Читать книгу Девчонки, погоны. Книга III. Обстоятельствам вопреки - Роман Булгар - Страница 4

Посмотрев на часы, Оля быстренько переоделась в гражданскую одежку, которая висела в шкафу, прошла мимо дневальной по роте, аккуратно поставила галочку напротив своей фамилии, пометила она себя, как убывшую в город курсантскую единицу.

Начиная с третьего курса всем им разрешили свободный выход в город при условии хорошей учебы. Стоило той или иной девчонке нахватать плохих отметок, как ее немедленно жестко приземляли на казарменное положение и никуда не отпускали, пока не улучшалось коренным образом положение с ее учебой.

– Дашенька, и ты со мной? – оглянулась Олька на свою самую близкую подружку. – Или, Даш, твоего Лапшина сегодня на встрече мушкетеров снова не будет?

Мушкетерами в их узком кругу называли четверку закадычных друзей, чья дружба зародилась три года назад. Точнее если, во время набора курсантов на девичий факультет Зимин и Лапшин тесно сблизились с близнецами Костей и Веней, вместе с которыми их определили в команду для помощи администрации лагерного сбора. Год от года их дружба только крепла…

– Я, Оленька, приду чуть позже, – подмигнула ей Дашенька и заговорщицки улыбнулась. – Хочу, Лева, подарок присмотреть для Лапшина, поздравить Грига с последним экзаменом.

Пожав плечами, Левченко на встречу со своим агентом пошла одна, издалека увидела Жору, сидевшего на открытой площадке с высоким бокалом пенящегося напитка в руке.

– Живой, Зимин? – оглядела Олька парня с улыбкой на губах. – Принес то, что я у тебя просила?

– Принес! – улыбнулся ей парень сквозь пивной бокал.

– Тебе, Зимин, крупно повезло! – просмотрела Левченко файл, облегченно вздохнула. – Я думала, что ты в него уже беляши или копченную рыбку сдуру и головотяпом завернул!

– Что-ты, Левушка! – заморгал Жора. – Это же для меня самая ценная вещь. Это наш с тобой пожизненный договор! Ты помнишь нашу первую ночь? – зашептал проникновенно выпускник пехотного факультета, нежно дотронулся рукой до узкой девичьей кисти. – Я, Левушка, все помню! Ты была в ту ночь непередаваемо прекрасной и развратной вакханкой…

– И я все помню, Зимин, – скользнула по девичьим губам тихая улыбка. – Если бы не ты, я тут сейчас рядом с тобой не сидела бы, и близко в институте не училась бы я…

Откинувшись на высокую спинку стула, Ольга прикрыла глаза, и услужливая память вмиг вернула ее в тот самый вечер…

Вопреки ожиданиям Жоры, с Левченко особо долго Марго и не канителилась. Оленька настрочила объяснительную, описала, как все было с того момента, как она пришла к палатке после посещения столовой, упустив все остальные и нежелательные для нее эпизоды из расследуемого капитаном «уголовного» дела.

– Левченко, ты свободна! Бегом пошла спать! – распорядилась Саркисян, и девчонку ветром сдуло со стула.

Быстро перебирая своими застоявшимися ножками, Олька резво промчалась по пустынному коридору, выскочила на свежий воздух, вдохнула полной грудью.

– Черт! Чуть и не запалилась! – выдавила она из себя сквозь зубы. – Если бы я не пошла за презервативами…

В ее головушке вихрем промчалась мыслишка о том, что иногда бывает полезно заняться чем-то запретным. Если бы она не решилась на пикантные отношения с курсантом, то ее мог ожидать полнейший крах всех ее надежд и чаяний.

– Стой же, не беги! – вышел Жора из тени, перехватил девушку. – Спокойно, Маша, я Дубровский!

Испуганно ойкнув, Олька посмотрела на него, признала в нем своего подельника. От души и отлегло, а вот коленки чуток ослабли, стали слегка подкашиваться. Слишком много впечатлений выпало для одного вечера, аж стрелка прибора зашкалила.

– А, это ты, боец! Меня чуть кондрашка не хватила! – была она безмерно рада тому, что курсант оказался рядом с нею. – Думала, что дремучий леший из темного лесу выскочил!

– Ты еще не передумала? – держал бережно Жора в своей руке ее узкую ладошку. – Если ты сейчас не в настроении, то я все пойму. Сам два года под острым топором начальства хожу.

– Ничего, я в полном порядке, – почувствовала Оленька, что ее начинает потряхивать. – У тебя выпить найдется?

– Сейчас все сообразим! – просиял курсант.

До него дошло, что девчонка хочет немного расслабиться после всего, что с нею случилось, а это был хороший знак.

– Пару минут меня подожди! – попросил он.

Чтобы не светиться под фонарным столбом, Оля отошла за угол здания, растворилась в сгустившемся ночном мраке.

Левченко все еще толком не решила для себя, насколько далеко готова зайти она в своей благодарности по отношению к помогшему ей парню. Ее прежняя решимость не переходить «красную линию» поколебалась. И ей самой хотелось получить разрядку…

– Черт с ним! – притопнула Оленька ножкой. – Первый раз, что ли! Не убудет от меня! И удовольствие в придачу получу! И парня осчастливлю, отправлю молодца в нирвану…

В это время Жора лихорадочно рылся в своем вещмешке. На самом дне парень на черный день припрятал солдатскую фляжку с хорошим коньяком. И вот настал тот самый день, когда пришло время откупоривать неприкосновенный запас.

– Фу, вот она, где спряталась, родимая! – вырвался из его груди облегченный вздох. – Уж подумал было я, что братья-славяне умыкнули фляжку втихаря и нагло приватизировали, применили продукт по прямому назначению!

По коридору гулко прошагали каблучки, и курсант замер. Его слух напрягся. Казалось, что одно его ухо сейчас выбежит за дверь, чтобы послушать то, о чем говорили в коридоре.

С трудом дождавшись своего курсанта, Оля с обидой в нервно подрагивающем голосе капризно протянула:

– Черт! Тебя, боец, только за смертью посылать!

– Извини, Оля! В штабе ваше начальство все еще крутится… – склонил проштрафившийся курсант свою повинную голову. – Сама знаешь! Ему на глаза попадаться мне не с руки! Я…

Не дослушав всех его объяснений, Левченко потянула парня за собой. Ей не терпелось немножко выпить и поскорее забыться.

– Черт, пошли уже скорее! – прошептала она.

Слева и справа от них прерывисто раздавались густые трели сверчков. Запахло и потянувшейся с полей ночной прохладой. Они шли по темной дорожке, едва угадывали ее очертания.

– Черт, долго еще? – ухватилась Оля за его руку, когда она чуть было не оступилась, едва не упала. – Мне боязно!

– Пришли, мадам! – свернули они направо, уткнулись в трибуну стадиона. – Мадам, позвольте пригласить вас за столик!

– Шутник! – фыркнула поощрительно Олька.

Нехитрую свою снедь Жорка разложил на скамеечке, достал две солдатские кружки, отвинтил пробку на фляжке, плеснул на самое дно себе и своей подруге.

– Коньяк? Откуда неземная роскошь? – учуяла приятный запах Оля и заинтригованно принюхалась.

– С собой я привез на всякий случай. НЗ! – пояснил степенно бравый курсант. – Берег, как зеницу ока!

– Запасливый ты, черт! – похвалила его Оленька.

Не чокаясь, они опрокинули в себя обжигающую жидкость, помолчали, смакуя и наслаждаясь. Ольга ощутила, как ей прямо на глазах становится намного лучше.

– Черт! Черт! – сверкнула Левченко разгоревшимися глазками. – Хорошо! Давай, жахнем еще по одной!

– Да не вопрос! – расплылся в довольной улыбке боец.

Снова выпили. Посидели… Помолчали… Помечтали…

Оленька шепотом попросила, чтобы парень ее обнял. Жорка не стал дожидаться второго приглашения, крепко прижал девушку к себе, ощутил всю ее нервную дрожь. Его рука несмело прошлась по упругой девичьей груди, поднялась к ключицам, трепетно коснулась нежного изгиба девчоночьей шеи.

– Хорошо! – закрыла Оля глаза. – Продолжай…

Юношеские пальцы приближались к ее самой эрогенной части тела, и она замерла в томительном предвкушении.

– Ох! – выдохнула девушка, когда курсант дотронулся до мочки ее уха. – Еще! Еще! Язычком дотронься…

Оленька почувствовала, что ей сносит крышу. Пережитые ею волнения, коньяк и нежные мужские прикосновения сняли все ранее выстроенные запреты и «красные линии».

– Мне срочно необходимо снять стресс! – заявила она прямо и открытым текстом. – Мне срочно надо заняться сексом! Ты должен, боец, мне в этом немедленно помочь!

На губах у Жоры появилась понимающая улыбка. Видел он как-то фильм, где стая макак или не макак только тем и занималась, что снимала с себя стресс. Прорычит вожак на провинившегося члена стаи, и тот прыжками скачет, ловит самочку и с нею долго-долго снимает свой стресс.

– Секс – самое лучшее средство для снятия стресса! – произнес боец с видом знатока. – Научный и всеми доказанный факт! Во всех отношениях полезная вещь…

– Больше дела и меньше слов, боец! – дохнула на него жаром опьяневшая малость девица.

– Да не вопрос! – извлек ловко Жорка из своей оказавшейся необъятной сумки шерстяное одеяло.

В двух шагах от их скамейки нашлась небольшая копна еще накануне скошенной травы. Боец быстро соорудил подобие лежанки, старательно накинул на нее одеяло.

– Готово, мадам! – доложил он.

– А ты, черт, предусмотрителен! – оценила Олька высоко его старательность и изобретательность.

Поняв, что настала та самая пора от слов переходить к делу, она быстренько избавилась от лишней одежды.

– Иди, Жорка, ко мне! – раздвинула коленки, пригласила Оля курсанта к себе. – Только ты резинку надень!

У бойца что-то не получалось, пришлось ей прийти ему на помощь. Ее осенила догадка. Она волнительно протянула:

– У тебя что, в первый раз?

– Извини… – прятал курсант от нее сконфуженные глаза.

Прикрыв его рот ладошкой, девушка быстро сменила позицию, сама оседлала своего кавалера, горячо выдохнула:

– Лежи и наслаждайся, боец, ни о чем не думай!

Оленька постаралась и все сделала сама. Нежно и аккуратно, чтобы никак не задеть его мужское самолюбие.

Она двигалась неспешно, наслаждалась и вся растворялась в своем чувстве до конца и без остатка.

– Черт, а! Это было нечто! – упала девушка без сил на тяжело вздымающуюся грудь своего партнера.

– Это было незабываемо! – признался курсант.

Отдыхая, Оля доверчиво прижалась к нему всем своим телом, и парень неожиданно для себя ощутил, как его всего захлестнула волна трепетной нежности к девчонке, которую он знал несколько часов, но казалось, что он ее давно хорошенько знает.

– У нас осталось? – показала отдохнувшая проказница озорными глазками на солдатскую фляжку.

– Сейчас, мадам, сообразим! – вскочил мгновенно курсант, как заведенная пружина, отвинтил крышечку.

Звонко стукнулись кружками, выпили.

– Я хочу еще! – произнесла Оля, чеканя каждое свое слово.

– Сейчас налью! – отозвался Жора.

– Ты меня не понял! – приблизились девичьи губы к его уху. – Я хочу тебя! Я хочу секса!

До парня дошло. Он быстренько принял прежнюю позу.

– Ну нет, братец! – улыбнулась девчонка лукаво. – Твоя очередь пришла на мне скакать! – согнала бойца Оленька с лежанки, улеглась сама, подтянула к себе коленки. – Ползи ко мне, бравый солдат! – прошептала Левченко призывно. – В бой, боец!

Охотно повинуясь, Жорка пополз, надвигаясь на девушку, но вдруг его тянущуюся вперед голову остановили, ловко ткнули между раздвинутых ножек, недвусмысленно указали на то, чего именно от него ждут в данный конкретный момент.

– Медленно… язычком… – руководила Оля процессом. – Чуть выше, в самый раз! Ох! Ох! – зазвенел высоко девичий голосок, и тогда Жора понял, что он попал в самую точку. – Ох! Ох! Хорошо! – подрагивали девчоночьи коленки.

Девичьи ручки коснулись его ушей, потянули на себя, и парень подался вперед, наткнулся на ее призывно раскрытые губки, утонул, растворился в сладостном поцелуе…

– Черт! Ты быстро учишься! – отдышалась девчонка не сразу. – Ты схватываешь все буквально на лету!

– Так учительница мне четкая попалась! – отозвался курсант, не лукавя душой. – Под твоим чутким руководством и пень замшелый своими скрученными в жгуты корнями ловко, как на пианино, на весь свой лес симфонию Бетховена заведет!

А вокруг них заливались сверчки, старательно выводили свои заливистые трели. Прислушиваясь к ночной жизни, молодые люди помолчали, зато во весь голос говорили их изучающие руки.

– Ох! – изнывала девушка под ласками чутких и исследующих ее тело пальцев. – Как хорошо…

Шаг за шагом Жора нащупывал самые чувствительные места на девичьем теле, настраивал его и подготавливал к игре. Оля не выдержала и ринулась в его жаркие объятия, нашла его губы.

– Черт! Что это со мной? – прошептала она в изумлении.

Такого с нею еще не случалось. Всему виной, должно быть, был испытанный ею стресс. Именно из-за него у нее сегодня сорвало все краны и отпустило все внутренние тормоза.

– Ты сможешь еще? – дохнула Оля в ухо курсанта.

– Смогу! – раздалось в ответ.

– Садись! – повелела девчонка. – Вытяни ноги! Я сяду на тебя! Ну, понеслась коза по кочкам…

В таком положении их руки оставались свободными и могли активно участвовать в предложенной Олькой игре.

– Не торопись! Медленно! С чувством! Вслушивайся в каждое свое движение, растворяйся в нем! – шептала Оля парню.

Они и растворились друг в друге, ничего не замечали вокруг себя и ни о чем другом и не думали…

– Черт, черт! Это было нечто! – откинулась и замерла Ольга в сладостной истоме. – Умереть и не жить!

Ей было настолько хорошо, что на ее глазах навернулись две блестящие слезинки. Она немного лукавила. Именно сейчас Ольке умирать нисколько не хотелось. Напротив, хотелось жить, радоваться жизни и вовсю наслаждаться ею.

– Я люблю тебя! – прошептал одними губами курсант.

Еще вчера ни о чем подобном он не думал. Ему и в голову не могла прийти мысль о том, что так можно влюбиться. Не с самого первого взгляда. В первый раз он увидел Оленьку на автостоянке. Увидел и даже успел позабыть о той мимолетной встрече. Если бы она сама к нему не подошла с жаркой просьбой о помощи, то он, возможно, о ней больше никогда и не вспомнил бы. Но теперь Оля прочно вошла в его жизнь, навечно поселилась в его сердце.

– Не говори ты так, мой доблестный рыцарь! – отозвалась на его признание слегка еще заторможенная девчонка. – Черт, ты можешь все испортить! Не бросайся ты в воздух понапрасну такими громкими и пронзительными словами! Черт! Черт!

– Я тебя люблю! – донеслось до нее новым признанием.

Левченко быстро вскочила, посмотрела на него с высоты. Ей почему-то очень хотелось ему поверить. Она и сама чувствовала в себе огромную тягу к нему. Но она понимала, что это чувство пришло к ней во время их спонтанной физической близости.

С одной стороны, оно вовсе было неплохо, что им жутко хорошо было вместе. С другой стороны, крепкие отношения на одной только физической близости не создаются. Нужно еще и духовное единение, и много еще что иного потребно. Одного только секса для крепких отношений слишком мало…

– Я тебя, Оленька, люблю! – твердил Жора одно и то же.

– Черт! Черт! Черт! – опустилась девушка на ложе любви и прижалась к своему парню. – Кажется, я тебя тоже люблю! Черт! Ты убиваешь меня! Мне хочется еще и еще, и еще! Ты разбудил во мне страшно ненасытного монстра!

Крепкий поцелуй на время запечатал ее исторгающийся криком души рот, и Оленька вся отдалась вновь поднимающемуся откуда-то изнутри ошеломительному чувству.

– Я взяла всего три! У меня больше нет! – опомнилась вовремя Оленька и отстранилась. – Черт! Ты с собой брал?

– Извини, я не подумал! – моргал сконфуженный боец.

Сморщив носик, Оля укоризненно качнула головой, попеняла:

– Черт! Он, вишь, не подумал! Шел на свидание с девочкой и не подумал! Ярчайший пример современного мужика-джентльмена, его потребительского отношения к женщине. Всунул в бабу и высунул. Остальное его и не волнует! Встряхнулся и пошел себе дальше. А кто у нас подумает о здоровье партнерши? Пушкин или Лермонтов, да? Но им давно и на все наплевать…

Во время ее длинного монолога смущенный ее словами Жора не произнес ни слова. Он понял, что в данной ситуации ему лучше всего будет затаенно и выжидающе промолчать.

– Черт! Обойдемся без нее! – решилась Оля, тряхнула головой. – Только ты, черт, меня предупреди и вовремя меня покинь. Не бойся, я тебе сама все подскажу. Но если я от тебя залечу, я тебя найду и собственными руками придушу!

Прочувствовав возложенную на него ответственность, парень решил, что проще ему напрочь отказаться от любого контакта, чем потом стать главным виновником в глазах любимой девушки.

– Может, мы, Оля, не будем? – проговорил он неуверенно. – Береженого и Бог бережет…

– Еще как мы, боец, будем! – застыла в Олиных глазах твердая решимость. – Я хочу секса, и я его получу!

Когда молодые люди, уставшие донельзя, задремали в обнимку, начинало светать, просыпался новый день…

Потягивая прохладное пиво, Жора внимательно смотрел на то, как по выразительно милому лицу его горячо обожаемой и любимой девушки пробегали тени на время подзабытых воспоминаний, на то, каким невообразимо прекрасным и непередаваемо одухотворенным становилось ее лицо.

– Я все помню, Зимушка! – произнесла-выдохнула Оля едва-едва слышно. – Мне показалось, что я полюбила тебя!

– Сейчас тебе, Лева, оно так уже не кажется! – поморщился без одной недели лейтенант. – Скоро у нас выпуск, я уеду… – моргнул он и не стал дальше развивать свою мысль.

Они много раз об этом говорили. Ольга категорически настаивала на том, что у них случился банальный брак по расчету и они оба вольны поступать, как им заблагорассудится. Прямо и откровенно его жена заявляла о том, что после окончания института может она к нему и не приехать.

Все будет зависеть от обстоятельств и много чего еще. Пока все у них складывалось явно не в его пользу. Он скоро уедет, и Оленька со временем найдет для себя нового партнера для снятия стресса в экстремальных ситуациях.

– У меня хоть остается надежда? – не выдержал Зимин, поднял голову и посмотрел девушке прямо в глаза.

– Надежда, она, Зимин, остается всегда… – ответила Левченко уклончиво, не желая и далее обострять, накалять обстановку.

– Да! – поморщился Жора. – Закончим, Левушка, этот наш бессмысленный разговор. Со своей же стороны, я твердо тебе заявляю о том, что я честно буду тебя, Лева, ждать и по первому же твоему зову примчусь к тебе.

– Я знаю, Зимушка, – моргнула Оленька признательно, – что ты у меня всегда был и всегда будешь самым верным рыцарем! Извини, Зима, что я не оправдываю твоих надежд. Мне и вправду очень жаль, что три года назад я пошла на поводу у тебя и дала согласие на наш этот брак. Но я тебе сразу сказала, что мы с тобой женимся больше для того, чтобы обрести для тебя и для меня статус человека семейного, чтобы свободно и без всяких ограничений передвигаться по городу. Только и всего…

Отставляя в сторону бокал, курсант выпускного курса желчно рассмеялся и покачал своей укоряющей головой:

– Это ты, Левушка, придумала себе потом, когда ты оперилась и перестала нуждаться во мне! Поначалу все было иначе, и ты крепко и обеими руками держалась за меня…

– Может быть, оно и так! – кивнула Олька. – Да, скорее всего, Зимушка, так оно и было, и ты прости за это меня!

Возле кафе появились оживленно о чем-то болтающие Лапшин и Дашка, и они оба поспешно натянули на свои лица непринужденно-приветливые улыбки и замолчали.

Минут через десять появились и братья-близнецы Костя и Веня под ручку со своими женами Викой и Никой, и они всей толпой отправились в ночной развлекательный клуб.

Осушив по бокалу коктейля, Оленька и Жора отошли от шумной компании, крепко взявшись за руки, просто стояли, им, несмотря ни на что, всегда очень хорошо было вдвоем.

– И все-таки ты, Левушка, признайся! – дохнуло жарко возле девичьего уха. – Ты же, Лева, любишь меня! Может быть, где-то и в глубине души, но ты меня все равно любишь!

– Может быть, и люблю тебя… – кивнула Левченко головой. – Только это сейчас ничего не значит!

– Но ты же не подашь на развод? – нахмурился Жора.

– До моего выпуска я не подам! – улыбнулась девушка.

– А потом? – поморщился Зимин.

– А потом будет суп с котом! – фыркнула Оленька.

Прижав девичьи кисти к своему лицу, парень уткнулся в них своими влажными и горячими от волнения губами и прошептал:

– А если, Левушка, серьезно?

– Давай, Зимушка, давай, – пожались неопределенно Олькины плечики, – мы доживем до моего выпуска. Может быть, ты и сам громко и во весь голос запросишь у меня развода!

– Никогда и ни за что! – помотал Жорка головой. – Я ни за что и никогда от тебя не откажусь!

– Ну, это, Зимин, бабушка надвое сказала! – усмехнулась Олька с грустью. – Свежо предание, да верится с трудом. Уедешь в дальний гарнизон, там тебя быстро разведенки окрутят…

Гриша прижимал к себе Дашку, вдыхал в себя ее чудный запах, который кружил ему голову, сшибал его с ног, думал о том, что он уедет, а его любимая девушка быстро забудет о нем, променяет его на другого партнера по дружескому сексу.

– Выходи за меня! – предпринял он очередную попытку. – Через неделю, Дашенька, у нас выпуск, и потом все!

– Извини ты меня, Григ! – моргнули изумительные девичьи реснички. – Ну, не люблю я тебя! Начнем жить вместе, и я же скоро возненавижу тебя и себя за то, что поломали мы друг другу жизнь. А так мы останемся хорошими друзьями…

Подхватив ради шутки жену брата, Веня потащил Вику в самую гущу танцующих. Ника стояла в сторонке, наблюдала за ними, по ее губам гуляла задумчивая улыбка.

– Они у нас, Ника, неплохо смотрятся вместе… – хмыкнул неоднозначно Костик, муж ее родной сестры.

– Мы тоже неплохо смотримся вместе! – скользнула по девичьим губкам затаенная улыбка. – Ты думаешь, они о чем-нибудь догадываются? Подозревают нас или еще что…

– Не думаю… – пожал Костик неопределенно плечами. – Следов мы с тобой не оставили, нас никто не видел. И никто нам ничего не сможет предъявить…

– А неплохо у нас с тобой оно получилось! – сверкнула глазами Вероника. – Не мешало бы при случае и повторить!

Прищурившись, Константин посматривал на брата-близнеца и свою жену, в душе удивлялся тому, как легко и просто у него вышло изменить своей любимой жене с ее родной сестрой…

Как-то случайно вышло, что в одну из суббот и Вика, и Веня синхронно заступили в наряд. Вика пошла в наряд по роте, заступила на целые сутки, а Веня попал в гарнизонный патруль и ночевал дома, с утра должен был снова уходить на службу.

Вечером они втроем неплохо посидели, вспоминали дружно разные прикольные случаи, что стряслись за время их знакомства. За себя и за свою сестру суетилась Вероника, накрывала на стол, убирала в мойку грязные тарелки. Потом жена брата сидела на коленках у своего мужа, Веня обнимал ее, целовал, а Ника, смущенно улыбаясь, кидала беглые взгляды на брата своего мужа.

Ближе к полуночи они разошлись. Константин потопал в свою комнату, лег на постель, забылся в хмельном сне, и всю ночь ему снилась подмигивающая ему жена брата.

Рано утром тихонько скрипнула входная дверь, послышались в предрассветной тишине легкие девчоночьи шаги.

– Котик, спишь? – услышал он шепот Ники, но глаза не открыл.

Поморщившись, Вероника в упор посмотрела на стоявшую в глубине комнаты, аккурат за кроватью, гладилку, за которой она и пришла. Накануне Виктория гладила свою форму, кинула гладилку в угол, не вернула ее на свое законное место.

– Спи-спи! – прошептала девушка, осторожно встала на край кровати, потянулась за гладильной доской.

Девичьи ножки остановились в опасной близости от его боков, и Костя приоткрыл глаза. Ника стояла прямо над его лицом. На ней был надет коротенький полупрозрачный халатик, и его распахнутые полы торчали в разные стороны, они показывали полное отсутствие нижнего белья. По бедру скатывались две предательски откровенные мутноватые капельки.

– С тебя что-то капает! – прошептал Константин.

– Что? – замерла жена брата в позе ласточки.

– У вас был секс? – провел парень рукой по девичьему бедру.

– Мне гладилка нужна! – смотрела Ника на него сверху.

– Ну, возьми! – провел снова парень правой рукой по девичьей ноге, дотронулся пальцем до нежного бутона.

– Ты что делаешь? – распахнулись девичьи глаза.

– Втираю, Ник, тебе в кожу эликсир молодости, чтобы ничего не пропало и только на пользу пошло!

– Оттуда давно ничего не капает! – возмутилась деланно Ника и кинула на него изучающий взгляд.

Жена брата стояла, облокотившись об стену, вздрагивала от его наглых, дерзких и столь волнительных прикосновений. Ей немного не хватило, чтобы получить разрядку вместе со своим мужем. Прикрыв глаза, Ника шумно задышала носом, непроизвольно задергалась, засунула кулак в рот, чтобы в голос не закричать.

– Хватит! – прошептала девушка, присела парню на грудь. – Ну ты нахал и наглец! – покачала она укоризненно головой.

– Какой есть! – гладил Костя нежно ее ножки и улыбался. – Я не виноват, таким уж уродился…

– Мне, Котик, доску нужно взять, Венчику рубашку погладить, – прошептала Ника и хитренько улыбнулась.

– Ну, возьми! – усмехнулся брат ее мужа. – Ты же за нею, а не ко мне, должно быть, пришла…

Оглянувшись на дверь, девушка опять потянулась за доской, снова бесстыдно раздвинула над ним стройные ножки, продемонстрировала себя во всей обнаженной красоте. Она с трудом вытащила гладилку из-за спинки кровати, пронесла ее над парнем, перешагнула через него, спустилась на пол…

Через минуту-другую парень задремал, увидел во сне, как ему загадочно улыбается то ли его жена, то ли жена брата. Сквозь дрему он едва различимо разобрал:

– Котик, мне надо поставить доску обратно!

– Могла бы, Ник, оставить у себя в комнате! – усмехнулся он и внимательно посмотрел на Веронику. – Ну, поставь, какие в этом разе у нас есть проблемы…

– Да никаких проблем! – произнесла девушка, переходя с тихого шепота на негромкий голос, взобралась на кровать. – А ты спи, спи, не пялься на чужих жен! Придет твоя жена с наряда, я ей все про тебя и во всех красках расскажу….

На этот раз Ника удосужилась прийти в трусиках, но все в том же не слишком целомудренном халатике, снова расставила свои ножки над его лицом. Не удержавшись, Костя протянул к ней руку, одним пальчиком оттянул в сторону узкую полоску. Вторым пальцем он провел по нежным створкам розовой ракушки.

– Ну ты и нахал! – выдохнула Ника. – Это что?

– Это массаж ног… – пожал Костик плечом.

– Это же не ноги! – послышался деланно возмущенный возглас. – Ты что-то путаешь божий дар с яичницей!

– Разве? – сделал он удивленные глаза. – Я думал, что то, что между ног, это тоже ноги, их неотъемлемая часть!

– Нет, это, блин, совсем самостоятельная часть тела! – хмыкнула Ника, но ноги свои вместе не свела и не отодвинулась в сторону, выжидающе смотрела. – Ну ты и нахал! Ты…

Жена брата начала говорить нормальным, а не приглушенным голосом, Костя понял, что Веня ускакал, помчался на службу. Притянув девушку к себе, он медленно завалил ее на постель…

С шумом выдохнув, Вероника тоненько простонала, мелко вся задрожала, долго приходила в себя. Отдышавшись, жена брата убрала руки в стороны, отпустила свои ноги, опустила их на кровать, с облегчением выпрямила.

– Ноги затекли! – сверкнула она глазами. – Распял меня, как лягушку! Ничего, что я жена твоего брата-близнеца?

– Спроси это у Венчика! – хмыкнул Костик.

– Нахал… – покачала Ника головой.

– Какой есть! – усмехнулся Константин.

– Венчик не такой! – прищурилась Вероника.

– А не потому ли ты и пришла сегодня ко мне, что он вовсе не такой, как я, а? – рассмеялся Костя. – Я угадал?

– Да пошел ты к черту! – возмутилась девушка притворно. – Пойдем, Котик, я тебя завтраком покормлю. Придет сестра, обидится, скажет, что я ее супруга нарочно голодом морила.

Пока брат мужа уплетал омлет и бутерброды, Вероника стояла у окна, смотрела куда-то вдаль. Отодвинув пустую тарелку в сторону, Константин улыбнулся и поблагодарил:

– Спасибо, хозяйка! Из твоих рук я и яд бы с радостью принял! Вкусно готовишь! Повезло Венчику!

– Не надо бы про него! – поморщилась Ника и провела рукой по волосам брата своего мужа. – Не хочу я…

– А я хочу! – заявил Костик со всей двусмысленностью в голосе, притянул девушку к себе, усадил ее к себе на колени. – Времени у нас с тобой сегодня вагон и целая тележка…

– Не стоит, Котик, – вздохнула девушка грустно. – Хорошего и помаленьку! Расслабила тебя с утречка и будя, баста! Это бес меня попутал, сбил окаянную девку с пути истинного…

Не отвечая, парень ловко скользнул рукой в отворот ее халатика, нащупал упругую и нежную плоть. Грудь сестры его жены, впрочем, ничем не отличалась от аппетитных титек его супруги, но она была для него запретным плодом, а он, как всем известно, самый что ни на есть на свете сладкий…

– Обалдеть! – мотала ошарашенно Ника своей головой. – Всего за полчаса я два раза изменила своему любимому мужу! Это же полный писец! Вот это я дала! Меня же прибьют!

– А кто об этом узнает? – прищурился Костик.

– И все равно это неправильно! Я же замужем, и мне по закону положено раздвигать ноги только перед своим любимым мужем! – вздохнула обескураженная жена брата.

– Сделай вид, Ник, что это все тебе приснилось! – посоветовал парень. – И мы оба про все забудем! Не было ничего, и все!

– Как же это не было, а? – посмотрела на него Ника со странным прищуром в глазах. – Мне этого теперь никогда не забыть! Впрочем, ты и раньше был для меня, как наркотик…

На мгновение прижавшись к брату своего мужа, Вика вдруг шумно выдохнула ему в ухо:

– Скажи, Венчик, а ты смог бы когда-нибудь изменить своей жене? Ну, скажем, что это пока чисто гипотетический вопрос. Ну, если ты не хочешь, можешь не отвечать. Только мне от тебя нужна чистая правда, а не обычная туфта-болтовня…

– Я? – моргнул несколько озадаченный Вениамин. – Нет, я… я не смогу. Я очень, очень люблю свою жену!

Получив вполне себе недвусмысленный ответ, Виктория решила зайти немного с другого бока, чуточку усложнить задачу:

– А если, к примеру, со мной? Мы же очень похожи!

– Да, Вик! – кивнул головой Веня. – Вы очень похожи! Но, понимаешь, у меня с Никой сложилась внутренняя связь. Не знаю, Вик, как объяснить, но я вижу только ее! Ты нравишься мне, Вик, ты обалденно красивая, но ты, извини меня…

– Но я не вызываю в тебе чувств! – кивнула понимающе Вика и усмехнулась. – От меня ты не балдеешь, не тащишься!

– Что-то в этом роде…

– А что ты сделаешь, если вдруг ты узнаешь, что твоя жена тебе с кем-то изменяет? Ну, я снова чисто гипотетически… – произнесла Виктория и в ожидании ответа замерла.

Веня пытливо прищурился, внимательно посмотрел на сестру своей любимой жены. Ему сильно не понравились все эти вопросы-ответы, он ясно увидел в них скрытую подоплеку. Не зря же Вика допытывалась у него, значит, откуда-то у них потянуло дымком. А дыма без огня у них никогда не бывает…

– Вика, мне не хотелось бы отвечать на этот вопрос. Я просто не могу подумать о том, что Ника мне изменяет. Я не знаю, перенесу ли я этого, но мне сейчас даже не хочется ни о чем подобном думать и размышлять! – нахмурился он.

– Прости, Венчик, меня за дурацкий разговор! – поняла, что слегка перегнула палку, поспешила Вика замять эту тему. – А не пойти ли нам и не пропустить ли еще по одному коктейлю?

– Я бы с удовольствием… – выдохнул Веня облегченно.

Ему очень не хотелось, чтобы Вика все-таки довела их разговор до логического завершения и вывалила бы на него то, о чем ему очень не хотелось бы сейчас услышать…

Оказавшись на свежем воздухе, Жорка наклонился к уху своей законной супруги, едва слышно прошептал:

– Ты проведешь со мной эту ночь, Левушка? У нас, Лева, с тобой осталось не так уж и много дней!

– Я с радостью пойду сегодня с тобой! – смотрела Олька на своего мужа по паспорту с открытой и теплой улыбкой. – Идем…

Повернувшись к Оленьке, Жорка со всем вниманием глянул на лежавшую рядом с ним девушку. Она вся еще дышала яркими отзвуками чувственного взрыва, ее изящные пальчики время от времени вздрагивали, по губам гуляла счастливая улыбка.

– Левушка, тебе же со мной хорошо! – приподнялся на локте, навис парень над нею, впился в нее взглядом.

– Хорошо! – прикрыла девушка глаза, вытянула руки. – Мне с тобой страшно хорошо. Врать я тебе не буду…

– Чего же тебе, Левушка, еще не хватает, а? – моргнул Жорка непонимающе. – Почему ты, Левка, не можешь быть только моей, всегда быть только со мной?

– Я не знаю! – пожала плечиками Оленька. – Я честно, Зимушка, не знаю! – раскрылись девичьи глаза на всю их ширь.

– Скажи мне, – всматривался напряженно в Олины глаза, искал Зимин в них ответы на свой одновременно и очень простой, и в то же самое время чрезвычайно труднейший вопрос, – что ты все время ищешь? От чего ты все время или к чему ты все время столь упорно и последовательно бежишь?

– Не знаю! – выдохнула Олька со всей откровенностью.

– Ты же, Лева, прекрасно знаешь, что лучшее – это первейший враг всего хорошего! – напомнил ей Жора.

– Я знаю… – протянула Ольга едва слышно, отвернула свою голову в сторону, спрятала от парня смущенные глаза.

– А в чем же дело? – дотронулся Зимин до ее плеча.

– Не знаю…

– А что ты знаешь? – встряхнул парень девушку.

– Не знаю…

– Вот и поговорили! – вздохнул Жора огорченно. – На все у тебя один и тот же ответ! Ты хотя бы что-то твердо и точно знаешь, а? Заладила одно и то же, словно попугай…

– Не знаю! – сверкнули в темноте девичьи глаза. – Не мучь ты меня! Спи! Если еще хочешь меня, то бери меня, но не мучь меня, Зимин, своими дурацкими вопросами!

– Они вовсе и не дурацкие! – обиделся Жорка. – В них целиком заключается вся моя будущая жизнь…

Услышав обиженное сопение, Олька в расстроенных чувствах вскочила с постели, зашагала в темноте, молчала и чувствовала, как внутри у нее закипает глухое раздражение, вызванное пониманием того, что Зимин по кругу прав, а ей и возразить ему практически и нечем, и нет у нее желания оправдывать саму себя.

– Скажи, Левушка, что я в корне не прав! – послышалось из темноты, и это переполнило чашу ее терпения.

– Замолчи! – взорвалась Оля, подскочила к постели. – Не беси меня своими расспросами! Пристал ко мне, как репей, как банный лист! В печенках у меня сидишь! Нудишь и нудишь! Ненавижу! Испортил мне все своим проклятым нытьем! Весь кайф мне поломал! Вытоптал мне всю малину! Медведь…

Минут десять, повернувшись друг к другу спинами, они молча лежали, потом примирительная девичья рука легким и нежным касанием дала парню знать, что яркая вспышка Олькиного гнева окончательно прошла и она готова к примирению.

– Возьми меня, Зимин! – услышал он и повернулся к ней лицом. – Только больше ничего мне не говори и не зуди!

Успокоительная и упоительная физическая близость на время позволила им обоим обо всем позабыть…

Рано утром девушка проснулась, долго смотрела на лицо своего законного мужа, вытерла со своих ресничек две влажные капельки. Тяжело вздохнула она, быстро собралась и отправилась в военный городок. Шла и крепко прижимала Олька к своей груди бумажку с оригиналом Свидетельства о заключении брака.

Оля хорошо помнила тот день, когда Жора уговорил ее, и она дала согласие на поход в ЗАГС. Она поначалу долго отказывалась, пыталась даже отшутиться, потом откровенно ему заявила, пытаясь как-то его окончательно отшить:

– Зима, ты, черт тебя подери, мне страшно нравишься, очень даже нравишься, может быть, я даже люблю тебя! Но я не думаю, что ты – герой моего романа! Прости меня, Зимушка…

– Но мы же можем заключить с тобой пакт? – использовал парень, исчерпав все свои остальные возможности, самый, по его мнению, последний и решающий довод.

– Можем мы и попробовать… – согласилась неожиданно легко девушка и дала согласие на их брак по расчету. – Только ты не думай, что этой бумажкой ты прикуешь меня к себе. Она в нашем с тобой случае ничего особого значить не будет…

Почти три года прошло с того дня. Зимин ей всегда, как и чем только мог, помогал, и она ни разу не пожалела…

После занятий Оленька отправилась в город. Она на все свои сбережения купила Жорке дорогущие мужские часы, заказала гравировку на корпусе с надписью: «Зимушке от Левушки».

Поздравляя парня с окончанием военного института, Оленька протянула ему коробку с часами, коснулась губами его лица.

– Помни, Зима-Зимушка, и не забывай про свою Леву-Левушку! – покатилась по девичьей щечке расстроенная и глубоко опечаленная слезинка. – Знай, что мне будет тебя не хватать…

Читая надпись, Жорка окончательно утвердился в том, что Оля его очень любит, только не желает в этом признаться, попросту она боится громко и вслух об этом ему заявить. Может, она не верит в то, что он в состоянии помочь ей занять достойное место в этой жизни, а потому и мечется девчонка, совершенно не знает, в какую сторону ей податься. И в свете всего этого ему ничего не светит. Пока или практически никогда. Или и вовсе никогда…

Всю оставшуюся ночь после шумного ресторана гуляли они по городу, молчали, боялись лишним словом разрушить щемящее их сердца упоительное единение двух любящих друг друга душ.

В восемь часов утра Оля с дорожной сумкой стояла на КПП, ждала майора Ткачука, который должен был сам отвезти ее на загородную базу зарубежного отдела одного из многих управлений Министерства обороны. С этого мгновения начинался ее стаж…