Курдгела и рвали его живьем. Как он орал, лежа без руки и ноги, пока по нему стеной шла серая пехота. Ты спрашиваешь, за что я зол на людей? Если бы не ваша трусость и не ваши дворцовые интриги, объединенных и сплоченных сил штатов хватило бы, чтобы предотвратить все это. Но я видел своими глазами, как на Костяной пустоши вы струсили, перестав сражаться даже за собственную жизнь. И это пришлось делать за вас нам.

«А что бы ты сказал сейчас, если бы вы не пришли тогда на помощь нам, понадеявшись на силу объединенной армии людей и магов? Если мы не были так разъединены и выступили бы одним фронтом? По словам Нерамана, серые короли собрали воистину неисчислимое войско. И что бы ты стал делать, обнаружив, что на пути ратусов к Алевору больше нет ни одного человека и теперь вам придется сражаться один на один с врагом? Вряд ли бы потерь среди вас было много меньше».

– Война – это всегда страшно. И для тех, кто потерял своих близких, граница между победой и поражением может стираться.

– Да ты-то что знаешь о войне?! – в сердцах выкрикнул гном.

– Хармант! – Краворн положил руку ему на плечо. – Ветер усиливается.

Хозяин корабля еще мгновение смотрел на сидящего перед ним в спокойной, даже равнодушной позе человека. Потом разжал кулаки, вздохнул и перевел взгляд на линию горизонта.

– Крепим парус, ребята! Пора подстегнуть нашу посудину!

Парусная команда мгновенно вскочила с места и заторопилась в сторону мачты. За ними отправился Хармант.

– С этим понятно, – Руд проводил его взглядом и посмотрел на оставшегося на корме рулевого. – Но почему он злится на себя?

– Да потому, что согласился на твой обмен.

С приходом ветра движение возросло и сидящие на веслах гномы смогли получить передышку. В течение, должно быть, целого часа основную работу на корабле выполняли парусная команда и рулевой. Остальные брались за отполированные до состояния камня рукояти весел лишь изредка, когда необходимо было решительно поменять угол движения.

На закате подкрепившиеся пайком панцирные коротышки вновь сели на весла, и корабль буквально полетел по речной глади. Работали до захода солнца. К тому времени ветер стал стихать, и Хармант велел подходить к берегу.

Уже в полной темноте бросили якорь и стали устраиваться на ночлег. Остававшийся все время на корме Руд слышал, как гномы спорят между собой, выясняя, кому нести дежурство в самые сонные предрассветные часы. Человека никто не трогал, впрочем, и пайком делиться с ним также никто не стал. Может, Хармант считал, что выторгованное место на корабле означает только одно это самое место. А может, имеющийся в распоряжении запас под конец путешествия был рассчитан до последней крошки и новеньких не ждали возле общего котла. В конце концов, он же не работает. Сидеть на одном месте можно и впроголодь, а спать – и подавно. Быстрее время пройдет.

Мысль была неплохая, и стоило воспользоваться ею незамедлительно.

Руд выбрал себе рулон какой-то ткани, смотанный столь плотно, что казался не мягче уложенных рядом вязанок дров. Положил под голову свой мешок и закрыл глаз. Еще какое-то время до обостренного слуха доносилась затихающая возня многочисленной команды на палубе, а затем глаз снова открылся.

По-видимому, Руд проспал какое-то время. За стоящими возле его головы корзинами не было видно восточного горизонта, но воздух вокруг был напитан прохладой, дающей ту особенную утреннюю прозрачность: скоро наступит рассвет.

– А ты, стало быть, видел? – до слуха донесся голос одного из гномов, показавшийся Руду знакомым. Кто-то из корабельной команды, с кем он ранее вступал в разговор. А таких тут, собственно говоря, немного. Кто же это?

– Видел, – обладатель второго, скрежещущего голоса угадывался безотказно. Краворн.

Оба коротышки были скрыты от Руда все теми же корзинами.

– И какая она, Великая Всадница?

– Страшная, – проскрипел Краворн.

– В смысле?

– Чудовищная ликом своим. Говорят, она похожа на людей, но по мне это полный бред. Так могут говорить те, кто ее не видел вживую. Она вообще не похожа на человека, и хоть я видел ее мельком и на почтительном расстоянии, готов биться об заклад на свой самарант. Вот прямо сейчас. Хочешь, поспорим?

– Тише. Тут рядом вроде кто-то спит. Я слышал.

– Там человек.

Какое-то время за корзинами было тихо. Затем со стороны носа послышались отдающие скрипом досок шаги. Кто-то из гномов приблизился к парочке. Скрип замер за корзинами, и подошедший что-то сказал. До слуха Руда долетел обрывок фразы:

– … будут менять вас. А после отплываем. – Затем возникла короткая пауза и тот же голос удивленно спросил: – Ты где так руку рассадил?

Кто именно и что конкретно ответил на это, Руд так и не услышал. И даже подумал: а был ли вообще ответ? Все могло окончиться взмахом той самой руки. Скрип палубных досок стал удаляться вместе с шагами, и вновь наступила тишина.

– Так на кого она похожа-то? – спросил чуть погодя обладатель первого голоса.

– А ни на кого. Нет на этой земле таких существ. Я бы дал руку на отсечение, заверяя всех, что она исчадие самой Бездны, если бы Великая Всадница не сражалась на Костяных Пустошах за нас.

Эту историю Руд также слышал от Нерамана, и она была воистину удивительна. Многое бы он отдал за то, чтобы своими глазами увидеть прекрасный и смертельно опасный полет Великой Всадницы, как называют ее гномы. Или, как нарекли ее в штатах людей, Небесной Спасительницы. Кстати, а какое имя дали ей маги? Надо было спросить у Нерамана. Хотя у него будет возможность узнать об этом позже. Перед тем как навестить Мури, он придет в Свободные земли. Кольцо должно быть доставлено туда.

Снова шаги и тихий скрип досок: кто-то из двух гномов встал и направился в сторону носа.

Руд закрыл глаз. Может, удастся еще немного подремать?

Тихий, едва уловимый шорох заставил напрячься. Такой звук всегда сопровождает что-то скрытное, задуманное тайно. Это тебе не открытый разговор за корзинами. Тут дело другое. Кажется, тот из гномов, кто остался здесь, приблизился к корзинам. Можно было отчетливо услышать тихий звук в том месте, где плетение прутьев соприкасалось с кольцами живорожденной брони. Гном медленно и осторожно протискивал руку между корзинами. Руд повернулся здоровым глазом в их сторону и бесшумно вытащил нож. Шуршание замолкло, словно тот, кто находился по другую сторону, смог услышать призрачный шелест извлекаемого металла. Человек продолжал лежать, неотрывно глядя на узкую щель между двумя плетенками. Шорох повторился. Из щели корзины высунулась едва различимая в предрассветном сумраке рука. Опустилась, едва коснувшись груди человека. Осторожно прошлась выше и вновь почти неощутимо ткнула пальцем в грудь. Если спишь, то и не заметишь, пожалуй.

«А как ты его снимать-то с меня вознамерился?» – пронеслась смешная мысль в голове. – «Или и впрямь решил, что я буду столь крепко спать? Дурак. Как есть дурак. Глупый, а может, слишком молодой».

Лезвие ножа неуловимо черкануло по кисти. Рука мгновенно исчезла. Раздался быстрый топот ног, и наступила тишина. Надо отдать должное: несостоявшийся воришка не издал ни звука.

«Теперь это можно оставить до утра, а сейчас надо бы еще раз попытаться поспать».

Утром, однако, пришлось подождать с выяснением подробностей ночного происшествия. Сразу же с восходом солнца вновь поднялся сильный ветер, словно он тоже с наступлением ночи устраивался на ночлег. Забрался на какое-нибудь облачко попышнее, да укутался прозрачным звездным одеялом.

У команды, стремящейся поскорее добраться до дома, работы было невпроворот, и Руд не стал отвлекать никого из гномов своими расспросами.

Ближе к полудню на правом берегу появились очертания большой и, вне всякого сомнения, новой пристани.

Возвращающиеся с севера к Дварголину гномы, естественно, позаботились о соответствующих постройках. Руд смотрел на медленно приближающиеся очертания кораблей, стоящих на якорях, и наблюдал за невообразимой суетой многочисленных панцирных коротышек, снующих, казалось, без устали по своим делам.

Впервые за прошедшие месяцы он видел подобное оживление.

Подходя к пристани, гномы убрали парус и, табаня веслами, начали снижать скорость. Наверное, еще около часа ушло на медленные и осторожные маневры вблизи загруженного кораблями причала. Наконец два якоря с громким плеском ушли под воду. С кормы судна торопливо перебросили веревки, которые за свободные концы подхватило несколько гномов на берегу. И еще до того, как они успели привязать их к палам, на пристань с глухим стуком легла пара деревянных мостков.

Задерживаться больше не имело смысла. Руд с видимым облегчением и удовольствием ступил на землю. Первые несколько шагов были, как и в прошлый раз, неуверенными: организм заново привыкал к твердой поверхности. Все-таки люди не созданы для морских путешествий.

Он отошел чуть в сторону, к небольшой груде ящиков, по всей вероятности, ожидавших погрузки. Сидящий возле них гном при виде человека поднял голову. Увидел против солнца нечеткий силуэт и потерял к подошедшему интерес.

Руд сел рядом и стал наблюдать за сходящими на берег гномами, стараясь не отвлекаться на царивший кругом шум и гомон.

Вот с мостка на доски портового настила шагнул Краворн. Руд отчетливо видел его стянутую повязкой руку. Следом с корабля сошло еще несколько гномов, затем – хозяин судна, а затем – еще один гном с перемотанной рукой.

Вот теперь все встало на свои места. Задачка оказалась не особо сложной для понимания. У Краворна темные следы выступали через ткань на тыльной стороне кисти. Второй же носил их со стороны ладони. И это был именно тот панцирный коротышка, который повстречался ему возле мостков вчера днем. Поэтому его голос и показался знакомым.

В памяти всплыл момент: сидящий в ожидании появления Харманта Руд, выскользнувшее из расстегнутой рубахи кольцо, тут же убранное им обратно. Этого вполне хватило для того, чтобы гном приметил блеснувший на солнце золотой ободок.

Руд вздохнул. Поднялся и подошел к панцирному коротышке. Тот, оставшись на мгновение один, в ужасе застыл на месте, чем и выдал себя с головой. Молодой, дурной и отсюда неопытный в подобных делах. Попутала Бездна, нашептав о легкой добыче для хорошего обмена. Так ведь и не убьешь. За попытку воровства какого-то кольца? Не слишком ли высокая плата за дурость? С другой стороны, сейчас он, уже раненный и испуганный своим разоблачением, подумает десяток десятков раз, прежде чем решиться на подобное вновь. Потому припугнуть для верности стоит.

Руд приблизился вплотную к обмершему гному. Наклонился к его уху и тихо произнес:

– В следующий раз я тебе руку отрежу.

Затем выпрямился и, больше не глядя на неудавшегося воришку, зашагал к центру порта.

– Долх! Долх! Доблое утло, Долх!

– Доброе утро, Ликси.

Она, как и в прошлый раз, взбирается на кровать. Усаживается рядом, обхватывает его руками и прижимается.

Для него этот жест становится сюрпризом. Дорх замирает и практически перестает дышать в безотчетном страхе потревожить столь неожиданный момент.

– Я слышу, как у тебя селдце бьется. – Ликси поднимает голову и весело смотрит на Дорха. Неожиданно взгляд её становится хитрым. – Хочешь, – в голосе отчетливо прорезываются заговорщицкие нотки, – я тебе ласскажу то, что сейчас узнала?

– Конечно, хочу.

– Знаешь, почему вода в нашей леке синего цвета?

Вопрос ставит в тупик. Он никогда не задумывался о том, почему вода синего цвета. Видимо, у него сейчас настолько озадаченное выражение лица, что Ликси звонко смеется.

– Не знаю, – в конце концов сдается он.

– Вот ты глупый! – хохочет она. – Небо-то синее!