Читать книгу Леший. Возвращение к покону - Роман Галкин - Страница 7

Леший не очень понимал, куда пригласил его Колян, но отказывать не стал, предположив, что предстоит участие в какой-то местной церемонии, посвященной рождению наследника. А ему-то как раз и хотелось скорее вникнуть в обычае здешних краев, чтобы точнее определиться, с какой миссией послал его сюда Создатель.

И вот владыка уже расположился вольготно на мягком кожаном диване в самобеглой карете, оказавшейся внутри хоть и богато убранной, но слишком тесноватой. Видать, не слишком богатого рода Колян. И не понятно, какого они с Юрием сословия? То ли бояре, то ли купчишки, то ли еще кто. Ясно только, что не из черного люда. А то, что здесь все друг друга именуют без сословных регалий, Леший приметил еще при посещении торгового дворца, такое название он подобрал для гигантской лавки. Вот и сам он запросто по именам обращался к братьям, и те принимали это как должное.

Что Колян с Юрием родные братья, пришелец узнал от словоохотливого владельца самобеглой кареты, пока младший брат, как он сам выразился, заскочил домой переодеться. Девица Елена с ними не поехала, заявив о нежелании смотреть на какие-то пьяные рожи. Мол, она приедет посмотреть на новорожденного, когда некий Николай привезет домой некую Наталью.

– Баба с возу, кобыле легче, – подмигнул Лешему Колян, кивнув в сторону поднимающихся на крыльцо девицы Елены, послушного пса Джоника и Юрия, несшего сплавленную в комок цепочку, которую он прихватил, как выразился сам, на сувенир. Девица все оглядывалась на пришельца и что-то шептала Юрию. Тот отвечал ей успокаивающим тоном про какой-то обычный гипноз, поглядывая на прихваченный «сувенир».

Когда младший брат вернулся, то сел спереди на место слуги, старший же занял место кучера, ибо он и приехал сюда, самолично управляя машиной. Этот факт подтвердил мнение, что не слишком-то они знатного рода.

Пока ехали, Леший наблюдал за тем, как ловко Колян управляет чудо каретой, крутя из стороны в сторону нечто похожее на тележное колесо, выполняющее, как несложно догадаться, роль вожжей. При этом он не понукал машину окриками или плетью, но та словно улавливала его помыслы, когда надо замедляла бег, а когда и неслась с немыслимой скоростью.

Мимо проплывали гигантские многоповерховые дворцы, но пришелец отмечал их лишь краем внимания, поглощенный изучением машины и желанием понять, как людишки управляют эдаким чудом. Оттого-то он и не встретил здесь ни единой лошади или захудалого ослика, что эти животинки вовсе непотребны местному народу. Вона как легко и быстро бежит черная карета Коляна. Везет сразу троих, да и еще стольких же увезет, ежели не более. И кормить, небось, не надо. Надо бы выведать, откуда та волшба происходит, что заставляет карету саму катиться. Небось, одного рода чудо, что и те лестницы, которые сами вверх-вниз ползут.

Тем временем дворцы остались позади, и вдоль дороги потянулись терема в один-два поверха более привычных глазу Лешего форм. Во двор одного из теремов они и заехали. Колян предварительно пискнул в сторону ворот каким-то амулетом, и те степенно распахнулись, пропуская замедлившую ход машину.

Огромный лохматый пес радостно зазвенел цепью, встречая хозяина. А когда из самобеглой кареты вылез владыка, едва не выломавший дверь, пока разобрался, как она отворяется, кобель и вовсе изошелся щенячьим визгом. Лешему такие большие и лохматые собаки нравились, и он подошел к псу. Трепя одной рукой его за загривок, позволил признательно лизать телячьим языком вторую руку.

– Э-э! – испугался было Колян за руки гостя, когда увидел, как тот тянет их к его питомцу. Но когда пес, прищурив глаза, начал лизать ладонь блондина, хозяинт только и смог вымолвить: – Фигасе…

– я ж тебе говорил, гипнотизер, – толкнул брата в бок Юрий. – Мой Джоник аш писался перед ним от радости.

– Первый раз собачьего гипнотизера вижу, – покрутил головой Колян. – Лех, а ты Лекса каким-нить командам обучить можешь? Я забашляю, если чо.

Леший обернулся к хозяину пса, непонимающе подняв брови. Видя вопрос в его взгляде, Колян повторил:

– Ты можешь мою псину научить выполнять команды?

– Какие команды, не возьму в толк?

– Ну, хотя бы самые простые. Типа, «сидеть», «лежать», «рядом».

– Нешто такому учить надо? – удивился Леший. – Это ж пес, а не человек. Ему такие знания с молоком матери даются. Вот ежели б ты попросил научить его клады чуять, то такой подарок могу тебе на рождение сына сделать.

Братья переглянулись, будто спрашивая друг у друга, как относиться к словам странного гостя.

– Зрю, прислуга хозяина у крыльца не встречает. Мыслю, все у хозяйкиной светелки собрались, дабы в радости подле присутствовать, – меж тем отошел от пса пришелец, – Вышла ли уже матушка к людям, али слаба еще?

Братья снова переглянулись.

– Лех, ты по-человечески изъясняться можешь? – поинтересовался Колян.

– Нешто я не по людски реку? – нахмурил брови владыка, расстраиваясь от того, что в очередной раз не может найти взаимопонимания с местным людом.

– Ты про моего Лекса что скажешь? – хозяин потрепал по холке пса, а тот, высунув язык, не сводил преданного взгляда с пришельца, вызывая чувство ревности у Коляна. – Научишь его команды выполнять?

– Нечему его учить. Но, повелеваю, – отмахнулся Леший. – Так же повелеваю и клады искать.

– Прикалываешься, что ли? – обиделся на гостя Колян.

А ты проверь, – подступил к брату Юрий, до сих пор сомневающийся в реальности того, что этот высокий блондин проделал с его Джоником, а затем с цепью, после чего мгновенно залечил ожоги на его ладони.

– Лекс, сидеть! – гаркнул Колян.

Пес мгновенно повиновался. После повеления владыки, он буквально пожирал преданным взором хозяина.

– Лекс, лежать!

Лекс лег, старательно подметая огромным пушистым хвостом и без того чистую тротуарную плитку.

Следующие несколько минут отпущенный с цепи пес старательно выполнял всевозможные команды, половина из которых не пришла бы в голову самому креативному кинологу.

– Леха, а мой Джоник тоже так сможет? – спросил Юрий, обалдело наблюдая, как собака брата, намочив тряпку под поливочным краном, который сама открыла, елозит ею по крыльцу, толкая передними лапами и старательно протирая террасную доску.

– Нешто это псова служба? – укоризненно покачал головой Леший и ответил Юрию: – Джоник твой дурной породы и близко не ровня Лексу. Но я ему, как Кощей рекет, мозги вправил. То, что псу положено, исполнять будет.

– Брателла, вот это ты удружил! Вот это я понимаю, гипноз! – оставил, наконец, в покое питомца Колян. – Я ж когда Натахе такое покажу, она глазам не поверит! Слышь, а этот гипноз не пройдет? Он насовсем? Чего я тебе за это должен, брателла?

– Ты чо, Колян, – толкнул брата Юрий, – Леха же сказал, что это подарок.

– Чувак, ты гонишь, – на всякий случай вставил Леший, не понимая о чем речь, но уловив эмоциональную волну.

– Ну спасибо, Лех! – Колян признательно стиснул руку гостя, после чего показал на блестевшее от усердий Лекса крыльцо: – Прошу в дом, пацаны.

Дом удивил пришельца не только необычным убранством, но и тишиной, будто все слуги уснули, утомленные родами хозяйки. Не почуял он и ни домового, ни шушуна, ни кого другого из тайного народца, живущего подле людей.

– Негоже, когда в тереме домового нет, – наставительно сообщил он хозяину. Без домового и анчутка поселиться может, а у тебя младенец народился. Да и шушун, ежели поселится, то без строгого пригляда почище анчутки набедокурит. Негоже без пригляда-то.

Колян на секунду завис. Потом махнул рукой.

– Не забивай мне голову, Лех. Юрок, веди Леху в зал. Я щас поляну накрою. У меня сын родился, а я еще ни в одном глазу!

Пока Леший осматривал убранство светлой комнаты, Юрий взял с маленького столика короткий жезл и ткнул им в сторону стены, на которой вместо ковра висело нечто матово-черное, отблескивающее, будто вороненая сталь. Оно тут же засветилось, и владыка ахнул, узнав око, подобное тем, что зрил в горнице купца Макарыча. Только это око было такой величины, что в него запросто мог, пригнувшись, протиснуться он сам. Глядя прямо ему в глаза, из ока о чем-то вещала красна-девица с не по-бабски коротко остриженной головой. Пришелец хотел было укорить девицу, мол, негоже тараторить, аки сорока, не поприветствовав добрых людей, но Юрий снова ткнул жезлом, и у лешего отпала челюсть, а в груди сперло дыхание. Перед ним под звуки бубнов, гуслей, дудок и еще каких-то неведомых инструментов пели и дико отплясывали полдюжины девиц в настолько срамных одеяниях, что на это нельзя спокойно смотреть. Однако и взор оторвать не было сил.

– Достала эта попсня, – с легким пренебрежением Юрий снова ткнул жезлом. – О, футбол! Лех, ты футбол уважаешь?

Леший выдохнул, отойдя от вида вызывающе одетых и не менее вызывающе плясавших девиц, и с непониманием воззрился на суетливо мечущихся по зеленому лугу вьюношей, одетых в срамные коротенькие портки. Такой одежкой только садомитов привлекать. Владыка с подозрением покосился на Юрия, с интересом наблюдающего за действом через волшебное око. А не было в том действе ничего понятного для разумения владыки. Ни воинского танца, ни молодецкой битвы на кулачках.

– Выпивон-закусон подан, пацаны! – оповестил Колян, вкатывая столик на колесиках, заставленный яствами. Подкатив к дивану, взял запотевший графинчик и наполнил мутной жидкостью три стопки. В воздухе распространился аромат хрена. – Самолично на хренке настаивал. Ну, пацаны, вздрогнули! У меня сын родился!

Леший поднял вслед за братьями стопку, дивясь столь малому бокальчику и с укоризной думая, что за рождения сына даже черный люд пьет из более объемистой посуды. А такими-то хрустальными наперстками и удариться молодецки не ударишься, так, чтобы вино из кубка в кубок плеснуло. М-на, непонятный народец. Опять же, виданное ли дело, вино из хрена делать…

Повторяя движение новых знакомцев, владыка аккуратно чокнулся с ними хрустальной стопочкой и выплеснул ее содержимое в рот. В следующее мгновение мысли в его голове остановились вместе с дыханием. Выпучив глаза, он наблюдал, как братья синхронно захрустели солеными огурчиками.

– Поставь стопку, Леха. Чего держишь? – хозяин снова разливал огненную хреновину, поясняя: – За сына пьем три без перекура.

– С наследником тебя, братишка! – провозгласил Юрий, и мужчины опрокинули по второй дозе.

Братья вновь захрустели огурчиками, а остолбеневший гость осознавал мудрость местных обычаев, позволяющих пить из мизерных бокальчиков. Что было бы, разливай хозяин адское пойло по привычным Лешему кубкам, он и помыслить не мог.

– Давай, Лех, скажи что-нибудь, – воткнул ему в руку вновь наполненную стопку Юрий.

Пришелец понял, что от него требуется произнести здравицу в честь новорожденного. Тут как раз дыхание возобновилось, и он поднял обманчиво маленькую стопочку.

– Поднимаю сей… к-хм… бокал, за народившегося волей Создателя славного витязя… – Леший вопросительно уставился на состоявшегося отца, – Имя-то дал младенцу?

– Давно, – губы того расползлись в счастливой улыбке, – Федором назвал.

– За Федора! – завершил вместо Лешего Юрий.

– Фух, – выдохнул Колян после третьей стопки. – Ну, теперь можно малость закусить. Лех, ты чего стоишь, как столб? Падай на диван. Мечи все, на что взгляд упадет. Икорку сам намазывай, хоть на хлеб, хоть на ветчину. Маслятки вот рекомендую маринованные. Это у меня теща насчет грибочков мастерица. Буженинка вот, колбаска. Оно бы картошечки отварить не помешало… Но это когда Натаху из роддома привезу, тогда конкретный стол будет. Слышь, Лех, ты мне номерок свой оставить не забудь. Я тебя с мужиками познакомлю. Они тебе не хилые бабосы отслюнявят, если ты с ихними сабакеллами такой же сеанс гипноза проведешь, как с моим Лексом.

– Благодарствую, – не совсем понимая, о чем ему говорит Колян, владыка опустился на диван и подозрительно осмотрел яства. Слишком уж маленькими кусочками и тоненькими пластиками было все нарезано. Даже хлеб и тот не горбушками, а пластинками тоньше пальца. А маслята – шляпки с ноготок – кто ж такие собирает? Энто ж грибы, а не ягоды. Тоже и икорка красная в кругленькой жестянке на разок ложкой зачерпнуть. Как бы не крылась в столь малых дозах та же ловушка, что и в хрустальных наперстках… Вот бросит он сейчас масленок в рот, а тот… Но братья-то уминают за обе щеки. Глядючи на них у Лешего рот наполнился слюной. У автора, кстати, тоже. Но последний факт к сюжету отношения не имеет.

– Держи! – Колян положил на хлеб пластик ветчины, присыпал сверху икрой и вручил гостю. – А то, я смотрю, ты какой-то нерешительный. Будь проще, Лех.

– Благодарствую, – принял бутерброд Леший и, сглотнув слюну, целиком отправил его в рот.

– Во! – одобрил действие гостя хозяин. – А то сидишь как пень. Давай наворачивай. Ага, и вот это попробуй. Во, правильно! Видал, Юрок? Ты, как лошара масленок вилкой по тарелке гонял, а Леха жменей загреб и в рот. На, Лех, салфетку. Э! Эй, брателла, ты чего? Это ж не лаваш, это салфетка. Я тебе ее дал руку вытереть. Юрок, ты где этого гипнотизера откопал?

– Леха прикалывается, не видишь, что ли? – пояснил брату Юрий. – Наливай еще по стопарику! Сколько можно жрать?

После огненной хреновины Колян принес графин со жгучей перцовкой. Понятно, что сменившая ее настойка на кедровых орешках воспринялась пришельцем аки родниковая водица. Впрочем, к кедровочке он уже достаточно освоился в новой компании и вел себя относительно непринужденно. Да и братья привыкли к завихрениям его речи и иной раз даже пытались подражать. Оценил Леший и мелкую нарезку. Так-то даже ловчее кидать в рот, нежели вгрызаться в кусман той же буженины, пачкая усы и бороду, и размазывая жир по щекам. А ежели маловат ломтик покажется, так можно наложить стопочкой всего разного, запихать в рот, прижать языком к небу, выдавливая соки… М-м-м, благость-то какая!

– Уважаю! – покачал головой Колян, глядя как в пасти гостя исчезает огромный многослойный бутерброд, и отправился в очередной раз «подрезать закусона».

В процессе застольного общения Леший всячески пытался выяснить, почему в тереме акромя них никого не видно и не слышно? Где прислуга? Где сама хозяюшка? Ежели слаба еще после родов, так можно и самим к ней в светелку наведаться. А пошто младенец ни разу не крикнул? И почему те людишки, что из волшебного ока вещают что-то непонятное, не поздравляют Коляна с рождением сына? Ежели бы он не понимал, что око есть подобие призыва, и видятся в нем лишь образы, а не сами людишки, так бы и шарахнул молнией промеж глаз вот ентому картавому в клетчатом кафтане, что с умным видом морщит лысину.

В конце концов, владыка выяснил таки, что Колянова супружница разродилась не дома, а в неком роддоме. Тому пришелец не удивился, ибо вспомнил и про избу-рожальню, и про нехватку повитух на каждую роженицу в чудо-граде, где в теремах-муравейниках обитает тьма тьмущая народу. Удивило и возмутило другое – отца не пустили к роженице, не дали в руки родную кровинушку появившегося на свет сына.

– Негоже терпеть такое! – взмахнул кулачищем владыка, намереваясь треснуть по столу так, чтобы ашни щепки дубовые полетели. Однако вовремя сообразил, что перед ним не дубовый стол, а чахлое недоразумение на колесиках, по которому бить нет совершенно никакого удовольствия. Опустив длань, указал перстом на хрустальный наперсток: – Наливай, Колян! Опрокинем по кубку и пойдем сына твоего нареченного Федора навестим.

– Не вопрос, брателла. Ик. Только я за руль выпимши не сяду, – предупредил Колян, целясь из графина в стопку.

– Не садись, – пьяно мотнул головой пришелец, – ловя стопкой струйку живительного напитка.

– Юрок! – толкнул свесившего на грудь голову брата Колян после того, как содержимое графина было разлито по стопкам, тарелкам и салатникам. – Не спи, а то замерзнешь! Ик… Ты Федора Николаевича проведывать пойдешь?

– Кого? – поднял тяжелые веки Юрий.

– Кого-кого, – передразнил Колян, вручая брату стопку. – Сына моего!

Трем молодцам собраться, только подпоясаться. И вот, поддерживая друг друга они вышли из дома.

– Лекс, ик… ко мне! Столбиком стоять! Молодец… ик, – хозяин вытащил из прихваченной сумки с выпивкой и закуской палку колбасы и воткнул в зубы стоявшему словно суслик на задних лапах псу. После чего обратился к поддерживающему Юрия гостю: – Леха, садись за руль. Ты же, если что, гаишника заги…ик…нотизировать сможешь?

– Чувак, ты гонишь, – на всякий случай произнес владыка, привычно не понимая вопроса.

– Понятно, – кивнул Колян. – Будем вызывать такси.

– По што? – вопросил гость.

– К роддому нас отвезет, – последовал ответ. – А где мой мобильник?

– Нешто ты сам дорогу к избе-рожальне не ведаешь? – подивился Леший. – Так то я проведу.

– Ик… Это чо? – Колян едва не упал, отшатнувшись от замерцавшего перед ними облака белесого марева.

– Где? – не открывая глаз, поинтересовался поддерживаемый владыкой Юрий.