Читать книгу Планета Вода. Часть 1 - Роман Игоревич Сидоркин - Страница 3

В студию вечерних новостей вошёл полный человек с живыми глазами и ярким, будто из сказок, румянцем на щеках. Его звали Игорь Седерский – недавно назначенный на пост главы Департамента Содействия Переселенцам и Адаптации (ДСПА) управленец из команды президента. Создание этой структуры внутри правительства было неожиданностью. Это всколыхнуло не только российскую общественность, поэтому новоиспечённый глава Департамента был обязан предстать перед камерами, чтобы познакомить общество с собой и объяснить причину создания этой структуры. Напротив сидел ведущий спецвыпуска вечерних новостей Батор Бадмаев.

– Здравствуйте, Игорь.

– Здравствуйте.

Руководитель был весел, его глаза блестели. Очевидно, что ему не терпелось начать разговор.

– Расскажите мне и зрителям, причины выделения отдельным Федеральным Законом под ваше ведомство огромного бюджета.

– Я думаю, вы всё верно поняли, Батор. И наши зрители также наверняка всё понимают. Создание ДСПА означает, что техническая база для внеземного поселения готова, дан старт отбору колонистов на Марс.

– Очень рад это слышать, – сказал ведущий – расскажите поподробнее об отборе. Кого и по каким критериям будут отбирать, известен ли уже финальный срок?

– Называть сроки пока рано, – Седерский махнул рукой – а по поводу параметров людей, тут всё довольно очевидно. Нужны лучшие.

– Пожалуйста, расскажите подробнее. Этот вопрос волнует всё население Земли.

– Это, конечно же, отменное здоровье. В первую очередь люди должны обладать таким здоровьем, которое позволит им пережить перелёт в невесомости, а затем адаптироваться к новым условиям постоянного проживания. Не секрет, что длительное нахождение вне Земли сильно сказывается на состоянии организма человека, всех его функций, в том числе способности к репродукции.

– Хотите сказать, что часть колонистов во время перелёта может лишиться способности оставить на Марсе потомство?

– Нет. Перелёт гораздо короче, чем космонавты проводят на борту орбитальных станций Земли. Я говорю скорее о длительном проживании на Марсе. Там не невесомость, но гравитация этой планеты составляет всего лишь 38 процентов от земной. Мы не можем предсказать все изменения в организмах колонистов, поэтому будем отбирать людей с выдающимся здоровьем. Дети на Марсе – один из важнейших факторов успеха колонизации, а способность оставлять детей также входит в показатель здоровья.

– Но вы не исключаете такой возможности?

– Это космос, – директор департамента развёл руками.

– Что ещё, помимо здоровья? – осведомился ведущий.

– Я не буду утомлять зрителей, перечисляя все критерии, могу вас заверить только, что все они касаются состояния тела и ума человека.

– Вы сейчас упомянули состояние ума. Что под этим подразумевается?

– Люди должны быть дисциплинированными. То место, куда они направляются, станет новым домом для них и их детей только в том случае, если они будут много и с предельной самоотдачей выполнять те функции, которые на них возложены. В противном случае не будет ничего.

– Люди должны быть дисциплинированными и умными – это понятно. Это касается любой работы вообще, но в чём специфика конкретной отрасли? Я имею ввиду, какими специфическими чертами должны обладать будущие колонисты для того, чтобы быть отобранными?

– Ну вы же понимаете, Батор, в данном случае речь идёт о государственных деньгах, а тот, кто платит, тот и назначает критерии и за ним последнее слово. Частные лица не смогут сами финансировать свою подготовку, этим занимается государство.

– Игорь, вы так говорите, как будто государственные деньги – это собственность такого субъекта, как государство, но вы ведь прекрасно понимаете, что речь идёт о деньгах людей, которые просто изымаются в виде налогов для решения задач в интересах всей нации. То есть это деньги людей.

– Да, я понимаю это.

– Тогда, пожалуйста, объясните на что расходуются наши деньги и кого за них будут отправлять в столь далёкое путешествие без перспективы вернуться назад, на Землю.

– Конечно. Помимо здоровья и отменных интеллектуальных данных, кандидаты должны обладать способностью уживаться друг с другом.

– Вы говорите о специальных навыках решения конфликтных ситуаций?

– Нет, я говорю о врождённых чертах и гормональном балансе.

– Серьёзно? Речь о генах? – ведущий посмотрел в камеру.

– Да. Мы не можем рисковать и посылать на Марс агрессивных людей.

– Раз мы заговорили о генетике, расскажите о группах, которые точно не попадут на Марс. С учётом необходимости рожать детей, вы не пустите туда гомосексуалов?

– К сожалению, в таких вопросах приходится опускаться до примитивного биологизма. Мы придерживаемся линии, что мужчины и женщины на Марсе должны будут делать детей, поэтому гомосексуалы будут жёстко отсеиваться на самых ранних стадиях.

– Многих консерваторов в России это обрадует.

– Здесь дело исключительно в биологии. Когда речь идёт о выживании, необходимо жертвовать некоторыми ментальными конструкциями.

– Объясните, что вы имели ввиду, когда сказали про гормоны и характер, – попросил ведущий и сделал такой вид, словно приготовился выслушивать оскорбления в свой адрес, заранее давая понять, что считает себя выше того, кто будет его оскорблять.

За поведением молодого директора и его визави в лице ведущего программы внимательно наблюдало несколько человек в Большом Кремлёвском дворце.

– Ни для кого не секрет, что темперамент – это врождённое свойство человека. Нужно пояснить, что под темпераментом подразумевают не то, что мы делаем, а то, как мы это делаем. Есть люди, которые просто вызывают в других раздражение, из которого могут возникать конфликты. В ограниченном пространстве они будут быстро перерастать в насилие. Мы такого не можем допустить на Марсе.

– А скажите, каким способом определяют склонность людей к насилию и агрессии?

– Это генетика, Батор. Есть маркеры, но это любой школьник знает, не буду утомлять вас подробностями.

– Просто для ясности: вы же понимаете, что не даёте шанса людям, которые могли бы принести огромную пользу обществу, которое будет формироваться прямо на наших глазах? У человека есть воля, чтобы управлять собой, а вы говорите, что раз ты по такому-то генетическому маркеру склонен к агрессии, то дорога для твоего будущего закрыта.

– Любой гражданин России может проявить себя в массе сфер, которые востребованы обществом. Любой. Этот вопрос не обсуждается. Но мы говорим о триллионах рублей, затраченных государством на строительство марсианской инфраструктуры…

– То, что вы описываете, похоже на искусственный генетический отбор. Вы будете посылать туда исключительно людей с правильной генетикой?

Седерский нахмурился. Он предполагал, что разговор затронет эту тему, но надеялся избежать подробного обсуждения.

– Это может выглядеть так, но уверяю, мы проводим тщательнейший отбор лишь для того, чтобы сохранить новое человечество от гибели на почве бытовых конфликтов. Только ради этого. Я понимаю, что это может выглядеть как дискриминация, но ничего не может быть важнее безопасности людей и успеха проекта в целом. Это слишком важно для человечества.

– Ловко выкручивается, – сказал одобрительный голос.

У хозяина голоса были зачёсанные назад седые волосы, он сидел на дорогом тканом кресле в Кремлёвском кабинете.

– Не зря свой пост занимает. Он у нас тоже отбор прошёл, – сказал второй голос с лёгкой усмешкой.

Зашторенные окна и неяркий свет в сочетании с довольно прохладным воздухом, выходящим из медных решёток вентиляции, создавал наэлектризованную атмосферу покоя могущественнейших людей планеты после изнуряющего рабочего дня.

– Позвольте ещё вопрос, Игорь.

– Да, конечно.

– А есть ли какой-то расовый или этнический критерий в вашем ведомстве, который косвенно или прямо регламентирует отбор поселенцев? Вот я, например, по культурному и политическому контурам принадлежу к русской нации, но по этническому происхождению я бурят. Известно ведь, что в России есть этносы, пользующиеся крайне дурной славой. Результат ли это локальной культуры или генетики – вопрос открытый, но факт есть факт. Исходя из вашего тезиса о бесконфликтности кандидатов, вы можете ответить, является ли отношение к этническим группам внутри русской нации значимым критерием отбора?

– Простите за тон, Батор, но это смешно. Исходя из критерия бесконфликтности, можно сделать единственный вывод: мы отбираем людей, которые не поставят под угрозу всю колонию своим поведением и больше ничего. Только индивидуальный подход к отбору кандидатов для исторической миссии – заселения Марса на постоянной основе может дать нужные плоды. Никаких этнических или расовых барьеров.

– Хорошо. И последний вопрос на эту тему. Как вы считаете, отправка столь беззубых людей в дикие места, где нет вообще ничего, кроме сброшенной с орбиты техногенной платформы, хорошая идея?

– Я считаю, что разум и воля приведут человека к тем горизонтам, о которых даже мы сегодня не можем помыслить.

– И тем не менее? Смелость города берёт, а она невозможна без стремления к риску, которое в свою очередь сопряжено со взрывоопасностью человеческого характера. Не считаете ли вы, что отобранные вами люди не будут достаточно пассионарны, чтобы закрепиться на новой не просто территории, а планете? В конце концов, любое свободное проживание так или иначе связано с чувством принадлежности, я бы даже сказал – собственности и связанной с этим ответственности за то, что человек может назвать «своим». Ваш подход, как по мне, может отправить в невообразимо дикие места таких людей, которые будут исследовать, передавать данные на Землю, что-то там строить, но не закрепятся там по-настоящему, так что ни они, ни их потомки не смогут назвать то место своим домом.

– Те объекты инфраструктуры, которые, как вы выразились, сброшены с орбиты, могут поддерживать жизнь в автономном состоянии достаточное время для того, чтобы в случае аварий межпланетный транспорт успел доставить всё необходимое для устранения неполадки.

– Вы считаете, что отправляете на Марс беззубых людей или нет?

– Нет, я так не считаю.

– Спасибо, у нас в гостях был директор ДСПА Игорь Седерский…

Настя приказала своему Персональному Помощнику выключить эту старую запись, стена погасла.

«Объекты инфраструктуры», – произнесла она. Почему-то её резануло, что место, где она живёт, назвали «объектом инфраструктуры».