Читать книгу Информационный Завет. Основы. Футурологическое исследование - Роман Александрович Бабкин, Роман Александрович Дорошенко, Роман Александрович Брунер - Страница 3

Для исследования и доказательства любого тезиса существует принципиально две методологические стратегии:

– линейная (нетворческая – начинается индукцией)

– нелинейная (творческая – начинается абдукцией).

Первая считается более надёжной. Однако, если следовать ей, то в контексте поставленных вопросов мы, в конце концов, зайдём в тупик.

Действительно, вначале необходимо охватить все факты, характеризующее современный мир, и все их следствия. Информатизация, виртуальная реальность, дополненная реальность, манипуляции с биологической информацией, новые способы переработки технической информации, искусственный интеллект, блокчейн, девайсы, роботизация, автоматизация, электронные книги, умные города, экономика знаний, цифровая медицина, дистанционное обучение и т. д.

Таково требование индуктивной логики: собери всё в одну кучу, классифицируй, отбери нужное и только потом формируй гипотезу. Какую гипотезу можно соорудить из вышеперечисленных фактов-следствий? Какую угодно! Всё – от «конца света» до «мы будем жить в раю». Именно эта разноголосая и бессмысленная трескотня засоряет мозг каждый день.

Так что, первая стратегия предлагает нам идти по цепочке: следствия – их проверка – объяснение – явление.

Мы пойдём другим путём. Возьмёмся за явление сразу и объясним его целиком. Затем определим следствия этого объяснения и попробуем их проверить. Во всех главах рукописи, кроме двух, последовательность будет только такой:

1. Общее описание проблемы и явления.

2. Моё объяснение с обзором альтернативных версий.

3. Следствия предложенного мной объяснения.

4. Их соответствие наблюдаемым фактам.

Преимущество второй стратегии состоит в том, что мы не ограничиваем себя в формулировке объяснения с самого начала. Оно может быть любым – даже чересчур фантастическим. В то время как применение первой стратегии заставит нас быть тенденциозными. К отбору фактов мы неизбежно отнесёмся предвзято.

Конструирование нашего объяснения будет сопровождаться исследованием конкурирующих теорий. Критика – творческая работа. Она не имеет ничего общего с сопоставлением фактов: это, прежде всего, сравнение пониманий. Индуктивисты избегают творческого рассуждения, поскольку, как им кажется, оно может завести в далёкие дебри. Они любят перечислять факты, но стесняются предлагать объяснения, предпочитая пересказывать мысли классиков. Идут строго вперёд, не поднимая глаз и не оглядываясь по сторонам. По-моему, это самый верный способ, чтобы заблудиться.

Если в конце пути наше понимание хорошо объяснит все или почти все факты, будем считать, что нам удалось сформулировать хорошую гипотезу. Которую, разумеется, можно (и нужно) критиковать дальше.

Из гипотезы естественным образом вытекают предсказания. Я полагаю, что они ограничиваются периодом времени около 30—40 лет. На это указывает ряд обстоятельств, о которых будет сказано ниже.

Хочу ещё раз подчеркнуть: предлагается, прежде всего, не прогноз, а объяснение. Оно всегда граничит с верой. А следствия-прогнозы, разумеется, вероятностны. Это много лучше индуктивной логики, которая в принципе не может ничего предсказать. И подпитывает лишь ленивое чувство самоуспокоения.

Итак, приступим. Защищаемый мною тезис сводится к следующему.

В ближайшие десятилетия в сообществе людей доминирующим станет Человек Информационный. Это переходный подвид (группа) H.sapiens, чьё существование и деятельность будут сопровождаться фундаментальными сдвигами в общественных отношениях, экономике, науке, семейной коммуникации, этике и психологическом облике. Результатом станет явление массового человека, активно и сознательно оперирующего растущими информационными объёмами. Возникнут объективные предпосылки на уже существующем морфологическом базисе для качественного развития и расширения объёма функций головного мозга. Вследствие этого высока вероятность эволюционной перестройки H.sapiens и возникновения на его основе нового биологического вида.

Что такое информация? Какой она бывает? Её можно посчитать? Как изменяется? В чём её польза или вред? Можно прожить без информации?

Известный исследователь феномена информации Лучано Флориди (Luciano Floridi) отмечает, что дать определение этому понятию – сложнейшая проблема (проблема №1 в философии информации). Не понятна сама природа явления. Есть мнение, что прояснить это невозможно в принципе^17,18.

Согласно точке зрения Международной организации по стандартизации (International Organization for Standardization, сокр. ISO) и Международной электротехнической комиссии (International Electrotechnical Commission, сокр. IEC), информация – это знания, касающиеся объектов – таких, как факты, события, предметы, процессы или идеи, включающие концепции, которые содержатся в рамках определенного контекста, имеющего конкретное значение³⁴.

Короче говоря, информация – это описание чего-либо. Информация понимается как атрибут фундаментальных компонентов Вселенной: материи и энергии⁷. Она – их функция. В виде информации можно представить вещи (например, детальное техническое описание самолёта) и мысли (книга, которую вы читаете, описывает идеи автора). Такова общепризнанная интерпретация.

Стандартное объяснение хуже некуда. Оно ужасно. И ничего, в сущности, не объясняет. Откуда берётся информация? Не спешите с ответом.

Эксплуатационная и ремонтно-техническая документация на самолёт – плод труда инженеров, конструкторов и технических писателей. Они получили свои знания от других людей, чьи книги читали и чьи лекции слушали в университете. Те, в свою очередь, пользовались законами, открытыми предыдущими поколениями учёных. Которые синтезировали новую информацию на основе наблюдений и догадок, сделанных, в т.ч., на заре человечества.

Таким образом, первоисточник технического описания самолёта – мозг H.sapiens, возникший около 200 тысяч лет назад. Т.е. собственно Человек. Получается, что без него нет информации. Информация рождается тогда, когда человек отражает реальность в своем мозге – анализирует, классифицирует, интерпретирует и т. д. В науке это называется «антропный принцип» (anthropic principle): убеждение, что всё, что нас окружает, вся Вселенная – результат нашего наблюдения, и, значит, не может существовать без участия человека в той или иной степени (сильная версия принципа) ¹⁹.

Следствием антропного принципа является очеловечивание наблюдаемых фактов и явлений. «Совы не то, чем они кажутся» (The owls are not what they seem).

Такое случалось и раньше. Возьмём, к примеру, учение о «первичных элементах». В древности к ним причисляли воду, воздух, огонь и землю. Почему? Потому что этого добра вокруг было навалом. Эти субстанции, так или иначе, влияли на жизнь всех людей. Из количества и многообразия форм каждого «элемента» делался вывод о его исключительной важности¹.

Точно также сейчас поступают, оценивая информацию. Её много (в наши дни стало ещё больше), она может принимать различную форму – ну, ясно дело, это элемент материи. Может, даже «первичный».

Однако, каким бы первичным элементом информация ни была, она служит нашим желаниям и интересам. Без человека информация – ничто.

Такое рассуждение ведёт, как минимум, к представлению о необъективности информации. Если она часть или элемент материи, то материя главнее. Информация есть, но на самом деле её нет. Мы извлекаем её и перерабатываем, пользуемся ею – но смешно, право дело, сравнивать это с материей в принципе. Материя всегда ощутима – а как можно почувствовать информацию? Информация нематериальна, а без материи нет бытия – разве может она существовать без материальной основы?

Это не соответствует фактам. Всего два примера.

Первый – из биологии. Как известно, в основе жизни – передача наследственной информации, закодированной в нуклеиновых кислотах, ДНК и РНК. Этот механизм возник в природе за миллиарды лет до появления человека. Значит, информация не может считаться атрибутом субъективного восприятия человека. Так же, как любого другого существа. Уж скорее мы – её воплощение.

Второй – из физики. Две элементарные частицы могут находиться на значительном расстоянии и, тем не менее, влиять друг на друга. Это явление учёные называют квантовой запутанностью (quantum entanglement), а запутанными предлагают называть взаимодействующие частицы. Экспериментально подтверждено, что данный феномен можно использовать для передачи информации. При этом передача энергии и материи между запутанными частицами не происходит. Значит (по крайней мере, в некоторых случаях), информация может выполнять самостоятельную роль, независимо от материи и энергии.

Гипотеза, которую выбираю я, состоит в том, что информация есть такая же фундаментальная сущность, как материя и энергия. И так же, как они, информация может быть и причиной, и результатом. Иными словами, информация – нечто объективное.

В этом допущении нет ничего революционного. Так думает немало учёных. Ход их рассуждений примерно такой.

Человеческий мозг, создавший самолёт, в свою очередь, является продуктом биологической эволюции. Жизнь – результат взаимодействия материи и энергии, появившихся сразу за событием Большого Взрыва. Получается, что вся информация (включая ту, что содержит детальное описание устройства самолёта) появилась вместе со Вселенной. Материя и энергия родились с опцией «информация». Которая открывает доступ к их управлению. Отсюда вывод об объективном характере информации, которая проявляется как свойство взаимодействия материи и энергии.

Т.е. информация такая же равновеликая, как материя и энергия. Но она – всё-таки не такая фундаментальная, как они. Они пофундаментальнее будут. Информация – их особая форма.

Так информацию из категории «прислуга» повышают до звания «чиновник».

Без сомнения, это тупик. Схоластическое упражнение. Философия ради философии. Можно бесконечно мысленно перегонять информацию в материю, энергию и обратно, но так и не проникнуть в ядро проблемы. Информация не может отличаться от материи и энергии степенью фундаментальности. Либо она фундаментальна, либо нет. Так подсказывает интуиция, но всегда ли она права?

Некоторые разъяснения, данные по этому сложнейшему вопросу отцами-основателями концепции постиндустриализма, к сожалению, нельзя считать удовлетворительными. Впрочем, вряд ли кто-нибудь из них ставил перед собой задачу его серьёзной проработки.

Создатель кибернетики, математик и философ Норберт Винер (Norbert Wiener), высказывал вполне традиционную точку зрения: «Информация – это обозначение содержания, полученное нами из внешнего мира в процессе приспосабливания к нему нас и наших чувств». Но мог изречь и нечто странное: «Информация – это информация, а не материя и не энергия»^4,5,6,7.

Гениальный учёный-эклектик Грегори Бейтсон (Gregory Bateson), на мой взгляд, сделал важный шаг в понимании природы информации. В январе 1970 года он сформулировал: единица информации есть различие, производящее различие (a difference that makes a difference) ^27,28.

Наконец, в 1990 году физик Джон Уилер (John Wheeler) предложил концепцию «всё из бита» (it from bit), где информации в картине мироздания отводилась подлинно фундаментальная роль.

Короче говоря, идея о том, что информация – нечто объективное, существующая сама по себе вещь, и связана с различием, уже высказывалась.

Хорошо. Пусть так. Но какова всё-таки сущность информации? Это предмет? Материальный? Идеальный? Процесс? Событие? Явление природы или общества? Выдумка учёных и писателей с разгоряченным воображением?

Вот что думаю я.

Информация есть различение. Различение чего? Чего угодно. 0 и 1. «Да» и «нет». Чёрное и белое. До и после. Здесь и там.

Там, где нет различения, нет информации. Там, где возможно одно отличить от другого, информация появляется. Появляется неоднородность на однородном, неразличимом фоне.

Информация есть и процесс, и событие.

Процесс, потому что информации свойственна динамика: неоднородности могут сливаться в новые неоднородности, а те, в свою очередь, – распадаться на неоднородности, не похожие на исходные (подобно двоичному выбору в концепции Уилера).

Событие, потому что каждый момент различения есть точка появления нового различия (или единицы информации в интерпретации Бейтсона).

Информация – и идеальное, и материальное.

Это означает, что информация может вести себя как невычислимая (приходится оперировать идеальными, абстрактными моделями) и как вычислимая (можно сделать количественный арифметический расчёт) величина.

Информация самодостаточна и не зависит от субъекта – её носителя.

Различение чего-либо предшествует самому предмету. Ведь когда мы задаём вопрос: «Можно ли различить что-то?», подразумеваем, что это «что-то» уже есть. Но «что-то» не может существовать без того, что когда-то оно было различено. Значит, информация об этом уже имеется.

С другой стороны, если мы чего-то не знаем и не имеем даже ни малейшего представления (например, существует ли другая разумная жизнь во Вселенной), это не значит, что различения этого предмета нет в принципе. Просто это различение нам пока недоступно.

Верно и обратное. Если далёкий от нас разум не подозревает о существовании жизни на планете Земля, это не значит, что информации о человечестве нет. Напротив, она есть и постоянно увеличивается.

Следствия предложенного понимания информации чрезвычайно любопытны:

1. Информация появилась раньше, чем материя и энергия.

2. Человек – информационное существо.

Действительно, до Большого Взрыва не было информации. Как не было материи и энергии. Образовавшись, Вселенная отделила себя от не-Вселенной. Перешла из состояния «меня нет» в состояние «я есть». Это различение и есть Первая Информация. Возникновение Вселенной сделало возможным различение материи и энергии. Это Вторая Информация. Материя и энергия создали пространство-время. Это Третья Информация. Таким образом, информация, как минимум, не моложе материи и энергии, а, возможно, даже старше их.

Дальнейший ход рассуждений приводит нас к пониманию возникновения жизни.

Материя приняла форму элементарных частиц, а энергия – форму фундаментальных взаимодействий (в пространстве и времени) между ними. Родилась новая информация. Расширение пространства-времени, бесчисленные взаимодействия частиц позволили проявиться огромному количеству информации. Её энтропия (неупорядоченность) стала расти, но, вместе с тем, некоторое количество информации, сочетаясь случайным образом, но вследствие закономерных процессов, объединялось в определённые структуры. Материя обеспечила им строительные элементы (белки и нуклеиновые кислоты), а энергия – связь (химические реакции) между этими элементами и внешними объектами. Так появились сложные самоорганизующиеся системы – жизнь. Их отличительной особенностью является наличие информации упорядоченной.

Цель любой формы жизни – бессмертие. Если не индивидуальное, то хотя бы видовое. С позиции информации это означает хранение и передачу знания о структуре и функциях системы в потенциально бесконечном ряду поколений. Проблема состоит в том, что, чтобы поддерживать, в том числе, информационную упорядоченность, нужно извлекать энергию из окружающей среды. Для этого необходимо оценивать внешний мир: холодно/тепло, темно/светло, опасно/безопасно. Т.е. различать множество параметров. И чем лучше (качественнее, быстрее) живая система делает это, тем больше сведений приобретает и передаёт следующему поколению. Она усложняется. В конце концов, возникает мозг H.sapiens, изобретающий самолёт.

Человек – частный случай живых систем. Биологические системы способны не только извлекать, хранить, перерабатывать, передавать информацию, но и упорядочивать её. Насколько нам известно, человек обладает такой способностью в наибольшей степени. Таким образом, человек – априори информационное существо, для которого информационный обмен является не просто потребностью, а базовым процессом.

Информационный обмен – производство различий – никогда не прекращается. Во Вселенной, в рождении и смерти галактик, в движениях планет, в жизни самого крошечного организма и в жизни человека. Он – тот, кто проявляет информацию. Превращает различение в различие. Выделяет событие из процесса. Систематизированный порядок различий мы называем знанием.

Если человек – информационное существо, то можно ли говорить об «информационном человеке»? Не тавтология ли это?

Формально – да. Однако общественные представления изменяются медленно. Большинство людей до сих пор различают в информации только её прикладной характер. Говорят, что информация – это знания, сведения, данные, новости и т. д. Поэтому для ясности я формулирую: информационный человек – тип человека, способный оперировать объёмом информации, который превышает таковой у большинства современных людей.

Феномен «информационного человека», прежде всего, социальный. Это своего рода социологический диагноз для части современных людей. В то же время феномен тесно связан с биологическими (антропологическими) аспектами. Прежде всего – со способностью (и способами) обработки информации, а не с тем, что информация (процесс различения) вдруг стала играть в нашей жизни значительную роль. Информация всегда была для нас определяющей. Но только сейчас, по моему мнению, сложились условия, в которых осознанное пользование огромными массивами информации может привести к качественным сдвигам в жизни человека и общества.

В центре исследования – информационный человек, но нельзя ничего не сказать о социуме. Информационное общество – это общество, где информационный человек становится лидером. Другими словами, ему принадлежит власть. Расцвет информационных технологий в данном случае вторичен. Они – продукты информационного общества и инструменты управления им.

Для характеристики типа современного общества мною выбран термин «информационное», потому что «постиндустриальное», вообще говоря, фиксирует только период в истории цивилизации. «Постиндустриальное» – «следующее за индустриальным» и больше ничего. Важнее указать на сущность процессов, а не на их место на воображаемой исторической линейке.

Не годятся формулировки «цифровое общество», «экономика знаний», «технотронное», «электронное» или «кибер» -общество и т.п., поскольку все они указывают на отдельные черты явления, сужая область обобщений.

По этой же причине не подходят термины, содержащие словосочетание «промышленная революция» с соответствующими числительными (Третья, Четвёртая и т.д.). Не в одной промышленности дело: масштаб цивилизационных изменений выходит за рамки экономической динамики.

Элвин Тоффлер пользовался термином «супериндустриальное общество», подчеркивая качественный переход. От массового производства стандартных товаров к уменьшению количества средней производимой партии. Но и это, безусловно, важное обстоятельство, тем не менее, не отражает всей полноты наблюдаемых изменений.

Как будет показано ниже, эта, вроде бы, несущественная терминологическая дискуссия имеет значение. Ибо язык – отражение наших мыслей.