Читать книгу Симбиоз - Роксана Форрадаре - Страница 4

Солнце слепило глаза, туч на небе не было и в помине. От дождей, не прекращавшихся целую неделю, ничего не осталось. Я стояла перед папиной машиной, не в силах заставить себя сесть за руль, – капот ее был горячим, как песок на пляже. Сегодня я проспала чуть больше, чем могла себе позволить, закинув под подушку телефон с будильником, и теперь опаздывала на учебу.

После автокатастрофы, в которой погибла мама, нам доставили ее разбитую машину на случай, если мы захотим починить и вновь использовать ее. Бампер был всмятку, лобовое стекло со стороны водителя отсутствовало, сиденье блестело от осколков, – мне не повезло увидеть все это в неполных десять лет, и с тех пор мое отношение к вождению окончательно и бесповоротно испортилось. Я уронила ключи от папиного автомобиля в сумку и побрела к ближайшей станции метро, прекрасно понимая, что на первый семинар не успею. После подземки требовалось пересесть на автобус, а потом еще минут двадцать идти пешком.

Нахлебавшийся с неделю назад воды телефон был реанимирован, фотографии Рене – спасены, а мои контакты – сохранены. После визита Нари папа пробил-таки номер внедорожника, который я якобы по ошибке ему отправила, но о результатах мне не доложился. Впрочем, не больно и хотелось.

Я ожидала автобус, листая толстую тетрадь с лекциями, чтобы хоть как-то компенсировать потерянное время. Было невыносимо жарко: прозрачная крыша остановки не создавала пригодной тени, а ветер разленился настолько, что даже пыль стояла в воздухе без движения. В наушниках негромко играла музыка, и вскоре сквозь нее я отчетливо расслышала звонкий голос.

– Привет!

Тетрадь выскользнула из рук и с глухим шлепком рухнула на асфальт – никогда прежде меня так сильно не передергивало от неожиданности. И испуга. Франциско наклонился, чтобы поднять ее.

– Чего тебе надо? – я принялась испуганно озираться по сторонам.

Ни души вокруг. Никому не сдался этот редкий автобус, кроме девчонки, до беспамятства ненавидящей водить личный транспорт.

Франциско снова был в футболке с длинным рукавом, на этот раз другого цвета, и чистеньких белых кроссовках. Он с любопытством заглянул в тетрадку.

– Увидел знакомую, решил подойти. Как поживаешь, Андреа?

– Нормально, – напряженно ответила я.

Он не выглядел смертельно опасным. Странным – безусловно, но в моем понимании он никак не дотягивал до «федерального преступника». Маркуса гораздо проще было представить таковым.

– Да ты почти с высшим образованием? Формулы, законы – аж глаза разболелись, – он закрыл тетрадь и протянул ее мне.

– Почти.

У меня руки чесались позвонить Нари, но я не знала, как это сделать непринужденно, чтобы Франциско ничего не заподозрил. Потому просто стояла, посматривая на дорогу, по которой с периодичностью раз в полминуты проносились машины и на которой, если верить расписанию, вот-вот должен был появиться автобус.

– Боишься?

Очередной серебристый автомобиль промелькнул перед остановкой. Промелькнул слишком быстро, иначе я попробовала бы его остановить.

– Мне не нужны неприятности.

– Почему же ты не боялась, когда заступалась за меня?

– Я просто хотела помочь. Расплачиваться проблемами за то, что ты кому-то облегчил жизнь – одно. Зарабатывать их на ровном месте – совсем другое.

Автобус прибыл точь-в-точь по расписанию. С черными тонированными стеклами и наверняка вовсю работающим кондиционером внутри; от облегчения у меня едва не отнялись ноги.

– Это мой.

Я вышла из-под стеклянной крыши. Расслабленно выпустила ключи, которые последние несколько минут крепко держала, спрятав в сумку правую руку. Уже мыслями была в прохладном салоне, как вдруг меня поймали за плечо.

– Сегодня не пойдешь в университет. Я покажу тебе кое-что поинтересней формул, аэродинамику на практике, – Франциско был выше, чем мне привиделось в нашу первую встречу. Потому, наверное, что тем дождливым вечером он зябко ссутулился. – Манту, одного тебе хватит?

Он стоял практически вплотную ко мне и смотрел куда-то влево. С веселой полуулыбкой на лице, словно обращался к другу, однако там под палящим солнцем раскинулась лишь пустая лавка. За моей спиной беззвучно захлопнулись двери автобуса. На остановку никто не вышел.

Я смотрела на левую руку Франциско, на которой он недавно закатал рукав. Вся кожа на ней от запястья до самого локтя была исполосована шрамами: где белыми, старыми, а где еще достаточно свежими, под коричневой коркой. Они не выглядели особенно глубокими, но их несчетное количество любого неподготовленного человека повергло бы в шок.

– Не жадничай, мне на пару минут, – очередное обращение к пустоте.

Он по-прежнему придерживал меня за плечо. Совсем не сильно, даже аккуратно, но я все равно остро чувствовала это прикосновение, как будто в том месте приложили лед. В голове роились самые разные теории, откуда взялись шрамы на его теле, и каждая новая была страшнее предыдущей. Наверняка над ним издевались. Может быть, издевались с самого детства, отсюда и странности в поведении, психические расстройства…

Нари упоминал что-то об одержимых и состоянии аффекта, однако он же называл Франциско вором, и в этом мне виделось противоречие. Разве душевнобольной человек может считаться преступником?

– Я не знаю, что с тобой, – еле слышно выдавила я. – Но я помогу, слышишь? Я тебе обещаю. Мой отец найдет… ты только скажи, кто это сделал.

И вдруг на его руке появился еще один порез. Очень короткий, тонкий, точно скальпелем полоснули; он образовался сам собой, буквально из воздуха. Маленькие капли крови быстро скопились на его краю, норовя соскользнуть вниз по запястью, и так же быстро исчезли, словно высохли на солнце.

– Что это?!

Я с трудом оторвала взгляд и попыталась уже в полную силу оттолкнуть Франциско, однако он не позволил. Хватка его сделалась в момент чрезвычайно крепкой – он развернул меня к себе спиной, отодвинул подальше от стеклянной крыши и покосился на дорогу, желая удостовериться, что у то и дело проезжающих мимо машин сейчас перерыв. Живот мой попал в тиски, и я принялась безумно брыкаться, тщетно пытаясь из них вырваться.

– Успокойся. Самой же не понравится, если я тебя случайно отпущу.

Ругательства и вопли о помощи застряли у меня в горле – не успела я опомниться, как уже висела в воздухе. Сперва всего в метре, затем выше и еще выше. Остановка скукожилась до размеров моей тетради, и спешным муравьем промчался мимо нее какой-то велосипедист. Ветер ударил в лицо, хотя на земле его не было, и сбил мне дыхание, когда я неудачно открыла рот. Закашлявшись, я чуть съехала вниз, после чего испуганно вцепилась в руки Франциско, державшие меня за талию.

– Не надо!

Под ногами медленно ползли три параллельные улицы, сменяли друг друга заостренные и плоские крыши домов, вдалеке виднелось озеро Рей Хаббард. Я словно попала на безумный аттракцион, на прозрачное колесо обозрения, и застряла на его вершине. Ноги мои истерично болтались в воздухе, а земля и не думала приближаться.

– Пожалуйста! Пожалуйста, пусти!

Разумеется, я не хотела, чтобы Франциско отпустил меня прямо в небе, однако выражаться конкретнее было сейчас слишком сложно. То ли от страха, то ли от ветра потекли слезы, уже вовсю изнывал живот, перед глазами кружилось и раздваивалось. Я звонко всхлипнула.

Тогда на меня обрушилось неприятное чувство падения. Не слишком резкое, чтобы заподозрить, что меня попросту отпустили, но и не плавное. Франциско понял, что я нахожусь на грани истерики, и начал снижаться на зеленую площадку, оплетенную по кругу скоростным шоссе, – парк. Я бы даже могла угадать, какой именно парк, если бы внимательнее огляделась, но последнюю минуту полета веки мои были сжаты.

Ветер больше не хлестал по щекам, скрылись из виду дома и дороги, вернув себе привычный масштаб; ноги уткнулись во что-то твердое. Я сделала шаг и сразу повалилась на колени. Вокруг успокаивающе пахло травой и древесиной. Франциско по-прежнему парил в воздухе – два черных гигантских крыла выступали из-за его спины. Они не были покрыты перьями и напоминали голые конечности летучих мышей.

– Порядок?

Стоило ему коснуться земли, крылья исчезли.

– Что ты сделал со мной?!

– В смысле?

– Наркотики, да? Как ты мне их подсунул?!

– Дочь шерифа сразу ищет рациональные объяснения произошедшему? – Франциско рассмеялся, усаживаясь рядом со мной на траву. Я отползла в сторону. – Ничего я тебе не подсовывал.

Держась за правый бок, который особенно пострадал от крепких объятий в воздухе, я встала и обошла его по кругу. Футболка у него на спине оказалась порвана.

– Куда ты звонишь?

– В больницу.

– У тебя в крови не найдут никаких посторонних веществ.

– Тогда лягу в психушку, – огрызнулась я, но в последний момент положила трубку. – Проклятье… чего ты привязался ко мне?!

Франциско отвел свои пепельные глаза, и мне почудилось, что в них мелькнула тоска.

– Я просто хотел… думал, ты по-другому отреагируешь.

Мимо нас по тропинке пронеслась голосистая группа детей. Самому старшему из них было лет двенадцать, самому младшему – восемь. Замыкающий кудрявый мальчик остановился возле меня и с сомнением положил палец в рот.

– Извините, а вы не видели ангелов?

– Кого?

– Они спускались с неба, мы их ищем.

Я в растерянности покосилась на Франциско, и он слабо усмехнулся.

– Убери руку от лица, Генри! Ох, сейчас я до вас доберусь…

За детьми спешила немолодая женщина. В красивом длинном платье, с замысловатой прической и с воздушным змеем, привязанным к запястью. Услыхав ее грозный оклик, кудрявый мальчик сиганул за своими товарищами, но палец изо рта вынул.

– Мы правда летали?

– Правда.

– Как?

– Сядь. Это не объяснишь в двух словах.

– Только не подходи ближе, – настороженно попросила я, подгибая под себя ноги.

– Да я бы уже сто раз скинул тебя с высоты, если бы хотел причинить вред, – закатил глаза Франциско.

– Я тебя внимательно слушаю.

Он выпрямился и неловко поерзал на месте, затем бросил вопросительный взгляд куда-то мне за плечо. Такой осмысленный, твердый взгляд, что я незамедлительно обернулась.

– На кого ты постоянно смотришь? Честное слово, мне становится жутко.

Все ответы, как оказалась, должна была преподнести та самая коробочка, которая так интересовала Маркуса, а впоследствии и Нари. Франциско вынул ее, но не успел открыть, как я поспешно замахала руками.

– Нет, я не хочу знать о ваших черных воровских делах. Из-за нее тебя разыскивают. Мне бы только понять, как ты проделываешь свои фокусы.

– Без этого разобраться не получится, – и он поднял крышку.

На бархатной белой подушечке лежал камень каплевидной формы. Он был очень цветастый, будто кем-то специально разукрашенный: снизу преобладали сапфировый, васильковый и бирюзовые оттенки, но ближе к закругленному кончику все они сливались в единый темно-фиолетовый.

– Красивый, – не справившись с собственным любопытством, я потянулась к коробочке. – Он драгоценный?

– В каком-то смысле, – ухмыльнулся Франциско и тут же захлопнул крышку, когда между ним и моей рукой практически не осталось расстояния. – Не нужно его трогать.

– Наверное, безумно дорогой? Раз вы грызетесь за него с ФБР.

– Откуда ты знаешь про ФБР?

Я прикусила язык. Рассказывать ему про Нари мне совсем не хотелось, тем более еще пятнадцать минут назад на остановке я собиралась незаметно отправить сотруднику ФБР сообщение с адресом, где находится Франциско.

Он правильно понял повисшее в воздухе молчание.

– Ладно, не говори. Только дело не в деньгах. В народе этот камень называется «слезой Преисподней». По легенде любой коснувшийся его человек сможет видеть демонов, населяющих наш мир, а после гибели обязательно отправится в Ад, где будет вынужден им прислуживать.

– Ну и чушь.

Едва закончив фразу, я с сомнением покосилась на Франциско. На моих глазах у него выросли, а затем исчезли крылья, он общался с кем-то невидимым и в одиночку расправился с тремя бугаями у супермаркета. Отрицать что-либо столь категорично было, наверное, чересчур опрометчиво.

– Верно, – неожиданно согласился он. – Это ерунда. Далеко не каждый после контакта с камнем начинает видеть. Если я правильно помню статистику, лишь два процента от общего числа людей оказываются способными на это.

Я отчаянно пыталась уловить в его голосе юмористические нотки, но на них не было и намека. Франциско сосредоточено рассматривал коробочку, вращая ее в ладони. Мимо нас в обратном направлении прошествовали те самые дети, что хотели отыскать ангелов; женщина в платье отдала воздушного змея кудрявому Генри, и тот восторженно наблюдал, как он плывет по его следам, ведомый тонкой веревочкой.

– Дальше еще интереснее. Примерно один человек из ста тысяч, – он сделал паузу, чтобы я прикинула соотношение, – оказывается предрасположенным к симбиозу с демоном. То есть соприкосновение с камнем не только позволяет ему видеть, но и призывает определенное существо из параллельного мира и неразрывно связывает его с ним. Людей, способных породить подобный союз, называют симбионтами. Или одержимыми, – раздраженно добавил он. – Укрепился же такой глупый термин…

Солнечный луч золотистым копьем врезался мне в правый глаз. Я прищурилась, не сводя с Франциско пристального взгляда. Отчасти мне было смешно, едва не до истеричного хихиканья, отчасти – боязно, но все затмевало беспомощное недоумение, и потому лицо мое оставалось каменным. Симбионты, легенды, демоны – он словно говорил на другом языке, и лишь брошенное вскользь слово «одержимые» заставило меня остаться на месте, подавив желание незамедлительно уйти. Ведь Нари тоже упоминал его.

– Манту, подержи, будь добр, – тем временем Франциско снял часы на кожаном браслете.

Они застыли в воздухе прямо перед нами. Сделали показательный оборот вокруг своей оси и вернулись к хозяину.

– Я – симбионт, – он застегнул ремешок на правой руке. – И живу в союзе с существом из параллельного мира уже больше десяти лет.

Я поднялась с места и уставилась в пустоту, где только что произошло очередное маленькое чудо. Вытянула вперед ладонь. Было пусто как на вид, так и на ощупь.

– Оно может сделать так, чтобы я его увидела?

– Манту не среднего рода, Андреа, – усмехнулся Франциско. – Ты его оскорбила.

Я посмотрела на него растерянными глазами.

– Оскорбила?

– Находясь с людьми, демоны перенимают их эмоции, учатся невербалике, как дети. Поначалу он был совсем как статуя, а теперь даже смеяться умеет. Вот только без камня тебе его не увидеть.

– Тогда почему бы мне до него не дотронуться? Вдруг я вхожу в те два процента?

– Нет, – категорично отказал он. – Ты исключаешь вероятность собственной склонности к симбиозу. Если ты решила на моем примере, что это очень весело, ты ошиблась. Да, демон может временно наделить тебя любыми своими способностями. Захочешь летать – полетишь, захочешь пройти сквозь стену – пройдешь, захочешь иметь нечеловеческую силу – получишь; однако, во-первых, расплату никто не отменял, – он закатал оба рукава, позволяя мне вновь лицезреть устрашающие узоры шрамов, рассыпавшихся по всему его телу. – Во-вторых, с появлением демона ты навсегда забудешь, каково быть одной. Он будет рядом до самой твоей смерти, которую, поверь, он обязательно попытается к тебе приблизить. Им некомфортно в нашем мире, а покинуть его они могут лишь после гибели своего симбионта. Это тебе не питомца завести или подружку.

– С таким ничтожным процентом…

– Нет. Неоправданный риск, физиономия Манту того точно не стоит.

Я снова села на траву, теперь гораздо ближе к Франциско. В сумке слабо вибрировал телефон: наверняка звонил кто-то из сокурсников или скучающая на перерыве Рене. Сейчас мне было не до них.

– И ты не врешь?

– Был бы толк.

– А какой смысл тебе рассказывать все это?

– Может, хочу ФБР насолить.

– Ты украл камень, да?

– У кого? Думаешь, он кому-то может принадлежать?

– Я… не знаю, – еще сильнее растерялась я. – Наверное, государству…

– Ого, кто-то говорит словами нашего отличника агента Риверса? – я едва не поперхнулась воздухом, услыхав фамилию Нари. – Так и знал. Видел его в Далласе, сразу решил, что он наведается к твоему отцу.

– Я не понимаю. Почему бы тебе просто не отдать его? И вообще, почему вы не сотрудничаете? Ты ведь, получается, можешь абсолютно все! Ты был бы так полезен…

– Могу все, на что способен Манту, – поправил он. – И ты действительно еще многого не понимаешь.

– Так объясни.

– На сегодня у меня закончилось время. Я уже показал тебе все, что собирался, – Франциско бросил беглый взгляд на часы. – Через несколько дней, когда поутихнут эмоции от моего рассказа и доказательства, – он указал себе за спину, на разрез от крыльев, – ты, вероятно, вновь решишь, что я – сумасшедший, а полет и прочее – всего лишь фокусы или галлюцинации. Что я подмешал тебе наркотики, а детей в парке, не знаю… подкупил. Так уж устроены люди: информация, не вписывающаяся в привычную картину мира, у них не приживается.

– Подожди.

Я чувствовала себя опустошенной и, одновременно, взвинченной до предела. Мне не хотелось сидеть на месте, но и шевелиться удавалось с большим трудом. Казалось, если сейчас Франциско бросит меня, я лопну от любопытства: он был вроде существа с другой планеты, и невозможно, неправильно было останавливаться посреди исследования!

– Ты теперь не появишься? Ты просто решил обрушить это на меня, чтобы я мучилась? Почему!

– Почему? – он вдруг сделался серьезным. – Симбионты действительно полезны, Андреа. Сколько себя помню, мои силы всегда использовали, разные люди и в разных целях. Человек в союзе с демоном быстро регенерирует, ему нужно меньше спать и меньше есть, он – идеальный подопытный кролик для ученых и идеальный солдат на любой войне. Я пытаюсь сказать, что… очень давно никто не пытался помочь мне, а не наоборот. И уж тем более я впервые видел, чтобы простой человек заступался за симбионта: обычно вы на подсознательном уровне ощущаете чужеродность и начинаете сторониться нас, – он так точно описал мои первоначальные чувства по отношению к нему, что на секунду мне стало невыносимо стыдно, словно меня причислили к расистам. – Тогда у супермаркета я сперва решил, что ты тоже симбионт, но потом пожал тебе руку, а ты так и не разглядела Манту. Да, чтобы увидеть чужого демона, необходимо дотронуться до человека, к которому он привязан. Не буду забивать тебе голову другими условиями и подробностями; все, что я рассказал, – это попросту моя благодарность. Мне показалось, тебе будет интересно.

– Мне интересно, – скрепя сердце признала я. – Хотя, когда мы вдруг взлетели, было очень страшно. Для первого раза мог бы придумать что-нибудь попроще.

– Так нагляднее, – он повторно посмотрел на часы. – Мне правда пора. Чем дольше я здесь нахожусь, тем выше шанс, что тебе снова придется встретиться с Маркусом. Или с кем похуже.

– Он ведь не из ФБР, правда? Ему-то зачем ваш камень?

– В другой раз.

За спиной у Франциско опять появились крылья. Они были матовые и чуть-чуть просвечивали, но в их тени все равно сделалось прохладно. Я воззрилась на них с немым вопросом в глазах. Франциско кивнул, и я с опаской приложила ладонь. Они оказались гладкими, как натянутая ткань.

– У меня есть пластырь, – на руке у него появилась очередная царапина. – Почему так происходит?

– Манту передает силы через кровь. И немного ее забирает в качестве дани.

– Хорошо, понятно… тогда ты полетишь, да? А как мне потом… как тебя найти?

Отчего-то мне казалось, что симбионты не должны пользоваться телефонами. Не должны жить в квартирах и ходить в магазин за продуктами; что их быт должен резко отличаться от обычного человеческого.

– Я сам тебя найду.

– Только не как сегодня. Мне нужно учиться, – пробормотала я, уже стоя в одиночестве, и тут же воровато оглянулась по сторонам.

Вдалеке прогуливалась молодая пара, но они были слишком увлечены друг другом, чтобы заметить взмывший в небеса стремительный силуэт. С тяжелым вздохом я поплелась к ним навстречу. Нужно же было у кого-то выяснить, в какой именно парк меня занесло.