Читать книгу Три сестры мушкетера. Время поиска - Роман Иванович Веков (Кукуев) - Страница 12

Вы, наверное, еще не забыли, как одно время все, кто только мог, активно тащили из разных музеев и у частных лиц любые ценные старинные вещи: картины, статуи, библиотеки, скрипки. И родные доблестные стражи порядка решили поставить по охраннику у каждого мало-мальски стоящего антикварного объекта. В ходе этой акции нашего Петровича откомандировали секретно охранять некий наследственный рояль, принадлежащий одному из светил отечественной науки, фамилию которого я не буду называть, потому что, кто знает, в каком вузе мне еще предстоит учиться, и не придется ли мне сдавать ему экзамен.

Когда Петрович пришел по указанному ему адресу, он обнаружил настежь распахнутую дверь в квартиру. Его даже прошиб пот – он испугался, что опоздал, и вещь уже похищена. Но в квартире просто оказался активный ремонт, который уже завершали поклейкой обоев две женщины в линялых тренировочных брюках.

Вся картина произвела на Петровича неизгладимое впечатление. Он так мне и сказал:

– Котофеич, то, что было под трениками большего размера, никогда не изгладится из моей памяти, понял!

Явление же самого Петровича произвело поначалу на мастериц обратный эффект.

– Ой, тетечка, черный… – сообщила о его прибытии та, что казалось помоложе, своей коллеге, которая, еще не открыв лица, уже смутила полуафриканскую душу Петровича.

– Ты что в чужую квартиру врываешься! Двух слабых женщин пугаешь! – закричала она, хотя все, чем мог кого-либо напугать Петрович в тот момент, были лишь его неожиданное появление и пресловутая экзотическая внешность. – Чего тебе надо!?

– Может, это насильник? – с невинной кокетливостью предположила молодая.

Ситуация начинала приобретать неожиданный оборот. И Петрович решил прибегнуть к мирным переговорам, тем более, что кроме профессионального долга, у него возник и личный интерес.

– Гражданочки, – обратился он к той, что столь решительно намекнула о женской слабости: – Я телевизионный мастер, я по вызову пришел, – и тут же предъявил выданные ему на Петровке чемоданчик с инструментом и фальшивую квитанцию из телеателье.

Его мечта вытерла вымазанные клеем руки о свое сокровище и недоверчиво начала читать квитанцию. Юная товарка стояла за ее плечом и тоже читала квитанцию, усердно шевеля губами.

– Тетя Тома, а он, правда, – мастер, – сказала она.

– Ну, раз мастер, пусть работает, – ответила та, чье имя он только что узнал.

В телевизорах Петрович разбирался, как я в самолетостроении. Один лишь опыт телезрителя подсказывал ему, что в них бывают ручки, кнопки, шнур с вилкой и дырка для антенны, а также лучевая трубка. Этого было вполне достаточно: по плану операции ему следовало звонить начальству и докладывать о всех приходящих и уходящих. Разработанная для капитана Ящикова легенда предусматривала называть женщин «диодами», а мужчин – «триодами». Но на беду телевизор профессора оказался японским и, сами понимаете, никакими диодами и триодами в нем не пахло. Несмотря на это, Петрович невозмутимо достал отвертку и отвернул агрегату заднюю стенку.

Потом он разыскал под измазанными клеем газетами здешний телефон, условным кодом доложил о своем прибытии и о том, что в телевизоре наблюдается два диода, а лучевой трубки, то есть хозяина, – нет. Его начальник спросил, на месте ли рояль, на что Петрович сообщил, что пока его не видно, поскольку в квартире ремонт и вся мебель накрыта тряпками и старыми газетами.

– Какими? – почему-то поинтересовался начальник.

– «Независимой», «Сегодня» и «Общей», – доложил Петрович.

– Интеллигенция, – вздохнул начальник. – Читать умеют, а квартиру бросают неизвестно на кого. Что за диоды-то? Родственники?

– Еще не знаю. Вроде тетка с племянницей.

– Чего делают?

– Обои лепят.

– Ничего себе?

– Ничего… – изумился его проницательности Петрович.

– Ты там бдительности-то не теряй, мало ли что, – сказал начальник.

И он оказался прав. Как только Петрович опустил телефонную трубку, на улице неожиданно раздался визг тормозов и какие-то крики. Женщины встрепенулись, а Петрович спрятался за телевизором, соображая, как ему себя вести, поскольку не годился ни один из заготовленных вариантов.

Балконная дверь неожиданно распахнулась, и через нее с криком:

– Лэжать! – в комнату ввалился мужчина, как принято теперь говорить, «кавказской национальности» с огромным пистолетом в руках.

Услышав это приказание, женщины с визгом бросились на пол и опрокинули под ноги пришельца ведро с клеем. Тот поскользнулся, а его пистолет, добавив женского визгу, выстрелил в свежепобеленный потолок и отлетел в другое ведро.

Пока кавказец пытался отодрать себя от липких обоев, лежавшие очухались, вскочили на ноги и заорали:

– Ах ты, бандит нерусский! Понаехали!

Воспитанный на уроках интернационализма, и к тому же невидимый для нападавшего, Петрович совсем растерялся, но джентльмен взял в нем верх над профессионалом. Он решительно выскочил из своего укрытия, схватил малярную кисть и заехал ею незваному гостю в лицо.

Кавказец поднял руки и кротко сказал:

– Только на улицу не выгоняйте. А то там эти…

– Какие еще эти? – бесстрашно двинулась к балкону Тамара

Однако Петрович со словами:

– Не рискуй, – умело отодвинул ее в сторону и, вооружившись той же малярной кистью, пошел на балкон сам, размышляя при этом над тем, как новое действующее лицо смогло так быстро забраться на пятый этаж.

Внизу стояли две машины: серебристый кадиллак и темный форд. Около форда Петрович увидел четырех воинственного вида качков, напряженно смотревших на его балкон. Появление негра изумило их до такой степени, что они тут же, громко хлопнув всеми дверями, забрались в форд, хотя с места не тронулись.

Петрович вернулся в комнату и страшным голосом спросил:

– Кто там такие?

Кавказец все еще стоял с поднятыми руками.

– Кто такие? – еще страшнее спросил Петрович.

В душе он надеялся, что ему наконец повезло, и сейчас происходит ни что иное, как хитроумный налет с целью похищения антикварного рояля.

Но кавказец сказал:

– Они за мной. А я что? Я ихним конкурентам все заплатил, и остальным заплатил, и даже еще одним, а этим – нет.

– Почему? – все так же строго спросил Петрович.

– Деньги кончились. Честно. Один кадиллак и остался. Эх, все с начала начинать придется, – доверчиво пожаловался незваный гость.

– А мы, мастер, что делать будем? – спросила Тамара.

Этого «телемастер» Петрович совершенно не знал. Поэтому он решил потянуть время.

– Во-первых, надо закрыть дверь на замок. – С этими словами он сходил в коридор и исполнил то, что обещал. – Во-вторых, с гражданином мы сейчас побеседуем после того, как все приведут себя в порядок. Идите в ванну.

– С ним? – как будто бы испугалась племянница.

– Сначала дамы, – невозмутимо уточнил Петрович.

– Нет уж, – сказала Тамара. – Пусть он сначала помоется, а мы тут приберем. Хозяин прийти должен.

Кавказец скрылся в ванной, откуда вскоре зазвучал шум воды. Женщины принялись за уборку, и Петрович получил возможность еще раз насладиться изысканным зрелищем. Пока они убирались, он доложил по телефону, что появился еще один триод, но с электронной пушкой, и поэтому требуются запчасти, то есть – подкрепление.

Дежурный, сменивший начальника на том конце провода, ничего не понял: ни о какой электронной пушке в инструкциях не говорилось, а подкрепление он прислать никак не мог, поскольку все сводные милицейские силы были заняты на других объектах.

Петрович с облегчением повесил трубку – его не спросили о наличии рояля, которого, судя по всему, не было в квартире.

Но тут телефон зазвонил сам. Петрович снял трубку и по привычке отрапортовал:

– Капитан Ящиков слушает.

Женщины вздрогнули. Тамара подмигнула племяннице и сказала:

– Полундра, мы на корабле!

Из телефона раздалось:

– Дерзайцы на проводе.

– Дерзайцы какие-то… – Петрович недоуменно протянул трубку Тамаре.

Та прижала ее к уху и началось сравнительное обсуждение цен на все в Москве и Дерзайцах, с записыванием на клочке обоев кому, что и сколько купить. Потом Тамара надолго замолчала.

– Не может быть, не может быть! – наконец подытожила она, а затем опустила трубку и с круглыми глазами сообщила:

– Барыня Дерзайцевская вернулась!

– Что ж ей сто лет что ли? – спросила племянница, в отличие от Петровича очевидно знавшая, кто это такая.

– Ну, не сто, а лет шестьдесят-то будет, – так важно ответила Тамара, будто омоложение на сорок лет дерзайцевской барыни было ее личной заслугой. – Хозяйка! – со значением добавила она.

– Кто такая? – профессионально поинтересовался Петрович.

И Тамара поведала ему, что, конечно, это не та старая барыня, которая с незапамятных времен владела ее родной деревней Дерзайцы, а с приходом большевиков уехала за границу, а ее то ли внучка, то ли племянница, но тоже страшно богатая, как и все там у них в этой Швейцарии. Что привезла она с собой оттуда кучу чемоданов, живого архитектора и дюжину кошек. Ночует она пока в Доме рыбака села Большого, так как от ее дерзайцевского барского дома камня на камне не осталось, но при этом она тут же оформила себе в сельсовете, где только и думают, как нашу-то земельку иностранцам продать, участок в полгектара и, что, судя по всему, останется жить, так сказать, на исторической родине, а вчера она уехала в Москву искать каких-то своих недобитых родственников.

Тамара высказала бы и еще кое-какие соображения на историко-экономические темы, но вдруг в двери повернулся ключ, и в квартиру вошел еще один мужчина. Он небрежно обвел глазами не то отремонтированное, не то разгромленное жилище, выглянул на балкон, махнул там кому-то рукой, и сказал, ни к кому не обращаясь:

– Боже, как же я ей все это покажу? Как я ей объясню, что не смог сохранить этот проклятый рояль…

На слове «рояль» Петрович сделал стойку.

– Куда же вы его дели? – спросил он, забыв, что для начала разговора следовало бы все-таки представиться.

– А вам-то что? Ну, продали мы его…

– А почему не сообщили, что произвели отторжение антикварной собственности?

– Что? Да, вы кто, собственно, такой?

Ответный тон мужчины заставил Петровича вздрогнуть, но он вовремя вспомнил о разработанной для него легенде.

– Я ваш телевизор чиню, – сказал он и в подтверждение своих слов включил прибор.

Телевизор пробормотал что-то невразумительное, мигнул и передал женским голосом:

– Вчера наши доблестные сотрудники органов успешно провели операцию по задержанию похитителей этих бесценных полотен.

Телевизор показал всем картину Саврасова «Грачи прилетели», а затем портреты двух несвежих типов и продолжил:

– Пытаясь обмануть правосудие, один из преступников утверждал, что купил эти картины в Измайлово, а второй стремился доказать, что нарисовал сам.

На экране появилась картина Репина «Не ждали».

– Вот, пожалуйста, работает, – сказал Петрович и выключил телевизор. – Сейчас заднюю стеночку приверну, и все путем.