Читать книгу У нас всегда будет апрель - Роман Румянцев - Страница 7

Я шёл прямо, никуда не сворачивая. На этой стороне от ж/д вокзала тоже приютился автомобиль с шашечками на крыше. Правда, одинокий. Смеха ради я подошёл и спросил у водителя, сколько мне выйдет добраться до Эльтона. Он также сверился с телефоном и объявил:

– Поехали за семь с половиной?

Ничего себе. Таксист по ту сторону был уверен, что меньше, чем за девять тысяч меня никто туда не повезёт. Я даже немного заколебался. Услышав первоначальный вердикт, я практически мгновенно смирился в душе с автобусным шестичасовым путешествием, но такое щедрое предложение немного поколебало мою уверенность. Конечно, семь пятьсот – деньги отнюдь не маленькие, но и солидный размер скидки впечатлял. Я представил тряскую дорогу в переполненном ПАЗике. Таксист, видя мои сомнения, уточнил:

– Ну, давай за семь? Меньше ты уже точно не найдёшь!

– Даже не знаю, – продолжал колебаться я. – Через два с половиной часа автобус пойдёт рейсовый, он всего за триста пятьдесят рублей доставит.

Это моё замечание резко направило предложение водителя в новое русло:

– А ты Волгоград-то уже успел осмотреть?

– Да что Вы, я только-только с поезда слез.

– На Мамаевом кургане бывал раньше? Родину-мать видел? – продолжал наседать он.

– Только на картинках. – я немного смутился и едва не развёл руками. Хорошо, что удержался. Думаю, это выглядело бы слишком по-театральному.

– Ууууу, – протянул он разочарованно. – Давай я тебя до Мамаева кургана подброшу? Походишь, посмотришь, узнаешь хоть, что это такое. За сотку. Поехали? Это обязательно должен хоть раз в своей жизни увидеть каждый!

– А обратно я как доберусь? – с сомнением уточнил я.

– Оттуда городские автобусы ходят. Сто двадцать третий номер, легко запомнить: один-два-три. Да ты не сомневайся, тут на машине ходу всего десять минут, на автобусе подольше немного, конечно, но за пару часов ты легко обернёшься.

Перспектива просидеть два часа в зале ожидания автобусного вокзала или просто проходить кругами вокруг него, меня, разумеется, не очень прельщала. Я стянул с плеча сумку, и таксист с готовностью открыл багажник.

– Ты первый раз в Волгограде? – спросил он, когда я, наконец, загрузился. Мы плавно тронулись и сразу начали перестраиваться для разворота на 180 градусов.

– Ага.

– Несерьёзно! Побывать в Волгограде, даже проездом, и не увидеть своими глазами Родину-мать?! – казалось, он отчитывает меня за то, что я сам не смог сообразить такой элементарной вещи. – Уж я её видел за свою жизнь не одну тысячу раз, а знаешь, всё равно какая-то волна каждый раз проходит через всё тело.

Я вежливо промолчал, но он не останавливался:

– Ты откуда сам-то?

– Нижегородская область. Такой маленький городок там есть – Бор. Всего-то семьдесят семь тысяч человек. Не сказать, что все друг друга знаем, но случись что – кругом свои да наши, – ни с того ни с сего разоткровенничался я.

Иногда такие поездки с незнакомым водителем, с которым ты видишься первый и последний раз в жизни, чем-то напоминают мне обоюдную исповедь. Вы оба точно знаете, что собеседник не будет проверять ваших слов и требовать доказательств. Что ни один из вас не придаёт словам собеседника живого веса и не относится к ним излишне серьёзно, а вернее всего, просто позабудет всё сказанное сразу по окончании поездки. Можно говорить абсолютно всё, что угодно. И именно поэтому легко говорить чистую правду. Иногда нам бывает жизненно необходимо просто высказаться вслух, рассказать что-то из своей жизни, проговорить что-то больше даже для самого себя, чем для какого-то стороннего слушателя. Но говорить вслух в одиночестве, наедине лишь с самим собой… Это кажется психопатической паранойей, а найти достойную альтернативу не так-то просто. Чем-то мы не всегда готовы поделиться даже с самыми близкими нам людьми, а что-то они настолько хорошо знают и сами, что рассказывать им об этом попросту глупо. Вот в такие моменты слушателя благодарнее, чем случайный попутчик в транспорте, трудно себе представить.

– Нет, в Нижнем я никогда не был. До Казани доезжал, а выше по Волге ещё пока ни разу не забирался. Ты как в наших краях вообще оказался? По работе?

– В отпуск приехал. Всегда, знаете, мечтал съездить на Байкал, но туда не добраться… Долго и дорого.

– Это точно. А чего вдруг Эльтон-то?

– Так это же самое большое в Европе солёное озеро! – я опять не поверил своим ушам, что эта информация оказывается новостью для местного жителя.

Он скептически покачал головой.

– Да что там делать-то? Это разве озеро? – риторически поинтересовался он. И добавил. – Ты надолго к нам приехал?

– Обратный поезд через семь дней, – отрапортовал я.

– А, хорошо. Запиши тогда мой номер, – он продиктовал. – Сергей.

– Роман, – автоматически ответил я. – А зачем мне номер?

– Ну, ты через три дня захочешь оттуда сбежать от скуки, так звони мне. Я тебя обратно в Волгоград доставлю. Или, хочешь, отвезу тебя на Баскунчак. Вот там да, инфраструктура вся для отдыха отстроена. А на Эльтоне что? Ты где жить-то там собираешься? У местных снимать комнату?

– Я с Природным парком договорился, – он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня с некоторым уважением, что ли.

– Там просто все местные жители комнаты приезжим сдают, – пояснил он свою реакцию. – И все на озеро возят. Это там посёлкообразующий бизнес. А больше и нет ни шиша.

Машина вдруг затормозила и остановилась.

– Ну, вот и приехали, – действительно, едва ли дорога заняла более десяти минут.

Я вылез и, пока Сергей шёл открывать багажник, успел немного осмотреться. За небольшой площадкой, уложенной серой плиткой, начиналось озеленённое возвышение, на вершину которого вела широкая крутая лестница. Прямо на ступенях крупными белыми буквами была выведена плохо отцентрированная (мой внутренний перфекционист даже передёрнулся) надпись:

ЗА НАШУ

СОВЕТСКУЮ

РОДИНУ!

С С С Р!

Уже отсюда, от самого подножия, можно было наблюдать руку с поднятым каменным мечом.

– Вот это и есть Мамаев курган, – я обернулся и увидел, что Сергей уже достал мою сумку из багажника. – Как обратно добираться, помнишь?

– Один-два-три, – я улыбнулся, принимая у него сумку.

– Точно! – он улыбнулся в ответ. – Ну, бывай, турист!

Быстро взбежав по ступенькам, я в первый раз увидел фигуру статуи целиком. Она была ещё совсем далеко, нужно было пройти длинную аллею, снова подняться по лестнице, и уже где-то там, на самой верхушке этой возвышенности стояла Родина-мать. Отсюда она напоминала фигурку игрушечного солдатика.

Широкая аллея была выложена всё теми же серыми плитками. С обеих сторон в тени молодых тополей стояли скамеечки. Аллея окончилась монументальной фигурой могучего воина с автоматом в одной и гранатой в другой руке. Он стоял в центре небольшого круглого водоёма, на бортике которого лежали несколько букетов живых цветов. Отсюда фигуру женщины с мечом можно было рассмотреть уже довольно отчётливо. Несмотря на то что она по-прежнему стояла в существенном отдалении, её размер был уже сопоставим с размером воина-освободителя. Полуобернувшись назад и призывно отставив левую руку вбок, она будто бы звала кого-то за собой. Застывшие в камне одежда и волосы, казалось, развеваются на ветру.

Надо было подниматься выше. Лесенка была совсем уж невысокой, но подъём на неё отнял у меня гораздо больше времени. По обе стороны от ступеней замерли запечатлённые на высоких неровных стенах бравые фигуры, мужественные лица бойцов. Некоторые сценки сопровождали жизнеутверждающие реплики. На новом уровне раскинулся необыкновенно длинный прямоугольный бассейн, по берегам которого расставлены скульптурные миниатюры, изображающие фигуры бойцов. Некоторые из них были вооружены, некоторые поднимали флаги, а некоторые – вели под руку или даже тащили на себе раненых товарищей. Фигуры отражались в водной глади, как в зеркале, и, засмотревшись, я неожиданно для себя обнаружил, что по всей поверхности бассейна рассекают крошечные водомерочки. Я даже достал фотоаппарат и щёлкнул одну на память.

Неторопливо пройдя до самого конца, я вдруг услышал негромкую, удивительно красивую мелодию, доносящуюся из-за очередной каменной ограды, с высеченными на ней фигурами людей и многочисленными надписями. Пройдя вдоль стены немного вправо и обнаружив, наконец, проход, я оказался в просторном зале, в самом центре которого, на постаменте в виде скульптурной руки с факелом пылал Вечный огонь – символ неизбывной человеческой Памяти. Я просто замер и смотрел, смотрел на языки пламени, будучи не в силах пошевелиться, а спокойная музыка обволакивала со всех сторон, словно накатывающие волны. Не знаю, сколько я так простоял, но осознание того, что автобус может запросто уйти без меня всё-таки заставило меня продолжать свой путь. А впереди оставалась лишь она – Родина-мать.