Читать книгу Каникулы в аду - Романов Ник Одинсон - Страница 14

Утро наступило неожиданно, привыкший видеть сны каждую ночь, я даже не заметил, как новый день настал, поэтому проснулся чуть позже остальных. Когда я открыл глаза, они уже ели. Меня сразу пригласили разделить пиршество. Приняв позу лотоса, я скинул с себя одеяло и посмотрел на костер. Точнее на то, что жарилось на его огне. Это была исполинских размеров крыса. Мяса в ней было немного, да и сам ее вид вызывал некоторое отвращение. Смущенным взглядом я посмотрел на товарищей. Они с наслаждением вкушали мясо этого животного, пытались есть так, чтоб не обронить ни кусочка. Словно это было не канализационное животное, а фазан со взбитыми сливками, приготовленный в духовке. Немного оторвавшись от трапезы, они посмотрели на меня, после чего девушка сказала: «Угощайся, я полночи охотилась за ними». И с довольным видом продолжила пировать. Мне очень хотелось вежливо отказаться от щедрого предложения ее величества, но желудок говорил обратное. И как я так долго мог не хотеть есть? Видимо, смена обстановки и потеря памяти немного сбили мой режим. Кушать действительно хотелось. Поняв, что отказываться нельзя, как бы я этого ни желал, аккуратным движением я взял стрелу, на которой готовилась дичь. Впервые еда вызывала у меня такое отвращение. Мне не хотелось больше смотреть на эту крысу, поэтому я закрыл глаза и решительным движением начал откусывать кусок за куском, жадно проглатывая их. Вскоре мясо кончилось, не открывая глаз, я положил стрелу на пол и вытер лицо покрывалом. Наконец открыв глаза, я заметил, что мои собеседники, сдерживая смех, хихикают. Да, думаю, со стороны это выглядело забавно. Они тоже доели, поэтому мы встали и начали собираться в дорогу.

Когда все приготовления были закончены, я краем глаза заметил, что девушка смотрит в зеркальце и поправляет волосы вокруг рога. Раньше это зрелище вызвало бы у меня отвращение, но сейчас это показалось немного милым. Заметив мой взгляд, девушка быстро убрала зеркальце и сделала вид, что ничего не было. Я перевел глаза на Лиздейко, он уже потушил костер, после чего достал какую-то бумажку. Развернув ее и бережно уложив на камень, он подозвал нас. Это оказалась карта, на ней было отмечено наше местоположение, мы находились чуть ниже вершины Гарпии. Здесь было отмечено многое: сама земля представляла собой остров, покрытый горами и пустыней, лесами и полями, здесь было все, что могло быть на Земле. Даже города и замки имели место быть. Я спросил: «А кто это построил?» Не могли же все сооружения, оружие и даже эти существа появиться сами собой.

– У вас верят, что Люцифера изгнали в ад, – говорил Лиздейко, – но никто не описывает ад до этих событий. Возможно, здесь была жизнь, такая, которую мы знаем, или похожая на такую. Демоны, гарпии, драконы и многие другие могли быть коренным населением. Не удивительно, что они пытают и мучают людей, наверняка они считают их виновниками своих несчастий.

– Эти существа разумны? – удивленно спросил я. Ведь если так, то с ними можно договориться, не обязательно вести войну, если можно договориться о мире. Мне подумалось, что не только страх смерти мог напугать и вызвать ужас у гарпий, когда я убил одну из них. Это мог быть и другой страх, страх за их сестру, боль за ее мучения. Они защищали свой дом, свои сокровища. А я обворовал их и убил одну из них. Эта мысль засела, как кость в горле. Я опять почувствовал себя виноватым.

– Я знаю, о чем ты думаешь, он думал так же, пошел к ним в одиночку, – старик помрачнел. – Мы нашли его тело в реке Лете, той, что огибает эту гору. Остальное ты знаешь. Я отговаривал его от этого поступка, просил передумать, но Ник был непреклонен. У этих существ на уме лишь боль и смерть. Не допускай его ошибок.

– Ты нашел эту карту в башне, – подала голос Катя. – Там было еще что-нибудь?

– К сожалению, нет, – грустно промолвил старик. – Судя по ней, на тех землях есть еще сокровищница. Но нам до нее не добраться, – Лиздейко ткнул пальцем в единственный островок, над которым был какой-то силуэт. – Там, где есть драконы, всегда имеются и золото, и знания.

– Тогда нам нужно попасть туда! – радостным тоном сказал я.

– Если бы все было так просто, – все с той же тревогой ответил ворчун. – Для этого нужен корабль, экипаж или хоть что-то, на чем можно добраться.

Наступила минутная пауза, все думали о том, как нам попасть на остров.

– Как мы здесь появились, как мы встретились? Ведь в аду должно быть полно народу! – я говорил это так, будто на меня снизошло озарение.

– Мы с тобой встретились в городе Дит, – он указал на единственный город, который был мне знаком.

– Я помню! Помню! – подпрыгивая, завопил я. – Ты голый вылетел из раскаленного каменного вольера! Защищая меня от хвостатых женщин в париках!

Катя засмеялась, я впервые услышал ее смех, он был звучен и ярок, казалось, вся пещера становилась ярче, ослепленная ее белоснежной улыбкой:

– Что? От кого он тебя защищал? – прокричала она, падая на спину. Старик немного засмущался, ему, видимо, не понравилось, что я сказал про его наготу. Немного придя в себя, он сказал:

– Я иначе помню эту историю, – сказал дед привычным ему тоном. Катя начала сдерживать смех, но через отверстия в щеке было видно, как ее зубы дрожат. – Тогда мы сражались бок о бок, я трезубцем, а ты кинжалом. Мы победили совместными усилиями.

– Хорошо, тебе виднее, я помню далеко не все, – с улыбкой сказал я, – но и не все забыл! Пока я был в городе, я слышал множество криков и стонов, они исходили не только от тебя, под каждой крышкой скрывался человек.

– Да, и что? – догадываясь о моих намереньях, сказала Катя. – Что ты хочешь сделать?

– Я предлагаю спасти этих людей, вместе мы сможем это сделать. Если у нас будет команда, то мы построим корабль и доберемся до острова, – я говорил это уверенно, но прекрасно понимал, что это полное безумие.

– Будь по-твоему, – сказал Лиздейко. – Мы пойдем за тобой, как делали это прежде. Не подведи нас.

Катя согласно кивнула, после чего подняла упавшие во время смеха стрелы. Тем временем старик еще раз взглянул на карту, после чего сложил ее и положил в сумку. Мы были готовы.

Спускаясь с горы, я заметил, как что-то блестит на ее склонах. Немного отклонившись от курса, я подполз к одному из больших, торчащих с горы валунов. Забравшись на него, я заметил самую настоящую кольчугу. «Должно быть, вылетела из подорванной башни», – подумалось мне. Подняв ее, я заметил, что материал тот же, коим покрыт мой клинок. Вот так находка. Я сразу скинул рюкзак, потом верхнюю одежду и примерил ее. Отлично, как будто сделана под меня. Я быстро оделся и поспешил за товарищами. На этот раз спускаться было тяжелее, весила кольчуга немало, но, думаю, оно того стоит. Спустившись, я заметил, как Катя с Лиздейко тащат что-то вроде плота. Заметив мой недоумевающий взгляд, дед сказал: «На нем мы сюда добрались, по реке мы намного быстрее доберемся до кочующего леса, чем прыгая по горам».

Эта новость меня обрадовала, сидеть намного легче, чем прыгать по скалам. Я помог спустить плот на воду, мы взяли палку, которой будем отталкиваться от дна. После чего начали свой путь. Все оказалось не так просто, как мне хотелось бы. Грести пришлось мне, Катя с луком была на стреме, а Лиздейко служил нам навигатором. Повезло, что здесь еще нет течения, было бы гораздо труднее.

Одну за одной мы огибали скалы, горы и предгорья. Руки уже начали затекать, поэтому я начал понемногу замедляться. Заметив это, Катя предложила меня подменить. Я охотно согласился. Поменявшись обязанностями, я, наконец, сел. Мы продвигались очень быстро, с такими темпами мы очень скоро покинем горы. Я поинтересовался у деда:

– Когда ты говорил об аде, ты сказал: «У вас верят». То есть ты в это не веришь? – вопрос был неожиданным, но, видимо, я уже задавал его, поэтому ответ не заставил себя долго ждать.

– Я язычник, на Земле я был известен как Криве-Кривайтис, что было высшим духовным саном в моих краях. В этом месте с приверженцами других религий разговор короткий. Нас запирают в каменных гробах, после чего нагревают их до того момента, пока те не накалятся, и оставляют. По сути, сейчас мы движемся в стан к вероотступникам. Людям, страдающим за то, что не поклонялись вашему богу, а защищали жизненный уклад своих предков, – он замолчал и уткнулся в карту, видимо, ему больно было говорить об этом, неизвестно, как долго он сам варился заживо. Было видно, что ему не хочется туда возвращаться, но здесь, почему-то, ему не хотелось находиться еще больше. Немного помолчав, я стал докапываться до Катерины:

– А каким лихом тебя сюда занесло? – этого вопроса она точно не ожидала. Ее глаза расширились, а дар речи пропал. Запинаясь, немного дрожащим голосом она начала говорить:

– Ты имеешь в виду, как я сюда попала? – ее голос резко выровнялся, в нем появилась некая стать, присущая аристократам. – Там, на Земле, меня знали и уважали многие. Я была императрицей великого, но трудного в управлении государства. Я была статной женщиной, может быть, даже хорошей матерью, – ее голос немного стих, заметив это, она вернула прежнюю интонацию. – Но это было сотни лет назад… Я была совершенно другим человеком, с тех пор многое изменилось. А с церковью у меня всегда были натянутые отношения, мне не нравилось, насколько большую власть она имела в то время. Поэтому не удивительно, что я попала сюда. Нынче сюда очень легко попасть и за меньшие проступки.

– Что с тобой произошло? – спросил я, поглядывая на ее небольшой хвост. Она это заметила, после чего сказала, взяв его в руку:

– Со временем это место меняет людей, оторвавшись от того мира, они становятся частью этого. А хвостик – он помогает мне удерживать равновесие, это особенно удобно при стрельбе, – с улыбкой сказала она.

– А почему у него такого нет? – не отставая, продолжал я. – Он, насколько я понимаю, был здесь еще дольше.

– Гораздо дольше! – перебил нас третий. – Я язычник и не подчиняюсь местному укладу. Мой ад в другом месте. К слову, мы выбрались.

Перед нашими глазами открылось большое зеленое поле, оно плыло до самого горизонта. Трава была белая, как мрамор, но легко поддавалась ветру. Это было неповторимое зрелище. Вдалеке виднелись небольшие каменные бугры, а позади нас, выстроившись в ряд, стояли горы. Это место не может быть столь ужасным, раз в нем есть такая красота.

– Скоро будем сходить, – продолжал старик. – Дальше пойдем пешком, течение слишком сильное.

Доплыв до большого камня, который разделял реку надвое, мы спрятали плот и двинулись дальше. Ходить по земле было наслаждением. Скалы, какими бы теплыми они ни были, не способны давать столько радости, сколько ее дарят обычные земля и трава. Я решил больше не надоедать вопросами своим спутникам, а просто наслаждаться видом. К ночи мы, наконец, добрались. Перед нами раскинулись высокие голые деревья. Все были немного измотаны, особенно я. Поэтому мы сразу начали разбивать лагерь. После этого Катя взяла лук и пошла в лес на охоту. Язычник вызвался развести костер, а я, не зная чем еще заняться, пошел собирать хворост. Лес выглядел немного зловеще, а голые деревья никак не прибавляли энтузиазма. Со всех сторон слышались шорохи, появилось чувство, что за мной следят. Я понял, что нужно уносить отсюда ноги. Подобрав охапку дров, я развернулся и пошел в обратном направлении. Лес не прекращался. Я стал видеть тени. Они шли за мной по пятам. Я начал бежать, пытаться как можно быстрее вернуться к своим и упал. Одна маленькая веточка решила иначе, она зацепила ногу, отказываясь ее отпускать, подобно ребенку, которому купили новую игрушку. Только игрушкой был я. Резко выдернув ногу из объятий ветки, я прыжком встал на ноги и достал Слезу. Все вокруг меня озарилось небольшим, но пронизывающим светом. Я услышал знакомое шипение и узрел своего врага в лицо. На этот раз я сразу понял, что у них на головах не парики, а самые настоящие змеи. Они шипели и двигались, приковав ко мне свои маленькие черные глаза. Женщин было несколько, они смотрели на меня, плавно пытаясь окружить. Я крикнул:

– Стойте! Чего вы хотите? – я не надеялся получить ответ, просто хотелось потянуть время, выиграть пару минут жизни. Они остановились и уставились на меня удивленным взглядом. Одна из них подползла ко мне и сказала:

– Ты не бежишь в страхе, не умоляешь о пощаде, тебе не страшно? – она смотрела на меня пронизывающим острым взглядом. Ее зрачки были похожи на две царапины, напоминая змеиные. А голос был больше похож на шепот, только слышать его можно было издалека.

– Мне страшно, но я не привык бежать от опасности, я не для того прошел весь этот путь, чтоб бежать обратно, – сказав это, я вспомнил, как еще секунду назад удирал от них со всех ног. Да, неловко вышло, но что тут поделаешь, жить захочешь, еще не так помчишься.

– Хорошо, человек, я скажу тебе, за что ты умрешь, – говорила она уже более спокойным, но не менее устрашающим голосом. – Из-за людей нас выгнали из нашего леса, наши сестры навеки заперты в кипящей пустыне, они вынуждены жариться под палящим солнцем, понимая, что больше никогда не увидят дома. И это все из-за вас! Это началось после вашего прихода! Уходите или умрите! – она перешла на крик, это был первый кричащий шепот, который мне доводилось слышать. С этими словами со всех сторон раздался вопль, она кинула в меня трезубцем, но я успел увернуться. Разговор был закончен.

Тут мимо меня пролетела стрела, она попала точно в горло говорящей. Та схватилась за нее и начала извиваться, как уж на сковородке. Меня отдернули назад, сопровождаемого градом стрел, летящих со всех сторон. Стрелы вонзились в стоящие по бокам деревья, делая их похожими на ежей. Передо мной встал язычник, повернувшись ко мне спиной, он поднял свой жезл в воздух и озарил всю округу светом. Свет был настолько ярким, что глаза при взгляде на него начинало жечь. Сзади подбежала Катя, она схватила меня за руку и со словами «Быстрее, он долго не продержится!» потащила меня за собой. Мы бежали, не оглядываясь, до тех пор пока не вылетели из леса, после чего упали на землю, пытаясь отдышаться. Очень скоро к нам присоединился и старик, он, в силу своего возраста, выглядел даже хуже, чем мы. Немного отдохнув, мы пошли в лагерь. По дороге Катя пояснила, что она быстро вернулась с охоты, подстрелив нескольких птиц, а меня все не было, через какое-то время они начали волноваться и отправились за мной, где я мило вел беседу с не особо милыми женщинами. Они не поняли, о чем я говорил, но после того как в меня полетело оружие, это было и не важно.

– Я тебе говорил, что с ними бесполезно вести переговоры! – немного выйдя из себя, прокричал Лиздейко. Было видно, что ему тяжело дался этот забег, потому сохранять хладнокровие не было сил.

– Я и не пытался вести с ними переговоры, – говорил я тоном, которым не так давно говорил с мамой, сидя на кровати. – Я лишь тянул время, пытаясь придумать, как спастись, – а сам подумал, почему ему так не хочется, чтобы я с ними разговаривал. Хотя на это у него много причин, одна из которых в том, что эти существа веками издевались над ним. Это кого угодно обозлит. Не услышав ответа на свои слова, я решил задать самый неуместный вопрос, который только мог придумать:

– Птицы? Здесь водятся птицы? – этот вопрос был адресован девушке, которая шла рядом со мной. Немного помотав головой, будто отходит ото сна, она приветливо ответила:

– Да, конечно, здесь есть много разных животных, некоторые из них попадают из нашего мира, такие, например, как крысы. А некоторые сильно отличаются от них, возможно, они тоже меняются здесь со временем, – после этого она тихо и немного задорно добавила. – Ты молодец, что тянул время, это был хороший ход.

Мы подошли к лагерю. Мне, как человеку, который ничего не принес, оказали честь и попросили ощипать и приготовить птичку. Она была довольно большая, неудивительно, что Катя так быстро вернулась, в такую тушу тяжело не попасть. Зверь напоминал черного аиста с загнутым клювом, частично отсутствующим оперением и небольшими шипами вдоль позвоночника, от которых исходили большие черные круги. Немного отступив от лагеря, я принялся за дело. Я впервые был рад тому, что не раз помогал маме ощипывать куриц, не думал, что это умение мне когда-нибудь пригодится. Быстро покончив с перышками, я отрубил ей голову с лапками и вспорол живот, вытряхивая потроха, и разделил ее на две части. После этого я нашел палку, насадил на нее ужин и подошел к костру, по сторонам которого уже были крепления, на которые можно было положить палку. Сделав это, я начал плавно переворачивать ее, не давая возможности пригореть мясу. Наступило молчание, каждый стал заниматься своим делом. Новоиспеченный маг разбирал карту, Катя стругала себе новые стрелы, а я готовил ужин, уставившись в огонь и думая о вечном. В такие моменты в голове нет мыслей, ты просто смотришь и на этом все. Время пролетело быстро, мясо было готово, и Катя достала у себя из сумки большую, плотную флягу, заполненную питьевой водой. Дичь была довольно большая, поэтому мы разделили ее сначала на две равные части, спрятав одну из них в Катином мешке, а вторую разделили еще на три, после чего приступили к трапезе. Мясо было очень жестким и сухим, поэтому я очень благодарен лучнице за принесенную воду. Быстро отужинав, мы прибрались и легли спать. Я так устал, что моментально уснул, надеясь, что со сном придут новые силы.