Читать книгу Свиньи В Раю - Roger Maxson - Страница 18

1 11 Обещание конца подходит к концу

Через два месяца после того, как Блез родила рыжего теленка, Беатрис лежала посреди пастбища и била ногами, пытаясь родить сама, когда за оградой остановился серебристый туристический автобус Mercedes. Из автобуса вышел католический священник во главе группы мальчиков и девочек подросткового возраста. Они приехали, чтобы стать свидетелями чуда с красным теленком, которое вскоре раз и навсегда изменит ход человеческой истории. Так случилось, что они также прибыли вовремя, чтобы стать свидетелями чуда рождения, когда гнедая кобыла каталась по земле на пастбище.

В сарае Борис ухаживал за желтой курицей. Он обещал ей вечную жизнь и уговаривал ее помолиться вместе с ним. Она с радостью согласилась. "Доверься мне", - сказал он, его клыки побелели от солнца. "Я - путь, истина и свет".

"Бог, Бог!" Она разбежалась по стропилам, когда через сарай пронесся тайский рабочий в кожаном фартуке, с одеялом и ведром воды для разбрызгивания. Спустившись со стропил, курица подумала, что это был нешуточный удар.

"Через меня войдете в жизнь вечную в царстве животных, которое на небесах. Я есмь дверь: чрез Меня, если какая курица войдет, спасена будет".

Она радостно кудахтала.

"Я есмь Пастырь, Которого ты не хочешь".

В центре пастбища Беатрис продолжала рожать. Преподобные Хершел Бим и Рэнди Линн вернулись на ферму как раз вовремя, чтобы стать свидетелями процесса родов. Они наблюдали с дороги, как тайский рабочий, засунув руку по локоть в родовой канал, отсоединил пуповину от шеи еще не родившегося жеребенка.

"Не знаю, как ты, Рэнди, но я проголодался", - сказал преподобный Бим. "Ты любишь китайскую кухню?"

"Нравится ли мне китайский язык? Да, конечно. Однажды я встречался с девушкой из Талсы, и мы постоянно ходили в этот китайский буфет, но ничего не вышло. Она была методисткой и все делала неправильно. Я никогда не возвращался в тот китайский ресторан после того, как мы расстались. Считайте меня сентиментальным, но я до сих пор скучаю по ней и по дим-самам".

Преподобный Бим рассмеялся: "Да, хорошо, молитесь, чтобы мы нашли поблизости буфет".

"Смотрите", - крикнул один из подростков. На пастбище кобыла лежала на боку, пока тайский рабочий вытаскивал передние ноги и голову жеребенка из ее родового канала.

"Нет, дети", - кричал священник, - "отвернитесь!". Его усилия защитить детей от ужасов родов были тщетны. Они никуда не собирались уходить, как вдруг плацента лопнула и брызнула на фартук рабочего, а он поскользнулся и упал, когда жеребенок выскочил на землю рядом с ним. Подростки, обычно холодные и равнодушные, зааплодировали и развеселились при виде новорожденного жеребенка. Сначала он стоял неуверенно, но как только обрел опору, то, фыркая и разбрасывая грязь по полю, направился к матери, чтобы ее выкормить. Это было испытание для всех участников. Стэнли вышел из сарая, фыркнул и галопом помчался прямо к жеребенку. Ему не нравилось его потомство. Ему не нравилось, что жеребенок сосал из сосков Беатрис, как он. Стэнли не проявлял к жеребенку ни теплоты, ни отцовской заботы. Жеребенок конкурировал за ласку и внимание других кобыл, хотя других кобыл в мошаве не было. Однако через несколько недель его отношение к жеребенку изменится, как только рабочие сделают молодого жеребенка мерином.

"Смотрите", - крикнул один из детей. Рыжий теленок появился вместе со своей матерью из сарая под одобрительные возгласы всех присутствующих. Эти дети, находящиеся под опекой церкви, были впечатлены.

Блейз и Лиззи вышли посмотреть, как дела у Беатрис, и познакомиться с новоприбывшим. Крепкий молодой жеребенок Беатрис резвился в лучах дневного солнца. Также, в солнечный день, жизнь продолжалась для Молли, бордер-лейстера, и ее ягнят-близнецов, которые играли на пастбище вместе с Пралин, лузеином, и ее молодым ягненком. Когда Пралин паслась или пыталась пастись, ее молодой ягненок Бу бегал за ней, желая покормить ее грудью.

"О, - сказала одна девушка, - ягнята такие милые".

"Да, они есть", - сказал отец, - "но они овцы, не божественные и не дар Божий".

"Я думал, что все животные - это дар Божий", - сказал другой.

"Ну, да, они есть, - согласился священник, - но, в отличие от красного теленка, они не божественны". Он был одет в черную рясу с белым шнуром вокруг талии и завязанным узлом спереди. Преподобный отец продолжал: "Никто не видел, как эти двое спариваются. Поэтому считается, что красный теленок мог быть зачат благодаря чуду непорочного зачатия".

Подростки с подозрением относились к показному потреблению или ко всему, что им говорили взрослые. Они были скептиками и подвергали сомнению авторитеты, своих родителей и особенно священников, обещавших славную загробную жизнь рядом с Иисусом на небесах. Эти дети, как и дети в любом другом месте, хотели жить сейчас.

"Во всяком случае, таково общее мнение", - добавил священник. "В конце концов, красный теленок - это дар Бога".

"Отец, - спросил молодой парень, - в чем разница между спариванием и непорочным зачатием?"

Старшие дети засмеялись. Отец улыбнулся и сказал мальчику: "Я покажу тебе позже".

"Привет, Беатрис, как дела?" сказал Блейз.

"Я не знаю, Блез. Если бы не фермер, я думаю, он бы не выжил?" Беатрис лизнула своего кольта.

"Но он сделал это, Беатрис, и он прекрасный мальчик".

"Да, но без того фанфаронства, которое вы получили с Лиззи".

"О, пожалуйста, Беатрис, только честно. Неужели ты думаешь, что я хочу чего-то из этого?"

Кроме священника и дюжины его подопечных, толпы людей вышли из трейлеров, автобусов и палаток, чтобы еще раз стать свидетелями красного теленка.

"Они приходят толпами, чтобы увидеть Лиззи, но никто, похоже, не интересуется Стефоном". Беатрис повела своего новорожденного жеребенка к пруду, чтобы смыть последы и получить благословение Говарда. Лиззи последовала за ними к пруду, а Блейз - за Лиззи. Когда Говард увидел рыжую телицу, он обрадовался ей и захотел окрестить молодую телку.

"А как насчет моей?" Беатрис топнула копытом и плеснула водой на выжженную солнцем глину, окружавшую пруд.

"Да, конечно", - сказал Говард. Он поливал водой голову и тело молодого жеребенка, смывая засохшую кровь и последы, покрывавшие его. Когда Говард закончил, он посмотрел в сторону Блейз и ее теленка.

Блез сказал: "Ну, давай, крестись, если надо".

И Лиззи вошла в пруд, плескаясь рядом с только что крещеным жеребенком. Говард вылил грязь и воду на голову теленка, и рыжий цвет вокруг ушей, головы и носа сошел в воду, а вокруг ушей и глаз появился темно-коричневый. Она зашла в середину пруда по шею, и когда Лиззи вылезла на другую сторону, рыжий мех смыло в воду, обнажив шоколадно-коричневый подтон вдоль тела, как у ее матери, с легким намеком на рыжий от ее отца, бывшего быка Симбраха, Брюса.

"Смотрите!" - закричали дети, и они увидели еще один пример того, почему им не следует верить тому, что говорит им любой взрослый. Красного теленка из легенды или исполнения желаний теперь не было, а на его месте стоял довольно симпатичный, нормального коричневого цвета, в основном темно-шоколадный, наполовину джерси-теленок.

"Она коричневая", - с удовольствием отметила Беатрис.

"Да, она такая", - вздохнул Блейз. "Разве она не прекрасна? "

Из толпы раздавались крики, люди падали на колени, чтобы оплакивать, стонать и молиться.

На мусульманской стороне границы раздались радостные возгласы, вдалеке послышалась стрельба из винтовок, а затем призывы к молитве.

Дорогая маленькая рыжая телка Блейза зашла в пруд, была крещена и вышла с другой стороны такой же прекрасной коричневой, как и она сама. Блез не могла быть счастливее, когда все фанфары стали стихать, а люди уезжали в клубах пыли в неведомые дали, куда ей было все равно.

Случилось так, что американские служители также стали свидетелями того, как исполнилось обещание конца. Преподобный Бим сказал: "Сынок, это все доказательства, которые тебе нужны, чтобы понять, что евреи прокляты".

"Что нам теперь делать, Хершел? Отнести это пастору Тиму?"

"Это вообще нонсенс. Иисус вернется раньше, чем эти евреи получат своего красного тельца. Кроме того, мы просто хотим, чтобы это случилось, чтобы они раз и навсегда увидели, что единственный истинный Мессия - Иисус, и тогда для них будет слишком поздно."

"Должны ли мы молиться над этим?"

"Мы должны радоваться. Евреи прокляты. Это так просто, Бог сказал, и мир услышал. Господь на нас, и да будет воля Его". Да, отнесите это пастору Тиму Хейворду, джентльмену-фермеру, и помолитесь об этом".

Борис стоял под сараем, спрятавшись в тени свай. Мэл вместе с ротвейлерами Споттером и Трупером подошли к кабану сзади и напугали его.

"Необходимо что-то сделать с Большим Белым".

Борис подавился и закашлялся. Из его пасти вылетело желтое перо. Мэл и Борис смотрели, как перо кружится в воздухе и падает на землю. Борис отрыгнул: "Как мессия, я не могу ожидать, что буду жить только на хлеб насущный".

"Не голодайте, делая дело Господне".

"Это бесконечная, утомительная работа". Он сплюнул.

"Спасибо за вашу наблюдательность в искоренении вмешательства ведьм из нашей среды. Вы оказали нам хорошую услугу, избавив нас от неприятного явления".

"На самом деле ничего особенного, - сказал Борис, - в основном кости и перья".

"Не обращайте на нее внимания", - сказал Мэл. "Еще одна причина, чтобы исключить Йоркширского баптиста как еретика, которым он является. Почему красное тельце стало коричневым после того, как он ее окрестил? Достаточное доказательство того, что он еретик, и с ним нужно разобраться".

"Он проповедует воздержание, так почему мы не можем просто позволить ему угаснуть?".

"Его нужно поставить в пример, предупредить о том, что случится с каждым, если он пойдет против учения нашего Господа и Отца Небесного. Пока он будет стоять, дышать, проповедовать против тебя и твоего правления из тени смоковницы, ты не получишь животных под свой контроль и не будешь признан их единственным истинным спасителем и мессией. С ним нужно разобраться, иначе ты никогда не приведешь всех животных к своему служению или в лоно нашей единой истинной церкви".

"Мы проповедуем на противоположных концах одного и того же пастбища".

"Несите свои проповеди в амбар, в нашу церковь".

"Я думал, что сарай - это твои владения".

"Насколько ты можешь видеть и дальше, - сказал Мэл, выходя из сарая, - все это мои владения, и ты здесь не по моей милости". Он стоял перед кабаном Борисом, спасителем животных.

"Я пойду к монаху".

"Ты, глупая свинья", - сказал Мел. "Иди к монаху. Он будет жить в достатке, а ты попадешь в рай через его задницу".

Две собаки зарычали.

"Вольно, у тебя будет свой день под солнцем". Мэл повернулся к кабану: "Иди и служи своему стаду".

"Я сделаю это после сна".

Священник, возмущенный, отвел детей в сторону. "Давайте, - сказал он, - возвращайтесь в автобус. Евреи прокляты. Черт, мы все прокляты. Мы все отправимся в ад в корзине. Господи, когда же это кончится?". Священник и дети сели в автобус, и все паломники уехали, удрученные, опечаленные тем, что им придется еще немного подождать возвращения Иисуса и конца света.

Когда китайские и тайские рабочие увидели молодую коричневую телку, они пошли за мошавником.

"El hijo de puta", - ругался Хуан Перельман, не желая, чтобы Бог его услышал или, во всяком случае, не желая, чтобы Бог его понял.

Китайский рабочий, который также был джентльменом, спросил своего соотечественника и даоса, что сказал Перельман.

"Я не филиппинец", - ответил он. "Я не знаю испанского".