Читать книгу Морфо - Роман Игоревич Сидоркин - Страница 5

Поступать в московские вузы Николай не решился. Он оправдал свою неуверенность тем, что там готовят зажравшихся умников, которые думают только о себе, а он будет строить свою карьеру, чтобы послужить Подмосковью – своей малой родине. Но, положа руку на сердце, он просто знал, что здесь его примут в филиал Университета Государственного Управления из-за его известности и связей с местным чиновничеством.

После памятной встречи с губернатором, где Николай сказал короткую речь о традиционных ценностях, чем вызвал большое умиление публики – по крайней мере они изобразили эти эмоции, он был абсолютно уверен в направлении карьеры.

По поступлении он сразу же начал расталкивать конкурентов, одних подминая под себя, обещая им успех в его команде, других яростно дискредитируя. Николай совершенно не стеснялся в выражениях, и его ядовитая государственническая риторика вызывала, если не восторг, то сильное сочувствие у университетского административного аппарата. Профессорский состав, мягко говоря не разделял его убеждений, но их мнение Колю не интересовало – он пришёл сюда не ради того, чтобы учиться и стать трусливым интеллигентишкой, а ради диплома и статуса. На массовых мероприятиях он всегда был организатором и всегда возглавлял публичные шествия. Николай совершенно не стеснялся говорить. Правда, его речи были предсказуемы для аудитории, но он заходил в них так далеко, что это уже не напоминало дежурные выступления студентов и профессоров, где нужно просто что-то сказать, а слушающим нужно просто похлопать. Его речи были полны огня и желчи, которая разливалась восторгом и преклонением перед Великим Государством, которому «всё виднее» и всегда содержали в себе смутные намёки на борьбу с неизвестным врагом. Слушая его выступления, многие преподаватели начинали по-настоящему побаиваться, поэтому относились к нему подчёркнуто уважительно и приводили в пример недоумевающим студентам, хотя успеваемость у него была посредственной. При этом, те же преподаватели старались держаться от него подальше.

Все его действия и слухи о неких связях с высокими чинами церкви создавали пропасть между Колей и коллективом. Пропасть была не того рода, когда человек одинок и несчастен – это была пропасть между тем, кто говорит и теми, кто выполняет. Напрямую он, конечно, ничем в Университете не управлял, но у всех было отчётливое понимание, что лучше быть с ним в хороших отношениях, потому что скоро он окажется в числе принимающих решения и в том числе решения о финансировании их альма матер.

Где-то с третьего курса Коля совершенно прекратил учиться. Ему наконец удалось вступить в партию «Широкая Россия». В народе её называли «партией власти», и никого не смущало, что такое название означает, что существует некая абстрактная власть, которой эта партия принадлежит, хотя по идее сама партия и должна становиться властью, если за неё проголосуют во время выборов. Коля, естественно, об этом не задумывался.

Протиснувшись в ряды этой искусственной партии, он стал активно раскручивать традиционалистский дискурс. Даже его отец перестал одобрять риторику сына, делая тому замечания о недопустимости призывов к насилию над кем бы то ни было. Окончательно политическое направление Николая оформилось в конкретном событии. В подмосковном Чехове должен был состояться съезд ЛГБТ-активистов со всей России. Сначала заявка на проведение публичной акции была одобрена. Когда Николай об этом услышал, он наконец понял, кто враг. Абстрактные высказывая о необходимости искать и побеждать врагов внутри общества превратились в призывы к подавлению ЛГБТ-активности на любых уровнях. Съезд в Чехове запретили, вопреки законам: не имея возможности отказать в регистрации мероприятия напрямую, участникам выдали разрешение на его проведение в мёртвой деревне в пяти километрах от города.

Случай оказался сверхудачным. Молодой победитель не только спас город от скверны, но и заявил о себе как о хорошем организаторе и ораторе на всю Область. Успех был настолько оглушительным, что он буквально влетел в Московскую Областную Думу, вознесённый восторженными консерваторами и церковью. Духовенство играло очень активную роль в его выдвижении, активно агитируя людей голосовать за «своего» кандидата прямо в церквях.