Читать книгу Осколки Великого Княжества - Роман Вячеславович Грошев - Страница 5

Снег жалостно скрипел под тяжёлой поступью огромного человека с длинной чёрной бородой, завязанной в косы. Он шёл вдоль портовых причалов, залитых солнечным светом. Холодное зимнее солнце, едва успев забраться на небосвод, уже начинало свой торопливый бег к закату. Короткие зимние дни оставляли так мало времени для наслаждения редкими солнечным часами, когда не воет вьюга, не падает снег или над головой не нависают тяжёлые серые тучи. Однако Орму было совершенно не до любования красотами солнечного погожего денька. Он был глубоко погружен в собственные мысли, от чего лицо его казалось ещё более суровым, чем обычно.

Когда он дошёл до поворота дороги, которая разделяла с одной стороны портовый кабак, а с другой бордель, к нему подбежала полуголая девица и игриво поинтересовалась:

– Что такой красавчик делает в этот ужасный холодный день один на этой пустынной дороге? Может, пойдём ко мне? Я смогу скрасить твой унылый день! – томно проговорила девушка, как можно более соблазнительно стреляя глазками.

Орм даже смотреть на неё не стал, просто отодвинул рукой и пошёл в сторону рынка. Когда он отошёл на несколько метров, в спину ему понеслась отборная брань. Он многое узнал о себе лично, о своей семье, особенно о матери, которая, как считала девица, была её коллегой, и о своём отце, который чудом смог оживить своего вялого дружка, чтобы зачать такого огромного и бездушного гада.

Великан не обращал на её брань никакого внимания. Ему было жаль эту девушку. Он лишь тяжело вздохнул, сожалея о том, что никак не может помочь бедняжке разорвать тот порочный круг, в который она попала, и продолжил свой путь.

Когда он подошёл ко входу на рынок, он на минуту остановился. Дорога привела его прямо на площадь, где стояли ряды с лотками, наполненными самыми разными товарами. Орм ненавидел узкие дорожки между рядами, которые ему предстояло преодолеть, чтобы дойти до лавки торговца сукном. Он, тяжело и грустно вздохнув, двинулся вперёд.

Неуклюже уворачиваясь и неловко протискиваясь между посетителями рынка, он нередко задевал кого-то и слышал в свою сторону, какой он неуклюжий медведь, кабан или ещё какое-нибудь диковинное, но обязательно огромное и неповоротливое животное. Орм старался не придавать этому значения, но в глубине души ему было неприятно. Ему иногда было даже жаль, что он вырос таким большим, он ведь всегда хотел быть таким же, как все. Таким как Хвицер или Трюгви. Те мальчишки, с кем он ещё в детстве гонял по окрестностям родной деревни в Храдии, земле на севере Империи Трёдэгэр. Но даже тогда он выделялся ростом и габаритами на фоне сверстников. В отличие от остальных парней, его взял на службу местный барон. Знал бы он тогда, к чему приведёт, как ему тогда казалось, великая честь служить местному вельможе.

Наконец он смог протиснуться к окраине рынка, где была нужная Орму дверь. Он толкнул её, и та с протяжным долгим скрипом открылась.

– Какой противный звук, когда уже этот алкаш придёт и смажет её! – бросил в сердцах торговец в дверной проём за своей спиной. Он стоял за длинным и широким столом с огромными тяжёлыми железными ножницами в руках. Из большого окна напротив стола солнечный свет падал прямо на лицо торговцу, ярко отражаясь от серебряной оправы его очков.

– Чем могу вам помочь? – проговорил торговец, прищуривая глаза, в которые светило солнце.

– Это я могу тебе помочь, – пробасил Орм, подходя ближе к столу и деловито осматривая длинный отрез красного бархата под руками торговца.

– Моё время дорого стоит, почтенный. Говорите, зачем пришли! – раздражённо бросил торговец.

– У тебя есть друг, его зовут Богуслав, и он рассказал мне, что ты торгуешь со свейхами… – неторопливо начал было Орм, но торговец мгновенно его перебил.

– И зачем, позвольте поинтересоваться, он вам это рассказал? Я надеюсь, с ним всё в порядке? – торговец явно занервничал.

– Всё с ним хорошо. Мы с ним старые приятели. А рассказал он мне об этом, потому что беспокоится о тебе. Свейхи – народ ненадёжный, сам знаешь…

– И что вы всё-таки от меня хотите? – нетерпеливый и напуганный торговец в очередной раз перебил Орма.

– Богуслав попросил меня обеспечить твою защиту. Не беспокойся, он уже за всё заплатил. – Орм деловито осматривал лавку. Он заглянул за длинные тяжёлые занавески, за которыми стояли разные портняжные инструменты. После осмотрел стол-прилавок, за которым стоял совершенно остолбеневший от такой наглости торговец, и уже было направился в подсобное помещение, деловито отодвинув своего собеседника, как тот вдруг встрепенулся и снова подал голос:

– А с чего я вообще должен вам верить?! Почему это мой друг решил, что для защиты от свейхов я должен нанять свейха?

– Я – Храдиец, – отрезал Орм.

– Да хоть гном с восточных гор! – выпалил торговец. – Почему я вообще должен верить в это всё?! Может быть, вы зайдёте завтра? Или лучше через недельку? Я как раз успею повидаться с Богуславом и всё обсудить.

– Нет, завтра, а тем более через недельку я никак не могу. – Орм прекратил изучать помещение и внимательно смотрел на торговца.

– Это почему ещё? – у низкого толстоватого мужичка, который смотрел на нависающую над ним громадину с длинной бородой, испуганно бегали глазки.

– Потому что сегодня вечером ты продаёшь нордбургцам карту оборонительных башен Кверуса. И я никак не могу пропустить этой встречи. – Орм схватил торговца за грудки и, приподняв над полом, зловеще проговорил: – Или ты думал, никто об этом не узнает? – В этот момент Орм услышал шуршание в комнатке за спиной у торговца. – Кто там у тебя в подсобке?

– Жена… Гостинега… – дрожа от страха всем телом, еле выдавил из себя торговец.

– Гостинегушка, выходи милая, – как можно более ласково проговорил Орм в сторону подсобки.

Из подсобки вышла женщина с самострелом в дрожащих руках. Она подняла оружие и направила его в сторону Орма. В её серых глазах стояли слёзы, а подбородок дрожал. Но, несмотря на такое её состояние, она вряд ли бы промахнулась в великана даже с закрытыми глазами. Слишком близко он стоял. Увидев самострел, Орм отпустил торговца и небрежно похлопал по груди, будто бы разравнивая помятую зелёную рубашку.

– Гостинега, разве я сделал тебе что-то плохое, зачем ты навела на меня оружие? – Великан повернулся к жене торговца и с улыбкой посмотрел ей в глаза.

– Я всё слышала! Ты хотел обидеть моего мужа!

– Ну что ты, милая, кто же захочет обидеть такого замечательного человека, как твой муж? Он же мухи не обидит, правда? – Орм, невысоко подняв руки и показывая пустые ладони, начал медленно подходить к Гостинеге.

– Не подходи! Я выстрелю! – закричала женщина. Из глаз её падали градины слёз.

– Я не подхожу, даже не собираюсь. Посмотри, вот мои руки, в них нет оружия. Я тебе не враг. – Произнеся это, Орм сделал ещё один небольшой шаг в сторону женщины, оставив за своей спиной торговца.

Как только Орм сделал шаг вперёд, торговец схватил с прилавка железный кувшин с водой и с размаху саданул храдийца по затылку. Точнее, он попытался попасть по затылку, но из-за того, что сам был не очень высок, попал по левой лопатке великана. От неожиданного удара Орм сделал несколько шагов вперёд, сбивая с ног оцепеневшую от страха Гостинегу. Она вскрикнула и обронила самострел. Орм постарался удержать равновесие и в тоже время поймать женщину, чтобы та не ударилась при падении. Он аккуратно опустил Гостинегу на пол, даже машинально одёрнул ей платье, чтобы ножки не было видно из-под подола. После чего подобрал самострел с пола, встал и развернулся лицом к остолбеневшему от страха торговцу.

Орм пристально уставился на торговца, в его глазах пылал огонь.

– Ты сделал мне больно. Запас моего терпения вот-вот иссякнет. Где бумаги?! – рявкнул Орм так, что аж стены заходили ходуном.

– К-какие бума-а-аги? – чуть присев от оглушительного крика и заикаясь, пробубнил торговец.

– Бумаги, которые ты планировал продать, – как можно более спокойно произнёс храдиец.

– В п-п-подсобке… – тыкая пальцем за спину Орма, промямлил торговец.

– Веди.

Орм повернулся боком, чтобы торговец смог пройти, и для того, чтобы на всякий случай посмотреть, как там Гостинега. Но о том, что она опять что-то вытворит, беспокоиться не следовало, от переизбытка чувств она потеряла сознание. В подсобке было довольно темно и тесно, но Орму пришлось в неё втиснуться, чтобы проследить за торговцем, не припрятал ли он там ещё какого оружия. Неприятных сюрпризов храдийцу на сегодня было достаточно.

Торговец раздвинул смотанные в рулоны ткани и вытащил с одной из полок небольшую резную красную шкатулку. Порывшись в кармане штанов, он достал маленький блестящий резной ключик и открыл шкатулку. Внутри лежала свёрнутая вчетверо бумага. Орм бесцеремонно взял бумагу, встряхнул ее, открывая на весу, и внимательно посмотрел на план-схему. После чего небрежно сунул бумагу за пазуху.

– Вот видишь, совсем не страшно. Стоило из-за этого бить меня по спине кувшином? – Орм добродушно похлопал торговца по плечу.

Тот ничего не сказал, сел на составленные пирамидой за его спиной отрезы тканей и обхватил голову руками.

– Что теперь со мной будет? – дрожащим голосом проговорил он.

– А сам как думаешь?

– С предателей заживо сдирают кожу…

– Ты хорошо осведомлён. Даром, что на рынке работаешь. Небось, не одну казнь посмотрел из своего окна? Зачем же ты во всё это влез? – стараясь говорить как можно более сочувственным тоном, пробасил Орм.

Торговец молчал. Он сидел и смотрел в одну точку. Было видно, что он раздавлен. Последние осколки надежды умерли в нём после этого короткого разговора с Ормом.

– Ну что ты так унываешь. Ещё не всё потеряно. Для тебя ещё есть шанс избежать казни, – добродушно проговорил великан, кладя огромную руку на плечо плешивого мужичка, сидящего на отрезах ткани.

Торговец поднял на него глаза, в которых загорелись искорки надежды.

– Как?! – почти закричал он.

– Сегодня вечером мы с тобой вместе встретимся с нордбургцами, и ты продашь им план оборонительных башен, – спокойно проговорил Орм.

–К-как это? К-какой план? Вы же…

– Тот план, который я тебе дам. Он будет почти как настоящий, лишь слегка отличаться. Риска для тебя никакого. Ты даже заработаешь. Да ещё и избежишь казни. Ну, как тебе такая сделка?

– В-вы это серьёзно?! Я согласен! Конечно, я согласен! – Торговец, казалось, вот-вот запрыгает от радости.

– Ну вот и хорошо, что согласен. Вот тебе новый план, можешь положить его обратно в эту милую шкатулку, – доставая из небольшого заплечного мешка бумагу и протягивая её торговцу, проговорил Орм. – Иди, приведи в чувства Гостинегу. – Храдиец похлопал по плечу перепуганного мужичка.

Торговец побежал к жене. Он поднял её, усадил на стул и начал обмахивать полотенцем. Через несколько мгновений Гостинега пришла в себя, но, увидев за спиной своего мужа огромного Орма, вновь чуть было не потеряла сознание. Муж успокоил её, когда она, тыча ему за спину пальцем, начала пытаться кричать, но от ужаса могла выдавить из себя лишь нечленораздельное мычание.

– Всё в порядке, милая. Он нам не враг, – как можно более ласково сказал торговец своей жене.

– Да как же так, Хлын, он же… – пробубнила Гостинега, но её муж перебил её.

– Мы договорились. Всё будет хорошо.

– Ты, правда, не тронешь моего мужа? – недоверчиво прошептала Гостинега, медленно приходя в себя и отходя от испуга.

– Пока он будет хорошо себя вести и слушаться, с его головы и волос не упадёт, – с улыбкой пробасил Орм. После чего повернулся к Хлыну и сурово проговорил: – Где ты назначил им встречу?

– Так здесь же. И глаз лишних меньше и ушей. Они обещались прийти после заката. Я должен затворить ставни и выставить за дверь корзину с обрезками тканей.

– Ну что ж, тогда придётся нам тут всем до заката задержаться. И ещё одно, Хлын, попробуешь меня надуть, ты знаешь, что тебя ждёт.

Торговец с усилием сглотнул и кивнул головой. После этого Орм подошёл к Гостинеге, протянул ей руку и сказал:

– Сударыня, окажите любезность, пройдёмте со мной в подсобку. Одному мне там будет скучно, а вместе, я уверен, мы сможем скоротать время до вечера.

Жена торговца с плохо скрываемым страхом посмотрела на Орма, потом с надеждой на Хлына.

– Зачем вам, собственно, Гостинега понадобилась? Ведь всё, что нужно, должен делать я. Может, отпустить её? Пусть погуляет где-нибудь, развеется? Отвлечётся от всего того ужаса, который только что пережила?

– Пойдёт к твоим друзьям, расскажет обо мне… – с той же интонацией проговорил Орм, как бы заканчивая за торговцем. – Нет, любезный Хлын, жена твоя будет сидеть со мной в подсобке. В тесноте, да не в обиде. Мне так спокойнее.

Проговорив это, великан жестом пригласил женщину пройти в подсобку. Та, склонив голову медленно, с трудом перебирая ногами, проследовала в тёмное и тесное помещение. Они с трудом уместились в маленьком закутке, который сложно было назвать отдельной комнатой. Это место было наполнено большим количеством разных отрезов тканей, инструментов и какой-то старой рухляди. Единственным источником света там был дверной проём, который вёл в торговую комнату, но он почти полностью был закрыт занавеской, которой великан воспользовался, чтобы его и жену торговца не было видно. Орм и Гостинега сидели рядом друг с другом. Женщина была практически вдавлена в стену огромным телом храдийца, но выбора у неё не было, приходилось терпеть. Сначала они сидели молча. Орм изучал попавший ему в руки самострел. Так продолжалось какое-то время, пока гнетущая тишина не надоела мужчине. Он повернулся к Гостинеге, которая уже почти отошла от ужаса, который внушал ей непрошенный гость, и спросил:

– А что, детишек у вас нет что ли?

Женщина медлила с ответом около минуты. Она, очевидно, не знала, как себя вести. Стоит ли вообще говорить с этим великаном или лучше молчать? А если молчать, вдруг он разозлится и ударит её или начнёт крушить лавку, или угрожать её мужу. Мысли одна страшнее другой заполонили голову Гостинеги. Глаза у неё нервно забегали, она поджала губы и не в силах была ничего произнести. Страх с новой силой подкатывал комком к её горлу.

– Вот у нас была большая семья… – непринуждённо продолжил великан, не обращая внимания на то, что его вопрос остался без ответа. – Помню, по осени, когда хлеб уже собрали, свежее зерно мы с братьями носили на мельницу, лошади-то у нас не было. Пахали на себе, сеяли сами, сами и урожай собирали, и мешки зерна тоже на мельницу вместе с братьями и отцом носили. Ох и тяжелое это дело, скажу я вам, уважаемая Гостинега. Пока до мельницы мешки допрёшь, ничего уже не хочешь. А потом обратно же надо муку тащить. Мать с сёстрами дома дожидались. Но оно того стоило. Клянусь всеми богами, свежий хлеб прямо из печи, да если повезло, и мать или отец где молоком разжились, ух, вот это королевское угощение! А, бывало, младший братик, Трюгфир, от такой был шкет, – показал рукой от пола Орм чуть выше своего колена, – мёд у пасечника воровал! Представляете! Сам от горшка два вершка, а всё туда же! Еду в дом добывал. Чаще он, конечно, весной по грибы, а летом по ягоды в лес ходил с сёстрами. Но, бывало, и озоровал, конечно. И тогда у нас с братьями пир был. Хлеб с молоком и мёдом… – Орм мечтательно прикрыл глаза, подняв голову. – Как вспомню, до сих пор слюнки текут. – Великан расплылся в блаженной улыбке. – А у вас какие лакомства в детстве были?

– Я… я очень любила солёные огурцы, – неуверенно дрожащим голосом проговорила Гостинега. – Я выросла в деревне Сулье. Это на востоке, рядом с рекой Алткой…

– Знаю, река эта является границей между Тиврусом и конфедерацией гномских кланов с восточных гор, – перебил Гостинегу Орм.

– Угу… там шахта рядом была соляная у них. Они выменивали соль на еду. Сами-то они не очень-то выращивали себе еду. Говорили, у них там под землёй особая порода слепых свиней есть. Вроде как им солнца не надо, они, как кроты, под землёй могут жить и расти. Не знаю, правда ли, я таких никогда не видела. В общем, к нам часто приезжали гномы, меняли соль на овощи, рыбу и зерно. Поэтому соли было много, мы всё солили: и овощи, и мясо. Но больше всего я любила огурцы… родители всё говорили: «Гося, покушай мяса, вон какая худая и бледная, никто тебя замуж такую не возьмёт». А я всё им отвечала: «Не хочу вашего мяса, и замуж не хочу, дайте огурец!». После этих слов женщина сначала нервно захихикала, а потом рассмеялась.

Орм тоже заулыбался. В этот момент в лавку купца зашли трое. Женщина и двое мужчин. Храдиец в мгновение ока посерьезнел и аккуратно отодвинул занавеску, наблюдая в щель между ней и стеной за гостями. Недолго думая, взял на прицел самого крупного мужчину. Но это было лишним. Гостями торговца оказались обычные покупатели. Хотя для самого торговца они скорее были не обычные, а очень важные. Жена самого сотника Лютобора с двумя дружинниками заглянула в его лавку, чтобы купить несколько отрезов ткани мужу на новую рубаху и старшему сыну на штаны. Хлын, завидев такую важную особу, тут же рассыпался в комплиментах, рассказывая жене сотника о том, как она хорошеет день ото дня. Та с надменным видом ходила по лавке и выбирала ткани, презрительно кривя лицо и морща большой неказистый нос. Она внимательно изучала отрезы разных тканей, ощупывала их, некоторые даже зачем-то подносила к лицу, будто нюхая. После чего, не глядя на торговца, ткнула пальцем в несколько отрезов, бросив лишь скупое: «Вот эти».

Хлын подхватил указанную ткань и передал её дружинникам. Тот, что был крупнее, достал кошель, висевший у него на шее на крепком кожаном ремешке, и отсчитал несколько монет. После чего дружинники покинули лавку. Хлын подошёл к подсобке и попросил Орма передать ему ту самую корзину с обрезками, которую ему нужно было выставить как условный знак. Храдиец, оглянувшись по сторонам, не сразу заметил её в полумраке. Но ему помогла Гостинега. Ловким движением руки она извлекла из-под правой ноги великана нужный предмет и передала его мужу.

– Спасибо… – растерянно пробормотал Орм. – Я бы и сам нашёл…

– Пустяки, – отмахнулась женщина, – я же здесь работаю. А расскажи ещё что-нибудь о Храдии. У тебя так интересно получается.

– Да что там рассказывать. Жили, как все. Местный барон душил оброком, почти всю еду забирал. Но это я уже потом понимать начал, почему так. Когда меня этот барон на службу взял…

– Как же вы к нему пошли на службу, если он всю еду у вас забирал? Вы же, наверное, должны были его ненавидеть, – поразилась Гостинега.

– А я и ненавидел. Молодой был, горячий. Мне тогда пятнадцатый год шёл, как пришли солдаты и давай из закромов все, что было, грести. Отец кинулся было попросить, мол, оставьте чего, детей да жену кормить, а те ему кулак под рёбра. Ну, тут мы с братьями, конечно, не стерпели. Четверо нас было… на самом деле трое, Трюгфиру тогда едва девять исполнилось, ну куда ему супротив солдат-то? Но храбрый он был, как куница. И такой же ловкий. В общем, вступились мы за батю-то. Братьев моих и отца быстро солдаты уложили…

– Убили?! – прикрывая руками рот, вскрикнула Гостинега.

– Да не-е-е-т. Зачем убили? Просто побили. Так, чтобы больше не хотелось с властью пререкаться. Ну а со мной, значит, сложнее им было. Я ж уже в четырнадцать был выше всех в деревне. Ну и оглоблю я схватил здоровенную, отмахивался от солдат, значит. Троих уработал, прежде чем меня скрутили. Потащили к барону. На суд, значит. Думал я тогда, повесят, как смутьяна и бунтаря. Привели меня в замок. А я до этого выше церкви никаких зданий не видал. А тут настоящий замок со стеной и с башнями. Я тогда подумал, что меня по ошибке к королю привели. – Сказав это, Орм заулыбался. – И вот стою я перед бароном, я его представлял таким толстым мужиком, старым, седым, умудрённым опытом, а увидел я парня чуть больше двадцати лет от роду. Он был немногим старше, чем мой старший брат. И вот стоит он, смотрит на меня, совершенно не понимая, зачем меня притащили, а я смотрю на него, злой как чёрт, взъерошенный. А десятник ему говорит, вот этот, мол, троих наших отходил оглоблей. Что с ним делать? Барон глянул на меня и сказал, что для начала в колодки на три дня. И вот после трёх дней в колодках он лично пришёл меня освобождать. Ну как лично, вокруг конечно были солдаты, человек десять не меньше. Все с оружием. И, значит, один из них, самый мелкий, подбежал и снял замки. Я сразу же выпрямился, начал разминаться, ну а что? Всё тело затекло за три дня-то. Смотрю, а у них морды вытянулись, стоят столбами, глазами хлопают. Это потом я узнал, что обычно через три дня мужики без сил валятся на землю…

– А почему же вы не упали? – с недоверием в глазах спросила Гостинега.

– Молодой был, крепкий… наверное. А вообще, не знаю. Но после этого барон лично предложил мне вступить в его гарнизон. Сказал, что такие крепкие парни ему нужны.

– И что? Пошли вы к нему на службу? – с неподдельным интересом спросила жена торговца тканями.

– Я тогда сказал, что надо у матери с отцом спроситься, если они согласятся, то пойду к нему на службу. А он мне сказал, чтобы я не забыл упомянуть при родителях, что за службу платят не только едой, но ещё и деньгами. И даже выдают снаряжение. Обещал мне шлем, щит и копьё. Ох и довольный я вернулся домой. Родители, как увидали, так и побежали обнимать да целовать. Думали, меня повесят. Первым делом я тогда есть пошёл. Голодный был, как чёрт. Почти всё, что в доме было, сожрал. А потом рассказал родителям про предложение барона. Те, как услыхали, сначала отговаривали. Мол, сам видел, кем людей служба на барона делает. А как узнали про деньги и про то, что кормить меня барон будет, так сразу мнение своё переменили. Так я и стал храдийским…

Не успев договорить, Орм снова услышал, как дверь открывается. За разговорами с Гостинегой время пролетело незаметно. В лавку вошли двое. Один был одет в дорогие меха, отделанные жемчугом и самоцветами. Второй был одет скромнее. Подбитая мехом кожаная куртка и штаны с утеплёнными вставками. На поясе у второго висел меч в обычных, ничем не примечательных ножнах.

– Доброго вечера, достопочтенный Хлын! – начал разговор человек в мехах. – Мы пришли за вашими особыми товарами. Я надеюсь, у вас всё готово.

– Конечно, всё давно подготовлено и дожидается вас. Вопрос только в оплате. – Голос торговца дрогнул, когда он заговорил о деньгах.

– Что же вы так переживаете, любезный? – учтиво проговорил богато одетый человек. – С нашей стороны всё, как и договаривались, в полном порядке. Цальдер, будь любезен, продемонстрируй уважаемому Хлыну, что мы пришли не с пустыми руками.

Мужчина с мечом на поясе извлёк из внутреннего кармана куртки увесистый кошель, подбросил его и передал своему шефу.

– Сто тивруских серебряных марок, как и договаривались. Можете пересчитать.

– Ну что вы, я вам верю. Одну минуточку, я схожу за товаром. – Хлын развернулся и направился в подсобку. Он постарался, как можно более ловко просочиться внутрь, чтобы не было видно, что в подсобке кто-то есть. Орм подсунул ему под нос лежавшую на полке шкатулку, и Хлын вернулся к своим гостям.

– Вот, пожалуйста, как и договаривались. Ваш товар.

Мужчина в дорогих мехах взял шкатулку в руки, открыл и, развернув бумагу, принялся внимательно её изучать. Хлын с трудом сдерживался, чтобы не застучать пальцами по столешнице. Он всегда так делал, когда нервничал, но что-то подсказывало ему, что сейчас нужно выглядеть спокойным, и он старался исполнить эту роль как можно лучше.

– Вроде настоящая… – пробубнил главный.

– Что значит вроде?! – показательно возмутился Хлын. – Самая что ни на есть настоящая! Из архива самого Исийта! Я своей репутацией рисковать не соби…

– Репутацией предателя? – перебил его на полуслове мужчина с мечом.

– Цальдер, заткнись и не открывай свой рот без моего разрешения, – процедил сквозь зубы его шеф.

– Слушаюсь…

– Прошу вас простить моего подопечного, у него сильная рука, да вот мозг слабоват. Надеюсь, этот скромный дар скрасит ваше испорченное настроение и закрепит наши с вами дружеские отношения, я уверен, что дружба между нами будет долгой и очень плодотворной. – С этими словами мужчина в дорогих мехах достал из кармана небольшую железную брошь в виде медведя, вставшего на задние лапы. – Вот с этим в любом городе Нордбургского княжества стражники окажут вам посильное содействие и помощь. Я бы хотел, чтобы вы знали, насколько вы ценный для нас человек. И раз уж у нас сложился такой прочный деловой союз, возможно, вы захотите и дальше сотрудничать с нами? Вы, вроде, упомянули, что этот документ из архивов Исийта, может, вы сможете достать что-нибудь ещё из того, что у него хранится? Я даже не знаю, например, план замка со всеми потайными ходами? Как вы смотрите на такое предложение?