Читать книгу Седьмая сфера - Роман Нестеров - Страница 4
Начало мира
Глава третья. Тяжёлая работа. Сотворение мира
ОглавлениеЧасть 1
Мне пришлось долго искать тёмный сгусток. Оказывается, он был не очень далеко, но то, что я увидел, повергло меня в небольшой ступор. Результатом моей невнимательности и безответственности было чудовище, в которое он превратился. После ступора меня переполнял холод. Мне было страшно смотреть на него, хотя я и старался не подать вида своего страха. Его внешность была чудовищна даже для меня. Мы долго смотрели друг на друга неподвижно, и чем дольше я смотрел, тем яснее понимал, что это не уродство, а простое желание жить. Невероятное стремление и проявление жажды жизни было настолько велико, что он даже сам себе сделал вместилище. Он нарушил обоюдный ступор и неловкость, представился Месгером и рассказал, что он стал очень быстро расти и разросся до таких размеров, что уже мог вместить в себя несколько сознаний, таких, как он сам. Месгер накапливал тьму и мог её всю вобрать в себя. Из-за его размеров остальные Галларты не могли отличить, где заканчивается он, а где начинается пустота. Месгер решил, что уже хватит расти и начал думать о том, как увидеть себя, он сделал себе глаз и осознал, что он невероятных размеров. Решив уменьшиться, он стал спрессовывать тьму внутри себя и пытался сделать свое тело плотным, чтобы стать похожим на остальных.
Месгер был с семью глазами: шесть летали рядом с ним, а один – в голове. Он был тощего, но рельефного телосложения: маленькие вьющиеся конечности и ошмётки висели из его тела. Создавалось впечатление, будто его только что раздирали дикие звери. Голова стояла на очень жилистой шее с двумя дырками, служившими ему носом. Рот был нормальным, но очень широким. Внутри рта располагались совершенно разные зубы в два ряда, стоящие в совершенно разном порядке, а два длинных языка, из двух сторон горла, были гораздо длиннее, чем казались. Тощие и длинные руки перекручивались ближе к запястьям и заканчивались острыми, но мягкими когтями. Ниже пояса туловище было перекрученным и, подобно корням, образовывало три тощие ноги. Одна нога была меньше, чем две другие и даже казалась хвостом, а не ногой. Ничего ужаснее Месгера я не видел больше никогда.
Рядом с Месгером через мгновенье меня посетило прозрение – обитель – место, где мои Галларты будут жить и творить. Обитель могла дать им возможность понять, что они не просто мои создания, которые должны слушаться меня, а нечто большее, где они смогут находить в себе прекрасное, проявлять его, сами радоваться тому, что сделали и гордиться собой.
Не знаю, как долго мы ещё смотрели друг на друга, но я не мог унять своего страха от его вида. Я смотрел в его одинокое око и жестом позвал его к остальным. Как только я отворачивался от него, страх постепенно проходил, хотя и оставалось состояние преследования, но дальше, каждый раз, когда я на него смотрел, всё моё существо на мгновенье замирало в резком ужасе, хотелось бежать от Месгера… Но потом я вспоминал, что он не угроза, однако это не избавляло меня от чувства страха. Месгер всегда, как в первый раз, был ужасен и страшен по своему обличью.
Когда остальные Галларты увидели его, они тоже испугались, но несколько иначе. Они прониклись им, рассказывали мне, что он их всегда пугал. Однако при общении их чувства совпадали, и страх отступал. По всей видимости, Месгер сам всегда находился в небольшом страхе, и это передавалось окружающим. Общаясь с ним, я сказал, что горжусь им и большей силы, чем у него уже есть, дать не в моих возможностях. Я почувствовал спокойствие и после этого ощутил усиление всех чувств, и весь букет его силы. Это меня вдохновило. Я даже не думал, что чувства могут дать такое могущество. Это была его сила, и я подозревал, что она была не одна.
Подойдя к остальным светилам, мы все увидели, что в каком-то смысле свет поглощался Месгером. Его плоть улавливала свет и загрязняла его, свет скапливался на нём густыми каплями, очень медленно стекающими. Создавалось впечатление, что он всегда тает. Его голос похож на шёпот, но он пронзающий и громкий. Это было терпимо, потому что он редко разговаривал и больше любил слушать. Даже когда он научился нормально воспроизводить голос, он всё равно мало говорил. Мы все общались мыслями, а он не умел их передавать, у него был только голос, но Месгер мог слышать наши мысли, когда говорили мы.
Даже не осознавая того, Месгер общался с Галлорном и помог в создании обители. Он хотел прикоснуться к Галлорну и попросил у него разрешения. Гордый Галлорн удивился такому обращению, ему понравилось, и он разрешил. Прикосновение Месгера для него казалось неприятным, ведь острый кончик его хвоста немного Галлорна испачкал. Но вдруг чувство уверенности в Галлорне усилилось, и оно переполняло его. Спустя всего пару мгновений, Галлорн прокричал, что нужно ждать, когда вырастет следующее светило, дать ему облик, но, самое главное, дать ему силу стихий, чтобы управлять материей.
Объяснения Галлорна были очень долгими и непонятными, настолько долгими, что один из пяти оставшихся сгустков вырос. Я сотворил ему облик и дал силу стихий, как и задумывал Галлорн. Назвав себя Каледдоном, он уже знал желание всех Галларт и хотел поскорее приняться за работу. Долго не раздумывая, Мастер делился с ним мыслями, рассуждал и вдохновлял. Обитель, о которой они так долго думали, решили назвать «Агорой». Сосредотачиваясь, волосы Каледдона плавно летали в воздухе, четыре руки стали собирать частички материалов в маленький комок.
– ЗЕМЛЯ – основная часть Агоры, которая станет первой стихией будущего мира. – Пояснил Каледдон. Частички всё прибывали и прибывали, совсем скоро стали прилетать огромные валуны. Он их спрессовывал в маленькие песчинки, и ком их будто поглощал, ничуть не увеличиваясь в размерах. Постепенно, вместе с землёй начала собираться ещё одна стихия – ВОДА, она покрывала землю, но спрессовывалась с трудом. Собиралась вода тяжелее, маленькими капельками со всех сторон, и удерживать её было сложнее, но самым сложным для удержания и для сбора был ВОЗДУХ. Незримая сила притягивала сильным потоком всех наблюдающих. Очень долго все стихии собирались воедино. Спрессованный ком, покрытый водой, постепенно покрывался легким туманом, а частички стихий всё прибывали и прибывали. Бесконечно долго Каледдон собирал их, пока они не перестали прибывать. Он уставал всё больше и больше. Как только Каледдон хотел отдохнуть и убирал руки, всё постепенно распадалось: воздух быстро рассеивался, вода маленькими капельками чуть медленнее воздуха отделялась, и только земля очень медленно увеличивалась, теряя своё плотное состояние. Все понимали, что работа не закончена, требовалась ещё одна стихия, чтобы всё удерживалось в едином целом, но она так и не прилетала. Сбор стихий требовалось закончить, и Каледдон вновь брал в свои руки все стихии, удерживая их своей силой. Занимаясь этим длительный период, он не мог отдохнуть. Все светила уже выросли и обрели свой облик. Каждый хотел Каледдону помочь, но не знал как именно, поэтому я не давал новым Галлартам уникальных сил. Все уже начинали отчаиваться, но Месгер ни на мгновенье не отходил от Каледдона. Месгер посмотрел на всех Галларт – внутри них был свет, обжигающий его, но ни одна стихия не источала ни тепла, ни света. Месгер вырвал из глубины своего чёрного и ужасного тела последний, маленький, почти потухший, сгусток оранжевого света и вложил Каледдону в руки.
– Пусть это и будет последней стихией, до тех пор, пока мы не узнаем об истинной последней стихии. Пусть она называется Огнём.
Каледдон был очень благодарен Месгеру за такое пожертвование. С появлением этого крохотного огонька, ему больше не приходилось удерживать стихии своими силами. Внутри Месгера не осталось света вообще, и свет, исходящий ото всех остальных, начал ослеплять его, а прикосновения – обжигать. Усталость Каледдона была настолько велика, что он уснул долгим и крепким сном.
Часть 2
Проснувшись, Каледдон выглядел отдохнувшим и был полон сил. Не теряя времени, он схватил собранные стихии и улетел прочь. Так далеко ещё никогда и никто не улетал. Никто его не видел, и вслед никто не полетел. Все понимали, что Каледдону нужно сосредоточиться и, наконец, доделать начатое.
Первым делом Каледдон дал свободу земле, она расправилась огромным настилом в темноте и заняла огромное пространство. Приступая к воде, позаботившись о том, чтобы она не вытекала, он ограничил землю краями, а после залил её водой. Воздух сам нашёл своё место сверху, а вот что делать с огнём, он не знал. Все стихии потихоньку начинали рассеиваться, а небольшое количество огня с трудом поддавалось ему. Положив его поверх земли, вода начинала закипать и испаряться, вытесняя воздух. Более устойчивая к огню земля, легко приняла тоненький слой огня. Каледдон аккуратно проложил огонь под землёй, чтоб хватило на весь настил. Несмотря на то что Земля держалась дольше, от сильного жара она становилась жидкой и вырывалась из-под воды огненными взрывами. Каледдон испугался такой мощи, но не растерялся, спрессовал большое количество земли в огромные плиты, по одной на каждого из Галларт и Бралга. Эти десять плит плавали по жидкой огненной земле и держали верхние её слои. Огненную землю он назвал лавой.
Каледдон поднимал отдельные участки верхнего слоя земли из-под воды, а другие опускал вглубь. Сотворив рельеф, Агора была готова, но он столкнулся с большой проблемой. Каледдон мог летать, но покинуть пределы Агоры не получалось. Чем выше он подлетал, тем сильнее уставал, и тем сильнее тянуло вниз. Агора его притягивала. Хорошо, что Месгер сразу отправил один из своих глаз с Каледдоном. Увидев, что Каледдон не может вернуться – всем сообщил об этом, а также о том, что Агора готова, но попав туда, улететь они не смогут.