Читать книгу Три сестры мушкетера. Время поиска - Роман Иванович Веков (Кукуев) - Страница 10

Принадлежавшая Петровичу гостиница оказалась небольшой, но вполне приличной. Он открыл мне комнату под номером «один», вошел в нее первым, осмотрел находящуюся там кровать, сел на нее и подпрыгнул, доказывая, что мебель вполне надежная, похлопал рукой по полированной поверхности журнального столика, потом открыл дверь в ванную и с особой гордостью констатировал:

– Обе воды есть. Кто жил – не жаловался. Понял?

Я присел на кровать и понял, что страшно устал.

– Петрович, – тихо сказал я, – а машина?

– Машине, как и гостю – полный сервис, – изрек Петрович и удалился из номера.

Белая северная ночь пребывала за окном. В ее абсолютной тишине где-то очень далеко работавший телевизор в порыве жизнеутверждающего идиотизма крикнул: «Есть такая буква»! – и переключился на другой канал.

Дверь открылась, и в комнату снова вошел Петрович. Лицо его выражало сочувствие.

– Машина? – догадался я.

Петрович кивнул.

– Бензин тебе залил, движок включил, а она – ни туда, ни сюда. Что-то мы с тобой по дороге переехали, тяга-то и порвалась. Понял? – добавил он уже без привычного оптимизма.

– Понял, – грустно сказал я.

– Я же говорю – сервис полный. Утром поедешь, я отвечаю. Только надо ее разгрузить.

Мы начали перетаскивать в номер мои коробки, и Петрович снова проявил свою любознательность:

– Так, товар у тебя объемный, но легкий… Чем торгуешь-то?

– Угадай.

– А чего тут угадывать? Это… А правда, чего это?

– Ну, с трех раз…

Петрович прищурился:

– Поставишь, если скажу? А не скажу – сам поставлю.

Я кивнул.

– Памперсы?

– Холодно.

– И сухо, – добавил Петрович со вздохом. – Ладно, про памперсы это я просто так сказал, на пробу. Памперсы шуршать не могут, понял? Это – сухие супы!

Петрович был явно горд своими дедуктивными способностями.

– Чуть теплее.

Я загадочно посмотрел на Петровича.

– Теперь все продавать стали, – старательно размышлял тот, используя последний шанс. – Неужели котлеты для космонавтов?

– Все, Петрович, проиграл.

– Понял. А ведь я же прав – это пищи?

– Пищи, Петрович, пищи, только вряд ли ты их кушать станешь… Сдаешься?

– Сдаюсь, выпивка моя, – сказал он. – Но закуску ставь свою. Заодно и попробуем, смогу я ее съесть или нет.

Для эксперимента на Петровиче я решил пожертвовать парочкой консервных банок и пакетиком сухого корма. Пока мой подопытный бегал за напитками, я вытащил кошачий домик, поставил внутри его мисочку, насыпал в нее содержимое пакета, а банки расположил перед входом. Затем я достал поводок, баночку витаминов, флакон шампуня, несколько игрушек и все это красиво разместил перед домиком. Я так увлекся импровизированной презентацией, что не заметил вошедшего Петровича и даже вздрогнул от его слов.

– Кончай, парень, в куклы играть. Освобождай место для праздничного застолья.

В руках он держал бутылку спирта «Рояль» и банки с пивом.

– А это не куклы, – ответил я. – Это я тебе закусочку готовлю.

Петрович взял в руки банку.

– Они что, из кошек? – Он с удивлением посмотрел на меня.

Я отрицательно покачал головой.

– А, чего тут тогда кот нарисован?

– Темный ты человек, Петрович. Это – специальные корма для кошек. Импортные. Весь мир давно их ест, а мы – только начинаем.

– То-то, озверели, – обиделся Петрович, и вдруг радостно закричал: – Слушай, Котофеич, я же для тебя такого покупателя имею! Только ты, это, – добавил он вполне по-деловому, – меня в долю возьмешь. Понял?

Словотворчество Петровича, столь ревностно относящегося к проблеме человеческих имен, не смутило меня – возможный покупатель был важнее, особенно, если принять во внимание бытовавшую здесь легенду о кошачьем рае. Но опыт коммерсанта показывал мне, что, несмотря на любую симпатию к возможному компаньону, все свои интересы не следует открывать сразу.

Петрович же тем временем расстелил на столе скатерть, открыл целую бутылку «Рояля». В карманах у него оказался запас пластиковых стаканчиков, и кутеж грузинских князей начался.

Надо сказать, что Петрович сразу выявил себя практическим человеком – выпивки выставил в изобилии, а по поводу закуски заявил, что уж, если кошки это едят, то уж и люди тем более не потравятся.

– Кошка, ведь она нипочем что попало жрать не станет. «Останкинскую», скажем, колбасу или куриные окорочка из-за океана, понял? Стало быть, и мы от ихних фрикаделек не сдохнем.

С этими северными белыми ночами я как-то выпал из времени и поэтому уже никуда не спешил, Петрович – тем более. Мы разбавляли «рояль» пивом, закусывали котовыми «пищами», и я поинтересовался, каким образом бывший «мент», и к тому же – негр, оказался в этом самом Большом, и как он стал владельцем отеля. Как я уже говорил, мы никуда не спешили, и Петрович рассказал о себе все, что только знал.