Читать книгу Леший. Возвращение к покону - Роман Галкин - Страница 5

Леший не пошел искать лавку с красными сапогами. Он уже третий раз пытался общаться с представителями местного племени и всякий раз сталкивался с непониманием, как со стороны людишек, так и со своей стороны. Потому решил наперво присмотреться к обычаям этих земель.

Вернувшись к чудо-лестнице, пришелец вступил на ту, что ползла вниз. Теперь он ехал стоя, потому обратил внимание на каучуковый поручень, который полз змеей вслед за лестницей. Сие чудо он воспринял спокойно – уж на фоне всего остального оно и чудом-то не казалось.

Сойдя на нижний этаж, Леший потыкал пальцем в светящуюся цветными словесами харю идола. Однако тот и теперь не выделил цветных лоскутков. Зато он привлек внимание уже знакомого парня в темно-синей одежке.

_ У вас какие-то проблемы? – строго спросил тот. – Вы карточку в банкомат вставить не забыли?

Вот же, почти все словеса Лешему знакомы, а о чем парень толкует, не понятно. Осталось только виновато улыбнуться, пожать плечами и пойти прочь.

Миновав одну из лавок, за прозрачными стенами которой находился неведомый пришельцу товар, он вышел в огромный зал, превышающий все ранее виденное как площадью, так и высотой потолков. От созерцания такого величия даже дух захватывало. Тут даже у такого прожженного материалиста, как Леший, зашевелилась мыслишка о деянии некоего сверх разума. По крайней мере, для обычной волшбы зрелище было слишком грандиозным. В этаком зале иной град поместить можно, а то и крепостицу с парой слобод!

Народишку тут сновало изрядно, однако на Лешего никто внимания не обращал, что подтвердило как правильность выбранного им морока, так и отсутствие среди окружающих людей таких, которые способны зрить сквозь морок. Убедившись в этом, владыка принялся спокойно осматриваться окрест и наблюдать за поведением людишек.

Стоял владыка на длинной, словно дорога, площади, мощенной все тем же отшлифованным до зеркального блеска сером камнем. Мимо деловито шастали туда-сюда представители местного племени. Иные тащили в руках сумы всяческих форм и расцветок. А многие катили поставленные на колеса объемные корзины, плетенные из тонких, словно ивовые ветки, блестящих металлических прутьев. У одних корзины были пустые, у других наполненные, иной раз даже и верхом. Потянув носом аромат от корзины, которую катил мимо толстенький мужичок, Леший понял, что та наполнена явно снедью. В животе заурчало. Это ж какие сутки он уже не жрамши? Оно понятно, что владыка может и век одним чистым воздухом питаться, но для чего-то ж дадено ему получать плотские услады?

Понаблюдав, Леший определил, что наполненные снедью корзины люди вывозят через узенькие проходы между… между… Пожалуй больше всего это напоминало безколесные и безлошадные коляски, в которых восседали бабы в голубых рубахах. Бабы тщательно осматривали и ощупывали содержимое корзин, которое людишки выкладывали перед ними. Народец давал бабам уже знакомые владыке цветные лоскутки, а иногда и медные или серебряные монеты. У пришельца появилась догадка, что лоскутки использовались в качестве монет. Но самая поразительная догадка, посетившая его голову, заключалась в том, что этот исполинский зал являлся банальной продуктовой лавкой! А каковы же тогда залы для приемов и пиршеств у местных князей?!

Взявшись за одну из свободно стоявших пустых корзин, пришелец покатил ее к калиткам, через которые, как он определил, был вход в лавку. По пути, услышав возбужденные голоса, увидел знакомую четверку из красной машины. Те о чем-то спорили с бабой в голубой рубахе, проверяющей набранный ими товар.

– Спиртное только с десяти, – твердила им баба о чем-то непонятном для Лешего.

– Ка-акое спиртное, на? – громко возмущался один из вьюношей. – Мы те чо, какое-то бухло дешевое берем? Да тебе за один вот этот пузырь полгода батрачить надо!

– Спиртное с десяти, – настойчиво повторила баба.

– Да кинь ты ей лавэ, Алекс, да пойдем. Пусть после десяти пробьет, – посоветовал второй вьюнош.

– Ага, как я ей кину? У меня только карточка, на.

– У меня тоже, – развел руками второй.

– Ну, долго вы эту телку уламывать будете? – капризно протянула девица с кошачьей мордой на груди.

– Спиртное с десяти, – автоматически повторила баба.

– Какие-то проблемы? – подошел парень в темно-синей одежде.

– Щас у вас тут у всех будут проблемы! – сорвавшимся на визг голосом вскричал тот, кого называли Алексом.

– Да ну их на фиг, – потянул его за локоть приятель. – Покатили, в другом месте затаримся.

– Чего-о? – возмутился тот. – Мы затаримся здесь и сейчас, понял, Лева! Тут тебе не твоя дикая Москва, понял? Это мой город, понял, на?

Услышав последнюю фразу, Леший свернул и подъехал ближе к спорящим. Уж очень хотелось ему рассмотреть ближе того, кто заявил свои права на сей чудный град. Нешто вот это чахлое недоразумение, самолично закупающее снедь в лавках, является местным князем? В такое владыке не верилось не только из-за внешнего облика визгливого вьюноши, но и из-за тех брезгливых взглядов, коими одаривали скандальную компанию шастающие мимо людишки. Таков мог быть только княжеским шутом. Тогда и его поведение, и отношение к нему окружающих становилось объяснимым.

– Да один мой звонок отцу, и этот сарай разорвут, на, пожарные, санэпидемстанция, налоговики и… и… Ты понял, на, Лева? – продолжал бушевать юнец, тыча пальцем в грудь приятеля.

– Спиртное с десяти, – в очередной раз выдохнула баба в голубой рубахе.

– У вас какие-то проблемы? – робко подступил не услышанный ранее парень в темно-синем кафтане.

На этот раз он был услышан скандалистом, и тот перевел на него налитые кровью очи.

– Чо-о? У меня проблемы? Это у тебя, мужик, проблемы! Понял, на? Ты уволен, на! И ты уволена! И ты! – вьюнош поочередно ткнул пальцем в парня, бабу в голубом и подошедшего из любопытства вплотную Лешего. – Поняли, на?!

– Не понял, на, – честно покрутил головой смутившийся пришелец, на всякий случай, копируя манеру общения.

– А ты вообще вали отсюда, мужик, – сбавил тон скандалист, более осмысленно осмотрев высокую фигуру владыки.

Тот решил не гневаться на очередного встреченного убогого, коими оказались богаты здешние края, и покатил свою корзину к входу в лавку.

Долго ходил Леший среди многоярусных полок, разглядывая невиданные товары. Цветные короба, шкатулки, мешочки и баклажки, исписанные словесами и образами, удивляли яркостью и разнообразием. Поражало изобилие вин, разлитых в бутылки, работы искуснейших стеклодувов. Были тут и полки с уже знакомыми пивными баклажками. Да чего тут только не было! И всевозможные колбасы, и сыры, рыба свежая, копченая, рыба пряных посолов, пряности, хлеба да сдоба свежайшей выпечки…

А людишек все прибывало и прибывало, вероятно, Леший попал сюда как раз в базарный день. А иначе, откуда столько праздного народа? И все катали меж рядов корзины, наполняя их снедью. Нешто в граде и правда живет столько людишек, что они способны сожрать все это изобилие?

Пришелец брал с полок коробки да шуршащие мешочки, щупал их, тряс и обнюхивал, пытаясь определить, что внутри. Пытался читать начертанные на них словеса, кои на первый взгляд состояли из знакомых буквиц, но ничего не мог понять.

А сколько фруктов-то разных заморских! А вона короба с орехами. Тут и лесной орех, и грецкий, и земляной, что из-за Цзыньского хребта везут. Видно и в урюканские края караваны ходят, ибо откуда ж еще здесь взяться сушеному изюму и кураге?

Понаблюдав некоторое время за тем, как покупатели отрывают от рулонов мешочки из тончайшей прозрачной материи и насыпают в них орехи и другую мелочь из коробов, Леший последовал их примеру.

– Что ж вы неуклюжие-то такие, мужчины? – вздохнула коротко стриженная черноволосая толстуха, некоторое время наблюдавшая, как он разрывает в лохмотья пятый мешочек. Оторвав и раскрыв новый, протянула пришельцу. – Держите уже.

– Благодарствую, добрая женщина, – с поклоном принял мешочек владыка, размышляя, не кинуть ли тетке золотую монету за помощь, или хватит и серебрухи? Но та, нарвав себе сразу несколько мешочков, уже катила свою корзину дальше, оценивающе разглядывая свежие фрукты.

Решив, что если будет покупать снедь, то не более, чем поместится у него в руках, Леший закатил свою корзину меж коробами, нагреб в мешочек изюм и пошел далее исследовать чудо-лавку налегке, поклевывая сушеную урюканскую ягоду.

– Мужчина, – кто-то крепко взял его за предплечье, когда владыка разглядывал плавающих в большом стеклянном кубе сазанов, – пройдемте с нами.

Пришелец с удивлением окинул взглядом высокого, почти с него ростом, мужика в уже знакомой темно-синей одежке. С другой стороны его взял за локоть так же одетый кучерявый крепыш. В устремленных на него взорах сквозила непонятная злоба. Несмотря на то, что его держали за обе руки, Леший все же зачерпнул из мешочка и отправил в рот целую горсть изюма.

– Пройдемте, мужчина, – еще более настойчиво повторил высокий и с силой сжал предплечье владыки, явно намереваясь сделать ему больно.

Кучерявый тоже изо всех сил стискивал руку пришельца. Однако, несмотря на все их усилия, пока они шли вдоль полок с товарами, Леший в несколько жмень прикончил изюм, смачно его пережевывая, вызывая тем самым новые приступы непонятной злобы у сопровождающих.

Они зашли за прилавки, прошли через стеклянные двери и поднялись на три пролета по обычной каменной лестнице. Далее следовал темный коридор, и вот Лешего с силой толкнули в открывшуюся железную дверь. Вернее, попытались толкнуть. Однако простым людишкам с первочеловеком не сладить. С таким же успехом они могли толкать скалу. А пришелец спокойно шагнул через порог, с интересом разглядывая комнату, стены которой светились чем-то, на первый взгляд напоминающим множество одновременно открытых малых призывов. Только открыты они были не в плошках с водой, а в прямоугольных зеркалах, коими увешаны стены. И никто не взирал из них, будто открыты призывы сами по себе на пустом месте. Вид из них был такой, будто множество птах уселись под сводом продуктовой лавки и взирали сверху на суетящихся внизу людишек.

– Эко диво! – восхитился владыка и обратился к высокому: – Как сие чудо творится?

– Чего-о? – прищурился тот, проходя и усаживаясь за стол из широченной черной доски. – Закрывай дверь, Андрюха.

За спиной Лешего с металлическим лязгом захлопнулась дверь, и крепыш Андрюха прошел к пареньку, сидящему перед стеной с чудо зеркалами, на коего пришелец изначально не обратил внимания.

– Ну что, мужик, – высокий упер руки в стол и вперил грозный взор в пришельца, – ты понимаешь, что конкретно влип?

– Влип? – Леший посмотрел под ноги, переступил, глянул за спину и выдал фразу, которую использовал в таких случаях Кощей: – Чувак, ты гонишь!

– Макарыч, можно я объясню товарищу политику партии? – ударил кулаком по ладони кучерявый. – Я аккуратно.

– Погоди, Андрюха, – высокий поднялся из-за стола, подошел к Лешему и ткнул пальцем в сторону наблюдающего за чудо зеркалами парнишки. – У нас есть прекрасное кино про то, как ты, мужик, пожираешь килограмма два изюма. Знаешь, сколько стоит изюм? Вот умножь стоимость двух кэгэ на десять и положи сюда, – тот, кого звали Макарычем, постучал по столу. – В противном случае с тобой о-очень аккуратно побеседует Андрюша, а потом я оформлю заяву и сдам тебя ментам. А уж наше начальство спишет на тебя не только два килограмма, и не только изюма. Ну что, калькулятор дать?

– Не все я разумею, что ты речешь, – ответил владыка, продолжая с интересом разглядывать показывающие живые картинки зеркала, – но мыслю, обвиняешь меня в воровстве. Будто я отказываюсь платить за съеденную урюканскую ягоду изюм?

– Во мужик загоняет! – хохотнул крепыш.

– Погоди, Андрюха, снова бросил товарищу высокий и заинтересованно уставился на пришельца. – А ты, значит, платить не отказываешься?

– Нешто я вор какой? – искренне возмутился владыка и сунул руку в один из карманов скрытого мороком широкого ремня, который всегда носил под рубахой. За съеденный изюм с лихвой хватило бы одной золотой монеты, но очень уж ему хотелось разузнать о чудо зеркалах, потому он взял сразу пять монет и стопочкой выложил их на стол. Заодно постучал костяшками пальцев по черной столешнице, но так и не смог понять, из какого дерева она сделана.

– Это чего? – уставился на золото Макарыч.

– Плата за урюканскую ягоду, знамо.

– Чего это? – переставил слова предыдущего вопрошающего кучерявый крепыш.

Высокий взял одну монету, покрутил перед глазами, сгреб остальные и повернулся к парнишке.

– Ильин, иди-ка покури.

Понятливый парнишка шустро покинул помещение.

– Андрюха, – теперь высокий обратился к крепышу, – в ювелирке на первом этаже скупка лома есть?

– Только в счет оплаты товара, – сообщил тот. – Я им свои старые фиксы сдавал, когда цепочку брал.

– Значит, туфту отличать они умеют, – удовлетворенно кивнул Макарыч и протянул Андрюхе монету. – Сгоняй-ка к ним… ну, ты понял зачем?

– Понял, шеф. Сгоняю, – и крепыш выскочил из комнаты вслед за молодым.

Далее высокий продолжил рассматривать оставшиеся у него монеты, поглядывая и на пришельца. А тот по-прежнему не сводил глаз с увиденного чуда.

– Как сие чудо творится? – снова вопросил владыка. – Не ведомо мне, как такие призывы творить.

– Какое чудо? – отвлекся от монет Макарыч. – Мониторы, что ли? Ты мне мозг не компостируй. Если ты мне фуфло впарил, Андрюха тебе такое чудо пропишет, век удивляться будешь.

– Оно так, – кивнул Леший, – я в этих краях столько дивного узрел, что и века не хватит все осмыслить. Как же зовется царство-государство ваше? Кто правит им? Кто сей чудный град воздвиг?

– Уймись, мужик, – пресек череду вопросов Макарыч. – Здесь у тебя под дурака косить не прокатит. Знаешь, сколько мы тут таких хитрых обломали?

– Не возьму я в толк, о чем ты рекешь? – нахмурился владыка. – За изюм я злата с лихвой отсыпал. В чем же причина твоего недовольства, купец? И не обзывай меня мужиком! Не то осерчаю.

– Да ты чо! – притворно изумился высокий. – И как же мне тебя величать?

Леший не собирался открываться неразумному человечишке, потому вновь назвался так, как окрестил его восставший Кощей:

– Леха – имя мое.

Тут в помещение ворвался возбужденный Андрюха. Косясь на пришельца, он отвел Макарыча в другой край комнаты и, явно волнуясь, зашептал ему что-то на ухо.

– Хренасе! – округлил глаза тот. – Чо, в натуре?

Вместо ответа кучерявый коротко перекрестился.

– Не, – мотнул головой высокий и протянул руку, – дай-ка монету. Пойду сам проверю.

– Слышь, шеф, – отступил в угол набычившийся крепыш, – ты и так четыре штуки загреб. Это моя.

– Да ты чего, Андрюха? – удивленно взметнул брови шеф. – я ж не претендую на твою законную долю. Просто сам хочу убедиться. А если я им для проверки сейчас другую монету принесу, они ж могут решить, что у нас тут мешок с такими же. Слухи пойдут. Оно сейчас конечно не девяностые, но мало ли.

Кучерявый зашевелил бровями, размышляя над доводами шефа, и, в конце концов, вопросил:

– А если остальное рыжье лажовое?

– Логично, – после секундного раздумья согласился Макарыч. – Придется засветить еще одну монету. Ты, Андрюх, пока с этим пообщайся. Только без наездов. Его, кстати, Лехой зовут.

– Да ты чо, Макарыч? Да я ж к нему теперь со всем уважением, – заверил тот и обратился к пришельцу: – Лех, кофе будешь? Или, может, пивка, а?

Ничего не понимающий Леший проводил взглядом вышедшего Макарыча и подошел к крепышу.

– Друже Андрюха, растолкуй, чего купца Макарыча заботит? Не уразумею я что-то.

– Чего-о? – Андрюха пристально всмотрелся в лицо пришельца. – Да ты, брат, загашенный по ходу. Курнул чего? Или чем покрепче балуешься?

Владыка устало вздохнул, осознав, что добиться взаимопонимания с местным племенем будет не просто. Он в очередной раз подумал о Кощее. Тот, когда восстал, разговаривал очень похоже – почти все слова знакомы, а смысл сказанного совершенно не понять.

– Да ты присаживайся, Лех, – не унимался кучерявый, поворачивая к гостю кресло на колесиках. – Я щас кофеек соображу. Лех, у тебя при себе еще такие монеты есть? А то я могу за изюмом сгонять. Хочешь, целый короб принесу?

– Ты, Андрюха, растолкуй мне, что вот это такое? – проигнорировав вопрос о монетах, Леший ткнул в чудо зеркала.

– Это? – кучерявый уставился на мониторы так, будто только что впервые их увидел. – А, так это ж это… Око Саурона.

– Око? – Леший подошел ближе, осторожно прикоснулся к одному из мониторов, затем вновь обратился к Андрюхе: – Как творится сие?

– Так чего, Лех, есть у тебя еще монеты? – остался на своей волне кучерявый.

Еще несколько минут они безрезультатно пытались выяснить нужные каждому сведения. Наконец вернулся высокий. Лицо его выражало одновременно и радость, и тревогу. Будто бы на человека свалилось нежданное счастье, но тот опасается, как бы это счастье не оказалось коварной ловушкой.

– Алексей, – сходу нацелился он на Лешего, – рад сообщить, что у администрации нет к вам никаких претензий. Более того, вы теперь являетесь ВИП клиентом нашего магазина.

– Не понятна мне речь твоя, купец Макарыч, – на всякий случай предупредил владыка, чем на несколько секунд вогнал высокого в ступор.

– Загашеный, – глядя на шефа, кивнул в сторону пришельца Андрюха. Шеф ответил понимающими покачиваниями головы.

– Андрюха, ты побудь за меня. Я провожу товарища.

– Э-э… Шеф, я, типа, это… тоже могу проводить.

Ты чего? Я не в этом смысле! Зови Ильина, и смотрите тут в оба за залом! – строго прикрикнул на подчиненного Макарыч и, растянув губы в улыбке, взял под локоть Лешего. – Пойдемте, уважаемый, я вас провожу.

– Как око творить, растолкуешь? – вопросил у сопровождающего владыка, выходя из помещения и бросая последний взгляд на чудо зеркала.

***

– Это вам, Алексей, – Макарыч подхватил увесистую суму из тончайшей полупрозрачной материи, напоминающей невероятно гибкую слюду, когда они покидали лавку через небольшие самые обычные двери.

– Что это? – полюбопытствовал Леший, не понимая, с чем связана неожиданная смена отношения к нему купца. А тот теперь даже обращался к владыке на вы, словно к понтляндскому дворянину.

– Презент, – Макарыч распахнул суму, позволяя заглянуть внутрь. А там лежали прозрачные мешочки с изюмом, курагой, черносливом, различными орехами и еще невесть с чем, несомненно, заморским и наверняка дорогим.

Польщенный и смущенный пришелец вопросительно посмотрел на того, кого принимал за купца, пытаясь понять, искренен ли тот в благорасположении к нему, или желает что-то потребовать взамен.

– Я донесу до машины, – услужливо заявил тот, видя, что Леший не собирается забирать у него подарок. – Ваша машина на стоянке, Алексей?

– Леха – имя мое, – напомнил владыка, которому надоело, что собеседник называет его Алексеем.

– Э-э, не вопрос. Я сам люблю по-простому. Ты на машине, Лех, или пешком.

– На машине?

Последовал короткий диалог непонимающих друг друга людей, в ходе которого Макарычу удалось-таки выяснить, что богатый посетитель не имеет личного автомобиля, и он предложил отвезти его, куда тот скажет, на своем. Леший, подумав, решил, что не нуждается в сопровождении человечишки, речь которого не всегда понятна, а помыслы неведомы и подозрительны, и вежливо отказался, однако приняв суму с заморскими яствами. Но и сам решил отблагодарить, и снова сунул руку в кармашек на поясе. Пальцы зацепили металлическое колечко, заряженное силой. Любой колдун за такое колечко насыпал бы целую гору заморских яств, потому Леший, после секундных сомнений, запустил пальцы в другой кармашек и выудил самый обыкновенный золотой перстень с простым бриллиантом размером с крупную горошину. Хватит и такого отдарка этому человечишке.

– Прими в знак благодарности моей, купец Макарыч, – вложил он перстенек в руку нового знакомца.

– Это чо? – Макарыч поднес перстень к глазам, внимательно рассматривая камень, и те в изумлении расширились. – Это брюлик?! Слышь, Лех, ну его на фиг. Забери. Я еще пожить хочу, и желательно на свободе. А за такие вещи и голову снести могут.

Но Леший уже призвал лесовика и, открыв переход на его поляну, покинул онемевшего от увиденного Макарыча. Из ослабших пальцев выпал перстень и, ударившись о металлическую решетку, провалился в сточный желоб. Бриллиант от удара вылетел и закатился в наметенную ветром кучку мусора под поребриком.

Так как дело происходило в заднем дворе гипермаркета у служебного входа, обзор к которому перегораживала стоявшая рядом фура, то кроме начальника охраны, коим и являлся Евгений Макарович Черных, невероятное исчезновение высокого блондина в джинсовом костюме больше никто не увидел.