Читать книгу Седьмая сфера - Роман Нестеров - Страница 5

Часть 1

В одиночестве Каледдон много экспериментировал со стихиями: создавал горы, песок, разные породы земли. Он планировал экспериментировать и с другими стихиями, но длительно экспериментируя над землёй, увидел Галларт. Каледдон был так им рад, что от счастья поднял землю, раздался взрыв, лава вырвалась из-под неё огромным потоком. От вулкана стало светлее, но красно-оранжевый свет не ослеплял глаз, зато его хватило, чтобы Каледдона заметили. Прилетев к нему, все Галларты радовались новым ощущениям, видам, дуновениям ветра. Они могли почувствовать свою лёгкость. Песок был таким сыпучим, что казался им мягким. Теперь их притягивало к земле, на которой они находились, и чтобы не разлететься друг от друга, не требовалось сдерживать себя силой. От такого количества новых ощущений никто сразу и не заметил, что меня нет.

Из-за моего отсутствия их радость и счастье постепенно сменилось лёгким испугом. Яркости света внутри всех Галларт не хватало для освещения всей Агоры, а внутри Месгера и вовсе не было света, отчего он был едва заметен. Облик существ не давал свету рассеиваться и не пропускал много тепла. Вулкан постепенно успокаивался, пока совсем не уснул. Тепла становилось всё меньше и меньше. Ветер становился холоднее и сильнее, сверху стал падать снег… Земля начинала покрываться льдом. В свете Галларт стало заметно, что красота Агоры превращается в белую ледяную глыбу. Но снег и лёд отражали свет существ, от отраженного света становилось светлее и, по-своему, красиво.

Ветер всё сильнее и сильнее холодом резал всех Галларт, но им ничего не грозило – внутри них было настоящее тепло. Одному Месгеру было очень холодно, внутри него не было тепла и света, отчего он быстро замерзал. От дрожания замёрзшие ошмётки отламывались. Месгер почти полностью покрылся льдом, и когда все думали, что он совсем превратится в лёд, он стал увеличиваться. Наращивая себе всё больше и больше плоти, он стал делать из неё новые ошмётки, больше, шире и длиннее прежних. Его тело буквально отслаивало их. Месгер, словно куполом, укрыл ими всех от ветра и снега. Этот купол обледенел, и ветер больше не сдувал то малое тепло, которое источали существа. Согреваясь и успокаиваясь, Месгер потерял сознание, но так и остался висеть на своих твёрдых шипах.

Часть 2

Когда я вместе со всеми Галлартами подлетел к Агоре, меня посетила мысль о свете. Месгер предупреждал – мы не сможем вернуться. Возможно, это последний шанс забрать остатки света, которые теряли мои создания перед тем, как получить оболочку. В тот момент, когда все ринулись на свет, вырывающийся из глубин земли, я спокойно полетел обратно. Количества света, потерянного ими, было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Только собрав его весь в своих руках было видно – он притягивал новые частички. Как только частички подлетали достаточно близко, они начинали светиться, и световой шар поглощал их. Сам же свет продолжал расти без постороннего вмешательства.

Я вернулся. Подлетая к Агоре, не увидел на ней света. Освещалась она только от огромного светового шара, находившегося в моих руках. Вся Агора была покрыта льдом и снегом. Отлетев на достаточное расстояние, я закрепил своей силой этот шар света, и назвал его солнцем, дав лёгкую оболочку. Как только я отпустил солнце из своих рук, оно, как будто резко надулось, став большим светилом над Агорой. Оно меня оттолкнуло с такой силой, что я быстро летел на оттаивающую Агору. Льды на земле начинали таять, медленно, но верно. Месгер был прав, больше летать почти не удавалось, пространство ограничивалось лишь Агорой. Хорошо, что я заранее собрал весь свет, ещё до того, как прибыл сюда! Хорошо, что я дал солнцу лёгкую оболочку и закрепил его на краю притяжения, это дало возможность сильнее согревать Агору! Спустя долгое время снег и лёд растаяли, и мне, наконец-то, открылась красота этого мира. Среди оттаявших льдов я увидел небольшой купол из очень больших, острых и длинных шипов. Было понятно, что это Месгер защищался от холода. Почувствовав тепло, Месгер сразу снял купол, и меня встретили с благодарностью как спасителя.

После радостной встречи мне рассказали, что на Агоре было очень холодно, а с появлением солнца может стать слишком жарко. Немного поразмыслив, я вспомнил, что солнце и Агора связаны моей силой, которая может быть проводником моего замысла. Я дал облику солнца одну более плотную сторону и раскрутил его. Теперь Агора могла согреваться и остывать в зависимости от того, какой стороной повернуто солнце.

Все были довольны увиденным, кроме Каледдона. После создания единого светила, Агора была для него угловатой и пустой. Мы все видели его чувства и сопереживали ему. Каледдон метался, перелетал с места на место, добавлял краям земли песчаные пляжи и скалистые берега, добавлял земле рельеф: горы, острова, озёра и водопады… Но когда он заканчивал с каким-то участком и смотрел на него, ему всё равно не нравилось, как будто чего-то не хватало. Один Торл не переживал, только молча наблюдал. Каледдон не понимал, чего не хватает и вскоре обратился за помощью к Галлорну в надежде, что у него есть хоть какая-то идея, или вообще хоть что-нибудь для того, чтобы сделать Агору приятной для глаз. Мастер-выдумщик уже видел что-то в своей голове, но пока не знал, что именно, и как это осуществить. Он всё время думал о силе Каледдона. Вдруг, он стал восторженно сиять. Никому ничего не сказав, Мастер стал действовать и искать меня.

Все были заинтригованы таким поведением Галлорна. Когда он нашёл меня, я спокойно наслаждался пляжами и бликами солнца на воде. Мастер задал лишь один вопрос, прервав моё умиротворение такой суматохой. Могу ли я дать ему силу жизни? Конечно же, я мог, но тогда я ответил ему, что дам эту силу только тому Галларту, у которого ещё никакой силы нет. Если я дам одному две силы, то это будет несправедливо по отношению к другим моим созданиям. В разговор вмешались все существа, и все вместе мы решили, кому она достанется. Каждый хотел приобрести эту новую и неизвестную силу.

Месгер был прав – после Каледдона появилась Слори, а значит, она должна быть следующей в приобретении силы, но спор закончился только после того, как сам Торл поддержал его. Редкие слова Торла никогда не оспаривались и, если он что-то говорил, это принимали абсолютно все, и спор тут же заканчивался. Его спокойная мысль и полная уверенность в правоте своей мысли, мгновенно переубеждали любого, даже без применения его силы.

Всем Галлартам, и даже мне, было интересно: что за сила такая и что она делает. Мы просили Слори что-нибудь сделать или сотворить. Первым делом она взялась за сами стихии. Вода, после обретения жизни, сразу стала другой – появились волны. Воздух преобразился, появлялся сильный ветер или совсем исчезал, словно им кто-то управлял. Но Каледдон сразу признался, что это происходило без его вмешательства. Как и с Галлартами, когда они были всего лишь сгустками света, нужно было также ждать их развития жизни. Слори не хотела оставлять землю безжизненной, но наделив её жизнью, никаких изменений не последовало, как у воды или воздуха.

Часть 3

На Агоре наступила настоящая жизнь. Погода стала чаще меняться, солнце вскоре должно было повернуться лёгкой оболочкой. Становилось теплее. Земля легко дрожала под ногами. Все отдыхали, веселились и радовались: кто на пляже, кто в заснеженных горах. Месгер подошёл ко мне, и, указывая на себя, жаловался на обжигающую боль, как в самые первые моменты своего существования. Ошмётки на его теле становились твёрдыми и длинными, они были больше похожи на шипы, которые мелко тряслись и дрожали. Месгер говорил, что это не дрожь – это они разрезают свет, поглощая его и тепло вместе с ним. Вскоре с него и его шипов начала стекать вязкая чёрная жидкость, капая на землю липкими кляксами. Я не знал, что это и что делать. Галларты быстро прибыли на мой зов, Месгер просил всех о помощи. Галлорн, недолго думая, нашел выход. Ничего не сказав, он улетел, позвав с собой Каледдона и меня.

Галлорн вёл нас к краю земли. Чем дальше мы заходили, тем становилось холоднее. Ничего замёрзшего не было, постоянными были только сырость и дожди. Вокруг нас была бескрайняя поверхность воды. Когда мы добрались до конца земли, свет внутри Каледдона постепенно краснел, в этот момент он не смог передать нам свои мысли. Немного придя в себя, он говорил, что края Агоры были гораздо дальше, ведь он сотворил её огромной. Маленький клочок земли – песчинка, не только по сравнению с пляжем, но и со всей Агорой. И это всё, что от неё осталось! Куски земли откалывались от Агоры и улетали далеко в темноту огромным длинным шлейфом во все стороны. Вода с воздухом отделялись и уплывали вслед за землёй. Галлорн успокоил Каледдона тем, что его задумка также решит и эту проблему. После того, как все стихии, кроме огня, обрели жизнь, слой оранжево-красного света иссякал, теряя свою силу. Галлорн хотел завернуть два края Агоры. После их соединения на другой стороне было бы прохладнее, и Месгер мог бы там пережидать жару. Теперь стало всё сложнее, но Галлорн знал, что ход его мыслей был правильным. Он так долго думал, что солнце опять повернулось тяжёлой и плотной стороной своего облика. Постепенно становилось холоднее, а Агора всё уменьшалась. Каледдон собирал всё, что от неё отделялось, удерживая в своих силах, однако то, что улетело слишком далеко, улетело навсегда. Постепенно всё стало замерзать, и я тоже, а вот Галлартам холод был безразличен. Радостный взгляд Галлорна дал понять, что он нашёл решение этой головоломки.

Галлорн передал мысль: «Нужно быстро возвращаться обратно», – но ничего не рассказал о своих планах. Он никогда не раскрывал своих идей, чтобы план не растворился в его сознании.

Вернувшись обратно, увиденное ввергало нас в оцепенение. Салесс в ужасе подбежала к нам. Мы узнали, что после нашего ухода, чёрной жидкости, капающей с Месгера, на земле становилось всё больше. Совсем скоро жидкость начинала кипеть прямо на земле, под его ногами. Закипая всё сильнее, она поднималась чёрным дымом вокруг Месгера, затем количество чёрного и ужасного дыма закрыло его полностью от солнечного света. Ветер подхватывал этот дым, вскоре разросшийся до невероятных размеров, и подойти к Месгеру не представлялось возможным. Внутри дыма сверкали вспышки молний, и разносились раскаты грома. Когда солнце сменило своё положение, усилившийся ветер подхватил этот кошмар. До нашего возвращения ничего не изменилось – чёрный торнадо поднимал огромные глыбы земли и раскидывал их, как гальку, на большое расстояние. Вся земля задрожала под ногами, через мгновенье из-под земли вырвалась горящая земля.

Каледдон успокоил ветер своей силой, ураган затихал, как и вулкан. Я знал что делать с дымом, притягивал его к своим рукам. Месгер был в ужасном состоянии: его шипы были очень длинными, их количества не счесть, он, будто висел пронизанный ими. Приближаясь к нему, мы увидели безумную улыбку и бесцельный взгляд его глаз, хаотично летающих вокруг него и сталкивающихся с шипами. Казалось, он сделал это специально, но я в этом сомневался.

После смены положения солнца, дым больше не появлялся, однако Месгер всё ещё не осознавал, что происходит. До следующей смены оболочки, опять на лёгкую сторону, оставалось совсем немного. Каледдон сотворил для Месгера пещеру, прохладную и тёмную, а я закрыл её накопленным в своих руках туманом. Темный туман Месгера оседал на всём, но как только я представил защиту от света, он преобразился в тоненькую материю. Она легко прикрепилась на входе в пещеру, как будто была живой. Любой мог с лёгкостью её пройти. Материя впускала любого из нас, оставляя на наших телах тёмный осадок, не пропускающий свет и тепло. При выходе она забирала осадок назад, не оставляя и следа на теле. По словам Галлорна, это было необходимо для защиты тёмного от ужаса, который он мог натворить, и Галлорн знал, что нужно сделать, чтобы Месгер опять мог выходить из пещеры, хотя и ненадолго.