Читать книгу Симбиоз - Роксана Форрадаре - Страница 11

Отец, белый как полотно, встретил меня в коридоре. Кто из нас больше испугался вида друг друга, было не определить. Помятая, нуждающаяся в душе и свежей одежде, я до последнего надеялась, что дома его не окажется, или что первой мне навстречу выйдет сестра и, успокаивая, заверит: никто не злится.

– Тесная среда обитания.

Появившийся за спиной отца Аббадон претерпел заметные изменения. Он стал ниже в два раза, будто бы скукожился, и теперь с трудом доставал до моего плеча. Потолки в нашей квартире были не такие высокие, как у Франциско, и в свой полный рост он наверняка мог бы касаться их макушкой. Его уменьшенная версия повисла в воздухе справа от меня, чудная и нелепая, и мне стоило большого труда не скосить на нее взгляд.

– Привет, пап.

– Андреа, – он вытянул руку, и я послушно нырнула под нее, позволяя себя крепко обнять. – Все в порядке?

– Да. Понимаешь, так получилось…

– Риверс сказал, тебя задержали, как свидетеля, и процесс затянулся. Что ты делала на Бомонт-стрит?

– Я просто… шла мимо, и… – так глупо звучали мои оправдания и так сильно мне не хотелось обманывать отца, что я едва не расплакалась.

– Ничего. Ничего, Андреа. Неразбериха случается, и эти… – он проглотил оскорбление в адрес сотрудников ФБР. Видимо, во всех бедах он винил именно их. – И они ошибаются. Ты только объясни, почему убежала сегодня утром?

Я непонимающе склонила голову набок.

– Что?

– Ты пришла в полицейский участок в десять часов. Забыла?

– Я…

Мне не хватало слов. Разве можно такое забыть? Разумеется, я не ходила к отцу, сегодня я вообще проснулась около полудня и пробуждение это помнила по минутам. Вводная беседа с Аббадоном, кислые яблоки в холодильнике, попытка открыть дверь ножом – она совершенно точно была заперта. Однако теперь все сверхъестественное казалось мне реальным, и раз он видел меня, значит, тому были какие-то объяснения.

– Пап, у меня нервы… от этой ситуации. Кажется, я правда не помню.

– Нервы, – почему-то он легко согласился с моим объяснением. – Да, ты выглядела встревоженной. Даже на охрану накричала – ты извини за их дотошность, я тебя не предупреждал, но у нас новую систему безопасности запустили, как только Риверс приехал. Без проверок никого наверх не пропускают. Хорошо, что я был на первом этаже, иначе ты бы до меня так и не добралась. Мы пришли в мой кабинет, и ты попросила таблетку от головы, помнишь? Я пошел искать, ты ведь знаешь, у себя не храню. Вернулся – тебя и след простыл.

– Кажется, вспомнила, – через силу выдавила я.

Слишком уж не хотелось показаться родному отцу сумасшедшей.

Первым делом в голову мою закралась мысль об острой форме лунатизма. Мало ли какие побочные эффекты могли случиться по вине симбиоза? И все же масштабы подобного явления, если это действительно было оно, не могли не пугать: получалось, я успела пересечь полгорода, поговорить с отцом, вернуться обратно и благополучно уснуть.

– Я решил, ты не дождалась и ушла домой. Отложил все дела, приехал, но тебя здесь не оказалось. Где ты сейчас была?

– Ну… у подруги. У подруги по университету, я ведь пропустила экзамен и хотела выяснить, когда можно пересдать…

– Да? – отец радовался, как ребенок, каждому моему нелепому объяснению. – Конечно, у подруги, как я не понял, ты ведь где-то переоделась. Ложись, Андреа, я заварю тебе кофе. Риверс у меня попляшет… совершеннолетняя ты, видите ли, не обязаны они предупреждать… позвонить не могли дать, мерзавцы…

– Нет, па, пожалуйста. Нари ни при чем. Я тебя очень прошу, давай забудем? – со слезами на глазах взмолилась я. – Не хочу больше ничего слышать про эту ситуацию!

– Ладно, хорошо, только не переживай.

Не переживать было задачей не из легких. Я прошмыгнула в комнату, дождалась, пока Аббадон, похожий на диковинного крылатого инопланетянина, величественно впорхнет следом, и закрыла дверь. Рене дома не оказалось, что поначалу меня очень расстроило. Я нуждалась в привычном, теплом и понимающем, однако сестра – промелькнула быстрая горькая мысль – отныне не могла дать мне все из этого списка. Она не должна была слышать про симбиоз. Тогда на меня напало уныние, и я даже обрадовалась ее отсутствию. Она не удовлетворилась бы скомканными ответами, которые так легко усыпили бдительность переволновавшегося отца, и не дала бы мне подумать. А думать предстояло много.

Улучив момент, когда на кухне громко зазвенела посуда, я прошептала, обращаясь к Аббадону:

– Ты ведь всегда рядом со мной. Я выходила куда-нибудь сегодня утром до того, как поехала с Николь?

– Ты вновь путаешь меня с ничтожеством Мантрэссапой. Я не стану отзываться на каждый твой бессмысленный вопрос.

Голос у него не изменился, и новому маленькому тельцу этот утробный звук совсем не подходил. Лучше бы он сделал его чуть писклявее.

– Почему? Разве тебе сложно просто ответить?

– Я тебе не друг. Хочешь получить силу – плати, а понапрасну меня не дергай.

– Но я же не просила силу! Я просила только одно твое слово!

Аббадон плотоядно прищурил налитые кровью глаза, похожие на бусины из яшмы, но ничего не ответил. Зато из коридора донесся оклик отца:

– Что ты сказала?

Через секунду он зашел в комнату, чтобы передать мне дымящуюся чашку на блюдце с золотой окантовкой.

– Я… сама с собой. Спасибо большое.

Мне сделалось совестно, что он возится со мной, как с немощной. Ему и самому было неловко. После смерти мамы он совсем разучился проявлять заботу.

– Точно все хорошо? Дочь, я ведь знаю… – я едва не подавилась кофе. – Знаю, что там, на Бомонт-стрит, были одержимые. Ты с ними прежде не сталкивалась, и нам следует об этом поговорить.

– Не нужно, па, – отставив чашку, тихо сказала я. – Нари просил не распространяться о случившемся. Да и… неинтересно мне.

Аббадон обустроился под потолком и принялся размеренно раскачиваться в своем коконе из крыльев, абсолютно равнодушный к моим проблемам. За ним было бесконечно интересно наблюдать: он перестраивался в пространстве каждую секунду, то становясь бесплотным для окружающих его предметов интерьера, то замирая на полу посреди комнаты, уперевшись в него обеими ногами, совсем как человек. Я скрытно следила за ним, пытаясь понять, чего от него ждать, и он будто бы тоже следил за мной в ответ.

Подсоединенный к розетке телефон издал обнадеживающий звук включения. Поползли по экрану запоздалые уведомления о сообщениях в различных социальных сетях – Анна, Дэйзи, Ник и Рене писали без остановки на протяжении этих трех дней. Мельком просмотрев их, я с тяжелым вздохом открыла список контактов. Задержалась на номере Франциско. Сегодня Бенедикт сказал ему, что он должен уехать из Далласа вместе с остальными. Означало ли это, что мы долгое время с ним не увидимся? Или не увидимся больше никогда?

– Привет. Я дома.

– Завтра приеду.

– Мне нужно завтра быть в университете, у нас подготовка…

– Во сколько тебя можно будет оттуда забрать?

– Не раньше четырех.

– Тогда в четыре.

С тяжелым сердцем я положила трубку. Нари разговаривал, как обычно, хотя мне все равно почудилась непривычная резкость в его голосе. С другой стороны, чего еще следовало ожидать? Он, наверное, искренне презирал симбионтов, насмотревшись на самых худших из них на своей работе, а мы с ним так и не достигли того уровня взаимоотношений, чтобы для меня делались какие-то исключения. На учет, так на учет. Лишь бы родные не узнали.

Рене примчалась под вечер. Я услышала, как папа открывает ей дверь, и взволнованно поднялась с кровати. Потом застыла в нерешительности, переминаясь с ноги на ноги и размышляя, не сделать ли занятой вид, чтобы она постеснялась сразу вываливать на меня тонну вопросов, однако схватить первый попавшийся на глаза учебник не успела. Сестра ворвалась в комнату прямо в обуви, держа в одной руке рюкзак, в другой – льняную молочно-белую панамку.

– Андреа, где же ты была!

Неожиданно Аббадон оторвался от потолка и приземлился прямо у нее за спиной. Рене, ничего не видя и не чувствуя, продолжала выговаривать мне дрожащим расстроенным голоском, и я поспешно притянула ее к себе, отводя подальше от демона.

– Папа наверняка сказал тебе, что произошло. Так получилось случайно.

– Случайно… – вздохнула сестра. – Подумай хоть раз о нас, Андреа. Не о чужих людях. Что мы будем делать без тебя?

– Ну что значит «без тебя»? Похоронила меня уже, что ли?

– Невероятно гибкая, неустойчивая психика, хрупкий организм, слабый интеллект… – я беспокойно заморгала, когда в беседу вклинился Аббадон. – Удивительно, что ваша раса до сих пор существует.

Рене, демона не слышавшая, заговорила с ним в унисон.

– Нет, Андреа, мы с папой вовсе не думали, что ты… просто мы очень переживали.

– Вы с сестрой могли бы встретить истинную смерть с разницей в два дня, – продолжал задумчиво бормотать Аббадон. – Да, так было бы быстрее всего.

– Хватит! – я крепче перехватила Рене, чтобы она не видела моего лица, и уставилась прямо на демона. – Никто не собирается умирать.

– Не собирается, конечно, – осторожно согласилась Рене. – Я же о том и говорю. Ты меня задушишь…

– Я просто по тебе соскучилась.

Аббадон грузно обошел нас по кругу, как императорский пингвин, присматривающий себе гнездышко. Задел мой локоть, но я не позволила ему отклониться назад.

– Прекрасно, Андреа, – прозвучал в тишине его удовлетворенный тягучий голос. – Ты можешь спрашивать меня. Я отвечу.

Я не позволила себе оглянуться на него. Меня внезапно пробрала крупная дрожь, и Рене, почувствовав ее, подозрительно отстранилась. Ее испытующий взгляд излучал недоумение и беспокойство, но мне нечего было ответить на него. Разговаривать на два фронта оказалось тяжелее, чем я думала. Слова Аббадона совершенно точно несли за собой какой-то потайной смысл, однако он, к сожалению, был мне непонятен. Почему демон, прежде при всяком удобном случае заявлявший, что помогать не собирается, вдруг передумал, о какой истинной смерти вещал и отчего вообще заинтересовался моей сестрой – этого я опасалась сильнее всего.

– Ты нормально себя чувствуешь? – неуверенно спросила Рене и так же неуверенно предложила. – Может, посмотрим фильм?

– Да, – с облегчением выдавила я. – Выбери что-нибудь, я пока сделаю один звонок.

Объяснить происходящее, помимо самого Аббадона, мог только Франциско. Я набрала ему – длинные гудки через несколько секунд оборвались. Абонент не отвечал.

Демон снова завис у потолка. Я решила, что беседовать с ним прямо сейчас, затаившись на кухне или в ванной, чревато проблемами, потому как и Рене, и отец наверняка будут пристально следить за мной весь оставшийся вечер. Устроившись перед экраном ноутбука, на котором уже мелькали вступительные титры, я попыталась расслабиться. Фильм своим неспешным повествованием вполне к этому располагал. Сестра через час задремала, отец, зашедший нас проведать, понимающе кивнул и убавил звук телевизора в своей комнате. Однако у меня все равно ничего не получилось. Инородная тень, наполовину загораживающая окно, мешала отпустить мысли, а глаза, светящиеся алым, не позволяли закрыть свои. Я так и не заснула.

Отец встал раньше обычного и поджарил тосты, что делал крайне редко. Я столкнулась с ним в коридоре, на полпути к санузлу. Смущенные, мы перекинулись парой избитых фраз: он заявил, что я выгляжу гораздо бодрее после сна. Мне ничего не оставалось, как мрачно согласиться.

– Может, не поедешь? Отдохнешь еще день, это ведь не экзамен.

– Нет, па, надо. Будут рассказывать, что нам предстоит, разбирать типовые задачи…

– Ладно-ладно. Обязательно позвони, если плохо себя почувствуешь.

– Да… ты работай спокойно, не волнуйся за меня. Увидимся вечером.

Рене безмятежно спала, стащив одеяло к ногам. Позавчера, как выяснилось, она сдала последний школьный экзамен, и теперь у нее полноправно начинались летние каникулы. Я тихо позвала ее – она не проснулась. Даже ресницы не дрогнули. Тогда я плотно прикрыла дверь, на цыпочках вернулась в кухню и принялась размывать по тосту клубничный джем. Полутораметровый Аббадон беззвучно очутился рядом, проплыв сквозь стену. Традиционный способ перемещения, через коридор, его, очевидно, не устраивал. Несколько секунд я разрывалась между желанием поесть и желанием расспросить его, и в конце концов выбрала второе.

– Почему ты вчера так странно себя вел?

– Я нашел нужный путь, – ничего не прояснилось ни на грош. – Нам следует укрепить связь, чтобы у тебя получилось трансформироваться.

– Что за глупости? Я не собираюсь трансформироваться!

– Связь подпитывается эмоциональными выбросами, – беззаботно продолжал Аббадон, будто я молчала. – Благодарность гораздо эффективнее страха и безразличия.

– Да что происходит?

– Твоя мать была симбионтом, Андреа.

Он подал эту информацию буднично и непринуждённо, словно озвучил прогноз погоды. Надеявшаяся заполучить ее с того момента, как Николь рассказала, что редкая фиолетовая аура передается по наследству и что неспокойное время десятилетней давности – вина агрессивных симбионтов, я замерла в изумлении. Тост так и не добрался до моего рта.

Рушащееся здание, страшный грохот… там было что-то еще. Темная крылатая фигура, спрыгивающая с крыши. Фигура, которую мама, бежавшая тогда рядом, тоже наверняка заметила.

– Она участвовала в войне?

– Я наблюдал твою жизнь, а не ее. И я не знаю, как она умерла, – он предвидел мой следующий вопрос.

Ее тело обнаружили достаточно далеко от разбитой машины. В районе живота у нее были рваные раны – столкновение вытолкнуло ее через лобовое стекло, и она напоролась на ветку, однако не погибла на месте и успела проползти несколько метров. Так было указано в заключении, которое я нашла в кабинете отца два года назад. Он присутствовал на процедуре ее опознания, поэтому мне пришлось смириться, что авария унесла жизнь действительно моей мамы, а не какой-нибудь чужой тети.

– Не хочу водить.

– Научиться все равно надо, Андреа. Это полезный навык, и он обязательно тебе пригодится.

– Не хочу! – упрямо отказывалась я. – Мама не умерла бы, если…

– Мама, – холодно отрезал отец, – забыла пристегнуться. С тобой же такого не случится, правда?

Аббадон читал мое воспоминание. Разумеется, оно не произвело на него никакого впечатления. Я вновь взялась за тост, помусолила его в руках, но так и не надкусила.

– Если симбионты быстро регенерируют, почему она погибла?

– У нас нет мгновенных исцеляющих способностей, которые люди могли бы использовать. Любой урон несущественен для нас – вы же, в свою очередь, слишком хрупки. Порой вашему организму попросту не хватает времени.

Я поехала в университет на голодный желудок и, как обычно, на общественном транспорте. Поехала довольная, чересчур бодрая для человека, не смыкавшего глаз всю ночь. Аббадон стал гораздо разговорчивее и покладистее за тот небольшой промежуток времени, который нам выпало провести вместе. Его мышление, мотивация и устремления по-прежнему были для меня сплошной черной дырой, но я решила больше не ломать зря голову в поисках разгадок. Кому какое дело, о чем он думает, если не делает ничего плохого? А плохого он не делал.

На улице демон вновь увеличился в размерах; сквозь него свободно проходили люди и проникал, не оставляя тени, солнечный свет. Разглядывая его бессонные часы напролет, я в достаточной мере привыкла к чудовищным когтям, ядовито-синей змеиной чешуе, гигантским ступням, походящим на лапы динозавра, и нечеловеческим костистым плечам – к его внешнему виду в целом, вдвойне экстравагантному на фоне городской суеты. Поначалу я шла по тротуарам в ускоренном темпе, а когда ловила взгляды прохожих, впадала в легкую панику, опасаясь, что все они видят теперь во мне какого-то монстра. Николь рядом не было, Франциско тоже – в окружении простых людей я чувствовала напряжение, чувствовала себя чужаком. Однако Аббадон не бубнил над ухом, как вчерашним вечером, да и держался поодаль, и очень скоро мне стало проще.

Анна, Дэйзи и Ник, сославшись на чудесную погоду, вызвались встретить меня у автобусной остановки. Это их решение меня несколько взволновало: близняшки отличались проницательностью и всегда с легкостью подмечали даже малейшие перемены в поведении друзей. К примеру, полтора года назад Анна прознала, что у Селины с Логаном завязались отношения, раньше, чем с этого события прошли сутки, хотя они тщательно скрывались, а их расставание и вовсе спрогнозировала наперед. Год назад Дэйзи добилась от Виктории признания, что у нее финансовые трудности, – та, разумеется, об этом никому не говорила. Я опасалась, что похожие как две капли воды сестры выведут на чистую воду и меня, однако избегать их было бы еще подозрительнее.