Читать книгу Иммигрант - Роман Крут - Страница 2

Я подошёл к магазину и, недолго думая, зашёл внутрь. Тренер сидел в кресле, рядом с ним было еще несколько человек. Кое-кого я знал, так как город наш, как я уже успел сказать, был маленький и многие знали друг друга, если не лично, то хотя бы в лицо. Я подошёл и со всеми поздоровался. Тренер при виде меня привстал с кресла и, округлив глаза, воскликнул:

– Роберт?! Ну орёл! Вырос, возмужал!

На лице у него была радушная улыбка.

– Здравствуйте! – сказал я, пожимая большую ладонь тренера.

– Привет-привет, – радостно ответил он, – какими судьбами?

– Хотел узнать кое-что… Мы могли бы поговорить с глазу на глаз?

– Конечно! – согласился он и, обняв меня за плечо, вывел на улицу.

Возле магазина стояла удобная скамейка, на которую падала тень от большой ели, возвышающейся прямо перед магазином, мы присели на неё. Как ни странно, но лицо у тренера поменялось, а точнее черты лица. Нет, не в худшую сторону, скорее, наоборот. Ведь каждая страна со своим менталитетом, по-видимому, очень влияет на человека, как внешне, так и внутренне.

– Тренер, – сказал я, улыбаясь, так как он до сих пор сидел с улыбкой и без какой-либо серьёзности на лице смотрел мне в глаза, – у меня уже давно есть непреодолимое желание уехать за границу… – и на этом я сделал паузу, наблюдая за его реакцией.

Причин в то интересное время и в самом деле было множество… Но если в двух словах, то это массовая безработица и экономический коллапс. Меня очень угнетал тот факт, что простой, средний класс больше не являлся таковым, а находился на гране нищеты. А мне бы очень хотелось жить в стране, где этот же средний класс пребывает в комфорте и достатке. Напрягало также и общее положение, складывалось ощущение, что государство преднамеренно било абсолютно по всем фронтам: образованию, медицине, культуре, науке, искусству и, конечно же, экономике. Страна тогда находилась на самом дне, дальше падать уже было просто некуда. В атмосфере царил хаос и беспорядок. Так получалось, что наблюдая и осознавая весь этот угнетающий круговорот событий и перемен, последние годы меня просто одолевало желание вырваться отсюда. Про жизнь за границей я ничего не знал, никаких подробностей и тонкостей. Слышал от людей только то, что там лучше, чем здесь, и этого для меня было предостаточно, чтобы принять твёрдое решение. Давить на жалость или умолять я не хотел, это был не мой конёк, хотя знаю, что многим это помогало. Я же всегда чувствовал себя довольно уверенно, поэтому говорил прямо, без каких-либо намёков и умалений. Я продолжил:

– Могли бы вы чем-нибудь помочь в моём желании?

Это в принципе и был мой единственный, но самый важный вопрос. Ему тоже, по-видимому, понравилась такая конкретика:

– У тебя есть какие-либо определённые цели?

– Нет, – сказал я, – хочу просто уехать, пожить… посмотреть…

– Думаю, что смогу! – ответил тренер.

Он говорил спокойно и уверенно. Его, по-моему мнению, всегда можно было назвать человеком слова. Хотя и было в нём какое-то легкомыслие, но оно точно не шло в разрез с его ответственностью и надёжностью.

– Смотри, Роберт, – продолжал он, – ты можешь приехать. Я тебя могу встретить, поживёшь у меня какое-то время, а по ходу событий я покажу и расскажу тебе, что и как… И всё остальное… ты уже сам!

– Мне подходит! Большего я и не ожидал, – обрадовался я.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Да, тренер довольно часто улыбался при встрече и при разговоре. Вероятно, ему показалось, что я не допонимаю всего масштаба эмиграции, всех нюансов и тонкостей, но они мне были ни к чему. Он стал рассказывать разные способы эмиграции: как люди всеми возможными и невозможными путями и уловками пытаются там легализоваться… Однако мне это было неинтересно. Я услышал то, что хотел услышать, а всё остальное меня интересовало постольку поскольку… В голове крутилось лишь одно, что если люди едут и остаются, и у них всё получается, то почему я не могу?! Я сидел и внимательно слушал все детали эмиграции, не перебивая. В конце, когда тренер уже, видимо, и сам устал от своего рассказа, он глубоко вздохнул и сказал:

– Ну… в крайнем случае ты ничего не теряешь! Если что-то пойдёт не так, государство купит тебе билет на самолёт и отправит обратно домой. Главное помни одну простую вещь – ты свободный человек! Ты сам вправе принимать решение! И никто… Запомни, Роберт, никто не может диктовать тебе что и как делать! Для свободного человека не существует ни преград, ни границ! Твоя свобода всегда в тебе!

Эту фразу я прочувствовал как никогда в этот момент, она осталась жить во мне и по сей день.

– И когда ты планируешь приехать? – спросил тренер.

– Как только получу визу. Не знаю, сколько это займёт времени, но я буду держать вас в курсе.

Мы обменялись номерами телефонов и попрощались. О нашем с ним разговоре я решил не распространяться среди друзей и знакомых, сказав об этом только родителям, но и они не восприняли это всерьёз. Только лишь потом, когда я зачастил по экскурсионным бюро, пытая счастья в получении визы, они поняли, что я настроен серьёзно и решительно.

Как оказалось, в то непростое время получить визу молодому человеку было совсем нелегко. Все прекрасно понимали цель моей поездки за границу. Это был конец девяностых и люди уезжали массово. Даже выезжая с группой за границу на экскурсию, экскурсовод всегда забирал паспорта, но и это не останавливало решившихся на эмиграцию людей. Но тем не менее существовало несколько способов, по которым можно было оформить визу молодому человеку, и одним из таких являлась покупка автомобиля за границей. На что я и рассчитывал. На поиски турагентства я отправился в соседний большой город, где мне пришлось обить пороги не менее десяти разных турфирм. Заходя в большинство из них, уже с порога мне говорили, что визы молодым и не семейным они не делают. И уже по пути домой, в какой-то мере успев разочароваться в своих поисках, я обратил внимание на старую всю выцветшую на солнце вывеску, на которой была надпись «ТурФирма». Это было старое, полуразрушенное трёхэтажное здание из красного кирпича, первый этаж которого был абсолютно не пригоден для жилья, а двери и окна были заколочены досками. Я обошёл его со стороны и увидел железную, местами проржавевшую лестницу, по которой было даже не безопасно подниматься, но тем не менее я поднялся и, открыв дверь, очутился в ничем не примечательном маленьком офисе, где за столом сидела милая, улыбчивая молодая девушка. Улыбка не сходила с её лица, а в глазах горела искринка хитрости и знания своего дела.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила она, улыбаясь во весь рот.

– Мне нужна виза в Голландию, – не церемонясь, отчеканил я.

– Конечно, без проблем! Мы всё устроим… – сказала она уверенно и нежно.

– У вас есть все необходимые документы?

– Например? – буркнул я.

– Справка с работы, банковские выписки, документы на владение частной собственностью?

– Нет, ничего из перечисленного у меня нет, – сказал я, успев уже немного расстроиться.

– Не переживайте, как я уже сказала, мы всё устроим, – сказала она таким же спокойным и приятным голосом, полным уверенности.

Договорившись о цене и сроках ожидания, я, окрылённый мечтой, поспешил домой. Через неделю мне позвонили и попросили внести всю сумму, сказав при этом, что виза ещё не готова, но деньги нужно заплатить сейчас. Я поспешил к ним в офис. Сумма оказалась уже выше, чем мы обговаривали изначально. На вопрос «почему» услышал ответ: «Технические неурядицы… Надо покрывать расходы». Ничего не поделаешь… раз надо – так надо. Зная, как всё здесь работает, я прихватил с собой сотню баксов – и это оказалась точь-в-точь ожидаемая ими сумма. Через неделю раздался ещё звонок и мне сообщили, что виза уже готова, но попросили приехать в офис, чтобы внести дополнительную сумму за билет на самолёт. На очередной мой вопрос: «Почему, ведь за билет я уже заплатил?» мне вежливо ответили, что билет подорожал и нужно доплатить ещё сто долларов. Выбора уже не оставалось, нужно было ехать забирать паспорт с визой и, соответственно, доплатить деньги за билет на самолёт.

Билеты я забрал ещё через неделю, но в этот раз, к моему удивлению, уже ничего доплачивать не пришлось. И так, вдохновленный мечтой, я постепенно шёл к завершению начальной её фазы. С хорошими новостями направился в переговорный пункт, чтобы позвонить тренеру (звонить за границу оттуда было гораздо дешевле, чем из дома). Зайдя в кабинку, мне объявили, что вызов пошёл и я могу снять трубку и ждать соединения. Через пару секунд послышался голос тренера. В ходе нашей беседы я понял, что тренер вообще не ожидал такого быстрого и решительного поступка с моей стороны, он был приятно удивлен, когда я ему позвонил буквально через месяц. Я сообщил, что через неделю уже прилечу в Амстердам. Реагировал он на всё позитивно и одобрительно. Что, конечно же, было очень важно для меня. Так как я никогда не хотел навязываться и быть обузой кому-либо, а также вторгаться в личное пространство человека, если он сам этого не хотел. Во время нашего с ним телефонного разговора мне даже казалось, что я вижу, как он, говоря со мной, улыбается.

Сборы не заняли много времени. Неделя пролетела незаметно. Всё это время я занимался изучением языка. В нашем маленьком городке экспертов по языкам надо было поискать. Звонить и беспокоить тренера по этому поводу я не хотел, поэтому решил обратиться напрямую к человеку, который время от времени посещал Голландию, тем более что он был моим постоянным клиентом. Мы встретились на рыночной площади, он, как обычно, подошёл ко мне поинтересоваться курсом валют. Звали его Коля, он всегда менял у меня валюту, но не большие суммы, а так, по мелочи, боясь засветиться с крупной суммой денег в нашем маленьком городишке. Основные же валютные операции Коля осуществлял в соседнем большом городе, пытаясь это скрыть, но об этом всё равно знал весь наш маленький город, который всегда полнился слухами. Стоило всего лишь выйти на улицу и с кем-то заговорить, как через некоторое время об этом будет знать уже весь город.

– Коля, – начал я разговор, – ты ведь ездишь по заграницам и должен знать, какой язык в Голландии?

– Ааа… в Голландии, конечно знаю – немецкий! Какой же ещё?! Это сто процентов! Даже не сомневайся, – сказал он с уверенностью.

Вот так и получилось, что всю неделю я выписывал и заучивал самые ходовые немецкие слова и фразы. По приезду это меня, конечно же, сконфузило, но не особо. Как оказалось, немецкий не был основным языком, большинство местных жителей прекрасно владели тремя языками – фламандским, немецким и английским.

Перелёт был с пересадкой. Самолёт, на котором я летел, делал посадку ещё в одной постсоветской стране; не хотелось бы тыкать пальцем… хотя, по большому счету, они все друг друга стоят… В этой «замечательной» стране меня встречали «доброжелательные» таможенники с «приятными» лицами. Пересадка была скорой, поэтому прогуливаться времени не было. Тем более что «милые» таможенники подхватили меня под руки прямо посреди аэропорта и понесли (при моём росте в 1 м 88 см и весе 94 кг) в свой офис, который находился в шагах двадцати от того места, где меня оторвали от пола. Это говорило о том, что сотрудники там работали «отборные». Из багажа у меня была с собой только спортивная небольшая сумка.

– Что происходит? – спросил я, после того как мы зашли в офис и они поставили меня на пол.

Не говоря ни слова они сняли сумку с моего плеча и вывернули всё, что было в ней, на пол.

Таможенников было двое. «Приятная встреча или проводы…» – подумал я.

– Так, вы можете объяснить, что происходит? У меня самолёт сейчас вылетает, – добавил я, ожидая хоть каких-либо объяснений.

– Ничего не происходит, – ответил один из них, неприятно ухмыляясь.

– Если успеешь собрать вещи, то и на самолёт успеешь, – добавил он, при этом пнув ногой пенку для бритья в угол комнаты.

Я посмотрел на этих «прекрасных» людей недобрым взглядом. Если бы мы встретились за пределами аэропорта, мы бы, конечно же, по-другому поговорили… Но у меня и в самом деле были считанные минуты. Быстро всё собрав, я поспешил в самолёт и забежал последним.

Хотелось бы отметить, что злости на таможенников у меня не было, скорее, жалость. Жалость о том, что они остаются в этой помойке, ущербные и неотёсанные. Остаются такими, какими хочет их видеть их же пресловутое «государство», ведь это же «государство» порождает своих сыновей и дочерей, навязывая им свою повестку дня, а с ней и свои взгляды, которые не могут отличаться от гос. Мнения. В противном случае, если же ты мыслишь иначе, индивидуально, ты или предатель, или инакомыслящий, что в принципе одно и то же, который должен быть подавлен, либо унижен, либо наказан, а ещё лучше – изгнан. Это же государство при помощи манипуляций наставляет и направляет на поступки, которые ему же и выгодны… Примерно, как кукловод управляет своими куклами. И только те немногие, которые находят в себе силы и обретают своё внутреннее «Я», способны выйти из этого порочного водоворота маразма, лишь они могут осознанно увидеть и оценить всю глубину этого идиотизма, с каким правительство любой страны пытается манипулировать народом. Это происходит не только в постсоветских странах, такое явление присуще абсолютно каждой стране, каждому государству, каждому народу. Всё, что государство делает, те методы, которые оно применяет, всё это сказывается на его народе. В цивилизованных странах они более гуманные, бесспорно. Но в наших же постсоветских странах слово «гуманизм» было, как ругательство, и всегда вызывало если не смех, то саркастическую улыбку. Мне как ребёнку нового поколения совершенно не хотелось жить в странах, где бюрократия и коррупция – мать порядка, где жадность и алчность были на первом плане, где хамство и агрессия стали нормой, где разговор о человеческих правах вызывал идиотский смех. Это были страны третьего мира. Мне стало легче на душе, я вздохнул глубоко и с облегчением, от того, что улетаю и меня больше здесь ничего не держит.